Эпоха Екатерины 2

Своё внимание императрица сосредоточила на новейших сочинениях по теории

права. Первым из них был труд французского просветителя Ш. Л. Монтескье

(1689— 1755) «О духе законов». В нём автор изложил теорию возникновения

законов под влиянием естественных и социальных условий. По его мнению,

законы «должны соответствовать физическим свойствам страны, её климату...

положению, размерам, образу жизни её народов...».

Философ создал учение о происхождении и сущности государства. Он

утверждал, что на государстве «лежит долг обеспечить всех граждан верными

средствами к жизни», что оно должно исходить из блага народа, которое есть

«верховный закон».

Монтескье считал, что государство справедливо по природе.

Несправедливости и произвол присущи не государству, а его правительствам и

должностным лицам. Мыслитель развил также идею, принадлежащую английским

философам XVII в., о разделении власти на законодательную, исполнительную и

судебную в целях их равновесия.

Другим источником для законодательного творчества Екатерины был

опубликованный в 17б4 г. трактат «О преступлениях и наказаниях»

итальянского юриста Ч. Беккариа (1738-1794). Это произведение немало

способствовало смягчению европейского уголовного права.

Беккариа выступал с решительным протестом против суровых норм

средневекового законодательства, так как оно допускало в качестве средств

наказания смертную казнь, жестокие истязания, конфискацию имущества.

Беккариа обосновал принцип защиты прав личности, необходимость проведения

государственной политики по предупреждению преступлений, недопустимость

наказаний за политические и религиозные убеждения.

Опираясь на сочинения Монтескье и Беккариа, Екатерина приступила к

формулированию общих принципов будущего свода законов Российской империи.

Этому всепоглощающему труду она отдала полтора года. Шутливо называя свои

занятия «законобесием», императрица тратила на них по 15 часов в сутки.

В результате появилось сочинение, отдельные части которого Екатерина

предложила для ознакомления сведущим людям. Многие из них были поражены и

возмущены, прочитав о естественном праве каждого человека на свободу, о

равенстве всех перед законами и других принципах, абсолютно чуждых

традициям средневекового законодательства. Напрасно Екатерина защищала свое

детище, ссылаясь на европейские и русские авторитеты. Ей пришлось сжечь или

вымарать более трех четвертей написанного, переделать оставшуюся часть и

издать ее под названием «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии

для составления проекта нового Уложения».

Создание этой Комиссии было одним из важнейших начинаний Екатерины. В

соответствии с манифестом, опубликованным 14 декабря 1766 г., в Москве

собрались представители всех сословий (за исключением помещичьих крестьян)

для сочинения проекта нового Уложения.

Согласно воле императрицы, депутаты получили полное содержание на время

работы в Комиссии. В дальнейшем, в случае совершения преступления, они

освобождались от смертной казни, телесных наказаний и конфискации

имущества. Предусматривались суровые кары для обидчиков депутатов.

К началу работы Комиссии депутаты имели при себе наказы тех, кто

отправлял их в Москву, с перечислением требований, нужд и пожеланий. Летом

17б7 г. в Грановитой палате Кремля начались заседания Комиссии, в которых

участвовали около 500 человек.

Получив «Наказ» императрицы, в восторге и умилении от оказанной им чести

они стали искать способ отблагодарить её. После долгих прений решили

поднести ей почётный титул «Великая, премудрая и матерь отечества». Узнав

об этом, Екатерина возмутилась: «Я им велела делать рассмотрение законов, а

они делают анатомию моим качествам».

На одном из первых заседаний из числа депутатов были избраны специальные

комиссии. Одна из них — Дирекционная — во главе с генерал-прокурором и

председателем-маршалом руководила всей деятельностью Комиссии. Другие

занимались подготовкой отдельных частей будущего Уложения.

В ходе заседаний важное не отделялось от второстепенного: о средствах,

помогающих при обморожении, говорили с не меньшим пылом, чем о правах

купечества, а вопросы гигиены обсуждали вслед за проблемами управления

инородцами.

