Лекция: Астрономия

местность к западу от Аль­фонса и Арзахеля. Сейчас эта картина кажется

мертвой, наве­ки застывшей, как, впрочем, и остальные лунные ландшафты. Но,

может быть, так только «кажется» при поверхностном наблюдении, а более

тщательные исследования могут выявить следы современной вулканической

активности Луны?

На дне Альфонса даже в небольшой телескоп можно рас­смотреть загадочное -

образование — темный треугольник из какого-то вещества, обладающего меньшей

отражательной способностью, чем остальная лунная поверхность. Этот

тре­угольник открыли еще в прошлом веке. Когда в его центре уда­лось

рассмотреть маленький кратер, некоторые из астрономов высказали гипотезу, что

из этого кратера когда-то было вы­брошено темное вещество, нечто вроде

вулканического пепла, которое и образовало загадочный треугольный налет.

Другие астрономы утверждали, что «пепел» слишком хорошо сохра­

нился, а значит, должен был извергнут недавно, что невоз­можно, так как

вулканическая активность, по их мнению, полностью прекратилась на Луне по

меньшей мере сотни мил­лионов лет назад.

История с загадочным пятном на дне Альфонса, собст­венно, может считаться

лишь эпизодом в длительной дискус­сии (продолжающейся и поныне!) о

действующих вулканах на Луне. Начало дискуссии было положено знаменитым

ис­следователем звездного мира Джоном Гершелем. В 1787 г. он опубликовал

сообщение о трех действующих вулканах на Луне. Из них два Гершель считал

почти потухшими, но зато третий был виден две ночи подряд и казался похожим

на ма­ленький раскаленный кусок угля*).

Эти наблюдения Д. Гершеля относятся к апрелю 1787 г. Но и за четыре года до

этого ему удалось, по его словам, уви­деть на Луне еще более яркий и крупный

действующий вул­кан.

Позже, в XIX в. яркие светящиеся точки в темной части Луны иногда видели Г.

Ольберс, К. Гардинг, В. Струве и дру­гие опытные наблюдатели. Литература о

действующих лун­ных вулканах в настоящее время содержит более сотни статей на

эту тему. Но лишь в 1958 г. известному советскому астро­физику Н. А. Козыреву

впервые удалось уверенно открыть если не действующий лунный вулкан, то во

всяком случае не­что очень на него похожее.

Речь идет о центральной горке лунного кратера Альфопс, возвышающейся над

уровнем дна почти на километр.

Еще в прошлом -веке было замечено, что дно Альфонса, Платона и многих других

лунных кольцеобразных гор иногда становится плохо различимым, как бы

подернутым какой-то дымкой; такие наблюдения неоднократно проводились и в

те­кущем веке, а в 1957 г. американский астроном Олтер на се­рии фотоснимков

Альфонса, сделанных с разными свето­фильтрами, нашел, что изображение этого

кратера в синих лу­чах гораздо менее отчетливы, чем в инфракрасных. На этот

раз не глаз, а светофильтры зафиксировали синюю дымку, по­чти постоянно

обволакивающую кратер Альфонс.

Год спустя, в ноябре 1958 г., Н. А. Козыреву при наблю­дениях кратера Альфонс

в 50-дюймовый рефлектор Крымской Астрофизической обсерватории АН СССР удалось

зафиксиро­вать настоящее лунное извержение. Началось оно в ночь со 2-го на 3-

е ноября, примерно час спустя после полуночи. В искатель рефлектора Козырев

заметил, что центральная горка Альфонса стала какой-то размытой,

неотчетливой, с необычным красноватым оттенком. В 3 часа 30 минут, когда

после перерыва Козырев снова вернулся к наблюдениям, он был поражен

необычайной яркостью и ослепительно белым цве­том центральной горки. Затем

очень скоро, через несколько минут, этот ослепительный блеск исчез и горка

приняла обыч­ный вид.

Козырев полагал, что все эти метаморфозы вызваны изме­нениями в условиях

освещения центральной горки. Однако одновременно с визуальными наблюдениями в

гид с помощью главного инструмента фотографировался спектр центральной горки.

Когда наутро проявили спектрограммы, на них четко выделились широкие

эмиссионные полосы, порожденные вы­делившимися из лунных недр облаками

газообразного углерода.

Видимо, извержение лунного вулкана (центральной горки Альфонса) началось с

выброса облака пыли или пепла, светя­щегося в лучах Солнца красноватым

светом. Затем началось истечение газов из лунных недр, ярко светящихся под

воз­действием ультрафиолетовых солнечных лучей. Извержение закончилось

поздней ночью, а во все последующие вечера Альфонс выглядел вполне обычно,

как и его центральная горка.

Это первое достоверное наблюдение действующего лунного вулкана наводит на

интересные размышления. Если из цент­ральной горки Альфонса выделялся

углерод, то это (как пока­зал американский геохимик Юри) означает, что в

лунных нед­рах есть карбид кальция (CaGz). Когда внутренние —

«под­лунные»—воды смачивают карбид кальция, в результате хи­мических реакций

образуется ацетилен (CzHz). Этот послед­ний очень неустойчив и под

воздействием ультрафиолетового излучения Солнца диссоциирует на углерод (Cz)

и водород {На), которые и выделялись из центральной горки Альфонса.

