Тверь: возникновение удельного княжества, монгольское нашествие, правление Ярослава Ярославича

Тверь: возникновение удельного княжества, монгольское нашествие, правление Ярослава Ярославича

1. Введение

Тверь – одна из загадок отечественной истории. Как и когда она возникла?

Где располагалось изначальное поселение? Как возникло Удельное княжество

Тверское? Как развивалась история тверского княжества?

Недостаток письменных свидетельств и археологических данных о древней

Твери некоторые историки стремятся восполнить собственными домыслами, из

которых зачастую делаются неверные выводы. В результате Тверь потеряла

закреплённый вековой традицией год своего рождения.

Рассмотрим, как развивалась история Твери и тверского княжества, опираясь

на данные об истории княжества тверского.

2. Ранняя Тверь и возникновение Удельного княжества Тверского.

2.1. Начало города Твери.

На протяжении XII века, во время расцвета Киевской державы, северо-

восточная Русь постепенно выходила из своей провинциальной отсталости, в

XIV и XV веках в этом регионе состоялось «второе рождение русской нации в

Московском государстве».

Упадок Киева был следствием борьбы между русскими князьями, нападений

половцев из ближних степей и в немалой степени – результатом ослабления

киевских торговых связей. Четвёртый крестовый поход, осуществлявшийся под

руководством венецианцев, закончился в 1204 году завоеванием

Константинополя, важнейшего торгового партнёра Киева; после этого

венецианцы первым делом наложили руку на торговлю с Византийской империей.

Весь этот набор факторов приводил к тому, что население наиболее древних

центральных областей Руси переселилось в юго-западном или северо-восточном

направлениях, в те области, где безопасность и достаток казались

обеспеченными лучше, чем в киевском регионе. В течение XII столетия на

северо-востоке рядом с древними городами Ростовом и Суздалем возникло

множество новых поселений и городов. Наиболее значительным из этих вновь

основанных городов был Владимир на Клязьме. Во второй половине XII века

этот город превратился в новую столицу великих князей Киевской державы. На

северо-западе владимиро-суздальских владений, тогда ещё сохранивших своё

территориальное единство, располагался Тверской регион, граничивший с

землями Великого Новгорода.

Указания на существования «новгородской Твери», способные обеспечить,

почему город, расположенный на Волге и Тьмаке, получил название «Тверь»,

неоднократно и различными способами разыскивались в письменной традиции. В

этой связи следует упомянуть так называемое «Рукописание» князя Всеволода

Мстиславича, начальная версия которого восходит к 1135/36 году. В этом

документе речь идёт о значительных денежных суммах (сборах) новгородской

церкви Святого Иоанна, при которой существовало купеческое сообщество типа

гильдии. Эти сборы должны были выплачиваться

«с тверского гостя, и с новгородского, и з бежицкого и з деревьского

и съ всего Помостья».

Многие исследователи делают из этого вывод, что Тверь или же тверская земля

существовала уже во времена начала новгородского летописания. Наиболее

ранняя из сохранившихся рукописей этого источника датируется 1560-ми

годами. Её ценность как источника по истории Тверь ставит под сомнение В.

С. Борзаковсий. В 1304/05 году тверской князь Михаил Ярославич становится

великим князем владимирским, в 1307 году --князем новгородским. В это время

на Руси не было силы, которая превосходила бы Тверь. Становится понятно,

почему цитированная версия «Рукописания» называет тверского купца раньше,

чем даже новгородского, -- порядок перечисления, совершенно необъяснимый

для времени возникновения оригинала (1135/36 год); в это время Тверь в

лучшем случае была второстепенным новгородским торговым поселением.

Во второй половине XII века тверской регион попадает в зону конфликта

между Новгородом и владимиро-суздальскими князьями. В 1178 году великий

князь Всеволод предпринял поход против Новгорода. При этом его войска

разрушили новгородские «пригороды» Торжок и Волок Ламский. Тверь,

расположенная между двумя этими городами, в летописном сообщении не

упомянута. Неясно, рассматривалась ли в это время Тверская земля в качестве

части владимиро-суздальской территории, как полагает В. С. Борзаковский.

Если Тверь в это время ещё была городом, то летописное известие, называющее

лишь затронутые войной города, не даёт оснований для выводов о

территориальной принадлежности тверского региона. Несколькими годами позже,

в 1180/81 год, тверская территория вновь оказалась между двух огней.

