Действия на западном фронте

Действия на западном фронте

«СТРАННАЯ ВОЙНА», термин, характеризовавший

положение на Западном фронте в течение первых

девяти месяцев (сентябрь 1939 – май 1940) 2-й

мировой войны. Англо-французские и сосредоточенные

против них германские войска бездействовали.

Правительства Великобритании и Франции

рассчитывали на примирение с Германией, а немецкая

армия готовилась к наступлению против стран

Западной Европы.

Стратегическая пауза в действиях вермахта на Европейском континенте.

Политика «странной войны» западных держав.

Победа фашистской Германии в войне против Польши вызвала изменения в

соотношении сил между воюющими державами. Политические и стратегические

позиции «третьего рейха» значительно окрепли, а Великобритании и Франции –

ослабли. Оккупировав польскую территорию, гитлеровская Германия получила

дополнительные сырьевые и промышленные ресурсы для продолжения войны против

англо-французской коалиции. Быстрый разгром Польши усилил страх перед

гитлеровской агрессией в малых странах Европы, придерживавшихся

нейтралитета. Правящие круги этих стран пытались лавировать между воюющими

державами, в их политике появились тенденции к сближению с фашистской

Германией. Вермахт, разгромив польские вооруженные силы в скоротечной

кампании, ликвидировал фронт в Польше и высвободил основные силы для

ведения боевых действий на западе. Таким образом, угроза войны на два

фронта, которая всегда представлялась германскому генеральному штабу

кошмаром, была на какое-то время устранена. Перед гитлеровской кликой,

уверовавшей во всесилие вермахта, открылась перспектива начать новую фазу

войны.

27 сентября на совещании главнокомандующих видами вооруженных сил и их

начальников штабов Гитлер приказал незамедлительно готовить наступление на

западе. «Цель войны,– подчеркнул фюрер,– поставить Англию на колени,

разгромить Францию».

Фашистское руководство видело во Франции главного противника в

коалиции западных держав и рассчитывало, что разгром французской армии,

самой крупной силы, противостоящей вермахту в Западной Европе, вынудит

Англию согласиться с условиями мира, продиктованными Германией, и приведет

к установлению гегемонии гитлеровского рейха в капиталистической Европе.

Поставленная Гитлером задача – разгром Франции – как нельзя лучше отвечала

многолетним призывам шовинистических и реваншистских сил Германии во что бы

то ни стало отомстить за поражение 1918 г. и «позор» Версальского договора.

Это не означало, что фашисты отказывались от своей главной цели –

уничтожения Советского Союза. Разгром Франции и, по крайней мере,

нейтрализация Англии рассматривались гитлеровскими правителями как

важнейшая предпосылка для развязывания войны против СССР.

Гитлер, основываясь на данных об отставании в вооружении армий Англии

и Франции, считал выгодным как можно быстрее начать наступление на западе.

«Время будет работать в общем против нас, если мы его сейчас же полностью

не используем, – говорил он на совещании 27 сентября.– Экономический

потенциал противной стороны сильнее... В военном отношении время работает

также не на нас... Поэтому–не ждать, пока противник придет сюда, а нанести

удар в западном направлении... Чем быстрее, тем лучше... Военно-воздушные

силы и бронетанковые войска противника еще слабы, через шесть – восемь

недель они уже не будут такими». Фюрер требовал без промедления готовиться

к наступлению против англо-французской коалиции.

9 октября 1939 г. командующим видами вооруженных сил была направлена

«Памятная записка и руководящие указания по ведению войны на западе». В

этом документе на основе концепции «молниеносной войны» определялись

стратегические цели предстоящей кампании. Здесь же указывалось, что

немецким войскам предстоит наступать на западе, не считаясь с нейтралитетом

Бельгии, Голландии и Люксембурга.

19 октября 1939 г. генерал Браухич подписал директиву о сосредоточении

и развертывании сил для проведения операции на западе, которая получила

кодовое название «Гельб» («Желтый»).