Если рассуждения Юри верны, наблюдения Н. А. Козы­рева доказывают

существование под поверхностью Луны жидкой воды, что могло бы иметь огромное

значение для бу­дущих работ по освоению Луны — ведь из воды можно полу­чить

кислород для искусственной атмосферы лунных жилищ. Однако, следует заметить,

что в спектре центральной горки Альфонса линий водорода Н. А. Козырев не

обнаружил.

Для любителей астрономии наблюдения Н. А. Козырева поучительны и в другом

отношении. Извержение лунного вул­кана он наблюдал в гид визуально, а значит,

в принципе по­добные наблюдения возможны и для любителей астрономии,

обладающими не слишком малыми телескопами (от 3-х дюй­мов п крупнее). Какая

это увлекательная задача—системати­ческая «слежка» за центральными горками

молодых лунных кратеров в надежде зафиксировать лунное извержение! Ко­нечно,

такая «служба лунных вулканов» потребует немало терпения, но разве меньшее

терпение демонстрируют откры­ватели новых комет? Открытие же новых

действующих лун­ных вулканов, несомненно, оправдает любые усилия — ведь

.человечеству в обозримом будущем предстоит освоить сосед­ний мир.

Надо заметить, что служба «временных явлений» на Луне функционировала,

например, во время полета на Луну не­скольких космических кораблей серии

«Аполлон». Однако, ни в этом, ни в других случаях подметить что-нибудь,

аналогич­ное извержению центральной горки Альфонса, пока не уда­лось.

Возможными «кандидатами» в лунные вулканы могли бы оказаться, например,

центральные горки кратеров Пурбах (диаметр 115 км} и Региомонтан (диаметр 126

км}, располо­женных южнее Арзахеля. Центральная горка Региомонтана имеет

форму конуса с отверстием в верхней своей части. Это редкий случай

конусообразного кратера, имеющего наверняка вулканическое происхождение.

К западу от Арзахеля и Пурбаха на поверхности Моря Облаков виднеется какая-то

странная прямолинейная полоска. Это — знаменитая Прямая Стена, любопытное

сбросовое обра­зование на поверхности Луны. Забавно, что в прошлом веке

некоторые из энтузиастов считали Прямую Стену искусствен­ным сооружением,

созданным селенитами (жителями Луны) для каких-то непонятных нам целей.

Прямая Стена тянется бо­лее, чем на 100 км, а высота ее в некоторых местах

близка к 300 м. Космонавту, высадившемуся вблизи ее середины, Прямая Стена

показалась бы. образованием грандиозным—в обе сто­роны она уходила бы далеко

за горизонт.

На южном берегу Моря Облаков видно другое тектониче­ское образование —

борозда Гезиод, идущая в широтном на­правлении. По длине она не уступает

Прямой Стене, но рас-трескивание лунной поверхности произошло здесь без

замет­ного смещения уровней по разную сторону от линии разлома.

Поверхность Моря Облаков богата реликтовыми формами рельефа. Наряду с

полуразрушенными и полузатопленными кратерами (например, Герике, Опельт,

Кис), из затвердевшей, но когда-то огненно-жидкой поверхности моря выступают

ка­кие-то искривленные остатки валов и отдельные пики пол­ностью погруженных

в море гор.

Такой же любопытной мозаикой полуразрушенных древних форм лунного рельефа

обладает и соседнее Море Познанное, где особо выделяются Рифейские горы. Этот

асимметричный хребет связан не с побережьем моря, а с контуром неболь­шого,

почти целиком потопленного древнего кратера.

Южнее Моря Облаков до самого южного полюса Луны простирается обширная горная

страна. Наблюдатель теряется при виде множества кратеров, цирков самых

разнообразных размеров, порой весьма причудливо переплетающихся друг с

другом.

Стоит, однако, остановить внимание на огромных кратерах Лонгомонтан (диаметр

135 км), Магин (187 км) и, особенно, Клавий (диаметр 200 км). Последний

представляет собою одну из самых крупных кольцевых лунных гор. Его дно и вал

усеяны множеством кратеров самых разных размеров, что,

Самый замечательный объект в здешней горной стране — кратер Тихо диаметром 82

км, глубиной 3700 м и максималь­ной высотой вала 2400 м. Он особенно хорошо

виден в полно­луние.

По диаметру кратер Тихо вполне рядовой и он, вероятно, не заслуживал бы

особого внимания, если бы не был отмечен:

совершенно уникальной системой светлых лучей, радиально расходящихся от этого

кратера по огромной территории види­мого с Земли полушария Луны. Вероятно, по

этой причине один из астрономов назвал Тихо «столичным» кратером Луны.

От кратера Тихо отходит более ста светлых лучей. Они идут по дугам -больших

кругов, совершенно не считаясь с осо­бенностями рельефа, как-будто какой-то

исполинский маляр нанес на лунную поверхность эти белые лучи. Некоторые из

них простираются в длину на тысячи километров и видны даже невооруженным

глазом, особенно хорошо в полнолуние.