Случалось, что важный законопроект не получал одобрения из-за невнятной

речи чтеца: одна половина депутатов его не расслышала, а другая не поняла.

Путаница, беспорядок и медлительность губили то разумное, что удавалось

сделать на заседаниях.

Екатерина стала понимать, что её замысел кончился ничем: гармоничного

соединения теории с практикой — «Наказа» с желаниями общества — не

получилось. Депутаты не были готовы к восприятию принципов, предложенных

императрицей: сказались отсутствие традиций правовой и политической

культуры, откровенный консерватизм большинства депутатов.

Кроме того, интересы сословий часто не совпадали, а компромисса найти не

удавалось. В конце 17б8 г. Комиссия была распущена на неопределённый срок

под предлогом начавшейся войны с Турцией, и её работа более не

возобновлялась.

Екатерина не смогла провести общую реформу законодательства, но работа

Комиссии не пропала впустую. Был собран огромный фактический материал о

положении сословий в империи, остались протоколы заседаний, отразившие

картину взглядов, настроений и интересов тогдашнего общества.

Кроме того, Екатерина сумела заставить россиян задуматься о

государственной вольности, политических правах, веротерпимости, вреде

применения пыток, равенстве всех подданных перед лицом Закона.

Работа в Комиссии явилась для многих школой гражданственности, где личная

выгода уступала место стремлению к благу государства, где пробуждались

чувства патриотизма и национального самосознания.

Знакомство с материалами работы Комиссии позволило Екатерине со временем

принять ряд законов в интересах развития русского общества. Особенно важное

значение имела перестройка административной системы.

РЕФОРМА ОРГАНОВ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ II

В 1775 г. вышел в свет обширный законодательный документ «Учреждение для

управления губерний». В соответствии с этим документом вступило в силу

новое административно-территориальное деление, были внесены большие

изменения в местное управление. Эта система просуществовала почти столетие.

Все вновь образованные губернии и уезды получили единообразное

устройство, основанное на строгом разделении административных, финансовых и

судебных дел. Во главе губернии стоял назначаемый правительством губернатор

со своим заместителем — вице-губернатором.

Иногда две или три губернии объединялись под управлением наместника —

генерал-губернатора. Органу исполнительной власти (губернскому правлению)

подчинялись исполнительные органы уездов — нижние земские суды. Во главе

последних стояли капитаны-исправники, избираемые на три года из уездных

дворян. Полицейский надзор в городе был вверен особому лицу — городничему,

назначаемому правительством.

Финансовыми делами (казёнными доходами, постройками, подрядами и т. д.)

ведали казённые палаты (в губернских городах), а также губернские и уездные

казначейства.

Очень сложным было судоустройство. Существовали раздельные суды для

дворян, городского населения и государственных крестьян. Суды имели

соответствующие названия: в уездных городах — уездный суд, Городовой

магистрат.

Нижняя земская расправа; в губернских — Верхний земский суд, Губернский

магистрат. Верхняя земская расправа. Высшей инстанцией для всех судов

являлись палаты Уголовного и Гражданского суда, находившиеся в губернских

городах.

Надзором за соблюдением законности ведали губернские прокуроры и их

помощники —стряпчие (уголовные и гражданские). Были прокуроры и при

сословных судах в губернских городах, а при уездных судебных учреждениях их

заменяли уездные стряпчие.

В уездных городах существовала и так называемая Дворянская опека — орган,

занимавшийся делами малолетних дворян и дворянских вдов. Для городского

населения в такой же роли выступал Сиротский суд.

В губернских городах находился и Приказ общественного призрения —

специальный орган, который ведал делами просвещения (школами),

благотворительности (приютами, богадельнями) и здравоохранения (больницами,

аптеками).

АДМИНИСТРАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

В год вступления Екатерины на престол вельможа Н. И. Панин представил ей

на рассмотрение проект учреждения императорского Совета, в который вошли бы

немногие особо доверенные лица, наделённые всей полнотой власти.