Фашистские правители прибегли к широкой политической и оперативно-

стратегической маскировке намеченной агрессии, запустив на полную мощность

всю пропагандистскую машину гитлеровского рейха, все средства

дипломатического камуфляжа. С одной стороны, усиленно распространялся тезис

о «непобедимости» вермахта, а с другой – нарочито подчеркивалось

«миролюбие» Германии, ее стремление развивать добрососедские отношения с

западными державами. За ширмой этих и многих других маскировочных акций

фашистское руководство форсировало подготовку операции по плану «Гельб».

Наступление было назначено на первую половину ноября 1939 г.

Гитлеровские генералы верой и правдой служили нацистскому рейху,

разделяли замыслы фюрера повернуть агрессию на запад и нанести поражение

англо-французской коалиции. Но намеченный срок начала наступления вызывал у

многих военных специалистов сомнения. Они указывали на серьезный риск

поспешного развертывания боевых действий.

Осенью 1939 г. уровень боевой подготовки вновь сформированных

соединений был еще низким. Танковые войска пока не получили новой техники.

По оценкам некоторых западногерманских историков, в период боевых действий

в Польше вермахт потерял около 50 процентов автотранспорта . Особенно остро

стоял вопрос об обеспечении предстоящей операции боеприпасами. В начале

октября командование вермахта располагало запасами боеприпасов всего лишь

на 28 дней боев. Промышленность Германии не успевала удовлетворять растущие

запросы вооруженных сил. Гальдер в дневнике 3 ноября 1939 г. писал: «Ни

одна высшая командная инстанция не рассматривает наступление, о котором ОКВ

отдало приказ, как обещающее успех». Гитлер вынужден был согласиться с этим

мнением. 5 ноября он якобы из-за плохих метеорологических условий отменил

наступление в первоначально намеченный срок. Затем начало агрессии под тем

или иным предлогом переносилось до 10 мая 1940 г. 29 раз.

В боевых действиях сухопутных войск Германии на Европейском континенте

наступила стратегическая пауза.

Стратегическая пауза была использована германским руководством для

форсированного производства военной техники и боеприпасов, стремительного

наращивания боевой мощи вермахта. С сентября 1939 г. по апрель 1940 г. в

войска поступило 680 танков новых образцов. Легкие дивизии по мере

накопления вооружения переформировывались в танковые. Состав артиллерии

сухопутной армии увеличился на 1368 полевых орудий калибром 75 мм и выше,

на 1630 противотанковых пушек. В войска поступило 2172 новых миномета.

Численность армии возросла к марту до 3,3 млн. человек. Были сформированы

15 новых штабов корпусов, 31 пехотная дивизия, 9 дивизий охраны тыла. Если

в ноябре 1939 г. группировка немецко-фашистских войск на западе насчитывала

96 соединений, то к 10 мая 1940 г. она возросла до 136 . Численность

самолетов германских военно-воздушных сил увеличилась почти на 1500 боевых

машин.

Бездействие союзников на западном фронте, получившее название

«странной» или «сидячей» войны, создавало самые благоприятные условия для

беспрепятственного мобилизационного развертывания и повышения боевой мощи

вермахта. «Тот факт, что недостаточно широко развитая промышленность при

отсутствии у нее необходимых запасов смогла фактически покрыть имевшиеся

недостатки в период «сидячей войны» до мая 1940 г., можно приписать лишь

тому счастливому случаю, что наш западный противник проявлял полную

пассивность»,– писал А. Кессельринг.

В первых числах октября 1939 г. французские войска без боя отошли из

района Саарбрюккена с немецкой территории и расположились на укрепленных

оборонительных позициях вдоль франко-германской границы. Британские

экспедиционные силы, не встречая каких-либо помех со стороны противника,

высадились во французских портах Шербур, Брест и Сен-Назер и заняли

намеченные оборонительные позиции. На западном фронте установилось полное

затишье. Французский корреспондент Р, Дор-желес, посетивший в то время

войска, писал: «...я был удивлен спокойствием, которое там царило.

