атмосферу кризиса цивилизации, ставшего трагически очевидным на рубеже XIX и XX

веков. Философия космизма — это по­пытка дать ответ на глобальные проблемы

(прежде всего, проблемы внут­ренние), с которыми столкнулась человеческая

цивилизация.

Путь человека мыслился космистами как путь к просветлению и са­мообновлению

людей, становлению мира между народами, сплочению всех землян в единую братскую

семью. Овладение космосом не рас­сматривалось в русском космизме как самоцель и

тем более как средство само возвеличивания человеческой гордости. Его целью

является торжество жизни и человечности. При всем разнообразии подходов к

рассмотре­нию и разрешению проблем в идейно-философской подсистеме космиз­ма,

содержатся универсальные компоненты.

Анализ философско-мировоззренческой проблематики русского кос­мизма позволяет

выделить его следующие родовые особенности.

Русский космизм осознал и убедительно доказал неразрывную связь человека и

космоса, общества и окружающей природной среды. Природа и человек в русском

космизме — равновеликие ценности, — отсюда фи­лософский принцип

антропокосмизма.

Человек способен, преодолев пространство и время земной ограни­ченности,

достигнуть истинного бессмертия. Идея и принцип воскрешения в широком смысле

означает и способность природы к самовосстановлению и раскрытие и

использование жизнетворчества человека.

Природно-исторический процесс объективно служит делу объедине­ния

разрозненного человечества, превращая народы в единую семью, а человека — в

гражданина мира. Однако это должно происходить на ос­нове сохранения

индивидуальности и уникальности культуры и, следо­вательно, социальной

специфики различных народов.

Философия русского космизма провозглашает новую этику, основы­вающуюся на

"Воле Вселенной", на мировосприятии живого, а не умира­ющего (знающего о своей

неминуемой гибели) человечества. Это — гло­бальная этика, основанная на

человеческой и сверхчеловеческой любви. Философия русского космизма

актуализирует потребность в новом глобальном сознании, новом типе мышления,

характеризующемся открытостью осознанием сущностно-смысловых компонентов мира,

чуткос­тью к противоречиям и т.д. Необходимо целостное восприятие мира,

скла­дывающееся вне зависимости от полноты знания его объективных свя­зей и

взаимодействий. Для полного описания мира нужно использовать бесконечное число

связей. Не зная их объективно, человек может знать их целостно.

Мне бы хотелось показать этой работой всю суть открытой мною проблемы. Ведь

решение ее лежит не на поверхности, до нее нужно ''докопаться''. Во всяком

случае , я сделал такую попытку. Например, я постарался как можно глубже

раскрыть основные вопросы работ основателя космизма – Н. Ф. Федорова. Что

касается того, почему я решил взять эту тему – я не знаю. Возможно, на это

решение повлияли две причины:

Во-первых, мне посоветовал мой наставник по философскому пути Игорь

Альбертович, а ,во-вторых, это как у Заболоцкого:

Вчера, о смерти размышляя,

Ожесточилась вдруг душа моя.

Печальный день! Природа вековая

самом деле все намного сложнее: философия, история, в какой – то степени

литература – все перемешивается в этом понятии. Итак, вот что вышло из моих

раскрываются не сразу. Пройдя незаметно или затронув небольшой круг умов и

сердец, они с тече­нием времени все возрастают в величии и силе. К такого рода

явлениям принадлежит наследие Николая Федорова, поразительно национальное по

своим прозрениям и устремлениям и вместе с тем (а возможно, и поэтому)

достигающее уровня универсальных, мировых идей. Никто другой из блистательного

созвездия русских мыслите­лей конца прошлого и нашего века не объял в своем

влиянии такие широкие ряды культуры, как Федоров: от Ф. Достоевского и Л.

Толстого до М. Горького и В. Брюсова, от В. Хлебникова и В. Маяковского до Н.

Клюева и Н. Заболоцкого, от худож­ников В. Чекрыгина и П. Филонова до такого

выдающегося прозаика философского склада, как М.Пришвин, или такого гения, как

А. Платонов.