Императрица под благовидным предлогом отвергла проект, резонно усмотрев в

нём реальную возможность превращения страны из самодержавной монархии в

государство, управляемое аристократами.

Не удовлетворяла Екатерину и деятельность сената, который обладал, по её

мнению, избытком власти и подавлял всякую самостоятельность подчинённых ему

учреждений. Сенат возник в 1711 г. и на несколько десятилетий стал высшим

органом государственного управления, подчинённым лишь монарху и закону.

В годы, когда правящая особа не уделяла достаточно внимания

государственным делам, сенат получал почти самодержавную власть. Постепенно

императрица превратила сенат в центральное административно-судебное

учреждение, передав часть его функций иным ведомствам и полностью взяв на

себя законодательную инициативу.

Прежде, согласно территориальному делению России, введённому Петром I,

губернии состояли из провинций, а те — из уездов. При неодинаковой

численности населения с губерний взимался равный налог. Екатерина

упразднила провинции, а для губерний и уездов установила определённое

количество жителей: по 300—400 тыс. и по 20— 30 тыс. человек

соответственно.

С изменением границ прежних административных территорий возникли новые

уездные и губернские центры. Система местной власти была реорганизована.

Прежде её представляли губернатор и воевода, которым подчинялся небольшой

штат чиновников.

Слабость местной власти проявлялась в её неспособности собственными

силами подавить антиправительственные выступления. Это убедительно доказали

события московского «чумного бунта» 1771 г. (широкого выступления,

вызванного строгостями карантина), а особенно восстание Пугачёва. Теперь в

распоряжении центральной власти находились многочисленные административные

учреждения, любое вооружённое выступление встретило бы скорый и жестокий

отпор.

Впервые в России появился суд, отделённый от исполнительной власти, хотя

и зависимый от неё. Деятельность новых органов приобрела черты

самоуправления, так как в ней принимали участие местные жители.

Новые суды были выборными. Отдельно избирались суды для дворян,

городского населения и для тех крестьян, которые не находились в крепостной

зависимости (крепостных судил в основном сам помещик). Роль первой скрипки

в этой новой судебной системе принадлежала помещикам.

Каждые три года все уездные дворяне должны были съезжаться в центральный

город уезда, чтобы выбирать из своей среды местную администрацию —

предводителя дворянства, капитана-исправника, заседателей в суды, палаты и

другие учреждения. В результате дворяне каждого уезда образовали сплочённое

общество, через своих представителей влиявшее на управление делами уезда.

Судебная реформа отнюдь не означала ослабления мощной и разветвлённой

системы центрального управления: её лишь «разгрузили» от мелких текущих

дел, дав сословиям (дворянам, мещанам, крестьянам) права решать их

самостоятельно.

В 1785 г. Екатерина обнародовала Жалованную грамоту дворянству и в ней

подтвердила все его права, полученные от прежних государей, наделив новыми.

Отныне дворянин мог лишиться своего звания только по решению суда. Он

освобождался от податей и телесных наказаний, владел как неотъемлемой

собственностью всем, что находилось в его имении, окончательно избавлялся

от обязательной прежде государственной службы.

Данные дворянству привилегии способствовали дальнейшему закрепощению

крестьян, ограничению их прав и усилению над ними господства помещиков.

Какие бы свободолюбивые идеи ни исповедовала Екатерина, как бы ни было

велико её желание искоренить в России «крепостное рабство», пойти на

радикальные меры она не решалась.

Императрица понимала, что тем самым противопоставит себя опоре трона —

дворянству, не готовому поступиться собственными привилегиями. Она пыталась

действовать окольными путями и предложила членам российского Вольного

экономического общества публично обсудить положение крестьян, надеясь

заставить своих подданных хотя бы осознать политическую опасность и

аморальность крепостного права.

Ею предпринимались и более решительные меры. Екатерина запретила

свободным людям и отпущенным на волю крестьянам вновь вступать в крепостную

зависимость. По её распоряжению для вновь учреждённых городов правительство

выкупало крепостных крестьян и обращало их в горожан.

