Гитлеровская диктатура в Германии

Гитлеровская диктатура в Германии

НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УКРАИНЫ

ФАКУЛЬТЕТ ЗАОЧНОГО ОБУЧЕНИЯ

(КОММЕРЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ)

КАФЕДРА ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА НА ТЕМУ:

«ГИТЛЕРОВСКАЯ ДИКТАТУРА В ГЕРМАНИИ»

КИЕВ 1999

ПЛАН.

Введение.

1.Фашизм

2. Приход к власти фашистов в Германии.

3. Механизм фашисткой диктатуры, государственный строй и политический

режим.

4. Карательные органы как главная опора фашистской диктатуры.

5. Адольф Гитлер.

Заключение

Список использованной литературы.

Введение

Тема настоящей работы изначально имела название «Фашистская диктатура

в Германии».

Автор имел смелость изменить название темы, так как многие историки

все же разобщают понятия «фашизм», «национал-социализм» и «гитлеризм».

В настоящей работе автор попробует раскрыть не только тему, которая

вынесена на титульный лист, но и описать саму природу «фашизма», «национал-

социализма» и «гитлеризма». Также следует заметить, что некоторые аспекты

этой работы написаны с использованием материалов написанных с точки зрения

советских историков и исследователей вышеприведенных понятий, так как не

следует отмахиваться от исторических исследований наших народов бывшего

СССР, которые, пусть и под управлением не менее жестокого режима, все же

смогли не позволить распространиться по миру самой человеконенавистнической

политической идеи.

___________________________

Политический режим всегда находится в самой прямой и непосредственной

зависимости от социальной базы диктатуры буржуазии. Еще до наступления

общего кризиса капитализма буржуазия систематически прибегала к

авторитарным и террористическим методам правления.

После первой мировой войны и Великой Октябрьской социалистической

революции отход буржуазии от демократии приобретает практически

универсальный характер. Именно в первые послевоенные годы возникает такое

принципиально новое политическое явление, как фашизм, который был

совершенное неизвестен капитализму в предшествующую эпоху.

1.Фашизм, национал-социализм.

«Фашизм появляется как одна из реакций буржуазии на диктатуру

пролетариата. Неудивительно, что на своей родине, в Италии, фашистское

движение сразу же приняло антикоммунистический характер, развившийся в

воинствующий антикоммунизм. При всей пестроте и сложности классового

состава фашистского движения определяющим является его антипролетарский

характер. Фашизм есть непосредственная реакция всего антипролетарского

фронта на надвигающуюся социалистическую революцию в условиях развала или

кризиса буржуазного государства, разброда в господствующем классе,

социальной истерии во всех слоях общества. По своей социальной природе

фашизм есть не что иное, как превентивная контрреволюция, имеющая своей

целью не только предотвратить надвигающуюся социалистическую революцию, но

и увести массы в сторону от борьбы за социализм под псевдосоциалистическими

и шовинистическими лозунгами. Установление фашизма представляет собой

коренной переворот, приводящий к полному и окончательному уничтожению

буржуазной демократии самой буржуазией, поскольку социальная база ее

диктатуры распалась. Приход фашизма к власти, - это не обыкновенная замена

одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной

формы, классового господства буржуазии - буржуазной демократии другой его

формой - открытой террористической диктатурой» - говорил Г. М. Димитров на

VII конгрессе Коминтерна.

Трудно не согласиться с вышеприведенным. Действительно, фашизм в

Италии и в Испании а также, родственный им по идеям, методам и конечным

целям, национал-социализм в Германии представляют собой уродливое детище

попавшего в глубокий экономический и политический кризис капиталистического

общества, стоящего на пороге социальной революции и идеей национального

возрождения, этой «спасительной соломинкой», боящейся потерять свои

богатства крупной и средней буржуазии. Далее в работе автор под термином

«фашизм» просит понимать движение (именно движение, на уровне как отдельных

групп людей так и на уровне целых государств и народов) вобравшее в себя

самые человеконенавистнические, расистские и националистические идеи. Итак,

«фашизм», движение основанное на грубом разделении всех живущих людей по

расовому, национальному или какому-нибудь другому признаку на два

сообщества: члены первого сообщества имеют право на все и осуществляют

правление с помощью тоталитарного режима, члены второго сообщества не имеют

право ни на что. Этому принципу подчинена вся правовая база фашизма.

