Февральская революция 1917 года. Политика Временного правительства

Февральская революция 1917 года. Политика Временного правительства

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ УПРАВЛЕНИЯ И СОЦИАЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

Кафедра государственного права

Курсовая работа

по дисциплине : «История государства и права славянских народов»

на тему: «Причины февральской революции 1917 года. Изменения в общественном

и государственом строе после февральской революции. Законодательная

политика Временного правительства»

Выполнил :

Студент 1 курса группы П - 12

специальности «Правоведение»

Тимков Вадим Павлович

Проверил преподаватель:

к.и.н. Елизаров Сергей

Александрович

Минск 2003

ПЛАН РАБОТЫ.

Стр.

Введение…………………..………………………………….3 - 4

Глава I. Причины февральской революции 1917 года

1.1. Экономическая обстановка накануне Февраля……..…….5 - 8

1.2. Политическая ситуация накануне Февраля………..…….9 - 14

1.3. Национальный вопрос…………………………………….14 - 15

Глава II. Переход к революции

2.1. События в России с 23 по 3 марта 1917 года[1]……………...16 - 18

Глава III. Изменения в общественном и государственном строе после

Февральской революции 1917 года

3.1. Становление двоевластия………………………………….19 - 24

3.2. Изменения в деятельности политических партий………....24 - 28

3.3. Законодательная политика Временного правительства…..28 - 31

Заключение………………………..……. …………………..32 - 33

Список использованной литературы…..……………………..34

ВВЕДЕНИЕ.

К началу 1917 года недовольство властью и ее носителями стало в России

почти всеобщим. Тянувшаяся два с половиной года война, стоившая стране

неисчислимых жертв и принесшая пока одни лишь поражения, прогрессирующий

развал транспорта, создававший трудности со снабжением, невероятный рост

дороговизны, - все это вызвало растущее утомление и озлобленность против

режима. При этом высшие круги общества были настроены и против

самодержавного государства, и лично против императора гораздо резче, чем

масса населения. Влияние “придворной камарильи” было несравненно заметнее

для петербургской аристократии, думских верхов и столичной интеллигенции,

чем для миллионов рядовых солдат-фронтовиков или крестьян отдаленных

тыловых губерний. Именно российская элита, выведенная из терпения разгулом

последних времен распутинщины, и стала питательной средой для разного рода

заговоров и тайных союзов, ставящих своей целью избавление от ставшего

предельно непопулярным, если не сказать ненавистным, императора.

Самодержавию была поставлена в вину самая гибельная черта для авторитарного

государственного строя: полная неэффективность, бессилие и недееспособность

власти при очевидной, так раздражающей всех деспотичности.

В конце 1916 - начале 1917 года все явные и тайные организации

российских верхов - думские фракции, аристократические клубы,

великосветские салоны, масонские ложи, общественные комитеты были охвачены

лихорадкой встреч, переговоров и соглашений самых различных лиц, в той или

иной степени причастных к политике страны. "Нынешняя власть не способна

преодолеть хаос, ибо она сама является источником хаоса, она не способна

привести Россию к победе в войне, и потому склоняется к сепаратному миру,

унизительной капитуляции перед Германией" - таков был общий вывод

большинства политических сил и группировок России к февралю 1917 года.

За положением в верхах "великой восточной союзницы" с растущей

тревогой наблюдали и в западных столицах государств Антанты. К этому

моменту правящие круги этих стран уже имели основания считать, что мировая

война ими выиграна, - анализ объективного соотношения сил показывал, что

Германии не продержаться более, чем два года. Однако будущность громадного

Восточного фронта, сковывавшего значительную часть германских сил, вызывала

у них явное беспокойство. Способность России к дальнейшему продолжению

войны оказалась под серьезным вопросом, и прежде всего, по мнению

союзнических разведок и дипломатий, по вине ее собственной верховной

власти. Отсюда и стремление предупредить нежелательный для Запада ход

событий, провести с помощью российских друзей своего рода "хирургическую

операцию" - смену носителей власти и прежней формы правления, дабы новая,

"свободная Россия" стала более надежной союзницей в войне и менее

требовательной победительницей за столом послевоенных переговоров. Орудием

осуществления этих далеко идущих планов стали многочисленные союзнические

миссии, к тому моменту располагавшие чрезвычайно разветвленными связями в

российских верхах.