Дети крепостных, принятые на государственное попечение в воспитательные

дома, становились свободными. Екатерина готовила указ, согласно которому

дети крепостных, родившиеся после 1785 г., считались вольными.

Мечтала она осуществить и другой проект — он привёл бы к постепенному

освобождению крестьян при переходе имений из одних рук в другие.

Императрица не раз повторяла:

«Что бы я ни делала для России, это будет только капля в море... но после

меня будут следовать моим началам и докончат недоделанное».

Ей самой также пришлось «доделывать» многое из того, что не смогли

исполнить её предшественники, в частности, во внешней политике.

В НАЗИДАНИЕ ВСЕМ ПРОЧИМ...

Екатерину II всегда чрезвычайно заботила зашита престола от любых

посягательств. В её царствование раскрывалось множество заговоров — в

пользу Иоанна Антоновича, цесаревича Павла Петровича, различных Лжепетров и

т. д.

Чаше всего заговоры бывали ложными: дело ограничивалось неосторожными

разговорами. Но тем не менее по каждому такому случаю Екатерина непременно

начинала следствие, и, как правило, сама принимала в нём участие. Умысел

против власти, даже если за ним не обнаруживалось никаких

антиправительственных действий, по её мнению, обязательно подлежал

наказанию.

Виновных обычно присуждали к смертной казни, которую императрица

«милостиво» заменяла ссылкой на восточные окраины империи — в Нерчинск или

на Камчатку.

Среди политических дел во времена Екатерины были такие, приговоры по

которым, как считали многие современники и историки, отличались ничем не

оправданной жестокостью.

В 1772 г. в Ревельском каземате умер заключённый Андрей Враль, именовали

его также и Бродягиным. С приглашённого к нему для исповеди священника

взяли клятву, что он под страхом смертной казни никому не расскажет о

содержании своего разговора с преступником. Этим узником был Арсений

Мацеевич, знаменитый в прошлом архиепископ Ростовский.

Сразу после переворота 1762 г., когда Екатерина ещё не чувствовала себя

уверенно на императорском троне, она нуждалась в поддержке и со стороны

духовенства. Завоевать расположение служителей Церкви молодой монархине не

составило труда.

Она отменила указ Петра III, согласно которому Церковь лишалась всех

своих земель и крестьян. Императрица вновь открыла запечатанные при Петре

III домовые церкви, запретила постановку неугодных Церкви пьес, усилила

цензуру опять-таки в интересах духовенства.

Но уже в начале следующего года монастырские земли вновь возвратились в

казну. Среди ропота священнослужителей, которые чувствовали себя

обманутыми, раздался голос, яростно протестующий против ущемления прав

Церкви.

9 февраля 1763 г. на богослужении в Ростове архиепископ Арсений Мацеевич

в присутствии всего городского духовенства при огромном стечении народа

предал анафеме «похитителей церковных имущества».

Он просил небо «отвратить хищников от исполнения их намерений; но если

они воспротивятся тому, то чтоб память их погибла с шумом и имя их было

истреблено в книге живых». Арсений обращался с гневными письмами в Синод,

заявляя, что любое посягательство на имущество монастырей достойно

проклятия Церкви.

Вскоре в речах Арсения усмотрели «оскорбление Ея Императорского

Величества», «посягательство на спокойствие подданных». Его арестовали и

препроводили в Москву. На допросах присутствовала Екатерина. Неистовый

архиепископ обратился к ней со столь грозной речью, что она была вынуждена

закрыть уши. Арсения лишили сана и заточили в монастырь. Но и там он не

успокоился.

Во время повторного следствия Арсений заявил Екатерине, что ей не стоило

бы царствовать, что ей лучше бы ограничиться регентством и т.д. Тогда

Арсения расстригли и в глубокой тайне увезли в Ревель, где он содержался

как государственный преступник. Его настоящего имени там никто не знал.