Сергей Булгаков, сетуя в связи с Федоровым, что ему никто из мыслителей не

ска­зал решительного «да», никто «не решился сказать и прямого «нет», приходит

к такому выводу: «Остается признать, что не пришло еще время для жизненного

опозна­ния этой мысли, — пророку дано упреждать свое время»1.

_______________________________________________________________________________________________________________

1 Булгаков С. Н. Душа социализма // Новый град (Париж). 1931. № 2.

Как же сейчас обстоят дела с этим «опознанием», продвинулось ли оно за

истекшие почти полвека? В значительной степени — да! Федоровские идеи регуляции

природы, борьбы со смертью, обрете­ния человеком и человечеством более высокого

онтологического статуса были приз­наны лежащими у истоков активно-эволюционной,

космической, ноосферной мысли XX в. Но при всем своем универсализме,

обращенности и к верующим, и к неверующим Федоров мыслитель по преимуществу

религиозный, ибо устремляет человече­ство к наивысшим и наиблагим идеалам и

целям, которые только можно себе помы­слить и представить сердечной мечтой, — а

выработка таких устремлений всегда явля­ется глубоко религиозным актом.

Долгое время значительная часть жизни Николая Федоровича была скрыта некоей

завесой таинственности. Да и вторая ее половина, когда он становится знаменитой

личностью Москвы, «необыкновенным библиотекарем» Румянцевского музея,

укла­дывалась чаще всего в некую образцовую, почти житийную схему неустанного

подвижничества и духовных подвигов. Сравнивали его по загадочности

биографичес­ких истоков со старцем Федором Кузьмичом, по самоотверженному

служению людям с доктором Федором Гаазом, называли своего рода первосвященником

по чину Мель­хиседека (т. е. не по помазанию, а по свободному избранию),

московским Сократом, поскольку его учение распространялось по преимуществу

устно, в узком кругу друзей и последователей.

И только в последнее время удалось более точно раскрыть самую тайну его

рожде­ния, ряд важнейших эпизодов его до-московской биографии.

Николай Федорович Федоров родился 26 мая 1829 года (по старому стилю) в селе

Ключи Тамбовской губернии. Незаконнорожденный сын князя П.И. Гагарина (мать -

дворянская девица Елизавета Ивановна), фамилию и отчество будущий мыслитель

получил от своего крестного отца - Федора Карловича Белявского.

В 1849 г. Федоров окончил Тамбовскую гимназию и до марта 1852г. учился к

Ришельевском лицее в Одессе, однако лицей не закончил. В течение

четырнадцати лет, с 1854 по 1868 гг. он работает в уездных училищах

среднерусской полосы, преподает историю и географию. Долго задерживаться на

одном месте ему не дает непримиримое отношение к местным порядкам: за это

время он меняет семь городов. Боровское уездное училище стало последним в

преподавательской деятельности Федорова.

С 1868 по 1874 гг. он работает в Чертковской библиотеке помощником, затем в

продолжении 25 лет - библиотекарем Румянцевского музея, а в последние годы

жизни - в читальном зале Московского архива Министерства иностранных дел.

Николай Федорович был первым, кто составил систематический каталог книг

Румянцевского музея и выдвинул предложение о международном книгообмене.

При жизни Федоров печатался мало, по преимуществу в провинциальных или

малоизвестных изданиях и всегда анонимно. Сразу после смерти ученого (15

декабря 1903 г.) Петерсон и Кожевников (последователи учения Федорова)

приступают к подготовке к печати всего написанного их учителем. В 1906 г. в

г. Верном (ныне Алма-Ата) вышел первый том "Философии общего дела" в

количестве 480 экземпляров. Второй том увидел свет в 1913 г. в Москве. Был

подготовлен и третий том, но бурные события первой мировой и Октябрьской

революции помешали его изданию.

В 1982 г. в серии "Философское наследие" (том 85) вышла книга Н.Ф. Федорова

"Сочинения" (составитель С.Г. Семенова), куда включены ряд произведений из

первого я второго томов "Философии общего дела", а также часть статей и писем

ученого.

Н.Ф. Федорова можно с полным основанием считать основоположником русского

космизма. Особенность этого учения заключается в том, что человеческая жизнь

рассматривается во всем многообразии форм и связей с бесконечным Космосом.