При установлении фашизма не происходит изменения классовой сущности

государственной власти, не меняется и характер общественно-экономического

строя. При установлении фашизма к власти приходит самая реакционная часть

буржуазии, которая устанавливает режим прямого произвола и беззакония.

Будучи порождением эпохи общего кризиса капитализма, фашизм представляет

собой открыто террористическую диктатуру наиболее реакционных и

шовинистических элементов финансового капитала.

Социальной базой фашистских движений является прежде всего мелкая

буржуазия. К ней примыкают различного рода деклассированные элементы, а

также значительная часть безработных. Но это вовсе не означает, что при

установлении фашизма к власти приходит мелкая буржуазия. Эта

австромарксистская теория была в свое время широко распространена. К ней

часто обращаются и современные буржуазные ученые. Однако, на самом деле,

мелкая буржуазия в силу двойственного характера своей политической

психологии и ее положения в системе общественного производства не может

сама осуществлять государственную власть. Мелкобуржуазное происхождение

многих фашистских вождей (Муссолини — сын кузнеца, Гитлер — сын сапожника,

ставшего затем таможенным чиновником), наличие выходцев из этой среды на

важных постах в механизме фашистской диктатуры никак не меняет ее сущности.

Фактически власть находится в руках наиболее реакционных элементов

монополистического капитала. Фашизм устанавливается не сразу. Прежде чем

произвести замену политического режима, буржуазия проводит серию

подготовительных мероприятий. Г. М. Димитров говорил на VII конгрессе

Коминтерна: «До установления фашистской диктатуры буржуазные правительства

обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд

реакционных мероприятий, помогающих непосредственному приходу фашизма к

власти».

Фашизация политического режима осуществляется обычно по следующим

основным направлениям: открытое нарушение и попрание буржуазно-

демократических прав и свобод; преследование и запрещение коммунистических

и рабочих партий, а также прогрессивных профсоюзов и общественных

организаций; слияние государственного аппарата с монополиями; милитаризация

государственного аппарата; упадок роли центральных и местных

представительных учреждений; рост дискреционных полномочий исполнительных

органов государственной власти; сращивание партий и профсоюзов с

государственным аппаратом; консолидация ранее разрозненных фашистских и

реакционно-экстремистских партий и организаций; возникновение различного

рода правоэкстремистских движений ("Национальный фронт во Франции,

Итальянское социальное движение и т. д.).

В условиях общего кризиса капитализма, а особенно на современном его

этапе, элементы фашизации той либо иной степени имеют место во всех

буржуазных странах, достигших стадии государственно-монополистического

капитализма.

Фашизм как особого рода буржуазный политический режим обладает рядом

особенностей, отличающих его от иных авторитарных режимов.

Фашизм не только целиком уничтожает буржуазную демократию, но и

теоретически «обосновывает» необходимость установления тоталитаризма.

Вместо либерально-демократической концепции индивидуализма фашизм выдвигает

концепцию нации, народа, интересы которого всегда, везде и во всем

превалирую над интересами отдельных личностей.

Фашизм в теории и на практике порвал со всеми политическими и

правовыми принципами буржуазной демократии, такими, как народный

суверенитет, верховенство парламента, разделение властей, выборность,

местное самоуправление, гарантии прав личности, господство права.