Между тем Арсений в пору своего архиепископства не пользовался влиянием в

церковных кругах и настоящих приверженцев не имел, т.е. опасности для

государства не представлял. Однако Екатерина всегда преследовала тех, кто

позволял себе усомниться в законности её правления. Даже при намёке на это.

Известный в последней четверти XVIII в. драматург и поэт Я. Б. Княжнин,

например, разгневал императрицу своей трагедией «Вадим Новгородский»,

написанной в 1789 г. на исторический сюжет. В пьесе якобы имелось несколько

мест, которые читатель мог истолковать в неблагоприятном для императрицы

смысле. Княжнин так и не дождался постановки этой пьесы: он умер в 1791 г.

Его семья стала бедствовать. И тогда вдова Княжнина обратилась к

Е.Р.Дашковой, президенту Российской академии, с просьбой издать последнюю

трагедию писателя в пользу его детей.

Пьесу напечатали. Однако Екатерина распорядилась изъять её из продажи и

библиотек как якобинскую. Впоследствии выяснилось, что царица даже не

читала трагедию. Фаворит императрицы Платон Зубов, не любивший Княжнина,

выступил толкователем пьесы, и этого оказалось достаточно для опалы

писателя и запрещения его произведения.

И всё же самое немотивированное наказание постигло выдающегося русского

просветителя Н. И. Новикова.

Давний её оппонент по журнальной полемике, он легко развенчал миф о

«просвещённой монархине», созданный самой императрицей. На страницах

новиковских изданий возник другой образ Екатерины: Звезда Севера исчезла, и

появилась пожилая дама «нерусского происхождения», «неправильно

говорящая... свойств и правил русского языка не знающая», похвалами

избалованная, много рассуждающая о человеколюбии, а на деле правящая

Россией с помощью «кнута и виселиц».

Есть сведения о том, что после закрытия новиковского журнала «Трутень» в

1770 г. между Екатериной и публицистом возникло кратковременное, но

плодотворное сотрудничество. Они оказали друг на друга немалое влияние.

Новиков стал издателем императрицы. Он смягчил свою едкую сатиру, а

Екатерина на некоторое время прониклась его идеями.

В своих комедиях она высмеивала французоманию и пусть сдержанно, но всё

же говорила о бесправном положении российского крестьянства, как, например,

в комедии «О времена!». Именно тогда Новиков писал о Екатерине, что она

«участвовала в похвальном подвиге исправлять нравы своих единоземцев».

Но вот в конце 80-х гг. в сатирическом рассказе «Седина в бороду, а бес в

ребро» писатель представляет читателям свою новую героиню — женщину,

«которую морщины и седые волоса достаточно обезобразили, но искушением беса

ей всё казалось, будто она в 18 лет. Наряды, румяны и белилы занимали всю

её голову, она не думала о должностях своих... ей беспрепятственно

мечталось, будто молодые мужчины ею пленяются, вздыхают по ней и гоняются

везде за нею...». Современники без труда узнавали в этой даме...

императрицу.

В ту пору фаворитизм Екатерины принял чудовищный характер и буквально

разорял казну. Среди придворных происходила бешеная борьба за

благосклонность императрицы. Фавориты, возводимые в дворянское достоинство,

получавшие титулы, одариваемые целыми состояниями, менялись с

калейдоскопической быстротой.

Недаром Екатерина оставила после себя государственный долг в 200 млн.

рублей, огромную по тем временам сумму, значительная часть которой была

связана с тратами на фаворитов. По Петербургу ходили зловещие слухи о

бесследном исчезновении одних «любимчиков» императрицы и внезапных, не

распознаваемых лекарями болезнях других, от которых эти молодые люди вскоре

умирали. Тогда же Новиков написал рассказ — «Близ царя, близ смерти».

Конечно, публицистическая деятельность Новикова в немалой степени повинна

в страшном повороте его судьбы. Однако только из-за реакции, наступившей в

России после Великой французской революции, он не мог стать узником

Шлиссельбургской крепости.