Артиллеристы, расположившиеся у Рей-на, спокойно глазели на германские

поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши летчики

пролетали над дымящимися трубами заводов Саара, не сбрасывая бомб.

Очевидно, главная забота высшего командования состояла в том, чтобы не

беспокоить противника».

Не тревожил в это время англо-французские войска и вермахт. 18 октября

1939 г. германское командование издало директиву № 7, которая обязывала

немецко-фашистские войска на западном фронте воздерживаться от активных

боевых действий. Разрешались лишь ограниченные действия разведывательных

подразделений и полеты разведывательной авиации. Война, по словам генерала

Бофра, стала казаться «каким-то гигантским сценарием молчаливого

соглашательства, при котором ничего серьезного произойти не может, если мы

будем корректно играть нашу партию» . Во французских и британских штабах

царила уверенность, что воюющие державы придут в конце концов к

компромиссу.

Когда известный консерватор Л. Эмери предложил министру авиации

Великобритании К. Вуду сбросить зажигательные бомбы на лесные массивы

Германии, Вуд ответил: «Что вы, это невозможно. Это же частная

собственность. Вы еще попросите меня бомбить Рур...» И английские

бомбардировщики вместо бомб разбрасывали над Германией миллионы листовок.

Фактическое бездействие англо-французских войск на всем фронте по

границе с Германией отвечало политическим целям союзников. Правящие круги

Англии и Франции полагали, что, не прибегая к активным боевым действиям, но

оказывая на Германию политическое и экономическое давление, удастся

заставить ее отказаться от наступления на западе и продолжить экспансию на

восток.

28 октября 1939 г. военный кабинет Англии на своем заседании утвердил

программу под названием «Наша стратегическая политика», в которой

формулировал стратегическую концепцию:

а) мы должны отбить атаки противника на наши морские коммуникации;

б) мы должны противостоять угрозе немецких ВВС таким образом, чтобы

они не стали доминирующими в стратегии на Западе...

в) Франция не должна быть разбита на суше, если даже ее укрепления

будут обойдены со стороны Бельгии и Голландии или же со стороны Швейцарии.

Это потребует больших сухопутных и военно-воздушных сил;

г) мы должны обезопасить наши интересы на Ближнем Востоке и в Индии...

д) на Дальнем Востоке мы должны обеспечить безопасность Сингапура».

Стратегическая концепция Великобритании исходила, по словам начальника

имперского генерального штаба Э. Айронсайда, из принципа «пассивного

выжидания со всеми вытекающими из этого тревогами и волнениями». На первое

место выдвигались задача обеспечения господства Великобритании на море и

защита интересов английского капитала в колониях.

В плане войны на 1940 г., представленном правительству Франции

командованием сухопутных сил, предусматривалось, что на Северо-Восточном

фронте, развернутом против Германии, союзники должны воздерживаться от

операций крупного масштаба . От германского нашествия страну должна была

оградить мощная линия Мажино. В одном из докладов генерал Гамелен указывал:

«Необходимо, чтобы позади этой системы фортификационных сооружений Франция

могла вести войну, как Англия позади Ла-Манша».

В соответствии с концепцией пассивно-выжидательной стратегии основным

способом воздействия на Германию союзники избрали экономическую блокаду,

рассчитывая подорвать военно-экономический потенциал «третьего рейха».

Для координации политических и военных усилий Англии и Франции в войне

был создан верховный совет – высший военно-политический орган союзников.

Его главная функция состояла в определении принципиальных положений

коалиционной стратегии. В состав совета вошли премьер-министры и некоторые

министры Англии и Франции. На заседания совета обычно приглашались высшие

военные должностные лица. Он собирался периодически и рассматривал общие

военно-политические проблемы, стратегические планы, программы вооружения и

т. п. Реализация выработанных решений верховного совета союзников

возлагалась на правительства и генеральные штабы.

Союзники создали и коалиционный военный орган – высший военный

комитет, в состав которого входили командующие видами вооруженных сил. Он

занимался рассмотрением оперативно-стратегических вопросов. Но права

отдавать распоряжения главнокомандующим на сухопутных и морских театрах

этот коалиционный орган не имел.

