Улица Седина

Улица Седина

Улица Седина

При разбивке города по утвержденному Таврическим губернатором плану,

землемер не решился трогать «панские» участки, выводя поперечные улицы к

Карасуну, и сделал их тупиковыми. Так на будущей улице Котляревской

образовался огромный квартал, равный четырем обычным кварталам, и

принадлежавший, по мнению известного в прошлом краеведа П.В. Миронова, трем

черноморским старшинам: Котляревскому, Дубоносу и Бурносу. По домовладению

и, в какой-то степени, личности первого и получила улица свое название -

Котляревская.

Тимофей Терентьевич Котляревский был членом войскового правительства,

занимая в нем должность писаря. Это было третье лицо в войсковом

правительстве, то есть подчиненное и атаману, и войсковому судье, но с

более специализированной деятельностью. Вот как характеризует эту должность

историк: «... Войсковой писарь пользовался в области своей деятельности

довольно широкой самостоятельностью и своего рода авторитетом, как

«письменный» человек... Он заведовал письменными делами..., вел

счетоводство, записывал войсковые приходы и расходы, составлял и рассылал

указы, ордера, приказы... Его же знаниями и пером пользовалось войско при

своих дипломатических сношениях и переписке с коронованными особами».

14 января 1797 года умер кошевой атаман 3. Чепега, а через две недели,

далеко от родных мест, скончался выбранный вместо него атаманом войсковой

судья А. Головатый. Котляревский, как третий член правительства,

представлял в Москве, на коронации Павла I, Черноморское казачье войско. Он

был принят монархом, видимо, понравился ему, и 27 июля 1797 года император

назначил его войсковым атаманом. Это было нарушением запорожских обычаев,

которых черноморцы поначалу старались придерживаться - все члены войскового

правительства, в том числе атаманы, всегда выбирались.

Вторым нарушением, ущемляющим интересы рядового казачества, было то,

что войсковая верхушка присваивала себе большие участки земли и закрепляла

их за собой особыми документами «в вечное и потомственное пользование», а

простых казаков заставляла работать на себя. Осуждая это, Котляревский

писал в донесении Павлу I, что «начальники вместо того, чтобы все

пожалованные земли и угодья оставить общими, разобрали для себя выгодные

участки - лес и самую лучшую землю». Вступив в должность, он, как пишет

историк, «собственной атаманской рукой раздел земли и лесов уничтожил,

употреблять казаков на партикулярных работах запретил». Но впоследствии

злоупотребления старшин продолжались.

Казалось бы, в этом плане личность Котляревского вызывает симпатию. Но

было одно событие, из-за которого он оставил о себе недобрую память.

В июле 1797 года в Екатеринодар вернулись участвовавшие в Персидском

походе полки. Не получив полагающегося им жалованья, казаки до того

обеднели, что были похожи не на войско, а на толпу нищих. Со своими

претензиями они обратились к войсковому правительству и лично к атаману.

Котляревский, вместо ласкового слова, которым обычно встречали атаманы

вернувшихся из похода казаков, встретил их холодно, претензии удовлетворить

отказался, сказав, что в этих нарушениях виноваты его предшественники.

Тогда, как пишет историк, «...в недовольных казаках закипела бурная

запорожская кровь, и будущее свое они поставили на карту, так как терять им

было уже нечего...». Казаки требовали выбора атамана, соблюдения

запорожских обычаев, вербовали в свой круг других казаков, и многие к ним

присоединялись. Котляревский скрылся в Усть-Лабинской крепости, и в

Екатеринодар оттуда прибыли регулярные войска. Ставшие лагерем за городом,

недовольные казаки решили послать к царю своих депутатов с ходатайством об

удовлетворении своих требований. Но Котляревский их опередил, явился к

Павлу I с личным докладом, представил все это как бунт, и прибывшие в

Петербург казаки-депутаты в Гатчине были арестованы и заключены в

Петропавловскую крепость. Под суд было отдано 222 человека. Судебная

волокита длилась 4 года. 55 заключенных умерли, не дождавшись суда.

Руководителей восстания Дикуна, Шмалько и других, а также членов депутации

судили в Петербурге. К повешению были приговорены 165 человек. Царь

«смягчил» приговор, заменив смертную казнь кнутом и розгами. Оставшихся в

живых отправили в вечную ссылку на каторжные работы. Это восстание вошло в

историю под названием «Персидский бунт».