Поскольку Новиков являлся главой московских масонов, Екатерина обвинила

его в принадлежности к тайным политическим обществам, хотя и была прекрасно

осведомлена о полной невиновности издателя и журналиста. Как обычно, она

изучила все материалы следствия, в которых не обнаружилось и намёка на

заговор. Говорили, будто бы тяжесть наказания, понесённого Новиковым, была

связана с политическим характером связей, существовавших между ним и

цесаревичем Павлом Петровичем.

Однако это не подтвердилось. Издатель лишь снабжал великого князя

книгами, которые того интересовали. Но Москва всегда отличалась

пропавловскими настроениями. К тому же императрица знала, что её сын

получил предложение возглавить московскую масонскую ложу.

Чтобы «как бы чего не вышло», в назидание всем прочим, Екатерина, по-

видимому, решила, жестоко расправившись с Новиковым, предотвратить такую

возможность.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Правительство Екатерины II продолжило борьбу за выход России к Чёрному

морю. Утверждение на Черноморском побережье предоставило бы наконец стране

возможность активно включиться в торговлю со странами Востока.

Однако устремления России не устраивали Францию и Турцию. Первая желала

сосредоточить в своих руках всю восточную торговлю. Вторая усматривала для

себя серьезную опасность в продвижении России на юг.

Не осталась в стороне и Англия, которой усиление России в Причерноморье

помешало бы в достижении собственных интересов на Балканах. Всё это в конце

концов привело к двум продолжительным и кровопролитным войнам России и

Турции (1768—1774 гг., 1787—1791 гг.), из которых Россия вышла

победительницей.

Первая война окончилась подписанием мира летом 1774 г. в деревушке Кючук-

Кайнарджи на Дунае, а вторая завершилась зимой 1791 г. заключением Ясского

договора. Благодаря победам, одержанным сухопутными войсками и военным

флотом, Российская империя присоединила к собственным территориям всё

Северное Причерноморье.

Крымское ханство, получившее в 1774 г. политическую независимость от

Турции, в 1783 г. вошло в состав России. В странах, подвластных Османской

империи, были открыты русские консульства, турецкое правительство

гарантировало свободу исповедания христианской религии в своих владениях.

Но главное — Россия получила выход к Чёрному морю и избавилась от

постоянной угрозы нападения крымцев, за спиной которых стояла Турция.

Теперь можно было осваивать плодородные степные чернозёмы, что в

экономическом отношении представляло для России огромную выгоду.

В этих войнах российская армия одержала решительные и блестящие победы, и

Екатерина стала мечтать о завоевании всех турецких владений на Балканах. На

их месте была бы восстановлена Византийская империя под главенством

русского монарха.

Эта мечта, «в действе нссбытошная, а в теории ласкательная», долго

занимала ум Екатерины. Она пожелала назвать своего второго внука

Константином, одним из любимых имён византийских императоров. А пока

заселялись подступы к турецким владениям — пустынные пространства Крыма и

Новороссийского края (так стали называть Северное Причерноморье).

Мечты Екатерины II разделял и поддерживал видный политический и военный

деятель Г. А. Потемкин. Он был уверен, что ему удастся в малые сроки

превратить эти горы, болота, малярийные топи и солончаки в цветущий,

плодородный край.

Потёмкин основал города Екатеринослав и Херсон. На месте татарского

селения Ахтиар и турецкой крепости Гаджибей выросли российские города

Севастополь и Одесса. В выжженных солнцем степях он сажал леса, разводил

виноградники, тутовые рощи, а рядом сооружал ткацкие фабрики, винодельни,

сыроварни и другие предприятия.

Екатерина поддерживала все его начинания, из-за чего подверглась критике

со стороны многих своих современников. Один из них писал: «В этой стране

учреждают слишком многое за раз, и беспорядок, связанный с поспешностью

выполнения, убивает большую часть гениальных начинаний. В одно и то же

время хотят образовать третье сословие, развить иностранную торговлю,

открыть всевозможные фабрики, расширить земледелие, выпустить новые

ассигнации, поднять цену бумаг, основать города, засеять пустыни, покрыть

Чёрное море новым флотом, завоевать соседнюю страну, поработить другую и

распространить своё влияние по всей Европе. Без сомнения это значит

предпринимать слишком много».