17 ноября 1939 г. был сформирован координационный экономический

комитет, который должен был обеспечить наиболее рациональное использование

ресурсов для военных нужд обеих стран. Однако деятельность комитета не

привела к реальному объединению усилий Англии и Франции в области военного

производства.

12 декабря министры финансов двух держав Д. Саймон и П. Рейно

подписали соглашение, по которому Великобритания брала на себя две трети

всех военных расходов коалиции, а одну треть – Франция. Английские

политики, как и во время первой мировой войны, фунтами стерлингов

намеревались компенсировать свое ограниченное участие в создании

союзнических вооруженных сил и ведении боевых действий на континенте.

Организационное оформление и консолидация коалиции из-за серьезных

противоречий во взаимоотношениях партнеров осуществлялись медленно. По

свидетельству французского историка А. Мишеля, союзники по коалиции не

смогли преодолеть взаимного недоверия и скрывали друг от друга свои

замыслы. «Каждая сторона имела свою собственную концепцию «жизненно важных

интересов», но обе стороны избегали четкого определения этих интересов».

Правящие круги Великобритании в отношениях с Францией настойчиво

добивались роли лидера, не желая в то же время равного с ней участия в

вооруженной борьбе, стремились сохранить за собой полную свободу действий.

Франция сосредоточила на Северо-Восточном фронте более ста дивизий и

основную массу авиации. Великобритания до мая 1940 г. направила во Францию

только десять дивизий и несколько частей военно-воздушных сил.

В боевом использовании авиации на Европейском континенте

Великобритания исходила из принципа, сформулированного английским военным

кабинетом в сентябре 1939 г.: «Действия французской армии будут поддержаны

нашими передовыми ударными силами ВВС (10 эскадрилий). Что же касается

основных сил ударных ВВС, то очень важно исходить из принципа, что мы не

должны растрачивать авиацию по мелочам на выполнение не выгодных нам задач.

В противном случае мы рискуем настолько ослабить нашу бомбардировочную

авиацию, что сами не будем в состоянии предпринять эффективные меры по

защите Англии на более позднем этапе борьбы».

Серьезные противоречия между Англией и Францией исключили возможность

создания единого командования и объединенного штаба коалиционных сил.

Франция согласилась лишь на формирование союзнического комитета военных

исследований, в который вошли представители видов вооруженных сил обеих

стран. Деятельность этого комитета носила консультативный характер.

28 марта 1940 г. Рейно, ставший к этому времени премьер-министром

Франции, и Чемберлен подписали англо-французскую декларацию, в которой

говорилось, что правительства обоих государств «взаимно обязуются не вести

переговоров и не заключать перемирия или мирного договора иначе, как по их

общему согласию» и обсуждать условия мира «только по достижении совместного

решения о необходимых условиях обеспечения длительных и эффективных

гарантий своей безопасности».

Французские правящие круги считали, что совместная декларация повысит

ответственность Англии за ведение войны на континенте и приведет к

увеличению ее вклада в коалиционную войну. Чемберлен и его министры

рассчитывали, что соглашение позволит еще более подчинить Францию интересам

английской политики.

На Европейском театре военных действий общее руководство вооруженной

борьбой возлагалось на французского главнокомандующего сухопутными силами

генерала Гамелена. На Среднем Востоке командование принадлежало английскому

генералу А. Уэйвеллу. Однако фактического объединения вооруженных сил в

этом районе не произошло.

Английское адмиралтейство и генеральный штаб военно-морского флота

Франции заключили соглашение о разграничении зон деятельности флотов. В

отдельных случаях допускалось оперативное подчинение соединений военно-

морских сил одной страны морскому командованию другого союзного

государства.

Военно-воздушные силы западных держав оставались в подчинении

национальных командований.

Командующий британскими экспедиционными силами во Франции генерал Дж.

Горт обязан был действовать в соответствии с директивами французского

главнокомандующего. Однако он имел право, непосредственно обращаясь в

правительство Великобритании, обжаловать приказы Гамелена, если сочтет, что

эти приказы ставят английские войска в опасное положение.