Любопытно, что самый яркий луч отходит к юго-юго-за­паду и уходит за край

Луны в ее невидимое полушарие. Об­ратите внимание: этот луч расположен

эксцентрично, по ка­сательной к валу кратера. Вокруг же кратера Тихо видна

тем­ная зона, и венец светлых лучей начинается лишь в 60 км от вала. Самый

длинный луч, идущий от кратера Тихо на северо-северо-восток, пересекает весь

центральный материк, продол­жается по Морю Ясности и далее, в конце концов,

образуя крайнюю восточную границу Озера Смерти и Моря Холода. Если удастся,

проследите «ход» этого луча от кратера Тихо до Моря Холода — равного ему не

найдется во всем лунном мире.

Как и остальные светлые лучи, этот «рекордсмен» среди них образован

изверженным когда-то из кратера Тихо светлым мелкораздробленным веществом.

Кроме того, его «светлота» вызвана множеством мелких кратеров, образовавшихся

при ударе вулканических бомб о лунную поверхность.

Возможно, образование системы лучей и светлого ореола вокруг кратера Тихо

было результатом какой-то грандиозной катастрофы «вселунного» масштаба,

охватившей почти треть видимого полушария Луны. Характерно, что здесь, как и

во­круг кратера Коперник, разный возраст отдельных лучей сви­детельствует о

повторных извержениях. Эта многократность" выброса, разумеется, не вяжется с

метеоритной гипотезой. Поэтому кратер Тихо с его системой лучей служит,

пожалуй, самым наглядным доказательством весьма активного вулка­низма,

который когда-то, по-видимому, был свойствен не только Луне, по и Земле, а

также другим планетам и лунам Солнечной системы.

ПЕРЕД ПОЛНОЛУНИЕМ

За 2—3 дня до полнолуния начинают приоткрываться край­ние западные районы

Луны. По мере продвижения термина­тора открываются все новые и новые пейзажи.

Но видны они хорошо лишь вблизи терминатора и когда последний совпадет,

наконец, с лимбом, Луна в целом для наблюдателя становится малоинтересной.

Солнце светит «в лоб», тени в центральной части лунного диска пропадают или

укорачиваются до мини­мума и видимость деталей заметно ухудшается. Однако в

это время на краях Луны детали рельефа выглядят достаточно хорошо, чтобы

рассмотреть главные достопримечательности этих районов Луны. А их здесь

немало.

На самом краю лунного диска недалеко от южного полюса в полнолуние легко

заметить неровности — горы Дерфеля. На полпути между южным и северным полюсом

лимб Луны снова становится особенно неровным. Это горы Даламбера. И те и

другие сравнительно высоки, хотя здесь нет таких вер­шин, какие встречаются

среди гор Лейбница.

Когда по праву первооткрывателей исследователи Луны присваивали наименования

отдельным лунным объектам, то не всегда они делали это достаточно

обоснованно. Пример тому пять крошечных морей, расположенных на самом

запад­ном краю лунного диска. Все они были наименованы Ю. Фран­цем, известным

исследователем Луны начала текущего века. Но и по размерам, и по структуре

эти образования представ­ляют собой скорее дно кратеров, чем настоящие лунные

моря.

Южнее гор Дерфеля найдите кратеры Шиккард, Варгентин и Ингирами. В районе гор

Даламбера находятся Моря Весны и Лета, окруженные валами. В этом случае ясно,

что перед нами дно полуразрушенных кратеров. Но Франц почему-то назвал эти

объекты морями. Еще более неприметны Море Но­вое и Море Зимы.

Иногда на лунном диске можно встретить следы челове­ческих страстей, не

всегда высоких. Основоположник номен­клатуры лунных объектов Д. Риччиоли,

чтобы всячески унизить лично ненавистного ему Галилея, назвал именем

вели­кого итальянского ученого крошечный, еле различимый кра­тер диаметром 15

км (найдите его в северной части Океана Бурь). Зато для себя он не

поскупился: на западном краю Луны вблизи лунного экватора бросается в глаза

огромный кратер Риччиоли (диаметр 158 км).

Кстати сказать, западный край Луны богат исполинскими кратерами. Таковы

кратеры Байи*) (диаметр 200 км), Шик­кард (197 км), Дарвин (220 км),

Гримальди (153 км), Пифагор (110 км). Особо следует обратить внимание на

крупнейший кратер видимого полушария Луны О. Струве — его диаметр равен 255

километрам. Вал этого исполинского кратера наполовину разрушен, дно очень

темное, и потому кратер О. Струве можно, по-видимому, считать небольшим

кратерным морем. То же самое можно сказать и о кратерах Дарвин и Гримальди.

Между прочим, дно Гримальди — самая темная часть лунной поверхности.

Хотя между кратером О. Струве и типичным кратерным Морем Кризисов разница в

размерах значительна, на обрат­ной стороне Луны есть немало кольцевых гор,

заполняющих этот разрыв. Поэтому можно думать, что по крайней мере некоторые

из лунных морей и лунные кольцевые горы — об­разования одной природы,

отличающиеся не столько механиз­мом образования, сколько размерами.