На это Екатерина отвечала:

«Одно потомство в праве судить меня. Только перед ним я отвечаю. Я смело

могу сказать ему, что я нашла и что после себя оставила».

Вместе с тем она хорошо знала, какую силу представляет общественное

мнение, и умела его должным образом подготовить. С этой целью императрица

отправилась путешествовать в Крым и Новороссию, окружённая свитой из

высокородных придворных и дипломатов.

Во время поездки она писала своим зарубежным корреспондентам, которые в

свою очередь оповещали Европу о чудесно расцветших землях, о народах,

обретших счастье под мудрым правлением Екатерины Великой.

Ей было небезразлично, что думают о России за границей. Но, любя Россию,

желая её прославить, Екатерина порой теряла чувство меры. Так, угощая своих

иностранных гостей стерлядью и квасом, императрица уверяла их, что русская

пища - самая здоровая и вкусная.

Известно, что, занимаясь сравнительным языкознанием, этнографией и

другими историческими исследованиями, она находила следы славян по всему

миру, даже в Перу, Мексике и Чили. Тем не менее её научные изыскания

оценили европейские учёные мужи.

Она была доктором свободных искусств Виттенбергского университета,

почётным членом Берлинской академии.

ЕКАТЕРИНА II: КУЛЬТУРА И ПРОСВЕЩЕНИЕ

В увлечении науками и изящными искусствами проявилась ещё одна сторона

многогранной, богато одарённой натуры императрицы.

Екатерина занималась коллекционированием: покупала библиотеки,

графические и нумизматические собрания (кабинеты), коллекции живописи и

скульптуры; приглашала европейских художников украшать её дворцы и города.

Среди известных приобретений Екатерины — библиотеки Дидро и Вольтера. За

сравнительно короткий срок, не жалея средств, она купила уникальные

живописные собрания таких меценатов, как Брюль в Дрездене и Кроза в Париже,

куда входили шедевры Рафаэля, Пуссена, Ван Дейка, Рубенса, Рембрандта и

других знаменитостей.

Екатериной II был основан Эрмитаж — богатейшее собрание художественных

коллекций при дворце.

Примеру императрицы следовали её приближённые. Они устраивали в своих

городских дворцах и загородных имениях большие и малые «Эрмитажи»,

приобретая вкус к прекрасному, тягу к знаниям и просвещению.

Царствование Екатерины II отмечено широкими просветительскими

преобразованиями. Заботами императрицы учреждаются институты, кадетские

корпуса и воспитательные дома.

Но главной заслугой Екатерины в этой области можно считать первый опыт

создания в России системы общего начального образования, не ограниченного

сословными преградами (за исключением крепостных крестьян). В губернских

городах возникают главные, а в уездных — малые народные училища. В

Екатеринославе, Пензе, Чернигове и Пскове при содействии государыни и

попечении общественности предполагалось учредить университеты.

Примечательно и то, что при Екатерине организация врачебной помощи

населению возлагалась на власти. Каждый город обязан был иметь больницу и

аптеку, где больным предлагались не те лекарства, которые дешевле, а те,

которые назначал врач.

Страшным бедствием для жите лей России оставались эпидемии оспы, и

Екатерина собственным примером положила начало проведению вакцинации. Когда

императрица привила себе оспу, то в ответ на восхищение придворных

возразила, что «она только исполнила свой долг, потому что пастырь обязан

полагать жизнь свою за своё стадо».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Историческое значение деятельности Екатерины II определяется довольно

легко на основании того, что было сказано нами об отдельных сторонах

екатерининской политики.

