Эллинизм

Эллинизм

ВВЕДЕНИЕ

Начало эллинистической цивилизации положили Восточный поход Александра

Македонского и массовый колонизационный поток эллинов (греков и македонян)

во вновь завоеванные земли. Хронологические и географические границы

эллинистической цивилизации исследователями определяются по-разному в

зависимости от трактовки понятия «эллинизм», введенного в науку еще в

первой половине XIX в. И. Г. Дройзеном, но до сих пор остающегося спорным.

Накопление нового материала в результате археологических и исторических

исследований оживило дискуссии о критериях и специфике эллинизма в разных

регионах, о географических и временных границах эллинистического мира.

Выдвигаются концепции предэллинизма и пост эллинизма, т. е. возникновения

элементов эллинистической цивилизации до греко-македонских завоеваний и их

живучести (а иногда и регенерации) после крушения эллинистических

государств.

При всей спорности этих проблем можно указать и на устоявшиеся взгляды.

Несомненно, что процесс взаимодействия эллинского и переднеазиатских

народов имел место и в предшествующий период, но греко-македонское

завоевание придало ему размах и интенсивность. Новые формы культуры,

политических и социально-экономических отношений, возникшие в период

эллинизма, были продуктом синтеза, в котором местные, главным образом

восточные, и греческие элементы играли ту или иную роль в зависимости от

конкретно-исторических условий. Большая или меньшая значимость местных

элементов наложила отпечаток на социально-экономическую и политическую

структуру, формы социальной борьбы, характер культурного развития и в

значительной мере определила дальнейшие исторические судьбы отдельных

регионов эллинистического мира.

История эллинизма отчетливо делится на три периода—возникновение

эллинистических государств (конец IV—начало III в. до н. э.), формирование

социально-экономической и политической структуры и расцвет этих

государств (III—начало II в. до н. э.) и период экономического спада,

нарастания социальных противоречий и подчинения власти Рима (середина

II—конец I в. до н. э.). Действительно, уже с конца IV в. до н. э. можно

проследить становление эллинистической цивилизации, на III в. и первую

половину II в. до н. э. приходится период ее расцвета. Но упадок

эллинистических держав и расширение в Средиземноморье римского господства,

а в Передней и Центральной Азии— владений возникших местных государств не

означали ее гибели. Как составной элемент она участвовала в формировании

Парфянской и Греко-Бактрийской цивилизаций, а после подчинения Римом всего

Восточного Средиземноморья на ее основе возник сложный сплав греко-римской

цивилизации.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ

ЦИВИЛИЗАЦИИ

В результате походов Александра Македонского возникла держава, охватывавшая

Балканский п-ов, острова Эгейского моря. Малую Азию, Египет, всю Переднюю,

южные районы Средней и часть Центральной Азии до нижнего течения Инда.

Впервые в истории такая огромная территория оказалась в рамках одной

политической системы. В процессе завоеваний были основаны новые города,

проложены новые пути сообщений и торговли между отдаленными областями.

Однако переход к мирному освоению земель произошел не сразу; в течение

полувека после смерти Александра Македонского шла ожесточенная борьба между

его полководцами—диадохами (преемниками), как их обычно называют,—за

раздел его наследия.

В первые полтора десятилетия сохранялась фикция единства державы под

номинальной властью Филиппа Арридея (323—316 гг. до н. э.) и малолетнего

Александра IV

(323—310? гг. до н. э.), но в действительности уже по соглашению 323 г. до

н. э. власть в важнейших ее регионах оказалась в руках наиболее влиятельных

и талантливых полководцев: Антипатра в Македонии и Греции, Лисимаха во

Фракии, Птолемея в Египте, Антигона на юго-западе Малой Азии. Пердикке,

командовавшему главными военными силами и фактическому регенту, подчинялись

правители восточных сатрапий. Но попытка упрочить свое единовластие и

распространить его на западные сатрапии закончилась гибелью Пердикки и

положила начало войнам диадохов. В 321 г. до н. э. в Трипарадисе произошло

перераспределение сатрапий и должностей: Антипатр стал регентом, и к нему в

Македонию из Вавилона была перевезена царская семья, Антигон был назначен

стратегом-автократом Азии, командующим всеми находившимися там войсками, и

уполномочен продолжить войну с Евменом, сторонником Пердикки. В Вавилонию,

утратившую значение царской резиденции, сатрапом был назначен командир

гетайров Селевк.