Оперативно-стратегические планы союзников на Европейском театре

военных действий исходили из идеи о преимуществе обороны перед

наступательными боевыми действиями. Английские и французские военные

специалисты, некритически воспринявшие опыт первой мировой войны, мало

верили в успех маневренных операций. Они считали, что в начавшейся войне

возникнет, как это было в 1914–1918 гг., прочный сплошной фронт, прорыв

которого потребует от наступающей стороны огромного напряжения сил и

сосредоточения большого количества боевых средств. Обороняющаяся сторона,

обескровив противника и истощив его материально-технические ресурсы, сумеет

в решающий момент перейти в наступление и добиться победы. Веря в

непреодолимость обороны, командование союзников заранее отдавало инициативу

в войне противнику.

Английские и французские правящие круги исходили из того, что

оборонительная стратегия обеспечит выигрыш во времени для ликвидации

отставания в производстве вооружений и укрепления англо-французской

коалиции за счет вовлечения в нее Румынии, Югославии, Греции, Турции,

Бельгии и Голландии.

Но уже ближайшее будущее выявило серьезные политические и

стратегические просчеты западных держав.

Укрепление позиций гитлеровской Германии в Юго-Восточной Европе, союз

ее с фашистской Италией, которая, формально не участвуя в войне, помогала

агрессору поставками стратегического сырья, делали малоэффективной

экономическую блокаду «третьего рейха».

Оказались нереальными расчеты на вовлечение в англо-французскую

коалицию малых стран Европы. На примере Польши они убедились в ненадежности

гарантий со стороны Англии и Франции и пока занимали выжидательную позицию.

Период «странной войны» был использован союзниками для преодоления

отставания в производстве вооружений, однако его рост не обеспечивал

опережения германского производства. Во Франции, как это видно из таблицы,

уровень производства некоторых важных видов вооружения оставался невысоким.

|Рост военного производства Франции |

|Виды вооружения |Месячное производство |

| |Октябрь |Март 1940г. |

| |1939г. | |

|Тяжелые танки |11 |40 |

|Танки „Сомуа" |11 |26 |

|Легкие танки |93 |130 |

|25-мм зенитные пушки |55 |236 |

|30-мм зенитные пушки |4 |7 |

|25-мм противотанковые |58 |281 |

|пушки | | |

|47-мм противотанковые |70 |151 |

|пушки | | |

|Самолеты |285 (за |301 (за |

| |август) |февраль) |

Великобритания обладала мощным промышленным потенциалом, но, как и во

Франции, политика «странной войны», расчеты на то, что до настоящей схватки

с Германией дело не дойдет, ограничивали производство вооружения для

сухопутных войск (таблица).

|Рост военного производства Великобритании |

|Виды вооружения |Годовое производство |

| |1939г. |1940г. |

|Танки |969 |1 399 |

|Винтовки |34 416 |80 763 |

|Пулеметы |16 405 |30 179 |

|Полевые орудия |– |1 359 |

|Самолеты |7 940 |15 049 |

По этой же причине формирование новых соединений сухопутной армии в

Великобритании проводилось медленно. Всеобщая воинская повинность была

введена лишь в первый день войны. В феврале 1940 г. было принято решение

сформировать 55 дивизий, но окончательные сроки его выполнения не

устанавливались .

«Странная война» с ее бездействием на фронте подрывала моральный дух

личного состава армии Франции и британских экспедиционных сил, порождала

беспечность и притупляла бдительность командного состава. Многие солдаты не

понимали, что происходит – война объявлена, а войны нет,– и считали свое

пребывание на фронте бессмысленным. Для предотвращения морального

разложения войск командование союзников вынуждено было пойти на организацию

спортивных мероприятий и развлечений в прифронтовой полосе.

21 ноября 1939 г. правительство Франции создало в вооруженных силах

«службу развлечений», на которую возлагалась организация досуга

военнослужащих на фронте. 30 ноября парламент обсудил вопрос о

дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков, 29 февраля 1940 г.