Мы видели, что Екатерина по вступлении на престол мечтала о широких

внутренних преобразованиях, а в политике внешней отказалась следовать за

своими предшественниками, Елизаветой и Петром III. Она сознательно

отступала от традиций, сложившихся при Петербургском дворе, а между тем

результаты ее деятельности по своему существу были таковы, что завершили

собой именно традиционные стремления русского народа и правительства.

В делах внутренних законодательство Екатерины II завершило собой тот

исторический процесс, который начался при временщиках. Равновесие в

положении главных сословий, во всей силе существовавшее при Петре Великом,

начало разрушаться именно в эпоху временщиков (1725—1741), когда

дворянство, облегчая свои государственные повинности, стало достигать

некоторых имущественных привилегий и большей власти над крестьянами — по

закону. Наращение дворянских прав наблюдали мы во время и Елизаветы, и

Петра III. При Екатерине же дворянство становится не только

привилегированным классом, имеющим правильную внутреннюю организацию, но и

классом, господствующим в уезде (в качестве землевладельческого класса) и в

общем управлении (как бюрократия). Параллельно росту дворянских прав и в

зависимости от него падают гражданские права владельческих крестьян.

Расцвет дворянских привилегий в XVIII в. необходимо соединялся с расцветом

крепостного права. Поэтому время Екатерины II было тем историческим

моментом, когда крепостное право достигло полного и наибольшего своего

развития. Таким образом деятельность Екатерины II в отношении сословий (не

забудем, что административные меры Екатерины II носили характер сословных

мер) была прямым продолжением и завершением тех уклонений от старорусского

строя, какие развивались в XVIII в. Екатерина в своей внутренней политике

действовала по традициям, завещанным ей от ряда ближайших ее

предшественников, и довела до конца то, что они начали.

Напротив, в политике внешней Екатерина, как мы видели, была прямой

последовательницей Петра Великого, а не мелких политиков XVIII в. Она

сумела, как Петр Великий, понять коренные задачи внешней русской политики и

умела завершить то, к чему стремились веками московские государи. И здесь,

как в политике внутренней, она довела до конца свое дело, и после нее

русская дипломатия должна была ставить себе новые задачи, потому что старые

были исчерпаны и упразднены. Если бы в конце царствования Екатерины встал

из гроба московский дипломат XVI или XVII вв., то он бы почувствовал себя

вполне удовлетворенным, так как увидел бы решенными удовлетворительно все

вопросы внешней политики, которые так волновали его современников. Итак,

Екатерина — традиционный деятель, несмотря на отрицательное ее отношение к

русскому прошлому, несмотря, наконец, на то, что она внесла новые приемы в

управление, новые идеи в общественный оборот. Двойственность тех традиций,

которым она следовала, определяет и двоякое отношение к ней потомков. Если

одни не без основания указывают на то, что внутренняя деятельность

Екатерины узаконила ненормальные последствия темных эпох XVIII в., то

другие преклоняются перед величием результатов ее внешней политики. Как бы

то ни было, историческое значение екатерининской эпохи чрезвычайно велико

именно потому, что в эту эпоху были подведены итоги предыдущей истории,

завершились исторические процессы, раньше развивавшиеся. Эта способность

Екатерины доводить до конца, до полного разрешения те вопросы, какие ей

ставила история, заставляет всех признать в ней первостепенного

исторического деятеля, независимо от ее личных ошибок и слабостей.

ЛИТЕРАТУРА

1. Борзаковский П. “Императрица Екатерина Вторая Великая”, М.: Панорама,

1991.

2. Брикнер А. “История Екатерины Второй”, М.: Современник, 1991.

3. Заичкин И.А., Почкаев И.Н. “Русская история: От Екатерины Великой до

Александра II” М.: Мысль, 1994.

4. Павленко Н. “Екатерина Великая” // Родина. - 1995. - №10-11, 1996. -

№1,6.

5. “Россия и Романовы: Россия под скипетром Романовых”. Очерки из русской

истории за время с 1613 по 1913 год. Под.ред. П.Н.Жуковича. М.:

“Россия”. Ростов-на-Дону: А/О “Танаис”, 1992

Страницы: 1, 2