Смерть в 319 г. до н. э. Антипатра, передавшего регентство Полиперхонту,

старому, преданному царской династии полководцу, против которого выступил

сын Антипатра Кассандр, поддержанный Антигоном, привела к новому усилению

войн диадохов. Важным плацдармом стали Греция и Македония, где в борьбу

были втянуты и царский дом, и македонская знать, и греческие полисы; в ходе

ее погибли Филипп Арридей и другие члены царской семьи, а Кассандру удалось

упрочить свое положение в Македонии. В Азии Антигон, одержав победу над

Евменом и его союзниками, стал самым могущественным из диадохов, и сразу же

против него сложилась коалиция Селевка, Птолемея, Кассандра и Лисимаха.

Началась новая серия сражений на море и на суше в Сирии, Вавилонии, Малой

Азии, Греции. В заключенном в 311 г. до н. э. мире хотя и фигурировало имя

царя, но фактически о единстве державы уже не было речи, диадохи выступали

как самостоятельные правители принадлежащих им земель. Новая фаза войны

диадохов началась после умерщвления по приказу Кассандра юного Александра

IV. В 306 г. до н. э. Антигон и его сын Деметрий Полиоркет, а затем и

другие диадохи присваивают себе царские титулы, тем самым признавая распад

державы Александра и заявляя претензию на македонский престол. Наиболее

активно стремился к нему Антигон. Военные действия развертываются в Греции,

Малой Азии и Эгеиде. В сражении с объединенными силами Селевка, Лисимаха и

Кассандра в 301 г. до н. э. при Ипсе Антигон потерпел поражение и погиб.

Произошло новое распределение сил: наряду с царством Птолемея I (305—282

гг. до н. э.), включавшем Египет, Киренаику и Келесирию, появилось крупное

царство Селевка I (311—281 гг. до н. э.), объединившее Вавилонию, восточные

сатрапии и переднеазиатские владения Антигона. Лисимах расширил границы

своего царства в Малой Азии, Кассандр получил признание прав на македонский

престол. Однако после смерти Кассандра в 298 г. до н. э. вновь разгорелась

борьба за Македонию, длившаяся более 20 лет. Поочередно ее престол занимали

сыновья Кассандра, Деметрий Полиоркет, Лисимах, Птолемей Керавн, Пирр

Эпирский. Помимо династических войн в начале 270-х гг. до н. э. Македония и

Греция подверглись вторжению кельтов-галатов. Только в 276 г. Антигон Гонат

(276—239 гг. до н. э.), сын Деметрия Полиоркета, одержавший в 277 г. победу

над галатами, утвердился на македонском престоле, и при нем Македонское

царство обрело политическую стабильность. Полувековой период борьбы

диадохов был временем становления нового, эллинистического общества со

сложной социальной структурой и новым типом государства. В деятельности

диадохов, руководствовавшихся субъективными интересами, проявлялись в

конечном счете объективные тенденции исторического развития Восточного

Средиземноморья и Передней Азии— потребность в установлении тесных

экономических связей глубинных районов с морским побережьем и связей между

отдельными областями Средиземноморья—и вместе с тем тенденция сохранения

этнической общности и традиционного политического и культурного единства

отдельных районов, потребность в развитии городов как центров торговли и

ремесла, в освоении новых земель, чтобы прокормить возросшее население, и,

наконец, в культурном взаимодействии и т. д. Несомненно, что индивидуальные

особенности государственных деятелей, соперничавших в борьбе за власть, их

военные и организаторские таланты или их бездарность, политическая

близорукость, неукротимая энергия и неразборчивость в средствах для

достижения целей, жестокость и корыстолюбие — все это осложняло ход

событий, придавало ему острую драматичность, нередко отпечаток

случайности. Тем не менее можно проследить общие черты политики диадохов.