Связующим ядром космического многообразия является нравственное начало (благо,

добро, гармония, красота), а именно - всеединство человека и Космоса.

В каком-то сугубо личном смысле Николай Федорович может показаться одино­ким,

обделенным тем интимным, душевным общением, которое дают любимая жен­щина. (Да,

всю жизнь он прожил аскетом, питался в основном чаем с хлебом, спал три-четыре

часа на голом сундуке, ходил круглый год в одном и том же старень­ком пальто,

все свое жалованье раздавал нуждавшимся ) Но у Николая Федоровича был

бесконечно дорогой ему Дом, где грелось его сердце, где он чувствовал себя

среди «родных, а не чужих», — Храм. Церковь питала его чувством причастности к

проходящей через века, связующей живых и мертвых и уходящей в небо

общечеловеческой общности. Многократно Федоров говорил о себе как о человеке,

«воспитанном служ­бою Страстных дней и Пасхальной утрени». И свое учение он

называл Новой Пасхой. излагал в форме «пасхальных вопросов». Проходя душевную и

интеллектуальную школу храмового образования, глубоко сердечно укореняя в себе

идеал преодоления закона «мира сего», Николай Федорович грезил о том времени,

когда христианство из молитвы превратится в Дело, выйдет из храма, когда

литургия станет вне храмовой, вынесет свое тайно действие в мир, станет

реальным пресуществлением праха в живые преображенные плоть и кровь.

На 80—90-е гг. приходится и его достаточно интенсивное общение со Львом

Тол­стым и Владимиром Соловьевым. Отношения эти были неровными, прерывались и

вновь восстанавливались и кончились разрывом. Федорова отличало одно изумлявшее

всех качество: абсолютное нежелание запечатлеть, увековечить себя в истории как

мыслителя, как культурного деятеля. Он если и выступал в печати, то всегда

ано­нимно или под псевдонимом. Кроткий и уступчивый в личных отношениях,

Федоров становился непримирим, когда речь шла об учении «всеобщего дела»,

которое он расценивал как доведенный до высокого градуса сознания голос веков и

поколений (неда­ром и основное его сочинение написано в форме «Записки от

неученых к ученым» как бы от имени этих народных масс. живущих и живших). От

близких людей, от тех, с которых сама их духовная высота заставляла требовать

многое, Николай Федорович не признавал ничего среднего между «да» и «нет». Все

его попытки переложить на авторитетные плечи бремя вынесения в мир учения о

воскрешении терпели провал. Хотя для самих кандидатов на эту должность — будь

то для Достоевского, познако­мившегося с идеями Федорова в письменном изложении

перед работой над «Братьями Карамазовыми», или для Л. Н. Толстого и особенно

для В. С. Соловьева — их контакт с личностью и идеями Федорова остался далеко

не бесследным.

В последние годы жизни философ начинает напряженно работать над

окончатель­ным приведением своих рукописей в порядок для скорейшего их

обнародования уже под собственным именем, но его труд прерывает неожиданная

смерть. Николай Федо­рович скончался 28 декабря 1903 г. в Мариинской больнице

для бедных от двустороннего воспаления легких. Перед смертью он передал все

бумаги своему ученику В. А. Кожевникову. Похоронен Федоров на кладбище

Скорбященского монастыря. Могила философа памяти, призывавшего живых обратиться

сердцем и умом к кладбищам, была снесена в 1929 г.; место последнего упокоения

было утрамбовано под игровую площадку. Осуществилось его пророчество о

нравственном одичании, одним из симптомов которого станет «превращение кладбищ

в гульбища», а «сынов человеческих» в "блудных сынов, пирующих на могилах

отцов».

Работу по подготовке к изданию написанного Федоровым завершили его ученики и

последователи Н. П. Петерсон и В. А. Кожевников, выпустившие два тома

«Философии общего дела»: первый — в 1906 г. в городе Верном (ныне Алма-Ата).

второй — в 1913 г. в Москве. Подготовленный к печати третий том статей и писем

Федорова так и не увидел свет. Отрывки из него вошли в изданные в 1982 г.