И для отечественных, и для зарубежных "друзей свободы" речь могла идти лишь

о смене политического режима с помощью верхушечного переворота, но никак не

о революции. Память о 1905 годе была слишком живой, чтобы кто-то мог хотеть

повторения тех страшных для "правосознательных граждан" дней. Однако, как

это почти всегда случается в истории, действительность очень быстро

опрокинула все расчеты, и несколькими месяцами спустя времена первой

русской революции могли показаться своего рода идиллическими сценами.

Подлинный механизм февральских событий во многих своих деталях

неясен и по сей день. Изучение их во всей полноте - дело современных и

будущих историков, внешний же их ход давно и хрестоматийно известен. 23

февраля 1917 года на улицах Петрограда начались первые манифестации,

вызванные прошедшей волной массовых увольнений и начавшимися перебоями в

снабжении хлебом. Военные власти столицы не сумели сразу же овладеть

положением, а через три дня это стало уже невозможным: войска отказывались

от повиновения и братались с манифестантами. Вторая русская революция стала

реальностью1…

Глава I. Причины февральской революции 1917 года.

1.1.Экономическая ситуация в России накануне Февраля.

Резкое сокращение импорта заставило русских промышленников начать

производство отечественных машин. По данным на 1 января 1917 года русские

заводы выпускали больше снарядов, чем французские в августе 1916 г. и вдвое

больше, чем английские. Россия производила в 1916 г. 20 тысяч легких орудий

и импортировала 5625. Производство гаубиц было на 100% отечественное, а

тяжелых орудий – на 75%.

Россия оставалась аграрно-индустриальной страной, где 70 – 75% населения

было занято в сельском хозяйстве, дававшем более половины национального

дохода. Развитие промышленности повлекло за собой рост городов, но

городское население составляло менее 16% всей массы жителей. Характерной

особенностью российской промышленности была высокая концентрация, прежде

всего территориальная концентрация. Три четверти заводов размещалось в

шести регионах: Центрально-промышленном с центром в Москве, Северо-Западном

в Петербурге, Прибалтийском, в части Польши, между Варшавой и Лодзью, на

юге (Донбасс) и на Урале. Российскую промышленность отличала самая высокая

в мире технико-производственная концентрация: 54% рабочих трудилось на

предприятиях с числом занятых свыше 500, причем предприятия эти составляли

лишь 5% общего числа заводов и фабрик.

Важные позиции в российской экономике занимал иностранный

капитал, поощряемый политикой государства. Главную роль здесь играли займы,

предоставляемые правительству: их общая сумма достигала 6 млрд. рублей, что

составляло половину внешнего государственного долга. Большинство займов

было предоставлено Францией. Но на развитие производства эти займы не

влияли. Большее влияние оказывали иностранные капиталовложения

непосредственно в промышленные предприятия и банки; они составляли более

трети всего акционерного капитала в стране. Главным образом они

сосредоточивались в горнорудной и металлообрабатывающей промышленности и

банковском деле. Зависимость российской экономики от зарубежных стран

усугублялась структурой внешней торговли: экспорт состоял почти

исключительно из сельскохозяйственных продуктов и сырья, а импорт – из

готовых промышленных изделий.

Концентрация производства сопровождалась концентрацией капитала. Более

трети всего промышленного капитала было сосредоточено в руках примерно 4%

компаний. Роль финансового капитала возрастала во всей экономике, включая

сельское хозяйство: семь петербургских банков контролировали половину

финансовых средств всей промышленности.