премьер-министр Даладье подписал декрет об отмене налогов на игральные

карты, «предназначенные для действующей армии». Спустя некоторое время было

принято решение закупить для армии 10 тыс. футбольных мячей.

Политика «странной войны» вызывала недоумение у населения Англии и

Франции. Трудящиеся массы этих стран проявляли решимость вести активную

борьбу против фашистского агрессора. Эта решимость опиралась на глубокие

традиции антифашистской борьбы, которую вели французские и английские

трудящиеся еще в предвоенные годы.

Монополистические круги Англии и Франции боялись участия народных масс

в антифашистской борьбе. Они по-прежнему проводили антинародную политику и

считали, что, если народ активно включится в войну, это возродит призрак

демократического народного фронта, и тогда «неминуемо должна возникнуть

угроза существовавшему социальному строю...».

Английская и французская монополистическая буржуазия использовала

военное положение для того, чтобы усилить эксплуатацию трудящихся,

ликвидировать социальные завоевания народных масс и разгромить авангард

рабочего класса – коммунистические партии. Была увеличена продолжительность

рабочего дня, повышены налоги, возросла стоимость жизни. Монополии, как

всегда, перекладывали бремя военных расходов на плечи трудового народа.

Господствующие классы, применяя законодательство военного времени,

предприняли наступление на политические права трудящихся. В Англии

министерство внутренних дел получило полномочия заключать в тюрьмы

«ненадежных» лиц без суда и предъявления обвинения, запрещать газеты без

объявления причин и без права на апелляцию. Во Франции еще 26 августа 1939

г. правительство Даладье запретило издание коммунистических газет, а 26

сентября приняло декрет о роспуске всех коммунистических организаций. 18

ноября был опубликован так называемый декрет о «подозрительных»,

предоставивший полиции право без суда и следствия отправлять в

концентрационные лагеря неблагонадежных в политическом отношении лиц. 20

января 1940 г. согласно специально изданному закону депутаты-коммунисты

были выведены из состава всех представительных учреждений Французской

республики. Разгрому подверглись прогрессивные профсоюзы. В марте было

распущено 620 профсоюзных организаций. В мае во Всеобщей конфедерации труда

осталось менее 1 млн. членов, тогда как накануне войны в нее входило 5 млн.

человек. 20 марта министр внутренних дел сообщил в парламенте, что 2778

коммунистов, являвшихся депутатами парламента, генеральных и муниципальных

советов, лишены своих мандатов, арестовано 3400 активистов, запрещена 161

газета .

Таким образом, в период «странной войны» резко нарастал кризис

политического режима во Франции, ликвидировались демократические свободы,

завоеванные трудящимися за многие годы упорной борьбы. В то же время

правительство Даладье не предпринимало никаких мер к пресечению враждебной

деятельности профашистских элементов в стране. Тем самым создавалась

благоприятная обстановка для объединения сил, выступавших за сговор с

гитлеровской Германией на антисоветской основе.

Коммунистические партии Франции и Великобритании активно разоблачали

происки внутренней реакции. В заявлении политбюро компартии Великобритании,

опубликованном 26 февраля 1940 г. в газете «Дейли уоркер», говорилось:

«Народ Англии приведен на грань войны против Советского Союза. Зачинщики

войны не считают даже нужным скрывать свои намерения. Они только спорят

между собой о том, когда и как напасть».

В обращении ЦК ФКП в феврале 1940 г. указывалось: «Война ведется в

защиту интересов эксплуататоров. Реакция больше не скрывает, что

действительный враг, против которого она хотела бы вести войну,– это

Советский Союз, великая страна социализма. И становится яснее, что разные

даладье и рейно... до сих пор вели войну прежде всего внутри страны, против

рабочего класса, против трудящихся масс». Коммунисты Англии и Франции

видели, что правящие круги их стран своей антинародной политикой подрывают

возможности для развертывания борьбы народных масс с фашизмом. Член

политбюро Французской коммунистической партии Франсуа Бийу в одном из своих

выступлений в 1969 г. отмечал, что политика буржуазии в период «странной

войны» создавала «материальные и моральные условия для последующего

военного разгрома Франции со всеми катастрофическими последствиями, которые

можно было предугадать» .