«Сочинения» мыслите­ля.

Свое учение Федоров называл активным христианством, раскрыв в глубинах

«Бла­гой вести» Христа прежде всего ее космический смысл: призыв к активному

преобра­жению природного, смертного мира в иной, не-природный, бессмертный

божествен­ный тип бытия (Царствие Небесное). Требование активности человека

вытекает из основоположений христианской антропологии, как ее понимает

мыслитель: Бог создает и совершенствует человека через него самого, начиная с

первого акта его самоде­ятельности — принятия вертикального положения и

дальнейшего его трудового устроения. Федоров высказывал и такую проницательную

мысль: Бог учит человека «так сказать, гевристически, т. е. человек должен не

только вложить собственный труд, весь ум, все свое искусство в великое дело

воскрешения, но и додуматься до необ­ходимости собственного участия в нем», а

человечество — воспитать из себя коллек­тивное орудие, достойное того, чтобы

сегодняшняя и будущая наука и практика должны обратить пристальное внимание.

Н.Ф. Федоров считал, что жизнь (а значит, и Разум) может существовать в самых

необычных формах, не только биологических. Эту идею разрабатывал К.Э.

Циолковский, который высказал предположение, что наивысшее развитие Разум

достигнет на небиологической основе, приобретая "полевой", электромагнитный

характер. В связи с этим Циолковский писал о "лучистом" человеке и "лучистом"

человечестве. Сверхновый человек будет разумом настолько превосходить нас,

насколько мы выше одноклеточного организма. Именно в этом состоянии

Человечество абсолютно гетеротрофно, уничтожая все, что его окружает.

Но уничтожая биосферу, человек самоуничтожается, поскольку является частью

биосферы.

________________________________________________________________________

1Федоров Н. Ф. Сочинения. М., 1982

2 см. там же

Н.Ф. Федоров считал, что человек будущего - существо автотрофное, т. е.

питающееся не органическими веществами. При помощи Солнечного луча он научится

выстраивать свой организм. Это принципиально иной энергоинформационный способ

обмена человека с окружающей средой.

И этот способ обмена, по замыслу Н.Ф. Федорова, радикально изменит

"технологическое и нравственное" лицо человечества.

Идея автотрофности получила свое дальнейшее развитие в трудах К.Э.

Циолковского, и особенно - В.И. Вернадского. Последний отмечал, что "из

существа социально гетеротрофного человек сделается существом социально

автотрофным". Ясно, что это произойдет не скоро. Но, как считал В. Вернадский:

"Нужно уже сейчас готовиться к пониманию последствий этого открытия,

неизбежность которого очевидна". Интерес в этом плане вызывает будущая

космическая технология: разрабатывается проект космического корабля с лазерным

термоядерным движителем, представляющим собой автономную экологически чистую

систему, приводимым в действие либо солнечной энергией, либо энергией

термоядерного синтеза. Овладев автотрофными механизмами, человек сможет

осуществлять радикальную перестройку собственного тела, главной целью которой

Реальное, естественное дело всего человечества, по мысли Федорова, -

восстановление погибшего, возвращение к жизни и преображение всех умерших

поколений. При этом ученый ставит реально осуществимую задачу воскрешения

поколений сначала в изучающей памяти. Он призывает к тотальной консервации

памяти, созданию всеобъемлющих библиотек и музеев по всем отраслям науки,

искусства, техники, производства. Двигаясь в данном направлении, человечество

со временем овладеет методами "патрофикации", т. е. рукотворного

реконструирования предшествующих поколений. Федоров предлагает создать для

этого специальные центры, которые изучали бы научно-технические приемы

управления всеми молекулами и атомами внешнего мира так, чтобы "рассеянное

собрать, разложенное соединить, т. е. сложить в тела отцов".

_______________________________________________________________________

1Федоров Н. Ф. Сочинения. М., 1982

Возвращение к жизни всех ушедших поколений начнет осуществляться на новой,

более совершенной, лучистой (электромагнитной) основе. Если это свершится,

человек будет жить сверхдолго, сколько необходимо. Делает первые успешные шаги

нанотехнологня, которая ставит задачу проектирования и конструирования из

атомов и молекул сложных биологических и технических систем.