Каждый из них стремился объединить под своей властью внутренние и

приморские области, обеспечить господство над важными путями, торговыми

центрами и портами. Каждый стоял перед проблемой содержания сильной армии

как реальной опоры власти. Основной костяк армии состоял из македонян и

греков, входивших ранее в царское войско, и наемников, завербованных в

Греции. Средства для их оплаты и содержания отчасти черпались из сокровищ,

награбленных Александром или самими диадохами, но достаточно остро стоял

вопрос и о сборах дани или податей с местного населения, а следовательно,

об организации управления захваченными территориями и налаживании

экономической жизни. Во всех областях, кроме Македонии, стояла проблема

взаимоотношений с местным населением. В решении ее заметны две тенденции:

сближение греко-македонской и местной знати, использование традиционных

форм социальной и политической организации и более жесткая политика по

отношению к коренным слоям населения как к завоеванным и полностью

бесправным, а также внедрение полисного устройства. В отношениях с дальними

восточными сатрапиями диадохи придерживались сложившейся при Александре

практики (возможно, восходящей к персидскому времени): власть была

предоставлена местной знати на условиях признания зависимости и выплаты

денежных и натуральных поставок. Одним из средств экономического и

политического укрепления власти на завоеванных территориях было основание

новых городов. Эту политику, начатую Александром, активно продолжали

диадохи. Города основывались и как стратегические пункты, и как

административные и экономические центры, получавшие статус полиса. Одни из

них возводились на пустующих землях и заселялись выходцами из Греции,

Македонии и иных мест, другие возникали путем добровольного или

принудительного соединения в один полис двух или нескольких обедневших

городов или сельских поселений, третьи—путем реорганизации восточных

городов, пополненных греко-македонским населением. Характерно, что новые

полисы появляются во всех областях эллинистического мира, но их число,

расположение и способ возникновения отражают и специфику времени, и

исторические особенности отдельных областей. В период борьбы диадохов

одновременно с формированием новых, эллинистических государств шел процесс

глубокого изменения материальной и духовной культуры народов Восточного

Средиземноморья и Передней Азии. Непрерывные войны, сопровождавшиеся

крупными морскими сражениями, осадами и штурмами городов, а вместе с тем

основание новых городов и крепостей выдвинули на первый план развитие

военной и строительной техники. Совершенствовались и крепостные сооружения.

Новые города строились в соответствии с принципами планировки,

разработанными еще в V в. до н. э. Гипподамом Милетским: с прямыми и

пересекающимися под прямым углом улицами, ориентированными, если позволял

рельеф местности, по странам света. К главной, самой широкой улице

примыкала агора, окруженная с трех сторон общественными зданиями и

торговыми портиками, поблизости от нее обычно возводились храмы и гимнасии;

театры и стадионы строили за пределами жилых кварталов. Город обносили

оборонительными стенами с башнями, на возвышенном и важном в стратегическом

отношении участке строилась цитадель. Строительство стен, башен, храмов и

других крупных сооружений требовало развития технических знаний и навыков в

изготовлении механизмов для подъема и транспортировки сверхтяжелых грузов,

совершенствования разного рода блоков, зубчатых передач (типа шестерен),

рычагов, Новые достижения технической мысли получили отражение в

специальных сочинениях по архитектуре и строительству, появившихся в конце

IV—III в. до н. э. и сохранивших нам имена архитекторов и механиков того

времени—Филона, Гегетора Византийского, Диада, Хария, Эпимаха.

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Важнейшим наследием эллинистического мира была культура, получившая широкое

распространение на периферии эллинистического мира и оказавшая огромное

влияние на развитие римской культуры (особенно восточных римских

провинций), а также на культуру других народов древности и средневековья.

Эллинистическая культура не была единообразной, в каждой области она

формировалась в результате взаимодействия местных устойчивых

традиционных элементов культуры с культурой, принесенной завоевателями и

переселенцами, греками и негреками. Сочетание этих элементов, формы синтеза

определялись воздействием многих обстоятельств: численным соотношением

различных этнических групп (местных и пришлых), уровнем их культуры,

социальной организацией, условиями экономической жизни, политической

обстановкой и так далее,—специфических для данной местности. Даже при

сопоставлении крупных эллинистических городов — Александрии, Антиохии на

Оронте, Пергама, Пеллы и др., где греко-македонское население играло

ведущую роль, отчетливо заметны особые для каждого города черты культурной

жизни; тем яснее проступают они во внутренних областях эллинистических

государств.