Установление открыто террористического режима при фашизме

сопровождается самой оголтелой социальной демагогией, которая возводится в

ранг официальной идеологии. Спекулируя на демагогической критике наиболее

вопиющих пороков капитализма, фашизм всегда выдвигает

псевдосоциалистические лозунги, жонглирует той либо иной разновидностью

«национального социализма». Фашизм теоретически «обосновывает» отсутствие

антагонистических классов в буржуазном обществе. Вместо классов он вводит

понятие корпораций. Корпоративизм провозглашает «сотрудничество труда и

капитала», при котором предприниматель уже не является эксплуататором, а

выступает как «капитан индустрии», руководитель, осуществляющий важнейшую

социальную функцию. Корпорации якобы сотрудничают друг с другом и пребывают

в определенном соподчинении. Согласно фашистской идеологии, каждая

корпорация, занимающая присущее ей место в иерархической системе,

осуществляет свойственную ей «социальную функцию». Корпоративистские теории

проповедуют единство и монолитность нации. Так, в муссолиниевской Хартии

труда (апрель 1927 г.) говорилось: «Итальянская нация является организмом,

цели, жизнь и средства действия которого превышают силой и длительностью

цели, жизнь и средства действия составляющих этот организм отдельных лиц и

групп их. Она представляет моральное, политическое и экономическое единство

и целиком осуществляется в фашистском государстве». На самом деле в

условиях фашистского «морально-политического единства» возрождается на

империалистической основе кастовая система, при которой псе граждане

распределяются по подчиненным фашистскому государству корпорациям, а

классовая борьба и профсоюзная деятельность запрещаются и объявляются

государственным преступлением.

Именно социальная демагогия и прежде всего проповедь «национального

социализма» отличают фашизм от иных авторитарных режимов, при которых также

ликвидируется буржуазная демократия, но делается это без «теоретического

обоснования» и не под «социалистическими» лозунгами.

В настоящее время фашизм в его «классической» форме не существует

нигде. Однако достаточно широкое распространение получили различного рода

тиранические режимы, при которых полностью уничтожаются все институты

буржуазной демократии. «Там, где обычные формы подавления трудящихся не

срабатывают, империализм насаждает и поддерживает тиранические режимы для

прямой военной расправы с прогрессивными силами».

2. Приход к власти фашистов в Германии.

История Веймарской республики являет картину острой борьбы

могущественных промышленно-финансовых монополий, с одной стороны, и

организованных отрядов рабочего класса — с другой.

Ноябрьская революция, несмотря на поражение, долго давала себя знать.

В 1923 году Германия снова переживает революционную ситуацию. В Саксонии и

Тюрингии возникли рабочие правительства. Славной страницей в истории,

германского рабочего класса вошло гамбургское восстание 1923 года.

Положение едва стабилизировалось, как разразился экономический кризис

1929 года. Уровень промышленной продукции понизился почти наполовину, а

безработных стало по разным оценкам от 9 до 13 млн. человек.

Народные массы переходили на сторону компартии, проводящую активную

работу с пролетариатом. На выборах 1930 года она получила 4,5 млн. голосов

— на 1 300 000 человек больше, чем в 1928 году.

Охваченные страхом перед новой революцией, монополии Германии решили

вручить власть фашистской партии Гитлера.

Партия эта, официально именовавшаяся «национал социалистической

рабочей партией», возникла в 1919 году; программа ее, лживая в своей

рекламируемой части, была рассчитана на привлечение определенной части

недовольных — от отсталых (с точки зрения коммунистов) рабочих до мелких

буржуа.

Она возвещала создание нового немецкого «рейха», великой империи,

построенной на костях всех ненемецких народов, «искоренение марксизма и

коммунизма», физическое истребление евреев.

Предвидя опасность фашистского переворота, Коммунистическая партия

Германии предложила левым силам, особенно социал-демократам, объединиться в

едином антифашистком фронте. Предложение было отвергнуто. Социал-

демократические лидеры объявили, что не окажут сопротивления Гитлеру, если

тот придет к власти «легальным путем». Имелось в виду соблюдение

конституционной процедуры: выборы, поручение составить правительство и пр.