Согласно сообщению летописи, новгородские отряды соединились с войском

черниговского князя «на Возле у Тфери», чтобы выступить в поход против

великого князя владимирского. Другой источник указывает в этой связи на

место встречи непосредственно возле устья Тверцы. Третья из версий даже

допускает прочтение, согласно которому войска соединились у поселения в

устье Тверцы:

«...и сняшася на устьи на Возле и на усть Тферы...»

Во всех этих сообщениях остаётся неясным, какая из противоборствующих

сторон рассматривала тверской регион как вражеский. Сказано, что после

объединения союзников они опустошили всю волжскую округу и сожгли «все

города». Ответный удар великого князя Всеволода пришёлся по городу Торжку,

расположенному несколько выше по течению Тверцы. О нападении Всеволода на

Тверь речь не идёт. Из летописного сообщения следует также, что

новгородское и черниговское войско в районе Твери смогли беспрепятственно

подготовится к волжскому походу; великий князь владимирский же со своей

стороны в качестве первой цели для удара избрал лежащий к северу Торжок.

Какой из сторон принадлежал тверской регион, остаётся неясным; определённым

можно считать лишь то, что на этом месте ещё не было города, иначе одна из

сторон непременно напала бы на него. Исходя из утверждения Н. П. Милонова о

возникновении насыпных укреплений Твери не позднее XII века, следует

предположить, что укрепления эти были заложены в период с 1181 года по

конец XII века. Действительно, ещё у В. Н. Татищева, наиболее значительного

из русских историков XVIII века, сказано, что Всеволод III после того, как

его войска сожгли Торжок, повелел построить Твердь «при устии реки».

«Твердь» – слово, написанное в издании татищевской «Истории Российской» с

заглавной буквы, а значит – имя собственное, означает «укрепление». Нельзя

исключать, что название Твери образовано от слова «твердь», а не от

гидронима «Тверца». В случае, если указание В. Н. Татищева на воздвижение

«тверди» Всеволодом III в 1181 году соответствует действительности, что

представляется возможным с учётом приведённых выше соображений о времени

возникновения древнейших насыпных сооружений Твери, отпадает надобность в

гипотезе о раннем поселении на Тверце, объясняющей происхождение названия

города. Хотя сообщение В. Н. Татищева представляется приемлемым, поскольку

Всеволод III должен был видеть необходимость сооружения укреплений в этом

районе, следует всё же указать на возражения против называемых «татищевских

известий». Дело в том, что В. Н, Татищев составил свою историю по образцу

летописного свода. Этот исторический труд содержит известия, не

подтверждаемые ни одной из сохранившихся летописей; точно также обстоит

дело и с разбираемым в данном случае сообщением. Конечно, это известие В.

Н. Татищев мог заимствовать из утраченного ныне источника; с другой

стороны, аутентичность многих из единственных в своём роде «татищевских

сообщений» находится ныне под подозрением.

Во всяком случае можно считать установленным фактом, что в 1208/09 году

Тверь уже существовала. А В. С. Борзаковский утверждает, что Тверь в эти

годы впервые упоминается в летописях. В этом году войско, посланное великим

князем против Новгорода, сделало остановку в Твери. Исследователи считают

это надёжным летописным упоминанием о городе Твери. Переяславско-залесский

князь Ярослав Всеволодович, один из удельных князей Владимиро-Суздальской

земли, в 1215 году приказал заключить в темницу в Твери новгородского

тысяцкого Якуна Зуболомича и новоторжского посадника Фому Добрынича. Тверь

явно была частью удела Ярослава. Ярослав, которого незадолго до этого

новгородцы посадили у себя княжить и вскоре вновь «отпустили», мстил за

подобное обращение с собой, блокируя в Торжке ведущие в Новгород торговые

пути и затрудняя снабжение Новгорода зерном. С таким же успехом Ярослав мог

бы осуществить подобные акции и из Твери. По причине необходимости

регулярного подвоза зерна из «низовских» земель подобное нарушение

новгородской торговли угрожало не только благосостоянию, но и самому

существованию новгородцев.

