Военная экспансия кочевых народов Азии в средние века

повествованию о завоеваниях гуннов в Европе.

2.3 Завоевания гуннов в Европе.

Начавшийся в гуннском обществе в середине 1 века до н.э. и

закончившийся к середине 2 века н.э. раскол и постоянные нападения соседей

приводят к разделению единого этноса на четыре части. Одна после

продолжительной войны подчинилась сяньбийцам и вошла в их состав, вторая

заключила договор с Китаем и приняла его протекторат, перекочевав под

защиту Великой стены, третья отступила с исконной территории в горы

Тарбагатая и Саура, а потом заселила также Семиречье и Джунгарию, и

четвертая, интересующая нас, с боями начала пробиваться на запад и к 155-

158 годам, по данным Дионисия Периегета, дошла до Волги, где и осела на два

столетия.[24]

Здесь, в процессе ассимиляции местного населения, сформировался новый

этнос, который, собственно, и принято называть гуннами, тогда как гуннов

изначальных, на границах с Китаем, современные исследователи называют

«хунну».

Византийский историк Иордан к месту изначального обитания гуннов

относит болота.[25] Нетрудно догадаться, что эти болота могли находится в

устье Волги, при впадении ее в Каспийское море. И оттуда они, якобы, и

пошли на завоевание новых земель. Возникает вопрос: как же так, кочевой

конный народ – и вдруг оказывается в болотах?

Исследователи не могут однозначно ответить на этот вопрос. Но нам

кажется наиболее правдоподобной точка зрения Гумилева. Он предполагает

такое решение этого вопроса:

В середине 4 века в природе Евразии начались изменения. В частности,

лесостепь поползла на юг, за ней туда же двинулась тайга. Сухие волжские

степи, бывшие доселе ареалом почти 200- летнего обитания гуннов, стали

сокращаться, и их скоту стало тесно. Гунны, естественно, пошли на юг и,

дойдя, наконец, до побережья Каспийского моря, до болот, были вынуждены

искать новые территории. По теории Л.Н. Гумилева, именно природные

изменения и привели к тому ходу событий, который имел место быть: во 2 веке

аланы покинули прикаспийские степи, усыхающие у них на глазах, и пришедшие

сюда со своими неприхотливыми конями гунны смогли спокойно расселиться по

этой территории, считая ее вполне плодородной. И, когда в 4 веке

разнотравье вновь поползло на восток, аланы обнаружили на бывшей своей

земле чужеземцев.[26]

Начинается война, продлившаяся десять лет, в которой аланы, имевшие

на тот период самую сильную в Европе конницу, терпят поражение. Все дело в

разнице стратегии – конница аланов применяла сарматскую тактику боя: это

была тяжеловооруженная конница, предназначенная для ближнего боя. Конница

легко громила и скифов, и готов, и даже победоносные римские легионы.

Слабые античные луки были не в состоянии пробить броню этих всадников.

Гунны же, легковооруженные, на своих выносливых конях, используя свои

мощные многосоставные луки, «аланов, равных им в бою победили... обессилив

частыми стычками»[27].

В их стратегии не было места безнадежному рукопашному бою с

тяжеловооруженными аланскими всадниками: они кружили, уходя от прямых

атак, и засыпали противника стрелами. К такому бою аланы были не готовы. И

постепенно, с боями, гунны начали оттеснять их все дальше и дальше, заселяя

все новые территории. К 370 году практически вся территория, прежде

занимаемая аланами, была занята гуннами, а остатки аланов отошли или в

пределы готского королевства или на север.[28]

Гунны, дойдя до границ готского государства, идти сразу напролом не

стали, а на время осели. Их можно понять: штурмовать высокий правый берег

Дона, защищенный готскими войсками, было им не под силу.

Но вскоре нашелся альтернативный путь. Иордан рассказывает об этом

так: будто бы гуннские охотники, преследовавшие оленя, прижали его к берегу

Азовского моря. Тогда он вошел в воду и «то ступая вперед, то

приостанавливаясь», пошел через пролив. «Последовав за ним, охотники

перешли Меотидское озеро, которое они считали непереходимым, как море». Об

этом они сообщили шанъюю- вождю Баламберу. Он созвал войска, перешел пролив

и гунны, «подобные урагану племен... захватили врасплох племена, сидевшие

на побережье» Северного Крыма.[29]

Дальше все просто- ускоренным переходом пройдя по Крыму до Перекопа,

гунны вышли в тыл к готам и нанесли им сокрушительное поражение. Король

готов, престарелый Германарих, начал собирать войско для отпора, но заболел

(или был ранен). «Узнав о... недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся

войной на остроготов; от них везеготы... уже отделились».[30]

В 375 году Германарих, видя неизбежность гибели, вонзил в себя меч, а

остроготы частью подчинились гуннам, частью ушли к везеготам. Племена,

ранее завоеванные готами, вошли в гуннский союз.