Война резко ухудшила финансовое положение России. Расходы на войну росли с

большой быстротой: за 1915-1916 гг. они увеличились в 9 раз, дойдя до 14,5

млрд. руб. Каждый день войны обходился стране в 40 млн. руб.[2]

Начался выпуск денег, не обеспеченных золотом. Доля золотого обеспечения

уменьшалась с 98% (июль 1914 года) до 51,4% (январь 1915), 28,7% (январь

1916) и 16,2% (январь 1917). При сокращении количества товаров это вело к

обесценению рубля. Были выпущены внутренние займы, но их реализация прошла

неудовлетворительно. Облигации, выпущенные в октябре 1916 года, принесли

лишь 150 млн. рублей выручки. Курс рубля падал. 1916 г. январь – падение

курса бумажного рубля до 56 коп. В начале войны казначейство выпустило в

виде банкнот 1,5 млрд. рублей, увеличив тем самым вдвое денежную массу.

Приводимая далее таблица наглядно демонстрирует зависимость роста цен от

выпуска бумажных денег в России в период войны:

Период Объем денежной Рост объема Рост

цен (%)

массы, денежной массы

находившейся в (%, июнь 1914 -

обращении 100%)

(млн.руб.)

1914: пер.полов. 2370 100

100

1914: втор. полов. 2520 106

101

1915: пер. полов. 3472 146

115

1915: втор. полов. 4725 199

141

1916: пер. полов. 6157 259

238

1916: втор. полов. 7972 336

398

Война произвела огромные изменения в народном хозяйстве. Все крупные

отрасли промышленности и значительная доля кустарного хозяйства были

привлечены к работе на нужды войны. Текстильная промышленность отдавала на

войну 70% своего производства. Металлическая промышленность – 80% лучших

сортов стали и железа. Удовлетворение нужд невоенного хозяйства и частного

потребителя отодвигалось на задний план.[3]

Несмотря на усиленный спрос, который страна предъявляла к промышленности,

последняя не только не увеличивала своей производительности, но, наоборот,

обнаруживала довольно ощутимое и неуклонное падение. По данным, которые

приводит А.Г.Шляпников, добыча угля за второе полугодие 1914 года была

равна 912 миллионам пудов угля, а за первое полугодие 1916 года уже только

856 миллионам пудов. Россия лишилась Домбровского бассейна, перестал

ввозиться английский уголь. В Донецком бассейне скапливались большие запасы

угля вследствие расстройства транспорта.

Производительность горнозаводских районов за время войны показывала

стремление к постоянному падению. Например, производство чугуна за месяц

январь 1914 года было по всей стране 24,3 миллиона пудов, январь 1915 года

дал уже 20,1 миллиона пудов, в январе 1916 года выработка его была равна

19,3 миллиона пудов, а январь 1917 года дал только 18,3 миллиона. Подобное

колебание и уклон вниз наблюдался и в производстве полупродуктов железа и

стали. Предприниматели объясняли такое падение тем, что на войну были

отправлены лучшие рабочие предприятий, а на смену им шли женщины и

подростки, военнопленные и китайцы. Их труд был менее производительным.

Так, в каменноугольной промышленности за время войны добыча угля на долю

одного рабочего в январе 1915 года была равна 786 пудам, в январе 1916 года

– 721 пуду, а в октябре того же года – только 600 пудам.

Трудные времена переживали рабочие. Повсеместно был удлинен рабочий день.

Снижались расценки при сдельной оплате труда. В условиях инфляции реальная

заработная плата падала. Номинальный рост заработной платы буквально не

успевал за обгонявшим его вздорожанием стоимости жизни уже с весны 1915 г.

В 1916 г. номинальная плата рабочего равнялась в среднем 478 руб., а

реальная – 210 руб.

Война привела в расстройство транспорт. Железные дороги не имели

достаточной сети и необходимого подвижного состава.

На войну пришлось мобилизовать около 15 млн. человек. По подсчетам

министерства земледелия, из 17,6 млн. лиц взрослого мужского населения,

занимавшегося до войны сельскохозяйственным трудом, было призвано в армию в

европейской части страны более 11 млн., т.е. около 60%. Направление на

сельскохозяйственные работы 640 тыс. военнопленных в 1916 г. не могло

восполнить эти потери.