В1799 году атаман Котляревский, ссылаясь на нездоровье, подал Павлу I

прошение об отставке, которое было удовлетворено рескриптом от 15 ноября

того же года.

Улица Котляревская была переименована в числе первых семи улиц в

ноябре 1920 года и стала носить имя Митрофана Карповича Седина.

Потомственный кузнец, не имевший в детстве возможности учиться, он

стал литератором, журналистом, редактором журнала, а затем первой на Кубани

большевистской газеты «Прикубанская, правда». В письме писателю В.Г.

Короленко он рассказывал о себе: «... Грамоте я выучился самоучкой и даже в

приходской школе не был... С детских лет отец взял меня в мастерскую, где я

весь день работал, в моем распоряжении была только ночь. Немало прошло лет,

пока я усовершенствовался, мне пришлось прочитать всех русских и

заграничных классиков...».

Он сотрудничает в газетах «Кубань», «Жизнь Северного Кавказа» и других

изданиях, а в 1915 году сбывается его мечта: он становится редактором

журнала «Прикубанские степи», издававшегося на средства рабочих. Со

временем журнал стал популярным органом печати не только на Кубани, но и в

других городах страны.

После Февральской революции вместо журнала стала издаваться газета

«Прикубанская правда».

Деятельность М.К. Седина была разносторонней. Так, например, по его

инициативе был создан в Екатеринодаре народный театр. Идею поддержали

рабочие и собрали необходимую для этого сумму. Он и сам писал пьесы. Его

дочь, А.М. Седина (тоже журналист), разыскала 60 литературных трудов отца.

Это были драмы, стихи, рассказы, очерки.

М.К. Седин погиб от рук белогвардейцев в августе 1918 года в

Екатеринодаре.

Улица Седина сейчас - одна из транспортных городских магистралей. И в

прошлом по Котляревской был въезд в город со стороны северного выгона, а

также из Закубанья, со стороны понтонного моста Тархова, через который

ежедневно проезжали сотни подвод. Жители обосновали этим просьбу о

замощении ее раньше Борзиковской (ул. Коммунаров). Но до Котляревской

очередь дошла лишь в 1900 году, ибо, чем дальше от Красной, тем менее

значимой считалась улица,

В сентябре 1896 года в Екатеринодаре открылось женское епархиальное

училище. Поначалу оно разместилось в доме духовного ведомства на углу

современных улиц Седина и Советской (дом № 19/59), но синод разрешил

строить собственное здание училища. Для этого было куплено «за 50 тыс.

рублей плановое место Дубоноса возле городского сада».

В 1898 году состоялась торжественная закладка фундамента, а в 1901-м

красивое трехэтажное здание (ул. Седина, 4), построенное 1 по проекту

архитектора В.А. Филиппова, приняло своих воспитанниц. При училище была

построена больница на 40 мест и другие помещения, необходимые для

нормальной жизни и учебы. Обучение велось по программе, близкой к курсу

женских гимназий, а учились здесь девочки духовного происхождения со всей

епархии, жили на полном пансионе, уезжая, домой только на каникулы. Улица в

районе училища была замощена, сделаны тротуары, и южная часть Котляревской

улицы приняла вполне благоустроенный вид. После революции (в декабре 1917

года) епархиальные училища были повсеместно упразднены.

В начале 1920-х годов здесь помещался эвакоприемник, куда поступали

раненые и откуда их распределяли по госпиталям, которых в первые годы

советской власти в городе было много. Позже здание занимал военный

госпиталь. Были здесь и другие учреждения: Дворец труда, правление Союза

работников просвещения и культуры и другие. Но все они были временными

обитателями здания, которое позже передали медицинскому и педагогическому

институтам. Это старейшие вузы в нашем городе.

Осенью 1921 года, с закрытием Кубанского государственного

университета, его медицинский факультет был преобразован в Кубанский

медицинский институт. На Кубани в это время было много недоучившихся

студентов-медиков из других городов, поэтому были открыты сразу 1-й и 5-й

курсы, чтобы дать им возможность закончить образование. В институте

работали такие известные ученые, профессора, как П.П. Авроров, В.Я.

Анфимов, Н.Ф. Мельников-Разведенков, С.В. Очаповский и другие, много

сделавшие для становления института. В 1928 году, когда отмечалась 10-ая

годовщина Красной Армии, ее имя было присвоено институту в память о том,

что она оказала большое содействие в его организации, и стал он Кубанским

медицинским институтом им. Красной Армии. Преподаватели и студенты

института организовывали большую помощь в борьбе с эпидемиями холеры и

тифа, которые в 1920 годы были нередки.