Аргументация эта, основанная на позитивистском принципе «закон есть закон»,

доводит преклонение перед легальностью до «юридического кретинизма». Как

будто сами гитлеровцы шли к власти законным путем, без насилия, без

шантажа, без обмана.

На выборах в рейхстаг, состоявшихся в августе 1932 года гитлеровцы

получили 13 млн. голосов - далеко не большинство. Они пытались поправить

дело в ноябре, но неожиданно, за какие-нибудь два-три месяца, потеряли 2

млн. избирателей.

В то же время компартия завоевала 600 тыс. новых голосов. За нее

голосовало б миллионов избирателей.

Результаты ноябрьских выборов были неожиданными для монополистических

хозяев Германии. На специальном совещании, состоявшемся в январе 1933 года,

они решили призвать к власти Гитлера. Президент Гинденбург, только что

клявшийся в том, что не допустит к власти «австрийского ефрейтора», каким в

свое время был Гитлер, пошел на попятную и осуществил их волю своим

распоряжением.

Три обстоятельства способствовали установлению фашистской диктатуры в

Германии:

а) монополистическая буржуазия нашла в ней желанный выход из острой

политической ситуации, созданной экономическим кризисом;

б) мелим буржуазия и некоторые слои крестьянства видели в

демагогических обещание гитлеровской партии осуществление надежд на

смягчение экономических трудностей, вызванных ростом монополий и

усугубленных кризисом;

в) рабочий класс Германии - и это едва ли не главное оказался

расколотым и поэтому разоруженным: коммунистическая партия была

недостаточно сильна, чтобы остановить фашизм помимо и против социал-

демократии.

3. Механизм фашисткой диктатуры, государственный строй и политический

режим.

Государственный строй, политические режимы фашистской Италии и

гитлеровской Германии обнаруживают больше сходства, чем различий.

Недаром Муссолини признавал: «Фашизм и национал-социализм есть два

параллельных течения в истории».

Так же как в Италии фашизм, в Германии нацизм начал с ликвидации

буржуазно-демократических свобод. Этим целям служила целая серия

чрезвычайных декретов, приходящихся на первые месяцы 1933 года.

Всем им присваивались громкие названиям: чем подлее было содержание,

тем громче кричали «о благе народа и государства».

Февральский декрет, названный «В защиту народа и государства», отменял

свободу личности, слова, печати, собраний. Февральский же «чрезвычайный»

декрет «В защиту германского народа» наделял неограниченными полномочиями

полицию и т.д.

Неслыханные репрессии обрушились прежде всех и больше всех на

коммунистов. Депутаты компартии в рейхстаге были лишены мандатов и

арестованы. Сама партия была запрещена (март 1933 года), ее пресса закрыта.

По своему обыкновению, гитлеровцы прибегли к провокации. Они возвели

ее, так же как систематический обман, в регулярное орудие политики. Гитлер

учил лгать народу и притом лгать крупно, ибо мелкая ложь, как он полагал,

вызывает меньше доверия.

В ночь на 28 февраля 1933 года гитлеровцы подожгли здание рейхстага.

Сделали они это для того, чтобы получить предлог гонений на компартию.

Находившийся в Германии болгарский коммунист Георгий Димитров и некоторые

другие коммунисты были арестованы и преданы суду по обвинению в поджоге

рейхстага.

Димитров с необыкновенным достоинством и мужеством разоблачил

преступление фашистов. Знаменитый Лейпцигский процесс, которым хотели

дискредитировать не только германских коммунистов, но и все международное

коммунистическое движение, закончился оправданием Димитрова и других

коммунистов-обвиняемых.

Тем не менее в стране развертывалась настоящая травля коммунистов.

Начиная с 1933 года тысячи членов КПГ были брошены в тюрьмы и

концентрационные лагеря. Коммунисты погибали в застенках и при “попытках к

бегству”. Был арестован и Эрнст Тельман, выдающийся вождь немецкого

пролетариата, руководитель компартии.