Роберт Хубер (лауреат Нобелевской премии 1988 г. по биохимии) считает

важнейшей проблемой будущего "сборку", "монтаж" из атомов и молекул белков.

Н.Ф. Федоров предупреждал, что фундаментальная ("чистая") наука и наука

технологическая ("проективная"), не связанная с нравственными запросами

человека, неминуемо приведет к уничтожению как самого человека, так и его

колыбели - Земли. По Федорову, "Всеобщее дело" человечества состоит в

объединении усилий на решение научных, технических и нравственных проблем. О

том же говорил и В. Вернадский, он писал, что человечество должно овладеть

мощью единой науки, но лишь при условии кардинальной перестройки всего

наработанного до сих пор научного аппарата. Необходимы новые, всеобъемлющие

парадигмы мышления (панпарадигмы), которые органически включили бы в себя

теорию информации, теорию относительности и квантовую механику, существующие до

сих пор раздельно. Нужна общая теория, и на этой основе - общая технология,

оберегающая и умножающая общечеловеческие ценности. На это обращали внимание в

призывала к титаническим преобразованиям как в мире, так и внутри каждого

индивидуума. “В регуляции же, в управлении силами слепой природы и заключается

то великое дело, которое может и должно стать общим”, - писал Федоров.

Мыслитель так развивает свои идеи эволюции природы и человечества: природная

эволюция в своем все усложняющемся развитии привела к появлению человеческого

ставит перед человечеством ряд задач. В их исторической последовательности

одной из первых должна была стать регуляция, по выражению философа,

“метеорических”, космических явлений. Причем начинать, по Федорову, можно уже

сейчас. В качестве примера реальной регуляции природы Федоров приводил опыты

общественного деятеля и ученого начала XIX века В.Н. Каразина, выступавшего с

конкретными проектами управления погодой. От подобных, еще явно несовершенных

опытов человечество, по мере увеличения знаний, должно перейти к овладению

всеми земными процессами, превратить свою планету в полностью управляемый

космический корабль.

Итак, для Федорова регуляция определяется как принципиально новая ступень

эволюции. Эволюция для Федорова - процесс пассивный, регуляция же должна стать

сознательно-волевым действием. Но не стоит причислять Федорова к тем ученым,

кто отвергал или недооценивал важность эволюционного процесса. Наоборот.

Признавая важность эволюции (хотя бы в происхождении знания, к примеру),

Федоров делает более далеко идущий вывод: существует необходимость

сознательного управления эволюцией, преобразования природы, исходя из глубинных

потребностей разума и нравственного чувства человека.

Регуляция для Федорова - широко продуманная идея. Так, уже упоминавшиеся

опыты Каразина или же удачные опыты, проведенные в конце XIX века в Америке по

вызыванию дождя с помощью взрывчатых веществ интересны для Н.Ф.Федорова не в

чисто академическом плане, а для конкретной человеческой пользы. Так уж

случилось, что американские опыты по вызыванию дождя совпали с сильной засухой

в России. Следствием засухи стали голод и эпидемии во многих российских

губерниях. И Федоров, откликаясь на злобу дня, важнейшими задачами регуляции

ставит решение продовольственного и санитарного вопроса, которые вмещают в себя

весь спектр задач человечества в деле управления слепыми силами природы. “Голод

и смерть происходят от одних и тех же причин, а потому вопрос о воскрешении

есть вопрос и об освобождении от голода”, - писал Федоров. Санитарный вопрос

философ понимает как всеобъемлющий “вопрос об оздоровлении Земли, и притом

всей, а не какой-либо отдельной местности”.

Разрабатывая свой проект регуляции, Федоров с самого начала подчеркивал

неотделимость Земли от космоса, тонкую взаимосвязь происходящего на нашей

планете с целой Вселенной. “Условия, от коих зависит урожай, или вообще

растительная и животная жизнь на Земле, не заключаются только в ней самой...