Во дворе института стоит бронзовый бюст бывшего студента Федора

Лузана, который со 2-го курса ушел на фронт. Был начальником рации при

стрелковом батальоне. Когда противник уже ворвался в расположение

батальона, и немецкие танки взгромоздились на землянку, он продолжал

передавать сообщение в штаб. А когда фашисты ворвались в землянку, он

бросил гранату... Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского

Союза. В институте хранят память о Герое: были учреждены 5 стипендий его

имени, присуждаемые лучшим студентам, в музее боевой славы собраны

материалы о нем.

Учреждены также 5 стипендий имени С.В. Очаповского. «Счастливое

сочетание талантливого ученого, блестящего лектора, энтузиаста-краеведения,

горячего патриота, отдавшего себя целиком служению народу, - вот далеко не

полная характеристика этого замечательного человека». Так писали о нем,

когда отмечалось 100-летие со дня его рождения. В 1909 году он возглавил

глазное отделение войсковой больницы в Екатеринодаре. Организованные им

экспедиционные отряды сыграли большую роль в ликвидации трахомы на Северном

Кавказе. А после создания института он был бессменным руководителем кафедры

глазных болезней.

28 февраля 1925 года в помещении Совпрофа (бывшая гостиница «Большая

Московская» на углу Красной и Мира) состоялось чествование первого ректора

медицинского института профессора Н.Ф. Мельникова-Разведенкова по случаю

35-летия научно-педагогической и общественной деятельности. Крупный

специалист в области патологической анатомии, он еще в 1895 году открыл

новый способ бальзамирования, который почти через 30 лет был применен к

телу В.И. Ленина. В январе 1925 года высшей союзной квалификационной

комиссией Н.Ф. Мельников-Разведенков был причислен к ученым с мировой

известностью.

В 1946 году общественность Краснодара отмечала юбилей заведующего

кафедрой невропатологии института, старейшего советского невропатолога,

заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора В.Я. Анфимова. В этот день

было отмечено, что В.Я. Анфимов «продолжает дело, которому семья Анфимовых

служит более 60 лет».

Много других славных имен можно было бы назвать, рассказывая о

Кубанском медицинском институте, но в рамках данной книги нет возможности

сделать это. О них можно прочитать в трудах, издаваемых институтом,

некоторые имена есть на мемориальной доске на здании института. Во время

Великой Отечественной войны дом был разрушен. Восстанавливать его помогали

и преподаватели, и студенты.

С переходом педагогического института в новое здание (1970 г.) все

помещения здесь занял мединститут. Во дворе построен новый учебный корпус,

отдельное здание столовой.

В июле 1994 года институт преобразован в Кубанскую медицинскую

академию, которая имеет сейчас факультеты: лечебный, педиатрический,

стоматологический, медико-профилактический, фармацевтический и другие.

Обучаются здесь около 3,5 тысяч студентов, в том числе иностранцы. В этом

же здании работает на коммерческой основе не государственный Кубанский

медицинский институт с теми же факультетами и институт экономики и

управления.

90-квартиный жилой дом рядом с институтом (ул. Седина, 2) построен в

начале тридцатых годов на месте, где когда-то был сад дубоносовской

усадьбы. При производстве земляных работ здесь был обнаружен могильник

(кладбище) находившегося поблизости древнего городища. Дом этот в обиходе

прозвали «стодворкой» по числу предполагаемых квартир. Предназначался он в

основном для начальстава Красной Армии. Мемориальная доска (скульптор А.А.

Аполлонов) напоминает нам, что здесь с 1936 по 1938 год жил будущий

прославленный советский летчик, трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин,

получивший первый раз это почетное звание, сражаясь в кубанском небе, в

районе станицы Крымской.