Незадолго до донца войны гитлеровцы убили его.

Вскоре наступила очередь всех других партий, включая буржуазные. Право

на существование получила одна только нацистская партия.

Преследованию подвергли и социал-демократическую партию; нацисты

преподали им практический урок легальности и конституционности.

Профессиональные союзы трудящихся Германии были распущены, средства

этих союзов конфискованы. Используя опыт Италии, гитлеровцы создали свои

собственные «профсоюзы», в которые насильно загоняли людей.

Нацистская партия стала частью правительственной машины. Пребывание в

рейхстаге и на государственной службе связывалось присягой на верность

“национал социализму”

Центральные и местные органы фашистской партии имели правительственные

функции. Решения съездов партии получали силу закона.

Партия имела особое устройство. Члены партии должны были

беспрекословно подчиняться приказам местных “фюреров”, которых (как и в

Италии) назначали сверху.

Государственная власть фашистской Германии сосредоточилась в

правительстве, правительственная власть - в особе «фюрера».

Уже закон 24 марта 1033 г. разрешал имперскому правительству, не

испрашивая санкций парламента, надавать акты, которые «уклоняются от

конституции».

Августовский закон 1934 года уничтожал должность президента, а его

полномочия передавал “фюреру”, который одновременно оставался главой

правительства и партии. Ни перед кем не ответственный, «фюрер» пребывал в

этой роли пожизненно и мог назначить себе преемника.

Рейхстаг сохранялся, но только для парадных демонстраций. Иногда - в

демагогических и внешнеполитических целях - гитлеровцы проводили «народные

опросы». При этом заранее объявлялось, что всякий, кто воспользуется правом

голосовать тайно, будет считаться «врагом народа».

Как и в Италии, в Германии были уничтожены органы местного

самоуправления. Деление на земли, а соответственно с тем земельные

ландтаги, упразднялось “ во имя единства нации”. Управление областями

поручалось чиновникам, которых назначало правительство.

Формально не отмененная Веймарская конституция прекратила свое

действие.

Свойственные империализму процессы нашли в гитлеровском рейхе свое

законченное выражение. Тесная и непосредственная связь существовала здесь

между партией, государством, монополиями - экономическими гигантами типа

“Фарбениндустри”, авто гиганта “Круппа” и др.

Законом 27 февраля 1934 года в Германии учреждались хозяйственные

палаты - общеимперская и провинциальные. Во главе их были поставлены

представители монополий. Палаты имели важные полномочия в деле

регулирования экономической жизни.

Результаты сказались быстро: средняя продолжительность рабочего дня

выросла с 8 до 10-12 часов тогда как реальная заработная плата составляла в

1935 году всего только 70% от зарплаты 1933 года. Соответственно с тем

происходил рост прибылей монополий: доходы Стального треста, например,

составляли 8.6 млн. марок в 1933 году и 27 млн. в 1940 году.

Используя правительственную власть, хозяйственные палаты проводили

искусственное картелирование, в результате которого мелкие предприятия

поглощались крупными. Крестьяне и торговцы, ремесленники и кустари,

ожидавшие от фашизма экономических благ, были обмануты: ни земли, ни

кредита, ни отсрочки долгов они не получили.

С первых дней власти гитлеровцы стали готовиться к «большой войне»,

которая должна была обеспечить германской нации господство над всем миром.

4. Карательные органы как главная опора фашистской диктатуры.

В непосредственном подчинении партийного центра находились палаческие

«штурмовые отряды» (СА), охранные отряды (СС) и некоторые особые воинские

части, укомплектованные фанатичными сторонниками Гитлера.