Гунны продолжили наступление. Везеготы ждали их на Днестре, но гунны

нашли неохраняемую переправу и напали на готов с тыла. Тогда везеготы

отказались от борьбы и отошли на территории Византии под покровительство

императора Валента. Остатки готов, отступивших на север, начали войну с

антами- союзниками гуннов. Война с ними была трудной и в конце концов

гибельной. В ответ на разгром готами антов вождь гуннов Баламбер разбил

готов на Днепре.[31]

В начале 5 века гунны продвигаются на запад, но без военных

столкновений, т.к. племена, населявшие эти территории, вошли в союз с

гуннами. К 420 году к власти у гуннов приходит некий Ругила.

В 430 году гунны дошли до Рейна, покорив по пути германские племена.

Ругила попытался наладить с Римом дипломатические контакты и даже дал

империи свои войска для подавления восстания багаудов в Галлии. Но эта

политика так и осталась незавершенной: в 434 году он умер, и власть перешла

к его племянникам – Аттиле и Бледе.

В 445 году Аттила убивает своего брата и берет бразды правления в свои

руки.[32] Под его руководством гунны совершают набег на Балканский

полуостров и доходят до стен Константинополя. В 447 году у пролива

Дарданеллы происходит грандиозное сражение. Римляне в нем потерпели

сокрушительное поражение и император Феодосий II был вынужден заключить с

Аттилой унизительный мир и обязался платить ежегодную дань.[33]

После этого Аттила направляется на запад. К этому времени его войска

более чем наполовину состояли из союзных и подчиненных племен, но основное

ударное ядро все же состояло из гуннов. «В его войске были, кроме гуннов,

бастарны, скиры, остроготы, гепиды, герулы, руги, алеманны, часть франков,

бургундов и тюрингов».[34]

Войско римского полководца Аэция, посланного для предотвращения

вторжения Аттилы в римские провинции, также было очень пестрым: везеготы,

аланы, армориканцы, саксы, часть франков, бургундов, рипарии,

олибрионы.[35]

На пути в Галлию войско Аттилы (теперь уже некорректно говорить в

отношении войска «гунны») разбивает бургундов и уничтожает их королевство.

В 451 году на Каталаунских полях происходит грандиозная битва между

войсками Аэция и Аттилы. Судьба Европы решалась в огромной рукопашной

схватке. Битва была кровавой, но победа не досталась никому. Аттила

отступил, но Аэций был не в силах его преследовать.[36] В 452 году Аттила

возобновил военные действия. Он вторгся в Италию и взял Аквилею, Медиолан и

Павию. Аэций имел слишком мало войска для организации отпора Аттиле.[37]

Рим запросил мира и Аттила, взяв большой выкуп, ушел из Италии. Он

начал подготовку очередного похода, но в 453 году умер. Уже в 454 году

держава, скрепляемая его авторитетом, распалась. Начинаются междоусобные

войны. На реке Недао произошла решающее сражение между, с одной стороны,

гепидами, аланами и остроготами и, с другой, гуннами, ругами и свевами.

Гуннский союз потерпел страшное поражение: в битве погиб сын Аттилы Эллак и

30 тысяч гуннов и союзников.[38]

Остатки гуннов отошли в низовья Днепра. После длительных войн с готами

и угорскими племенами они переходят через Дунай и вступают в подданство

Византийской империи. На этом история гуннов в Европе заканчивается.

Удивительно, но в это же самое время, т.е. во второй половине 5 века,

исчезают и гунны в Азии, частью смешавшись с табгачами, частью войдя в

состав тюркютов Ашина. Л.Н. Гумилев это совпадение приписывает своей

пассионарной теории: один народ прошел свой путь истории и в конце

отведенного срока умер. Другие исследователи указывают на стечение

обстоятельств, не зависимых друг от друга, приведших к гибели гуннов. Точно

одно: в этой сфере еще очень много материала для исследований.

3. Монголы.

1. Этногенез. Объединение монгольских племен

в XI - XII вв.