А с другой стороны по соседству с институтом большую территорию

занимает вино-водочный завод. Это старинное предприятие, бывший казенный

винный склад. Оно было национализировано с оценочной стоимостью в 636467

рублей. В советское время он назывался спиртоводочным заводом и на 1 января

1927 года имел: главный двухэтажный корпус с полуподвалом, двухэтажное

здание для хранения готовой продукции, жилой двухэтажный дом, 5 цистерн для

хранения спирта, свой артезианский колодец, две подземные цистерны и

другие. Как видим, предприятие было не кустарным. При заводе есть клуб. И в

прошлом здесь был рабочий народный театр, где ставились любительские

спектакли, о которых объявлялось в местных газетах. Театр, видимо,

пользовался успехом, так как в 1909 году сцена и зал его были расширены. В

настоящее время эти помещения сдаются в аренду. Предприятие стало закрытым

акционерным обществом и называется ЗАО «Экстра».

В двухэтажном кирпичном доме № 8 (рядом с заводом), построенном в 1901

году, была контора предприятия и квартиры для администрации завода, с

входом через проходную. Сейчас это жилой дом с коммунальными квартирами,

отделенный от заводской территории оградой.

Весь этот комплекс зданий и сооружений был, видимо, построен в бывшей

усадьбе Котляревского, простиравшейся до Карасуна, то есть до современной

улицы Гудимы.

Мемориальная доска на доме №11 (угол ул. Пушкина) установлена в память

о том, что здесь с 1936 по 1945 год жил заслуженный деятель науки РСФСР,

доктор медицинских наук, профессор С.В. Очаповский.

Есть в южной части улицы Седина места менее примечательные, но все же

интересные, так как позволяют полнее представить жизнь улицы в далеком

прошлом. Например, в доме № 19/59 (угол Седина и Советской) помещался

пансион для воспитанниц епархиального училища. В начале двадцатых годов

здесь был один из многочисленных тогда в городе детских домов, где находили

приют дети, потерявшие своих близких в тяжелые годы разрухи и голода, в

связи с Первой Мировой и Гражданской войнами.

Многие екатеринодарцы учились вокальному искусству в доме №25/80, что

на углу Седина и Комсомольской. Здесь работали курсы пения бывшего оперного

артиста А.И. Глинского. В программу курса входили постановка голоса, теория

музыки, пластика, и был оперный класс. В конце учебного года устраивались

концерты учащихся, которые пользовались большим успехом, и общественность

города очень сожалела, когда А.И. Глинский в 1916 году навсегда покинул

Екатеринодар, уехав в Москву. В этом же доме некоторое время находилось

правление Общества народных университетов, которое вело в городе большую

просветительскую работу. А в начале двадцатых здесь жил Н.А. Маркс - первый

ректор Кубанского государственного университета, открытого в сентябре 1920

года.

Красивый особняк, где долго находились ясли сад «Елочка» (дом № 18),

принадлежал в прошлом А.В. Текстеру, а последним владельцем его был

известный в городе предприниматель И.Н. Дицман. В двадцатых годах дом

занимала «Первая трудовая школа им. В.И. Ленина». Особняк связан с

рождением пионерской организации на Кубани. На установленном здесь обелиске

из черного мрамора надпись: «В этом здании в 1923 году создан первый на

Кубани пионерский отряд». Сейчас здесь работают в комплексе детский сад и

начальная школа (с 1-го по 4-й класс).

Во дворе соседнего дома № 20 жил крупный екатеринодарский промышленник

В.В. Петров, получивший в 1903 году разрешение на строительство на берегу

Кубани «механического, судостроительного и котельного завода». Раньше

проживал в большом собственном доме в начале Соборной (ул. Ленина), близ

своих предприятий. На Соборной, была у него ткацкая фабрика.

Будучи выходцем из крестьян, он добился всего собственным трудом и

уменьем. Построив на своем заводе товарно-пассажирский и пассажирский

пароходы, паровой катер и баржи, он открыл собственное пароходство, став

конкурентом монопольному «товариществу Н. и И. Дицман», по инициативе

которого они со временем объединились в «пароходство Дицмана и Петрова». Но

прежний владелец, видимо, не хотел с этим мириться и постепенно вынудил

Петрова продать ему свою долю.

Старожилы дома рассказывают, что Петров все отдал советской власти, а

сам переехал сюда, на Котляровскую, в небольшой турлучный домик, рядом с

бывшим особняком своего конкурента (дом № 18), возможно, в его дворе.

Рассказывают также, что во время оккупации немецкие власти предлагали ему

должность бургомистра, но он отказался.