Среди кратеров, близких к западному лимбу Луны, особенно примечателен кратер

Варгентин, находящийся по соседству с кратером Шиккард. Это удивительное

образование представляет собой «столовую гору», то есть кратер, запол­ненный

до уровня вала когда-то жидкой, а ныне затвердевшей лавой. Вал Варгентина

почти круглый, верхняя поверхность кратера очень ровная и сам кратер

напоминает исполинскую монету, прилипшую к Луне. Почему на Луне такие

«запол­ненные» кратеры большая редкость, сказать трудно, но вряд ли можно

отыскать другое, более наглядное доказательство когда-то бывших обильных

излияний лунной лавы, чем этот «столовый» кратер Варгентин.

Море Влажности—типичное кратерное море,и по размерам и по строению

напоминающее Море Кризисов. Оно обладает замечательной системой разломов,

связанных, вероятно, с опу­сканием впадины моря. Речь идет о валах и

трещинах, распо­ложенных параллельно береговой линии, а иногда и на берегу

(на границе с Морем Облаков). Степень сохранности этих разломов различна, что

свидетельствует о длительном фор­мировании впадины моря и многократном ее

опускании.

По окраинам Моря Влажности видны полузатопленные кратеры Гиппал, Вителло,

Доппельмайер. На северном берегу вдается в море крупный кратер Гассенди

(диаметр 107 км}. На его дне можно заметить нечто вроде валов — возможно, что

эти «волны» застывшей лавы свидетельствуют о многократных извержениях

центральной горки — вулкана.

Севернее Гассенди на берегу Океана Бурь расположен кра­тер Летрон (диаметр

102) с темным дном и частично разру­шенным валом. Океан Бурь так же богат

линиями разломов (валами и трещинами), как и соседнее Море Влажности. Но

здесь они крупнее и длиннее — некоторые из них тянутся па­раллельно берегам

па многие сотни километров к Заливу Росы и далее к северу по территории этого

залива. Ряд валов явно связан с крупными кратерами (найдите по карте кратеры

Марий, Кардан, Рюмкер), что вполне естественно, так как через разломы

излияние лавы может произойти легче,

чем в других местах. Лишь в исключительных случаях на мор­ском валу мы не

находим ни крупного, ни мелкого кратера.

В юго-восточном углу Океана Бурь можно различить один из самых крупных лунных

разломов — трещину Сирсалий и ее продолжение — трещину Биргпй. Начинается

этот разлом на территории Океана Бурь, а затем вторгается в материковую

область и тянется по ней почти на 250 км.

Восточный берег Океана Бурь образован обширным нагорь­ем, в южной части

которого выделяется своим венцом светлых лучей уже знакомый нам кратер Кеплер

(диаметр 32 км}. И по пропорциям и по размерам этот кратер, как уже

говори­лось, похож па земные кальдеры. Хорошая сохранность самого кратера и

венца светлых лучей вокруг него говорит о том, что эти образования молоды и

извержения центральной горки Кеп­лера происходили в недавнем прошлом.

Впрочем, не исклю­чено, что какие-то остатки былого активного вулканизма в

этом районе Луны можно наблюдать и теперь. Во всяком случае северная

оконечность нагорья, образующего восточный берег Океана Бурь, представляет

собой, пожалуй, наиболее «моло­дой» и вулканически активный район Луны. Здесь

в районе кратеров Аристарх и Геродот еще с 1650 года исследователи Луны

отмечали какие-то странные изменения, не вяжущиеся с постоянством и

неизменностью большинства остальных райо­нов Луны.

По размерам Аристарх и Геродот кратеры-близнецы: их диаметры равны 36 км. Но

Аристарх гораздо инте­реснее Геродота. Его дпо — самая яркая часть лунной

поверх­ности, и в этом отношении Аристарх является антиподом Гри­мальди.

Вещество, которым покрыто дпо Аристарха, способно под воздействием

коротковолнового излучения Солнца люми-несцировать (слабо светиться «холодным

светом») даже в лун­ные ночи. Может быть, поэтому во время лунных затмений,

заметив свечение дна Аристарха, некоторые астропомы при­нимали это свечение

за извержение вулкана. Но даже оши­баясь, они были недалеки от истины —

центральная горка Ари­старха действительно и поныне от случая к случаю

становится, по-видимому, действующим вулканом.

В начале 1963 г. Н. А. Козырев наблюдал слабое истечение газов из кратера

Аристарх, В октябре того же года американ­ские астрономы Барр и Грипакр

изучали Долину Шретера — уникальный разлом па Луне длиной 170 км и шириной

10— 12 км, находящийся чуть севернее Геродота и по форме напо­минающий букву

W. Расширенный конец этого разлома (он именуется также трещиной Геродота)

называется Головой Кобры. Необычная извилистая форма Долины Шретера еще в

прошлом веке заставила некоторых астрономов предположить, что здесь мы видим

русло бывшей лунной реки — наивность, вызывающая сегодня лишь улыбку. Но

Долина Шретера ока­залась замечательной в другом отношении.

Упомянутые выше американские астрономы 29 октября 1963 г. неожиданно увидели

яркое, по временам вспыхивающее, красновато-оранжевое пятно, примыкающее к

Голове Кобры.

Второе подобное пятно диаметром 2,5 км располагалось поперек Долины Шретера,

а третье, самое большое пятно было замечено на внутреннем склоне вала

Аристарха в его юго-западной части Появились эти пятна в 18 час. 30 мин., а

исчезли в 19 час 50 мин. Месяц спустя (27 ноября 1963 г.) аналогичное пятно

снова на короткое время появилось на валу Аристарха.