По Тверце и Волге шла не только дальняя торговля Новгорода, но и

осуществлялись связи с Суздальской землёй: из Тверцы по Волге попадали в

приток Волги Шошу (устье Шоши расположено к востоку от Твери; позднее Шоша

на всём своём протяжении входила в территорию Тверского княжества), Из Шоши

– в Ламу и далее через волок, по которому получил своё название Волок

Ламский, в Истру. Из Истры попадали в Москву-реку (а значит и в Москву),

которая, в свою очередь, впадает в Оку. Широко разветвлённая речная система

русского северо-востока была доступна для новгородцев лишь благодаря пути,

шедшему через тверские земли; иначе приходилось двигаться дальними

обходными путями.

На блокаду, установленную Ярославом Всеволодовичем, Новгород ответил

контрударом в 1216/17 году. «За Тверью» новгородские отряды столкнулись со

сторожевым отрядом переяславского князя. Люди Ярослава потерпели поражение.

Немногие из побеждённых смогли добраться до Твери. Когда после этого

новгородцы взялись опустошать окрестные земли, Тверь, по-видимому, осталась

невредимой, поскольку в связи с разрушениями она не упомянута. Одна из

летописей сообщает, что когда князь Ярослав узнал о грабежах своих

противников в Тверской земле, он спешно отправился в Переяславль из Торжка

через Тверь. Новгородское войско явно избрало иной путь, отличный от

обычной дороги по Тверце, на которой был расположен Торжок. Новгородцы

захватили Зубцов, стоящий на Волге выше Твери, там, где позднее проходила

юго-западная граница Тверского княжества, и Кснятин, расположенный

невдалеке от будущей границы княжества. То, что летопись упоминает эти

места в связи с военными действиями, определённо соотносимыми ею с областью

Твери, дало В. С. Борзаковскому достаточное основание для заключения о

принадлежности к Твери уже и в это время тех районов, которые позже входили

в Тверское княжество. Обозначение всего этого региона в качестве Тверской

области («Тверское» в смысле «Тверской край») противоречит оценке Твери в

начале XIII века как «захудалого города». Более того – спустя максимум три

десятилетия после основания города, Тверь была городом, быстро набиравшим

силу, центральным в регионе. Хотя Тверской край и был расположен в стороне

от политических центров того времени, его значение возрастало благодаря

посреднической экономической функции, которая была прямым следствием

расположения Твери на Волге. Кроме этого, у Твери существовали связи и со

Смоленском, и с Киевом.

2.2. Монгольское нашествие и возникновение удельного княжества Тверского.

Зимой 1237/38 года войска Чингисхана Батыя, унаследовавшего северо-западную

часть монгольской державы, напали на Суздальскую Русь. Тверь также была

захвачена одним из отрядов войска Батыя. Весьма вероятно всё же, что часть

городского населения спаслась от наступающего войска бегством; то же самое

с большой вероятностью можно сказать и о большинстве сельского населения

тверского региона, которое смогло переждать военную катастрофу. Для этой

области были типичны широко разбросанные сельские поселения (деревни) с

двумя или тремя дворами каждое, нередко расположенные среди лесов или

болот. Подобные тип поселений предоставлял сравнительно хорошие возможности

избежать встречи с врагами, которые были не в состоянии добраться до каждой

глухой деревушки. Да и татарские войска, напавшие в феврале 1238 года на

северо-западное пограничье Суздальской Руси, были, как представляется,

недостаточно сильны для осуществления каких-либо широкомасштабных акций.

Согласно утверждению советских археологов, Тверь наряду с Москвой,

Ярославлем и Брянском относилась к сравнительно менее затронутым татарским

нашествием регионам Суздальской земли. Области Владимира на Клязьме,

Рязани, Переяславля Залесского и районы на верхней Оке и Сейме, напротив,

подверглись тяжёлым разрушениям. Быстрому превращению Тверского княжества

после его возникновения в одно из наиболее могущественных владений

Суздальской земли определенно способствовало то, что тверская округа

сравнительно легко отделалась от татар.