Значительную часть квартала между улицами Комсомольской и Мира

занимает пивоваренный завод, бывший «Краснодарский», а теперь закрытое

акционерное общество «Факел». В прошлом это был пивзавод Д.М. Дон-Дудина и

М.Ф. Ирзы «Новая Бавария». Больше известен последний владелец, у которого

рядом был «особняк Ирзы» (бывшая ж.-д. больница) и большой сад. Свои

действия завод открыл здесь в начале 1880-х.

Место, занятое им, долго пустовало. Вот как писала о нем в 1909 году

бывшая воспитанница Мариинского института: «Там, где теперь «Новая

Бавария», план был свободен от построек и был покрыт великолепными дубами.

Весной он был сплошь усеян фиалками, и дети по возвращении из Мариинского

училища и недавно открытой прогимназии играли там. Целый ковер живых цветов

под ногами, жужжание пчел и птичий гам в дубах...».

Частная женская прогимназия, о которой здесь упоминается, находилась

в доме Певнева, на углу Котляровской и Штабной (дом № 27/73), где до этого

помещалось коммерческое училище. Возможно, что здесь жил А.П. Певнев,

написавший в 1911 году книгу «Кубанские казаки», как учебное пособие для

станичных школ3.

Но вернемся к заводу Ирзы, как его обычно называли. Вода из

артезианского колодца, что был на территории завода, считалась лучшей в

городе, своего рода эталоном. Отсюда, видимо, и хорошее качество

вырабатываемого пива. Колодец был сильным конкурентом городского

водопровода, так как состоятельные екатеринодарцы предпочитали покупать

питьевую артезианскую воду у водовозов, и местная газета отметила в 1897

году, что «торговля водой из артезианского колодцы Ирзы идет лучше, чем у

городского водопровода».

В доме Чабазова, что напротив завода, где сейчас пожарная часть, с

августа 1909 года помещалась 2-ая мужская гимназия. В начале двадцатых

годов здание это, несмотря на возражения общественности, выступавшей за

сохранение его в первозданном виде, отвоевала для себя краснодарская

пожарная команда. В части его, выходившей на улицу Седина, и при советской

власти находились учебные заведения: школа (двадцатые годы), Северо-

Кавказский техникум пищевой промышленности (начало тридцатых) и другие.

Некоторое время здесь был рабфак института маслобойно-маргариновой

промышленности (ВИММП).

На пересечении улиц Котляревской и Екатерининской (ул. Мира) к

приезду в Екатеринодар Александра III (1888 г.) на средства купечества была

возведена Триумфальная арка, как парадный въезд в город со стороны вокзала.

Красивое сооружение, построенное в русском стиле (архитектор В.А.

Филиппов), с башенками, увенчанными орлами, в нишах со стороны фасадов -

художественное изображение св. Екатерины и Александра Невского. И надпись:

«В память посещения г. Екатеринодара императором Александром III,

императрицей Марией Федоровной и наследником цесаревичем Николаем

Александровичем - в 1888 году» .

С пуском трамвая арка стала несколько стеснять движение по

Екатерининской улице. В середине двадцатых все чаще стали появляться

призывы типа: «не нужна царская память, надо ее разобрать, а кирпич и

железо на жилье рабочим». И уже стали называть ее «воротами смерти», так

как произошло несколько несчастных случаев с работниками трамвая.

Арку снесли в 1928 году. Наверное, можно было бы ее не уничтожать, а

перенести на другое место, сохранив как памятник архитектуры.

Четная сторона следующего квартала, между улицами Екатерининской и

Базарной (ул. Орджоникидзе), принадлежала (по данным П. Миронова)

войсковому старшине Сулигичу и Екатерино-Лебяжскому монастырю. Духовное

ведомство, видимо, купило у старшины или его наследников этот участок для

духовного училища с территорией от улиц Екатерининской до монастырского

подворья (примерно полквартала), а в восточном направлении простиравшейся

до Карасуна. Были здесь большой двор, сад и различные постройки.

Мужское духовное училище являлось одним из старейших учебных

заведений в городе. Открыто оно было в 1818 году по инициативе «первого

просветителя Черномории», войскового протоиерея К. Российского, который и

был его первым смотрителем.

Это училище заканчивали такие корифеи Кубанского казачьего войска,

как автор книги «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту»

(Санкт- Петербург, 1958 г.) И.Д. Попка, основоположник русской бюджетной

статистики, академик, автор книги «История Кубанского казачьего войска»

Ф.А. Щербина. Учился в нем и «интеллигентный черноморец 40-х годов»1 В.Ф.

Страницы: 1, 2