Преступления, совершенные членами партии, рассматривались особыми

судами на тайных заседаниях. Уголовные преступления чаще всего вообще

сходили им с рук. Важна преданность, твердил Гитлер, а если при этом сопрут

что-нибудь, плевать на это,

Особое мести в системе репрессивного аппарата заняла тайная полиция -

гестапо, располагавшая огромным аппаратом, значительными средствами и

неограниченными полномочиями.

Как и в Италии, мы видим здесь не одну полицию, а несколько. Гестапо

подчиняется правительству. Штурмовики и эсэсовцы - партии. Одна полиция

следила за другой, и ни одна не доверяла другой.

Такая система была основой тотальной слежки, что помогало держать

власть в стране.

4. Адольф Гитлер.

Адольф Гитлер — «фюрер», диктатор, нечеловек, чудовище ...

Надеюсь, что человечество никогда не забудет, что фанатизм и амбиции

одного человека, могут поставить весь мир на грань ...

Некоторые исследователи историки связывали все происходившее в Европе

с 1933 по 1945 года с «великой силой великого диктатора», — а это

способствовало созданию впечатления, будто национал- социализм вовсе не был

явлением, охватывающим целую эпоху, а явился порождением жажды власти у

одного конкретного человека, а также комплекса чувств зависти и ненависти у

одного беспокойного, жаждущего завоеваний народа, ибо если бы фашизм имел

глубокие корни в своем времени и был одним из непременных движений оного,

то военное поражение не смогло бы устранить и так круто оттеснить его в

забвении.

А ведь фашизм всего лишь за какие-то двенадцать лет придал миру новый

облик, и очевидно, что столь мощные процессы едва ли могут быть достаточным

образом объяснены капризом дорвавшегося до власти одиночки. Ибо только если

этот одиночка является фигурой, интегрирующей разнообразнейшие эмоции,

страхи или интересы, если влекут его вперед мощные, приходящие из дальних

далей энергии, становятся возможными подобные события. В таком свете еще

раз вырисовывается роль и значение Гитлера по отношению к окружающим его

силам :существовал гигантский, неупорядоченный потенциал агрессивности,

страха, самоотдачи и эгоизма, лежавший в покое и нуждавшийся лишь в том,

чтобы некое властное явление разбудило, сфокусировало и использовало его ;

этому явлению был обязан тот потенциал своей ударной силой, с ним

праздновал он свои колоссальные победы, но с ним же вместе он и рухнул.

Однако Гитлер был не только фигурой, объединившей столь многие

тенденции времени ; в еще большей степени он и сам придавал событиям их

направление, масштабы и радикальность. Благоприятствовало ему при этом то,

что его мысли не были отягощены какими-либо предварительными условиями и

что буквально все - антагонизмы противников, партнеров по союзу, нации,

идеи - он столь же хладнокровно, как и маниакально подчинял своим

чудовищным целям. Его экстремизм соответствовал той внутренней дистанции,

которые он сохранял по отношению ко всем силам. Многое говорит за то, что

он - вопреки его относящейся еще к юношеским годам претензии, - так никогда

и не осмыслил, что есть история ; он видел в ней своего рода настежь

открытый для честолюбцев храм славы. Смысла же и правоты свершившегося он

не осознавал совершенно. И именно таким образом, с абстрагированной

беспечностью, шел он на осуществление своих замыслов. В то время как другие

государственные деятели учитывали реальность существующего соотношения сил,

он отталкивался от чистого места : точно так же, как начал он без оглядки

на существующее проектировать новый мегаполис Берлин, планировалось им и

полная перестройка Европы и всего мира ; не только он сам пришел из

ниоткуда - из ниоткуда шли и его мысли. Не обращая внимания на границы на

географической карте Европы, закрепившиеся в результате войн и изменения

соотношения сил, он переделал эту карту на свой лад, разрушил державы и

помог подняться новым силам, вызвал революции и положил конец веку

колониализма ; в конечном итоге он гигантским образом расширил эмпирический

горизонт человечества.