Если учесть, что многие наблюдатели неоднократно отме­чали временное

ухудшение видимости деталей на дне Ари­старха, то вряд ли можно сомневаться,

что американским ученым удалось наблюдать извержение лунных вулканов.

Кратер Аристарх — очень молодой, быть может, самый мо­лодой из крупных лунных

кратеров. Сравнительно недавно, фотографируя Луну в инфракрасных лучах во

время лунных затмений, астрономы обнаружили, что ряд лунных кратеров гораздо

горячее, чем окружающие их и сразу остывавшие при затмении части лунной

поверхности. Разница температуры в отдельных случаях (кратер Тихо) достигала

десятков граду­сов. К таким «горячим» кратерам относятся, в частности, все-

молодые кратеры, окруженные венцом светлых лучей (Тихо, Коперник, Кеплер,

Прокл и другие). К «горячим точкам» на Луне принадлежит и Аристарх.

Еще в прошлом веке на светлом дне Аристарха были заме­чены слабые темные

радиальные полосы, в последние два деся­тилетия подробно изученные английским

астрономом П. Му­ром. Замечено, что к полудню эти полосы удлиняются, как

щупальцы фантастического спрута, иногда даже выходят за границы кратера, а к

концу лунного дня они укорачиваются и втягиваются к центральной горке.

Подобные загадочные явления Мур обнаружил еще у двух десятков лунных

кратеров.

Английский астроном склонен считать, что радиальные полосы представляют собой

невидимые трещины в лунной по­верхности, идущие от центральной горки —

вулкана. С наступ­лением лунного дня .температура повышается и из трещин

выделяются какие-то газы, возможно, углекислота. Она-то и дает жизнь каким-то

примитивным лунным растениям, кото­рые располагаются вдоль трещин. К концу

лунного дня выде­ление газов прекращается, и лунная растительность чахнет.

То, что из недр Луны иногда выделяются газы, после работ Н. А. Козырева

считается бесспорным. Тот же Мур в 1950 г. внутри кратера Мессье А увидел

блестящее белое облако, быстро рассеявшееся. Годом раньше его соотечественник

Торнтон наблюдал клуб беловатого пара в Долине Шретера. Но если есть пары

воды, то почему бы и не быть жизни?

Не будем, однако, спешить с выводами. Гипотеза, защищае­мая Муром, хотя и

соблазнительна, но далеко не бесспорна и во всяком случае нуждается в

тщательной и всесторонней проверке.

Прежде астрономы в вопросе об обитаемости Луны были менее щепетильны. Мы уже

упоминали о загадочных темных пятнах на дне Платона, Эратосфена и других

кратеров (есть они, кстати сказать, и на дне Шиккарда). С изменением усло­вий

освещения, то есть в течение лунного дня эти пятна ка­жутся медленно

перемещающимися. Известный американский астроном В. Пиккеринг в 1894 г.

предположил, что загадочные «движущиеся» пятна есть... скопища лунных

насекомых, ищущих себе удобное пристанище. Эта странная гипотеза, правда, не

встретила поддержки и позже Пиккеринг склонился к мнению, что изменчивые

пятна на дне некоторых лунных кратеров — скудная лунная растительность.

Заметим, однако, еще раз, что по современным данным в исключительно суровом

лунном мире существование растительности вряд ли возможно, хотя окончательно

этот вопрос будет решен лишь в ходе даль­нейших исследований Луны.

Мы закончим общее знакомство с видимым полушарием Луны указанием на маленький

кратер Груйтуйзен, находя­щийся в проливе, который соединяет Океан Бурь с

Морем Дождей. Сам по себе этот кратер ничем не замечателен — его диаметр

равен всего 17 км. Но он носит имя одного из исследо­вателей Луны,

отличившегося в прошлом веке курьезными сообщениями, что в разных местах

лунного диска ему удалось наблюдать искусственные сооружения селенитов!

Прошло менее века, и на Луне на самом деле появились искусственные предметы,

правда, созданные не селенитами, а обитателями Земли.

СЛЕДЫ ЧЕЛОВЕКА В СОСЕДНЕМ МИРЕ

Это очень интересная задача — отыскать на поверхности Луны те места, где

человек сам или посредством автоматов присту­пил к непосредственному изучению

соседнего мира. Данные, полученные из районов посадок, позволяют судить не

только о природе Луны в целом, но и о характере местности, подверг­шейся

исследованию. А тогда и сама эта местность смотрится по-иному.

Впервые человек «прикоснулся» к Луне 14 сентября 1959 г. В этот день

советская автоматическая межпланетная станция (АМС) «Луна-2» достигла

поверхности Луны в рай­оне кратеров Архимед, Аристилл и Автолик. Посадка была

«жесткой» — и сама станция, и ее ракета-носитель упали на лунную поверхность.

Но хотя никаких средств амортизации при этом не применялось, можно думать,

что вымпелы с изо­бражениями герба Советского Союза остались в целости и,

быть может, когда-нибудь в будущем, космонавты, посетив этот район Луны,

найдут следы первого достижения космиче­ского тела земным летательным

аппаратом.