Однако эллинистическую культуру можно рассматривать как цельное явление:

всем ее местным вариантам свойственны некоторые общие черты, обусловленные,

с одной стороны, обязательным участием в синтезе элементов греческой

культуры, с другой— сходными тенденциями социально-экономического и

политического развития общества на всей территории эллинистического мира.

Развитие городов, товарно-денежных отношений, торговых связей в

Средиземноморье и Передней Азии во многом определяло формирование

материальной и духовной культуры в период эллинизма. Образование

эллинистических монархий в сочетании с полисной структурой способствовало

возникновению новых правовых отношений, нового социально-психологического

облика человека, нового содержания его идеологии. В эллинистической

культуре более выпукло, чем в классической греческой, выступают различия в

содержании и характере культуры эллинизированных верхних слоев общества и

городской и сельской бедноты, в среде которой устойчивее сохранялись

местные культурные традиции.

Одним из стимулов формирования эллинистической культуры стало

распространение эллинского образа жизни и эллинской системы образования. В

полисах и в восточных городах, получавших статус полиса, возникали гимнасии

с палестрами, театры, стадионы и ипподромы; даже в небольших поселениях, не

имевших полисного статуса, но заселенных клерухами, ремесленниками и

прочими выходцами с Балканского п-ова и побережья Малой Азии, появлялись

греческие учителя и гимнасии.

Много внимания обучению молодежи, а следовательно, и сохранению основ

эллинской культуры уделялось в исконно греческих городах. Система

образования, как ее характеризуют авторы эллинистического времени, состояла

из двух-трех ступеней в зависимости от экономического и культурного

потенциала полиса. Мальчиков начиная с 7-летнего возраста обучали частные

учителя или в общественных школах чтению, письму, счету, рисованию,

гимнастике, знакомили их с мифами, поэмами Гомера и Гесиода: слушая и

заучивая эти произведения, дети усваивали основы полисного этического и

религиозного мировоззрения. Дальнейшее образование молодежи происходило в

гимнасиях. С 12 лет подростки обязаны были посещать палестру (школу

физической подготовки), чтобы овладеть искусством пентатлона (пятиборья,

включавшего бег, прыжки, борьбу, метание диска и копья), и одновременно

грамматическую школу, где они изучали сочинения поэтов, историков и

логографов, геометрию, начала астрономии, обучались игре на музыкальных

инструментах; 15—17-летние юноши слушали лекции по риторике, этике, логике,

философии, математике, астрономии, географии, обучались верховой езде,

кулачному бою, началам военного дела. В гимнасии же продолжали свое

образование и физическую тренировку эфебы—юноши, достигшие совершеннолетия

и подлежавшие призыву на военную службу.

Вероятно, этот же объем знаний с теми или иными местными вариациями

получали мальчики и юноши в полисах восточно-эллинистических держав. За

работой школ, подбором учителей, поведением и успехами учащихся строго

следили гимнасиарх и выборные лица из граждан полиса; расходы на содержание

гимнасия и учителей производились из полисной казны, иногда на эти цели

поступали дарственные суммы от «эвергетов» (благодетелей)—граждан и царей.

Гимнасии были не только учреждениями для обучения молодежи, но и местом

состязаний в пятиборье и центром повседневной культурной жизни. Каждый

гимнасий представлял собой комплекс помещений, включавший палестру, т. е.

открытую площадку для тренировки и состязаний с примыкающими к ней

помещениями для натирания маслом и мытья после упражнений (теплые и

холодные бани), портики и экседры для занятий, бесед, лекций, где выступали

местные и приезжие философы, ученые и поэты.

Важным фактором в распространении эллинистической культуры были

многочисленные празднества—традиционные и вновь возникавшие—в старых

религиозных центрах Греции и в новых полисах и столицах

эллинистических царств. Так, на Делосе помимо традиционных Аполлоний и

Дионисий устраивались специальные—в честь «благодетелей»—Антигонидов,

Птолемеев, этолийцев. Приобрели известность празднества в Феспиях (Беотия)

и Дельфах, на о-ве Кос, в Милете и Магнесии (Малая Азия). Праздновавшиеся в

Александрии Птолемей и по своему масштабу приравнивались к Олимпийским.