Положение деревни стало бедственным из-за реквизиций лошадей и скота для

армии. Было реквизировано 2,6 млн. самых рослых и выносливых лошадей. Во

время войны увеличилось потребление мяса в стране, так как норма для солдат

составляла 6 пудов мяса в год, или 8 кг в месяц. Поэтому убой скота

составил 10 млн. голов. Намного сократился ввоз сельскохозяйственных машин

и минеральных удобрений. В Европейской России сократилась посевная площадь:

даже без учета потерянных территорий это сокращение составило 6,5 млн.

десятин. Увеличение посевов на Северном Кавказе и в Сибири не

компенсировало этих огромных сокращений, а потому, несмотря на хорошие

урожаи 1914, 1915 и 1917 годов, в стране уменьшились валовые сборы хлебов

(общее сокращение сборов составило 542 млн. пудов).

В целом положение с производством хлеба не было катастрофическим. В период

войны был введен “сухой закон” и прекращено винокурение (зерно перестали

перегонять в водку). Сбор за 1914 – 1916 гг. 13,5 млрд. пудов

продовольственных и кормовых хлебов мог обеспечить все нужды населения и

армии. За эти же годы правительство закупило для армии 1,4 млрд. пудов, или

10% валового сбора и 50% товарного хлеба.

Положение крестьянства ухудшалось в связи с увеличением налогов по закону

24 декабря 1914 г. Возросли натуральные повинности, особенно в прифронтовых

районах.

В период войны быстро росли крестьянские кооперации: кредитные,

потребительские, производственные. К 1917 г. в России было 35 тыс.

потребительских коопераций с 11,5 млн. членов, 16 тыс. кредитных с 10,5

млн. членов, 5-7 тысяч производственных сельскохозяйственных обществ с 1,8

млн.членов и 2,5 тыс. молочных с 0,5 млн. членов. Общее число членов

коопераций 16 - 18 млн., а с семьями примерно до 80 млн. человек, что

составляло большинство сельского населения.

Особенностью развития коопераций всех типов в период войны было объединение

их в крупные союзы. Крупнейшими кооперативными объединениями в стране были

Московский союз потребительских обществ, Центральное товарищество

льноводов, Южно-Российское кооперативное зерно, Сибирский союз

маслодельческих артелей, Закупсбыт и др.[4]

Итак, мы видим, что экономика России претерпела крупные изменения с начала

Первой Мировой войны. Экономическое положение страны резко ухудшалось, что

привело к кризисам в продовольственной и транспортной сферах.

1.2. Политическая обстановка накануне Февраля.

Убедившись в том, что царское правительство не справится с задачей довести

войну до “победного конца”, буржуазия в лице своих общественных организаций

поставила целью создать такое правительство, которое выполнит исторические

задачи буржуазии. С этой целью и было выработано соглашение между

различными фракциями Государственной Думы и Государственного Совета об

образовании парламентского блока.

22 августа 1915 г. образовался “прогрессивный блок”[5], в состав

которого вошли кадеты, прогрессисты, октябристы, центр, прогрессивные

националисты. В программе блока отмечалось, что только сильная, твердая и

деятельная власть, опирающаяся на доверие страны, может довести войну до

победы. В ней указывалось на необходимость осуществлять начала законности,

сохранить внутренний мир, обновить местную администрацию, амнистировать

лиц, осужденных по политическим и религиозным делам, решить межнациональные

вопросы. В программе блока говорилось о необходимости разрешить

деятельность профессиональных рабочих союзов, утвердить законопроекты об

уравнении прав крестьян с правами других сословий, ввести волостное

земство, издать земские учреждения на окраинах страны и т.д. С помощью этой

программы умеренных либеральных реформ блок хотел предотвратить

надвигающуюся революцию.

Вне блока остались думские фракции правых и националистов, безоговорочно

поддерживающие правительство, а также трудовики и меньшевики, которые

практически проводили линию блока.

Деятельность блока после его создания была направлена на организацию

оппозиционных сил для давления на правительство в целях достижения победы в

захватнической войне и увеличения доли прибылей и участия буржуазии в

управлении страной. Центральным пунктом программы “прогрессивного блока”

была замена кабинета Горемыкина “кабинетом общественного доверия”.