Коммунистические партии Англии и Франции выдвинули лозунг прекращения

империалистической, несправедливой войны. 1 октября 1939 г. коммунисты –

депутаты французского парламента вручили председателю палаты депутатов Э.

Эррио письмо с требованием созыва парламента для обсуждения на открытом

заседании вопроса о мире. «Мы всеми силами стремимся к справедливому и

длительному миру,–заявляли они,– и мы думаем, что его можно быстро

достигнуть, ибо империалистическим поджигателям войны и гитлеровской

Германии, находящимся во власти внутренних противоречий, противостоит

Советский Союз, который может обеспечить осуществление политики

коллективной безопасности, способной сохранить мир и спасти независимость

Франции». Коммунисты Франции считали, что прекращение войны могло дать

выигрыш во времени для мобилизации народных масс на борьбу за изменение

внешней политики Англии и Франции и создание такой ситуации в Европе,

которая привела бы к консолидации сил, выступающих против фашистской

агрессии.

Правящие классы Англии и Франции, прикрываясь лозунгами борьбы с

фашистской Германией, продолжали наступление на социальные завоевания

трудящихся, а во внешней политике не прекращали искать путей сближения с

фашистскими государствами.

Развертывание немецко-фашистских армий на западном фронте

Сразу же после окончания боевых действий в Польше командование

вермахта начало переброску штабов и войск с востока на запад – к границам

Франции и Бельгии. В течение октября 1939 г. сюда были передислоцированы

штабы действовавших в Польше групп армий «Север» и «Юг» и шести полевых

армий.

К началу ноября количество немецких дивизий на западном фронте

увеличилось до 96 (в том числе 9 танковых и 4 моторизованные).

Креме штаба группы армий «Ц» (Франкфурт-на-Майне) были развернуты штаб

группы армий «Б» в Бад-Годесберге и штаб группы армий «А» в Кобленце.

Развертывание вермахта на западном фронте было подчинено идее создания

мощной наступательной группировки с обеспечением подавляющего превосходства

в силах и средствах на направлении главного удара. Директива генерального

штаба сухопутных войск от 19 октября 1939 г. предусматривала наступление

через Голландию, Бельгию и Люксембург в Северную Францию. В соответствии с

этим замыслом основные силы сухопутных войск сосредоточивались на северном

фланге.

Группа армий «Б» в составе 37 дивизий, в том числе 8 танковых и 2

моторизованные, должна была нанести здесь главный удар, захватить рубежи

севернее и южнее Брюсселя, далее, не теряя времени, наступать на запад,

заставив противника отойти от Антверпена в район Брюгге, Гент.

Левое крыло развернутой немецкой группировки образовывала группа армий

«А», которая имела в своем составе 27 дивизий и получила задачу прикрыть

наступление на главном направлении с юга, правым флангом продвинуться за

реку Маас южнее Намюра и расширить прорыв в направлении западнее реки

Самбр.

На юге группа армий «Ц» (25 дивизий) первоначально в наступлении

участия не принимала: она должна была создать оборонительный фронт от

франко-люксембургской границы до Швейцарии.

План кампании неоднократно уточнялся и изменялся.

20 ноября 1939 г. директива № 8 верховного главнокомандования вермахта

поставила генеральному штабу сухопутных войск задачу разработать новый

вариант операции «Гельб», который предусматривал бы нанесение главного

удара в полосе группы армий «А» через горно-лесистый массив Арденн.

Одной из причин этого решения явилось раскрытие немецкой разведкой

стратегического плана союзников и мобилизационного развертывания англо-

французских войск. Это и решило судьбу первого варианта плана «Гельб».