Место жесткой посадки «Луны-2» находится примерно в 20 км к юго-западу от

кратера Автолик. Здесь вокруг видны сильно разрушенные и частично погребенные

формы рельефа. Если бы мы оказались в месте посадки «Луны-2», то ни

Авто­лика, ни тем более Архимёда пли Апеннин мы бы не увидели. Кругом

простиралась бы в целом ровная, темноватая поверх­ность Моря Дождей.

Мы не собираемся здесь даже кратко излагать хронологию изучения Луны

средствами космонавтики. Отметим лишь наи­более важные и интересные события,

свидетелями которых мы были за последние 15 лет.

На аппаратах «Луна» (с номера 4 по номер 8) отрабатыва­лись системы

управления полетом к Луне и на Луну, а глав­ное, устройство, обеспечивающее

мягкую посадку на лунную поверхность. Такую посадку впервые в мире

осуществила «Луна-9», мягко опустившаяся 3 февраля 1966 г. на поверхность

Он передал на Землю 200 панорам и более 20 000 изображе­ний лунных пейзажей.

В 500 точках трассы «Луноход-1» опре­делил механические свойства лунного

грунта, а в 25 точках провел его химический анализ. Где все это происходило?

Найдите Залив Радуги в Море Дождей и Мыс Гераклид. Примерно в 90 км к юго-

востоку от этого мыса, на ровной поверхности Моря Дождей и странствовал наш

первый луно­ход.

14 февраля 1972 г. «Луна-20» повторила операцию, которую впервые выполнила

«Луна-16». Она доставила на Землю образцы лунного грунта, причем взяла этот

грунт из трудно­доступного района Луны (восточный гористый берег Моря

Изобилия, вблизи кратера Аполлоний, диаметром 44 км).

16 января 1973 г. АМС «Луна-21» мягко посадила на Луну «Луноход-2». Место

посадки найти по карте очень легко — это внутренность древнего,

полуразрушенного кратера Лемонье (диаметр 55 км), расположенного на западной

окраине Моря Ясности. Севернее этого кратера находится кратер Посидоний с

двойным валом, южнее — двойной кратер Литтров.

В мае 1973 г. программа работы «Лунохода-2» была пол­ностью выполнена.

Удалось подробно изучить рельеф дна кра­тера Лемонье, выявив при этом такие

подробности, которые недоступны для наблюдения ни в один телескоп. В

частности, исследован тектонический разлом — так называемая Прямая борозда

длиной 15—16 километров и глубиной от 40 до 80 мет­ров. Установлен в этом

районе выход коренных скальных пород мощностью в несколько десятков метров.

Проведен химический анализ грунта в нескольких точках трассы.

Астрофотометр, установленный на «Луноходе-2», зафикси­ровал относительно

яркий фон ночного неба Луны. Возможно, этот свет вызван пылевыми облаками,

окружающими Луну и рассеивающими свет Солнца и Земли. За время работы

«Луно­ход-2» проехал по лунной поверхности 37 километров.

Исследование Луны с помощью автоматов будет, конечно, продолжено, и со

временем на Луне появятся новые следы человеческой деятельности. Но автоматы

лишь проложат путь для будущих лунных экспедиций — ведь дальнейшее освоение

Луны возможно лишь при тесном содружестве кос­монавтов и автоматов.

НЕВИДИМОЕ ПОЛУШАРИЕ ЛУНЫ

В литературе о Луне, написанной в прошлом веке, нередко можно встретить

горестное утверждение, что обратную сторону Луны человек никогда не увидит.

Нашим прадедам и в голову не приходило, что век спустя человек высадится на

Лупе, а до этого созданные им автоматы сфотографируют невидимое лунное

полушарие и «вечная» тайна окажется раскрытой. Таинственное рождало фантазии:

выдвигались ничем, конечно, не обоснованные гипотезы о существовании жизни на

обрат­ной стороне Луны и даже о цветущих лунных городах, которые построили

там селениты. Космонавтика, увы, не оправдала этих надежд. Невидимое с Земли

лунное полушарие оказалось таким же мертвым, как и то, которое обращено к

нам. Но интересного там обнаружено немало.

7 октября 1959 года АМС «Луна-3» впервые совершила облет Лупы,

сфотографировала большую часть ее невидимого полушария и передала на Зямлю

полученные снимки. На этих фотографиях удалось различить более 500 деталей,

преимущественно кратеров.

20 июля 1965 г. советская АМС «Зонд-3» продолжила фото­графирование обратной

стороны Луны.

Новые 25 снимков дополнили прежние фотографии, открыв земным исследователям

почти все невидимое полушарие, за исключением очень небольшого района вблизи

южного полюса Луны. Позже обратную сторону Луны фотографировали советские и

американские космические автоматы. Благодаря этим экспериментам удалось

составить полную карту почти всей поверхности Луны*). В дальнейшем мы

предполагаем, что читатель имеет перед собой такую карту.

История наименований тех деталей, которые открыты на обратной стороне Луны,

еще не завершена. Очень многим, под­час весьма крупным объектам пока не дано

никаких названий.

Предлагаемая номенклатура становится узаконенной лишь после утверждения ее

Международным астрономическим сою­зом — ведь речь идет об увековечении имен

лучших представи­телей человечества.