Создание “прогрессивного блока” вызвало ответную реакцию

архиреакционной части Государственного совета и Государственной думы.

Возник “черный блок”, который возглавил Совет объединенного дворянства –

опора самодержавия. Эта часть монархистов резко отрицательно относилась ко

всей программе “прогрессивного блока” и довольно категорично высказалась за

роспуск Государственной думы, как рассадницы оппозиции. Причем

возглавляемые Горемыкиным крайне правые быстро ухватились за ахиллесову

пяту “прогрессивного блока”: они поняли, что либеральная буржуазия не

только не готова, но и никогда не решится на серьезные

антиправительственные действия из-за боязни революционных выступлений.

Осознав, что либеральное оппозиционное движение не только не имеет твердой

почвы, но и представляет собой довольно беспомощную организацию, Горемыкин

предложил немедленный роспуск Думы.

В августе 1915 года распутинская клика добилась отстранения от

верховного главнокомандования Николая Николаевича. Царица внушала царю, что

великий князь оттесняет его от власти и хочет забрать в свои руки

управление страной. Пост Верховного главнокомандующего занял сам Николай

II, несмотря на просьбы Родзянко и министров не делать этого. Этим Николай

II хотел укрепить власть самодержца, внушить народу, что в тяжелую годину

военных испытаний “сам царь встал на защиту своей страны”. [6]

3 сентября была распущена Дума, вследствие чего были уволены в отставку

министры Кривошеин, Самарин, Щербатов, проявившие себя “левыми”. Вместо

Самарина назначен был Волжин, человек ничем особенно не замечательный, а

вместо Щербатова – член Государственной Думы из правых Хвостов.

Политика, проводимая кабинетом Горемыкина, только усугубила политическую

ситуацию в стране – произошло лишь углубление кризиса в “верхах”. Программа

свелась к подавлению буржуазных организаций, разжиганию национальной розни,

и прежде всего антисемитизма. В обстановке разброда и растерянности,

охватившей оппозиционные группировки в “прогрессивном блоке”, а также

внутренних противоречий, снижения политической активности буржуазных

организаций обозначилось окончательное падение авторитета царского

правительства. То есть не было достигнуто предполагаемое сближение царя с

“прогрессивным блоком”.

В начале 1916 г. царю пришлось расстаться с Горемыкиным.

Председателем Совета министров был назначен Б.Штюрмер. Это был такой же

ярый реакционер и бюрократ, как и Горемыкин, но человек более твердый и

хитрый. Штюрмера считали сторонником сепаратного мира с Германией, он

являлся ставленником царицы и Распутина, и его назначение вызвало

возмущение в среде буржуазно-помещичьей оппозиции.

9 февраля 1916 г. возобновились заседания Государственной думы.

Штюрмер хотел установить контакт с думским большинством. Новый председатель

Совета министров заверял депутатов, что правительство будет бороться с

немецким засильем и добиваться победы над Германией и предлагал ради этой

цели отбросить внутренние разногласия, но не все депутаты верили Штюрмеру.

В июле 1916 г. министр иностранных дел Сазонов был уволен в отставку.

Этот пост занял сам председатель Совета министров – Б.Штюрмер. У Англии

сразу возникли подозрения насчет этого назначения. Было странно, что во

главе правительства и министерства иностранных дел России во время войны с

Германией поставлен немец, хотя и обрусевший. Не смотря на уверения

Штюрмера в том, что внешняя политика России останется прежней, у Антанты и

русской буржуазии оставались опасения – не собирается ли Россия повернуть к

союзу с Германией.

Тем не менее экономическая ситуация в стране обострялась. Перед

правительством встал продовольственный вопрос. И царь, и премьер-министр

Штюрмер искали возможность переложить ответственность за продовольственное

дело на чужие плечи. Кандидатом на пост “продовольственного диктатора” в

стране оказался вице-председатель Государственной думы октябрист, член

“прогрессивного блока” А.Д.Протопопов. Это назначение было вызвано отчасти

и стремлением царского правительства усмирить крайне оппозиционный

Страницы: 1, 2, 3