И хотя сам он был фигурой демократического века, он олицетворял собой

лишь его антилиберальный вариант, характеризуемый сочетанием манипуляции

голосами путем плебисцитов и харизмы вождя. Одним из непреходящих горьких

уроков ноябрьской революции 1918 года было осознание того, что существует

неясная взаимосвязь между демократией и анархией, что хаотические состояния

и являются собственным, неподдельным выражением подлинного народовластия, а

произвол - его законом. Отсюда нетрудно истолковать восхождение Гитлера и

как последнюю отчаянную попытку удержать старую Европу в условиях

привычного величия. К парадоксам явления Гитлера относится то, что он с

помощью краха пытался защитить чувства порядка и авторитета перед лицом

восходящей эпохи демократии с ее правами решающего голоса для масс,

эмансипацией и распадом национальной и расовой идентичности. Но он выразил

также и долго копившийся протест против презренного эгоизма крупного

капитала, против коррумпирующей мешанины буржуазной идеологией и

материального интереса.

Не составляет труда, расширив эти представления до глобального уровня,

распознать в них ситуацию раннего этапа обретения фашизмом своих

приверженцев: это те массы среднего сословия, которые - на фоне общих

панических настроений -видели себя в медленных удушающих их объятиях, с

одной стороны, профсоюзов, а с другой - универсальных магазинов, в объятиях

коммунистов и анонимных концернов. И, наконец, явление Гитлера можно

понимать и как попытку утверждения своего рода третьей позиции - между

обеими господствующими силами эпохи, между левыми и правыми. Это и придало

его выступлению тот двуликий характер, который не охватывается всеми

определениями, такими как «консервативный», «реакционный»,

«капиталистический» или «мелкобуржуазный».

Находясь между всеми позициями, он в то же время участвовал в них во

всех и узурпировал их существеннейшие элементы, сведя их к собственному,

неподражаемому феномену. С его приходом к власти пришел конец и

противоборству за Германию, начало которому было положено после первой

мировой войны Вильсоном и Лениным, когда один пытался привлечь ее на

сторону парламентской демократии, а другой - на сторону дела мировой

революции; лишь двенадцать лет спустя это противоборство возобновилось и

завершилось недавним объединением разделенной страны.

Хотя третья позиция, к которой стремился Гитлер, и должна была

захватить весь континент, но ее энергетическим ядром должна была быть

Германия: современная миссия рейха заключалась в том, чтобы дать уставшей

Европе новые стимулы и использовать ее как резервуар сил для мирового

господства Германии. Гитлер рвался наверстать упущенное на

империалистической стадии немецкого развития и выиграть главный из

возможных призов - гарантированное гигантской экспансией власти на Востоке

господство над Европой, а благодаря этому - над всем миром. Он исходил из

того, что поделенный земной шар вскоре уже не даст возможности завоевать

какую-нибудь империю, а поскольку он всегда мыслил категорическими

альтернативами, то ему представлялось, что удел Германии - либо стать

мировой державой, либо же « завершить существование... как вторая Голландия

и как вторая Швейцария», а может быть, даже и «исчезнуть с лица земли или

стать народом - рабом, обслуживающим других».

То соображение, что его замысел до безнадежного предела перенапрягал

силы и возможности страны, никак не могло сколько-нибудь серьезно

обеспокоить его, ибо он считал, что задача тут заключается в первую очередь

в том, чтобы «заставить колеблющийся перед лицом своей судьбы немецкий

народ пойти своим путем к величию». Мысль о связанном с этим риске гибели

Германии вызвала у него во время войны лишь замечание : «тогда будет все

равно».