По мнению большинства историков (Л.Н. Гумилев, Л.Р. Кызласов, Е.И.

Кычанов и др.), монголы пришли в верховья Онона и Керулена из северо-

западных районов Манчжурии, с территории к востоку от хребта Большого

Хингана. В китайских хрониках они упоминаются под именем «мэнъу» и «мэнва».

Переселяться к Онону и Керулену они начали, вероятно, с 840 г. – с падения

Уйгурского каганата, по пути ассимилируя местное тюркское население.[39]

Два основных монгольских этноса это найманы и кераиты. Часть кераитов

служила в войсках киданей. За это их правитель получил от киданей титул

«тутук» - князь. Монгольские племена поддержали киданей во время гибельной

для последних войны с чжурчженями, ставшими для монголов исконными врагами.

С 1135 по 1147 г. монголы вели войны с чжурчженями и союзным им Китаем. В

1147 году между Цзинь и монголами заключается мир. Циньские войска уступают

монголам 17 укреплений к северу от р. Сининхэ, которая становится

пограничной. Чжурчженями же, в свою очередь, монгольский хан Аоло (он же

Хабул хан) был признан правителем государства Мэнфу.[40]

После смерти Хабул-хана, прадеда Чингисхана, возглавил

кочевников для борьбы с чжурчжэнями Амбагай-каган, но судьба обошлась с ним

предельно жестоко. Его захватили в плен татары и выдали чжурчжэням. Амбагай

погиб, будучи прибит гвоздями к "деревянному ослу". Датируется это событие

началом 50-х годов XII в.[41] У Амбагая было два сына: Хурчахус-Буюрук-хан,

видимо, возглавивший собственно кераитов, и второй, носивший титул

"гурхана", - союз кераитов с монголами, потому что с этого времени у

монголов появился собственный государь - Хутула-хаган.

Хурчахус умер около 1171 г., а его наследник, Тогрул (Тоорил),

ознаменовал вступление на ханский престол тем, что казнил своих дядьёв.

Биография Тогрула сложилась крайне тяжело. В семилетнем возрасте его

захватили в плен меркиты, и ханский сын толок просо в меркитских ступках,

потому что пленников было принято использовать как домашнюю прислугу.

Однако его отец сумел напасть на меркитов и спасти сына. Шесть лет спустя

Тогрул вместе с матерью попал в плен к татарам и пас там верблюдов, но на

этот раз, не дождавшись помощи из дому, бежал сам и вернулся домой. Уже эти

два факта указывают, что в кераитской ставке было неблагополучно. Дважды

пленить ханского сына враги могли только при попустительстве ханских

родственников и вельмож. Это отчасти объясняет ту злобу, которую Тогрул

стал испытывать к своим дядьям, злопамятность, повлекшую их казнь.

Свергнутый с престола за эту казнь в 1171 г., он обрел свои права лишь при

помощи монгольского вождя Есугэй-баатура, но тут же лишился этого

единственного друга, который в том же году был отравлен татарами.[42]

Даже из этих кратких сообщений видно, что в кераитской ставке

племенное единство было давно утрачено, а власть держалась на копьях

дружинников, направляемых волей своих вождей. В среде кераитов возникла

оппозиция Тогрулу, и хан найманов Инанч использовал ситуацию в своих

политических целях: заключил союз с сильными северными монгольскими

племенами: ойратами, жившими на склонах Западных Саян, и меркитами,

обитавшими на южных берегах Байкала.

Тогрул оказался в изоляции и был вынужден искать поддержку у монголов,

но этот народ переживал тяжелую эпоху распада и не представлял уже единого

целого. Большая часть монголов, руководимая родом тайджиутов, находилась в

дружбе с найманами и не спешила на помощь кераитскому хану. Но другая

часть, сплотившаяся вокруг сына Есугэй-баатура, Тэмуджина, принявшего в

1182 г. титул Чингисхана, поддержала Тогрула. Тогрул и Тэмуджин, ввиду

отсутствия другого выхода, пошли даже на то, чтобы заключить временный союз

с своими извечными врагами чжуржчженями. Все эти меры принесли плоды.

В 1183 г. Тэмуджин и Тогрул ударили по татарам, убили их вождя,

разделили пленных и вдобавок получили в виде благодарности за помощь

китайские звания, принятые в чжурчжэньской империи Кинь. С этого времени

Тогрул стал ваном, а так как слово "ван" - царь - было кочевникам

непонятно, то они прибавили к нему известное слово "хан". Так получился

титул Ван-хан. Темучжин же, использовал в своих интересах право военного

вождя- уничтожил свою внутреннюю оппозицию и стал полновластным правителем.