Вряд ли кто-нибудь из читателей этой книги увидит обрат­ную сторону Луны «в

натуре» (если только не совершит облета Луны). Но и знакомство с невидимым

полушарием Луны по карте представляет большой интерес. Оно помогает понять

некоторые глобальные свойства Луны как космиче­ского тела. Любопытно, в

частности, увидеть на полной карте Луны истинный облик тех краевых зон

видимого ее полуша­рия, которые вследствие неудачной для наблюдателя проекции

кажутся нам сильно искаженными. Ранее, в разделе о звездах мы познакомили

читателя с созвездиями южных стран, вовсе не рассчитывая, что он непременно

совершит путешествие в южное полушарие Земли. Надеемся, что и прогулка по

карте невидимого полушария Луны покажется читателю достаточно интересной и

поучительной.

Главная особенность обратной стороны Луны — ее матери­ковый характер. Если на

обращенном к нам лунном полушарии моря составляют примерно 40% его

территории, то на обратной стороне Луны на долю морей приходится менее 10%.

Собственно, если не считать краевых зон, то там, на невидимом полушарии Луны,

есть всего два довольно скром­ных по размерам моря—Море Москвы и Море Мечты.

Первое из них — типичное кратерное море — и по размерам и по форме напоминает

Море Кризисов. Его дно покрыто застывшими, темными лавовыми излияниями. Есть,

однако у существенное различие между этими морями. Море Кризисов имеет

единственный крутой берег, напоминающий вал испо­линского кратера. У Моря

Москвы — двойной берег, или, точ­нее, внутри внешнего, высокого и крутого

вала, окаймляющего это море, концентрично расположен второй вал, на котором

видны несколько кратеров. В этом отношении Море Москвы похоже на некоторые

кратеры с двойными валами видимого полушария Луны.

Море Мечты напоминает малые моря на краю видимого лунного диска (например,

Море Смита. Собственно, террито­рия этого моря представляет собой темное дно

нескольких расположенных рядом кратеров, и выделение этого участка в

отдельное «море» несколько условно.

Краевые моря, видимые с Земли лишь частично, предстают на полной карте Луны в

истинном своем виде. Море Гум­больдта и Море Смита представляют собой

округлые образо­вания, напоминающие небольшие кратерные моря. Море Кра­евое —

вытянутое и очень темное. Но это типичное, хотя и небольшое лунное море со

сравнительно ровным дном. Наобо­рот, дно Моря Южного сплошь покрыто крупными

кратерами, и если бы не темная окраска этого района Луны, мы бы счи­тали эту

местность типичным лунным материком.

Море Весны оказалось попросту темным участком суши между берегом Моря

Восточного и его самым внешним окайм­ляющим валом. Совершенно незаметными на

полной карте Луны темными участками суши оказалось не только Море Незаметное,

ныне убранное с лунных карт, но и другие подоб­ные «моря», напрасно введенные

в селенографию Ю. Францем.

Великое множество кратеров, огромных и малых, причуд­ливо пересекающихся друг

с другом, порой образующих цепочки длиной в сотни километров — вот, что

поражает всякого, рассматривающего невидимую с Земли сторону Луны.

На обращенном к нам лунном полушарии подобным релье­фом обладает материковая

часть южной части диска. Но на обратной стороне Луны эта тотальная

«кратерность» выражена еще сильнее и многообразнее. Снова убеждаешься, что

коль­цевые горы всевозможных размеров — основная, доминирую­щая форма лунного

рельефа. \По причинам, пока еще не ясным, на обращенном к Земле полушарии

Луны когда-то происходили обильные излияния лавы. Не будь их, видимая часть

Луны по типу рельефа была бы неотличима от невиди­мого ее полушария.

На обратной стороне Луны ярко выраженных горных хребтов (типа, например,

лунных Апеннин) нет. Но в окрест­ностях Моря Восточного можно рассмотреть

множество линей­ных форм рельефа — широких долин и окаймляющих их хребтов.

Если высокие берега Моря Дождей мы считаем гор­ными хребтами, то такими же

хребтами, правда, пока никак не наименованными, являются валы, окаймляющие

Море Восточное. То же можно сказать и о берегах Моря Москвы.

Оба эти Моря, несомненно, вулканического происхожде­ния — невероятно, чтобы в

одну и ту же точку лунной поверх­ности упали четыре исполинских метеорита,

последовательно образовав четыре концентрических вала. По существу, и Море

Восточное и Море Москвы—исполинские «сверхкальдеры», морфологически подобные

земным образованиям такого рода. Разница же в масштабах вызвана, по-видимому,

двумя при­чинами: малой силой тяжести на Луне и большей (в сравне­нии с

Землей) мощностью вулканических процессов.

На обратной стороне Луны можно заметить еще три обра­зования, подобные Морю

Восточному и находящиеся сравни­тельно близко от него. Это прежде всего

кратер Герцшпрунг, имеющий два концентрических вала, причем на внешнем из них

расположены три крупных кратера (братья Вавиловы и Майкельсон) и множество

мелких. Поперечник внешнего вала близок к 600 км, то есть сравним с

поперечником Моря Москвы и Моря Кризисов. Если бы дно Герцшпрунга было

темным, это образование, вероятно, было бы названо морем.