весь метеорический процесс, от коего непосредственно зависит урожай или

неурожай... весь теллуросолярный процесс должен бы войти в область сельского

хозяйства”. “Единство метеорического и космического процессов дает основание

для расширения регуляции на Солнечную и другие звездные системы для их

воссоздания и управления разумом”.1

Автором “Философии общего дела” сильно владеет чувство распахнутости Земли в

космические дали. “Труд человеческий не должен ограничиваться пределами Земли,

тем более что таких пределов, границ, и не существует; Земля, можно сказать,

открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных

средах не только могут, но и должны изменяться”. Неизбежность выхода

человечества в космос рассматривается Федоровым основательно, с самых различных

сторон, от природных и социально-экономических до нравственных. Аргументы “за”

разнообразны: невозможность достичь полной регуляции лишь в пределах Земли,

зависящей от всего космоса, который также изнашивается, сгорает; вместе с тем в

бесконечных просторах Вселенной разместятся мириады воскресших поколений, так

что “отыскание новых землиц” становится приготовлением “небесных обителей”

отцам. “Порожденный крошечной Землей зритель безмерного пространства должен

сделаться их обитателем и правителем”.

В философской и научно-популярной литературе сейчас много пишут о том, что с

___________________________________________________________________________

1Федоров Н. Ф. Из материалов к третьему тому «Философии общего

человечество не может удовлетвориться тесными пределами Земли, только земным”,

- писал Федоров.

связанные между собой. “Ограниченность в пространстве препятствует

повсеместному действию разумных существ во все миры Вселенной, а ограниченность

во времени - смертность - одновременному действию поколений разумных существ на

всю Вселенную”.

Первая ограниченность - в пространстве, прикрепленность к Земле -

разрешается, по мысли Федорова, расселением в космосе, обретением способности к

“бесконечному перемещению”, вторая - во времени, наша смертность - завоеванием

бессмертного статуса бытия, восстановлением погибших, умерших. “Борьба с

разъединяющим пространством” для Федорова “первый шаг в борьбе со

всепоглощающим временем”. Ибо бессмертие возможно только при условии

преодоления изолированности нашей Земли от космоса при одновременной регуляции

космических явлений. Все проекты регуляции природы, в том числе и космические,

включены Федоровым в высшую цель достижения бессмертного, преображенного

статуса мира.

Взгляды Н.Ф. Федорова на активно-эволюционный процесс развития человеческой

цивилизации нашли своих последователей, как прямых, так и опосредованных. Одним

из них был замечательный ученый конца XIX - начала ХХ веков, физик-теоретик

Н.А. Умов. Умова смело можно причислить к энциклопедистам в науке. По словам

его ученика и биографа Н.А. Бачинского, труды Н.А. Умова относятся “ко всем

отделам физики и нередко захватывают и сферу сопредельных наук”.

Но уникальность Умова как ученого в том, что наряду с научными изысканиями и

экспериментами, параллельно с выработкой новых и развитием уже известных

физических теорий его ищущая мысль формировала свое, цельное и оригинальное

мировоззрение, свой взгляд на эволюцию природы и космоса и место в ней

человека.

Попытаемся вкратце представить взгляды ученого на эволюцию вообще. Явление

жизни - всего лишь случайность, но, раз возникнув хрупким островком в океане

мертвой материи, именно она движет теперь судьбу Вселенной. Обладая стройностью

и увеличивая качество этой стройности во все новых и новых живых существах, она

гармонизирует мертвую материю и претворяет рассеянную в пространствах энергию в

органические ткани. Жизнь борется, создает существа уже гораздо прочнее

прежних, пестует нервную систему, ведь она наиболее сложна, дифференцирована, а

потому и стройна, упорядочена. И наконец, в предельном усилии, в высшем

творческом порыве живая материя создает человека, который во всеоружии разума и

научного знания, нравственности и мощной способности к творчеству становится

новым противником энтропии, надежным кормчим эволюции.

Но кормчий этот менее всех живых существ приспособлен к природной среде и не

довольствуется ее “естественными предложениями”. Он создает себе как бы “вторую

природу” в искусственных орудиях, жилищах, машинах и т.п. Ничего не получив от

рождения, он все творит сам. Как не вспомнить тут федоровское понимание

космического, активно-эволюционного направления философского и научного поиска,

осуществленного в России в последние десятилетия. Прежде всего, это понимание

восходящего характера эволюции, роста в ней разума и признание необходимости

нового, сознательно-активного ее этапа, получающего различные названия - от

“регуляции природы” до ноосферы.