Но на следующий год его войска были разбиты еще одним монгольским

властителем- Джамухой. На 18 лет Чингисхан ушел из письменных

источников.[43]

В 1201 году 16 племенных вождей монголов собрались на курултай и

выбрали гурханом Джамуху, поставив своей целью войну против Чингисхана и

Ванхана. Но в битве при Койтене Чингисхан и Ванхан разгромили это войско.

Джамуха отступил и покинул своих союзников. Развивая успех, Чингисхан

разгромил тайджиутов на берегу реки Онон, а на следующий год (1202) нанес

решительное поражение татарам. В это время Ванхан ходил походом на меркитов

и загнал их на запад от Байкала, получив при этом изрядную добычу. Затем

союзники объединились снова и атаковали найманского Буюрук-хана. Тот бежал,

не приняв боя, но был настигнут в низовьях реки Урунгу и убит.

Казалось бы, союз должен был укрепиться, но вместо этого кераитские

вельможи и царевич Нилха-Сэнгум составили заговор против Чингиса. Они

хотели заманить его к себе и убить. Кераиты подготовили набег на монголов,

желая использовать фактор неожиданности, но перебежчики из числа простых

пастухов, надеясь на награду за своевременную информацию, предупредили

Чингисхана, и монгольские женщины с детьми успели откочевать, а войско

подготовиться к битве.

В бою у Халагун-ола, благодаря храбрости монгольских воинов, сорвавших

атаку кераитов, Темучжену удалось избегнуть полного поражения. Под покровом

ночи Чингисхан отвел остатки своего войска - всего 2600 всадников. Искусно

маневрируя, монголы избегали повторной битвы, усыпили бдительность кераитов

переговорами и неожиданным нападением у горы Джэджээр (между истоками Толы

и Керулена) осенью 1203 г. разбили их в ночном бою. Остатки кераитов под

предводительством сына Ванхана Сэнгума бежали и добрались до Хотана, где

вождь племени калач схватил и убил Сэнгума.[44]

После этого Чингисхан развязал войну с найманами. Все уцелевшие от его

побед и следовавшей за ними резни: татары, меркиты, монголы - сторонники

Джамухи и прочие собрались к найманскому хану, чтобы продолжать борьбу. В

1204 г. войска столкнулись у гор Хангая. Джамуха в решительный момент увел

свой отряд, и найманы потерпели поражение. Таян-хан погиб, его мать попала

в плен, а сын, Кучлук, бежал к меркитам, успевшим отступить по долине

Иртыша за Алтай. Степь была снова объединена, как во времена тюркских и

уйгурских ханов.[45]

В 1206 г. на берегу Онона собрались все монгольские войска. Это

собрание -курултай - было высшим органом власти, и только оно имело право

доверить функции управления определенному лицу, именуемому в дальнейшем

ханом. Разумеется, ханом был вторично избран Тэмуджен, и курултай

подтвердил его титул - Чингисхан. Требовалось также определить имя народа,

ядром которого были верные сторонники Чингисхана вместе с их семьями и

домочадцами. Тогда они назывались "монголы", и это название было официально

закреплено за вновь сформированным народом-войском.

Здесь самым примечательным обстоятельством было то, что монгольское

войско выросло с 13 тыс. добровольцев до 110 тыс. регулярной армии. Ясно,

что пополнение шло за счет включения в войска побежденных кераитов и

найманов. Эта политика в дальнейшем и обусловила победы монголов и, позже,

их быстрый распад на ханства.

3.2 Реформы Чингисхана. Военная организация монголов.

Чингисхан первым своим государственным решением провел военную реформу

общества. Командиры получили награды соответственно заслугам, а не по праву

рождения. Воины были разверстаны по десяткам, сотням и тысячам и были

обязаны служить с четырнадцати до семидесяти лет. Для наблюдения за

порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия,

несшая службу по охране ханской юрты. Гвардия (кешикташ) была создана из

знатных воинов, лично преданных Чингисхану. В составе гвардии выделялась

также тысяча самых преданных и сильных воинов- «багатуров».