Следовательно, и национализм Гитлера также не был однозначен, ибо он,

не задумываясь, готов был поступиться с интересом нации. Но тем не менее,

этот национализм был достаточно интенсивным, чтобы вызвать всеобщее

сопротивление. Потому что хотя Гитлер частично и выражал защитные эмоции

времени и континента, а его лозунги оказывали воздействие далеко за

пределами страны, так что к Германии Гитлера с уважением, ему так никогда и

не удалось придать этому своему оборонительному началу нечто большее нежели

узкий и жесткий национальный профиль. В ходе своих бункерных медитаций

весной 1945 года он как-то назвал себя «последним шансом Европы» и

попытался в этой связи оправдать применение насилия по отношению к

континенту : «Она не могла быть покорена шармом или силой убеждения. Чтобы

ее заиметь, нужно было ее изнасиловать». Но вот именно шансом Европы Гитлер

и не был: не было такого момента, когда он смог бы, перешагнув через себя,

войти в игру действительно в роли политической альтернативы. Разве только

во время войны, когда речь шла о предположительно не лишенной перспективы

попытке придать кампании против Советского Союза европейскую видимость, он

раскрылся как тот заклятый враг интернационализма, каким он начинал, -

человеком из, так сказать, глубокой европейской провинции.

Эта неспособность к выживанию ощутима на всех уровнях. Как бы ни

подчеркивал Гитлер надличностный аспект своей задачи, как бы ни напирал он

на свою миссию и как бы ни выдавал себя за орудие Провидения, выше своего

времени он так и не поднялся. Поскольку он не мог дать ни внушающей веру

картины грядущего состояния мира, ни надежды, ни вдохновляющей цели, то ни

одна из его мыслей не пережила его. И идеи, которые он всегда использовал

лишь в качестве инструментов, остались после него потрепанными и

скомпрометированными. Этот великий демагог не оставил после себя ни единого

слова, ни единой запоминающейся формулы, точно так же не дошло до

сегодняшнего дня ни единого его строения, а он ведь столь жаждал стать

величайшим архитектором всех времен; не осталось даже запланированных им

величественных руин. У Гитлера не было тайны, которая выходила бы за рамки

его непосредственного настоящего. Люди, чья приверженность и восхищение

были им завоеваны, шли не за видением - они всегда шли за силой, и в

ретроспективе эта жизнь представляется непрерывным выбросом гигантской

энергии. Воздействие этой энергии было огромным, страх, который она

внушала, - беспримерным, но сверх этого в памяти мало что осталось.

Заключение

Гитлеровская диктатура в Германии является ярчайшим примером

тоталитарного общества, основанного на «законном» использовании

первобытного человеческого страха.

После окончания второй мировой войны перед всем мировым сообществом (и

перед капиталистическим и перед тоталитарно-социалистическим) стала задача

недопущения распространения идей воинствующего фашистского режима.

Нюрнбергский процесс стал первым судебным процессом над преступниками

мирового масштаба, использовавших для достижения своих целей самые

человеконенавистнические идеи и методы.

Список используемой литературы

1. Государственное право буржуазных и развивающихся стран. - М: Юрид. Лит,

1989

2. История государства и права зарубежных стран. Учебное пособие в 2-х

частях. Ч 2. Кн. 2., - М: “Юридический колледж МГУ”, 1994 г.

3. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права, - М: “Юристъ”,

1995

4. Социальная теория и современность Выпуск 12 “Нация, государство,

национализм, история, практика”. Москва 1993 год.

5. Ф. Ницше "АНТИХРИСТИАНИН, опыт критики христианства"

6. Москва, Издательство политической литературы, 1989 год

7. Бертран Рассел "ИСТОРИЯ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ"

8. Новосибирск, Издательство Новосибирского Университета, 1994 год

9. Москва, Издательская группа "Прогресс" - "Энциклопелия", 1994 год

10. П.С. Гуревич, В.И. Столяров "Мир философии"

11. Фридрих Ницше. Сочинения в 2-х томах. "Мысль" 1990

12. Краткая философская энциклопедия. "Прогресс", 1994

13. Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд., М., СЭ.

14. Д. Мельников, Л. Черная. Преступник номер 1: нацистский режим и его

фюрер, М Новости, 1991.