С кратером Герцшпрунг и по размерам, и по строению сходны кратеры Королев и

Аполлон. Но самый крупный кра­тер на Луне это Биркхофф, по размерам примерно

равный Морю Кризисов. В сравнении с ним кратер Коперник выгля­дит карликом —

на борту Биркхоффа есть паразитный кратер Карно, в несколько раз больший, чем

Коперник.

В восточной половине полной карты Луны под Морем Москвы выделяется своим

темным дном огромный кратер Менделеев. По существу, это кратерное море, и по

форме и по размерам напоминающее Море Смита. Но мы уже не раз убеждались в

произволе селенографов, и этот случай — лишь один из многих.

В северной части полной карты, правее Моря Гумбольдта, видны три огромных и

типичных кратера с центральными гор­ками и очень хорошо сохранившиеся. Два из

них наименованы (Комптон и Фабри), третий пока остался (как и большинство

кратеров на обратной стороне Луны) безымянным. Левее этой тройки кратеров

виден не уступающий им по размерам кратер Гаусс, который можно увидеть сильно

искаженным проекцией на восточном краю обращенного к нам полушария Луны.

Севернее Моря Москвы выделяются размерами еще два крупных кратера — Кемпбелл

и Даламбер, а южнее видны еще большие по размерам кратеры Планк и Пуанкаре,

причем последний по своему строению (два концентрических вала) напоминает

кратеры Королев и Герцшпрунг.

Любопытно, что одна подобная «сверхкальдера» есть и на обращенной к нам

стороне Луны. Находится она в районе южного полюса, видна в боковой проекции

очень плохо и по­тому не имеет пока наименования. Зато на ее краю находится

паразитный кратер Шиллер (диаметр 170 км) вполне доступ­ный для наблюдения.

Знакомый нам кратер Клавий может служить примером тех огромных кратеров,

которыми обильно невидимое полушарие Луны. Южнее кратера Менделеев

выде­ляется своим темным дном и ярким двойным валом кратер Циолковский, втрое

по поперечнику превосходящий кратер Коперник. Восточное его виден огромный

кратер Гагарин, имеющий несколько меньших кратеров на своем темном дне. Таким

же темным дном обладает безымянный кратер, распо­ложенный к юго-востоку от

Моря Мечты, вал которого пересе­кает соседний кратер Лейбниц.

Северная полярная область представляет собой сложней­шую мозаику множества

взаимно переплетающихся кратеров. Зато в южной околополярной области, где

белое пятно озна­чает еще не заснятую часть лунной поверхности, выделяются

две «сверхкальдеры», одна из которых названа кратером Клей­менов, а вторая

пока безымянна, а также крупные кратеры Пойнтинг, Фон Цейпель и Карно.

На невидимом полушарии Луны можно отыскать и борозды, и трещины, и светлые

лучи, радиально расходящиеся от неко­торых кратеров. В западной части карты

венцом светлых лучей обладает кратер Ом, сравнимый по размерам с Коперни­ком.

В восточной части карты светлые лучи заметны у двух безымянных небольших

кратеров. Линиями разломов особенно богаты окрестности Моря Восточного, но на

оригинальных снимках обратной стороны Луны их можно заметить почти

повсеместно. ^Хорошо, если читатель самостоятельно продолжит путешествие по

карте обратной стороны Луны и внимательно рассмотрит все ее детали — он

встретит здесь немало интерес­ного. То, что на этом полушарии кратеры в общем

гораздо крупнее и многочисленнее, чем на видимой стороне Луны,

свидетельствует, повторяем, об «асимметрии» вулканических процессов на Луне.

Трудно сказать, чем вызвана эта асимметрия. Единствен­ное, чем в

астрономическом смысле отличается видимое полу­шарие Луны от невидимого,

заключается в том, что на обрат­ной стороне Луны никогда не бывает солнечных

затмений. Известно, что на видимом полушарии Луны во время лунных затмений

(они же солнечные для лунного наблюдателя) по мере продвижения земной тени

резко меняется температура лунной поверхности. Но играло ли это какую-либо

роль в фор­мировании внешнего облика обоих, столь различных полуша­рий Луны,

сказать трудно.

Луна — мир, во многом пока для нас непонятный. Это загадочное космическое

тело лишь начинает приоткрывать свои тайны. Мы до сих пор не знаем толком,

как произошла Луна — сконденсировалась ли около Земли из газово-пылевого

облака, или пришла к нам из других частей Солнечной си­стемы. Не менее

туманна и геологическая история Луны.

Несомненно, что внутренние силы (и это подтверждает карта обратного полушария

Луны) играли главную роль в формировании лунного рельефа. На современных

картах Луны, составленных геологами, видны следы поднятий и опусканий,

разломов лунной коры и излияний лавы из лун­ных недр,— короче, следы активной

вулканической и тектони­ческой жизни нашего естественного спутника). Но

увязать все эти, пока еще далеко не полные данные, в единую строй­ную

эволюционную схему удастся лишь в будущем. И здесь помогут не только

астрономические, но и в гораздо большей степени космонавтические методы

исследования. Нам, землянам, собирающимся осваивать Луну, придется во всех

подроб­ностях познать и ее сегодняшнее состояние, и ее прошлое.

Страницы: 1, 2, 3