Утверждается и несовершенство, “промежуточность” нынешней природы человека,

но вместе - и высокое его достоинство, преобразовательная роль в мироздании.

Возникает новый взгляд на человека как не только на исторического социального

деятеля, биологический субъект, но и на существо эволюционизирующее,

космическое.

Вместе с тем субъектом планетарного и космического преобразовательного

действия признается не отдельный человек, а сборная совокупность сознательных,

чувствующих существ, все человечество в единстве своих поколений.

Течение русского космизма имеет значение общечеловеческое, оно дает глубокую

теорию, поразительные предвосхищения, глядящие не только в современные, но и в

значительно более далекие времена. В наши дни, озабоченные поисками

принципиально нового типа мышления, которое могло бы открыть горизонты

коллективной, планетарной надежде, наследие русских космистов приобретает

космического, актив­но-эволюционного направления философского и научного

поиска, осуществленного в России за по­следнее столетие. Прежде всего это

понимание восходящего характера эволюции, роста в ней ра­зума и признание

необходимости нового, сознательно-активного ее этапа, получающего различные

названия - от "регуляции природы" до ноосферы. У религиозных космистов высшая

цель движения носит название Царствия Божьего, Царствия небесного. Утверждается

и несовершенство, "промежуточность" нынешней, еще кризисной, требующей

дальнейшего роста природы человека, но вместе - и высокое его достоинство,

преобразовательная роль в мироздании. И в религиозной ветви русского космизма,

в центральной его теме богочеловечества, торжествует идея творческого призвания

человека. Возникает новый взгляд на человека как не только на исторического

социаль­ного деятеля, биологический или экзистенциальный субъект, но и на

существо эволюционирующее, творчески само превосходящее, космическое.

Самой науке, точнее, грандиозному синтезу наук, объединенных во всеобщую

космическую науку о жизни, дается новое направление развития. Ведь пока наука,

основная созидательная сила совре­менного мира, работает с равным циничным

успехом и на разрушение. За это во многом от­ветствен тот фундаментальный

выбор, который господствует в современном мире с его фактиче­ским

обожествлением нынешней природной данности человека, его естественных границ,

выбор, не дерзающий их раздвигать, т.е. идеал человека, пробующего и

утверждающего себя во все измерения и концы своей природы, в том числе темные и

"демонические", признающиеся одинаково право­мочными, идеал, отказывающийся от

императива эволюционного восхождения. Ноосферный, космический идеал должен быть

раскрыт в такой конкретности, чтобы он мог увлечь действительно всех. Высшим

благом нельзя признать просто исследование и бесконечное познание неизвестно

для чего и лишь для созидания временного, материального комфорта живущим.

Высшим благом может быть только жизнь, причем жизнь в ее духовном цвете, жизнь

личностная, сохранение, продление, развитие ее.

Сила космистов в том, что обосновали и нравственную и объективную

необходимость актив­ной эволюции, ноосферы. Ноосферное направление избрано

самой эволюцией, глубинным законом раз­вития мира, выдвинувшим разум как свое

орудие. Научными фактами, эмпирическими обобще­ниями Вернадский доказывает нам:

работать против эволюции, против нового и объективно-неизбежного,

сознательного, разумного ее этапа, преобразующего мир и природу самого

начала ХХ века // О России и русской философской культуре. М.,1990.

2. Гиренок Ф. И. Русские космисты. М.,1990

3. Коган Л. А. Философия Н. Ф. Федорова //Вопросы философии. 1990, №11,

с. 74-84

4. Ноосфера . СПб., Вып.3. М.,1989.

5. Русский космизм . Сб. М.,1993.

6. Семенова С.Г. Николай Федоров: Творчество жизни. М.,1990.

7. Федоров Н.Ф. Сочинения в 2-х тт. М.,1995.

8. Федоров Н. Ф. Из материалов к третьему тому «Философии общего дела»