В основу законодательства был положен воинский устав. Наказаний было

установлено два: смертная казнь и «ссылка в Сибирь»- на пустынный север

Монголии. Отличительной чертой этого установления было введение наказания

за неоказание помощи в беде боевому товарищу. Этот закон назывался Яса, и

хранителем Ясы (верховным прокурором) был назначен второй сын Чингисхана,

Чагатай. В столь воинственном и разноплеменном людском скопище было

необходимо поддерживать строгий порядок, для чего всегда требуется реальная

сила. Чингисхан это предусмотрел и из числа наиболее проверенных воинов

создал две стражи, дневную и ночную. Они несли круглосуточное дежурство в

орде, находились неотлучно при хане и подчинялись только ему. Это был

монгольский аппарат принуждения, поставленный выше армейского командного

состава: рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника. Тысячниками же

были назначены 95 нойонов, избранных войском.[46]

Монгольское войско представляло из себя сплоченный конный строй. В

отличии от других кочевников в тактике монголов присутствовал принцип

тарана- компактные массы в глубоких строях, долженствовавших увеличить до

возможных пределов силу удара (шока) с целью, например, прорыва центра

противника, одного из его крыльев и т.п. Но монголы, вдобавок, в высокой

степени обладали маневренной способностью, а их легкая конница исполняла в

бою весьма активную и вовсе не второстепенную роль.

Первые конные подразделения не только производили сокрушительный удар в

тот или другой участок неприятельского фронта, но могли отталкивать его во

фланг, а также быть брошенными ему в тыл. Благодаря этой способности к

маневру точку для главного удара не было надобности намечать

заблаговременно: она могла определиться и во время хода боя в зависимости

от слагающейся обстановки. Легкая же конница не только разведывала и

прикрывала, но исполняла главным образом задачу активной подготовки

готовящегося решительного удара. Это и есть знаменитая "монгольская лава".

С необычайной подвижностью маневрируя перед фронтом противника, всадники

заскакивали ему во фланги, а при удобном случае и в тыл. Эти ловкие,

вооруженные метательным оружием, наездники, сидящие на своих

выдрессированных, как собаки, конях, то размыкаясь, то собираясь в более

или менее густые кучки, посылали в ряды неприятеля тучи метких стрел и

дротиков, грозили ему то в одном, то в другом месте атакой и, сами,

обыкновенно не принимая сомкнутой атаки противника, обращались в

притворное бегство, заманивая его и наводя на засады.[47]

Такими действиями они расстраивали, изматывали противника физически и

морально настолько, что он иногда сдавал тыл еще до вступления в дело

монгольской тяжелой кавалерии. Если же враг оказывался стойким, то действия

легкой конницы, во всяком случае, позволяли определить его расположение,

слабые места или наиболее выгодные для нанесения главного удара участки,

куда быстро и скрытно, с искусным применением к местности, подводились в

глубоких сомкнутых строях тяжелые конные массы, построенные в несколько

линий.

Благодаря своей высокой маневренной способности эти массы имели перевес

даже над доблестной рыцарской конницей Европы, славившейся своей могучей

ударной силой и искусством одиночного боя, но крайне неповоротливой.

Как особенность монгольской тактики можно еще отметить, что конница на

поле сражения маневрировала обыкновенно "в немую", т.е. не по командам, а

по условным знакам, подаваемым значком (флагом) начальника. В ночных боях

они заменялись цветными фонарями. Барабаны употреблялись для подачи

сигналов только при лагерном расположении.

В соответствии с тактическими приемами монгольской армии определялось и

вооружение ее двух главных "родов оружия" - легкой и тяжелой конницы, иначе

называемых лучниками и мечниками. Как показывает самое название, главным

оружием первых был лук со стрелами; они сами и их лошади не имели вовсе или

имели лишь самые примитивные и легкие защитные приспособления; лучники

имели по два лука и по два колчана, один расходный, другой запасной.

Запасной колчан был устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости.

Стрелы отличались необычайной остротой. Монголы были мастерами в их

изготовлении и отточке. Приучаясь к стрельбе из лука с трехлетнего

возраста, монгол был превосходным стрелком. Часть лучников была вооружена

дополнительно дротиками. В качестве дополнительного оружия для возможного

рукопашного боя имелись легкие сабли.

В тяжелой кавалерии люди имели кольчуги или кожаные латы; головной убор

их состоял из легкого кожаного шлема с прочным назатыльником для

предохранения шеи от сабельных ударов. На лошадях тяжелой конницы имелось

Страницы: 1, 2, 3