Непременными элементами этих празднеств кроме религиозных обрядов и

жертвоприношений были торжественные шествия, игры и состязания, театральные

представления и угощения. Источники сохранили описание грандиозного

празднества, устроенного в 165 г. до н. э. Антиохом IV в Дафне (возле

Антиохии), где находилась священная роща Аполлона и Артемиды: в

торжественном шествии, открывавшем праздник, участвовали пешие и конные

воины (около 50 тыс.), колесницы и слоны, 800 юношей в золотых венках и 580

женщин, сидевших в отделанных золотом и серебром носилках; везли

бесчисленное количество богато украшенных статуй богов и героев; многие

сотни рабов несли золотые и серебряные предметы, слоновую кость. В описании

упоминаются 300 жертвенных столов и тысяча откормленных быков. Торжества

длились 30 дней, в течение их шли гимнастические игры, единоборства,

театральные представления, устраивались охоты и пиры на тысячу и полторы

тысячи человек. На такие празднества стекались участники со всех концов

эллинистического мира.

Не только уклад жизни, но и весь облик эллинистических городов

способствовал распространению и дальнейшему развитию культуры нового типа,

обогащавшейся за счет местных элементов и отражавшей тенденции развития

современного ей общества. Архитектура эллинистических полисов продолжала

греческие традиции, но наряду с сооружением храмов большое внимание

уделялось гражданскому строительству театров, гимнасиев, булевтериев,

дворцов. Внутреннее и внешнее оформление зданий стало богаче и

разнообразнее, широко использовались портики и колонны, колоннадой

обрамляли отдельные сооружения, агору, а иногда и главные улицы (портики

Антигона Гоната, Аттала на Делосе, на главных улицах Александрии). Цари

строили и восстанавливали множество храмов греческим и местным божествам.

Из-за большого объема работ и недостатка средств строительство

растягивалось на десятки и сотни лет.

Наиболее грандиозными и красивыми считались Сарапеум в Александрии,

построенный Пармениском в III в. до н. э., храм Аполлона в Дидиме, возле

Милета, строительство которого началось в 300 г. до н. э., продолжалось

около 200 лет и не было закончено, храм Зевса в Афинах (начат в 170 г. до

н. э., закончен в начале II в. н. э.) и храм Артемиды в Магнесии на Меандре

архитектора Гермогена (начат на рубеже III и II вв., закончен в 129 г. до

н. э.). Одновременно так же медленно сооружались и реставрировались храмы

местных божеств—храм Гора в Эдфу, богини Хатхор в Дендера, Хнума в Эсне,

Исиды на о-ве Филы, Эсагил в Вавилоне, храмы бога Набу, сына Мардука, в

Борсиппе и Уруке. Храмы греческих богов строились по классическим канонам,

с небольшими отклонениями. В архитектуре храмов восточных богов соблюдаются

традиции древних египетских и вавилонских зодчих, эллинистические влияния

прослеживаются в отдельных деталях и в надписях на стенах храмов.

Спецификой эллинистического периода можно считать появление нового типа

общественных зданий—библиотеки (в Александрии, Пергаме, Антиохии и др.),

Мусейона (в Александрии, Антиохии) и специфических сооружений—Фаросского

маяка и Башни ветров в Афинах с флюгером на крыше, солнечными часами на

стенах и водяными часами внутри ее. Раскопки в Пергаме позволили

воспроизвести структуру здания библиотеки. Она находилась в центре

Акрополя, на площади возле храма Афины. Фасад здания представлял собой

двухэтажный портик с двойным рядом колонн, нижний портик упирался в опорную

стену, примыкавшую к крутому склону холма, а на втором этаже позади

портика, использовавшегося как своего рода читальный зал, находились четыре

закрытых помещения, служившие хранилищем для книг, т. е. папирусных и

пергаментных свитков, на которых в древности записывались художественные и

Страницы: 1, 2