Командование вермахта располагало сведениями, что наиболее сильная

группировка противника, включающая механизированные и моторизованные

соединения, будет выдвинута в Бельгию навстречу наступающей группе армий

«Б» генерала Бока. Гитлеровцы установили, что наиболее слабый участок

обороны союзников находится на стыке 9-й и 2-й французских армий, между

Седаном и Динаном. Наступление немецко-фашистских войск на этом направлении

могло застать врасплох французское командование, которое было убеждено, что

горно-лесистый массив Арденн и такое препятствие, как река Маас, исключают

военные действия крупного масштаба .

На изменение плана «Гельб» повлиял и так называемый «мехеленский

инцидент». 10 января 1940 г. близ бельгийского населенного пункта Мехе-лен

сделал вынужденную посадку немецкий самолет. У майора германских ВВС

Райнбергера бельгийские власти изъяли документы, проливающие свет на

замысел операции «Гельб».

Чтобы обеспечить внезапность удара через Арденны, немецко-фашист-ское

командование провело в жизнь мероприятия по оперативной маскировке замысла

нового варианта плана «Гельб». Особое внимание было уделено дезинформации

противника. Фашистский генерал Б.Лоссберг, работавший в то время в штабе

оперативного руководства ОКБ, позднее рассказывал: «В лагерь противника по

различным каналам направлялось множество слухов. При этом не допускалось

никакой грубой работы, которая могла бы вызвать подозрения. Вымысел

перемешивался с правдой... многочисленными путями за несколько месяцев до

наступления непрерывно распространялись слухи о немецком «плане Шлиффе-на»

1940 г.».

Развертывание немецко-фашистской группировки для наступления

осуществлялось постепенно и охватывало большую глубину. Это лишало

противника возможности разгадать вероятное направление главного удара.

Гитлеровское командование отказалось от заблаговременного сосредоточения

больших масс войск на исходных рубежах для наступления. Непосредственно у

границы находились сравнительно небольшие по численности силы, которым

предстояло обеспечивать переход войск первого эшелона через границу. Для

наращивания усилий предусматривалось выдвижение из глубины вторых эшелонов,

за ними – третьих и т. д. При этом перемещение штабов и передвижение войск

допускались только с началом боевых действий. По определению

западногерманского историка X. Грейнера, «из прежнего массового

стратегического развертывания получалось текучее развертывание» .

Планируя операцию против западных союзников, верховное командование

вермахта рассматривало возможность вступления в войну Италии.

Предполагалось, что итальянская армия должна действовать самостоятельно в

Альпах и в Савойе. Кроме того, рассматривался вариант, согласно которому

итальянские дивизии могли быть переброшены в Южную Германию, чтобы принять

участие в совместных действиях с немецкой армией на Верхнем Рейне. Однако

фашистская Италия все еще опасалась вступать в войну. 18 марта 1940 г. во

время встречи с Гитлером на Брен-нерском перевале Муссолини заявил, что,

как только Германия своими военными действиями создаст благоприятную

ситуацию, он, не теряя времени, вступит в войну.

* * *

Политика Англии и Франции после разгрома вермахтом Польши в принципе

не изменилась. Они продолжали «странную войну», в основе которой лежала

мюнхенская политика. Антисоветизм этой политики наиболее ярко проявился в

попытках западных «демократий» создать новый фронт мировой войны – против

Советского Союза. Это было не только намерение отвести от себя возможный

удар вермахта, но и «превратить «ошибочную войну» между капиталистическими

державами в «правильную войну» всех капиталистических держав против СССР» .

Но инициаторов этой идеи постигла неудача.

Победа Советской Армии в финляндско-советском вооруженном конфликте

лишила их уверенности в успехе нападения на СССР. Главное направление в

развитии войны продолжали определять традиционные германо-французские и

германо-английские противоречия.

Фашистская Германия использовала стратегическую паузу для усиления

своего военного потенциала, разработки дальнейших планов агрессии и

развертывания вооруженных сил на западе. Антисоветские устремления

противников Германии, их пассивность в вооруженной борьбе на Европейском

континенте способствовали созданию благоприятных условий для подготовки

новых ударов вермахта.

-----------------------

Ковчегин Игорь 9б

-----------------------

11