Тверской краевед Н. Д. Квашнин-Самарин высказал предположение, что убитый

при взятии Твери сын князя Ярослава (как следует предполагать – Ярослава

Всеволодовича Переяславского) был первым удельным князем Твери. Поскольку

Ярослав получил великокняжеский престол во Владимире лишь в результате

гибели своего брата Юрия во время зимнего татарского похода, а в

интересующий нас момент он ещё был удельным князем, всё же более вероятно,

что переяславский князь поручил одному из своих сыновей командовать

тверским гарнизоном. Столь раннее дробление собственного удела не могло

соответствовать интересам Ярослава. Впоследствии, когда Ярослав уже стал

великим князем, ему пришлось раздать гораздо большее количество земель,

тем более, что многие княжеские столы оказались пустыми; однако и при этом

Ярослав предоставил собственные уделы лишь своим братьям Святославу и

Ивану, но не сыновьям.

Что касается положения в Суздальской Руси в первые годы после

монгольского нашествия, то летописные известия изобилуют здесь такими

проблемами, что применительно к Твери, городу, не находящемуся в центре

внимания летописцев, невозможно обнаружить никаких разъяснений по поводу

происходивших там событий. Хотя в одной из летописей и утверждается, что

после Батыева похода Ярослав Всеволодович построил город Тверь (в лучшем

случае речь здесь может идти о восстановлении города) и передал его своему

сыну Ярославу Ярославичу, летописное сообщение, в котором содержится эта

информация, настолько изобилует некорректными данными, что его следует

рассматривать скорее как легенду, чем как аутентичное изображение событий,

имевших место после монгольского нашествия.

В. С. Борзаковский называет даты, и их довольно много, когда великий

князь Ярослав Всеволодович мог передать своему сыну Ярославу Ярославичу

тверской удел: период с 1241 года по 1243 год, а также 1245 год. Впрочем,

это перечисление дат имеет умозрительный характер; названные годы

увязываются с предполагаемой передачей Переяславля старшему сыну князя,

Александру Невскому, или же с поездкой в Орду, предпринятой Ярославом

Всеволодовичем. После своего вокняжения Ярослав признал верховную власть

татар и за это был утверждён Батыем великим князем владимирским. При дворе

великого хана в Каракоруме враги Батыя, вероятно, отравили Ярослава

Всеволодовича, чтобы нанести ущерб его покровителю. Так Ярослав расстался с

жизнью, хотя он и высказал готовность подчинятся власти Орды. В 1247 году

новым великим князем владимирским стал следующий за Ярославом по возрасту

его брат Святослав Всеволодович. Летописи сообщают, что первым делом он

посадил своих племянников по городам, «яко бе имъ отець оурядилъ Ярославъ».

Таким образом, сыновья Ярослава до сих пор не держали удельных княжеств; их

отец лишь сделал соответствующие распоряжения в завещании, как впоследствии

это вошло в обычай у русских князей перед их поездками в Орду. Когда

великий князь Святослав в 1247 году исполнил завещание своего брата,

началась история Тверского княжества: одним из племянников Святослава был

Ярослав Ярославич, первый князь тверской.

3. Княжение Ярослава.

3.1. Княжение Ярослава до его восшествия на великий владимирский престол

(1264 год).

В первые годы после своего вокняжения в Тверском уделе Ярослав не

фигурирует в летописях. В это время в Суздальской Руси происходит смена

правителей: в конце 1240-х годов старшие братья Ярослава – Андрей Ярославич

Суздальский и Александр Невский вытесняют своего дядю Святослава, князя

переяславского и новгородского, с великокняжеского престола. У В. С.

Борзаковского отмечается другое. В татищевском своде летописей говорится,

что немедленно по смерти Михаила Московского у Александра Невского и Андрея

«быть им пря велия о великом княжении, они же уложа ити во орду, и пойдоша

князи Александр и Андрей и много стязанию бывшиу». Из поездки в Каракорум

Андрей и Александр вернулись, разделив владения, связанные с титулом

великого князя. Андрей получил от великого хана владимирское княжение,

Александр же – «Киев и всю русскую землю», то есть Русь в узком смысле

слова, Киевскую область.

Эккехард Клюг говорит о том, что Александр был не доволен таким

разделением и решил отомстить Андрею с помощью татар. А В. С. Брозаковский

указывает всё наоборот: Андрей стал искать способ отомстить Александру без

помощи татар. Андрей вступил в тесную связь с Даниилом Романовичем

Галицким, женившись на его дочери в 1250 году. Даниил был тогда сильнейшим

южнорусским князем. Правда, что и он принуждён был съездить на поклон к

Батыю, но известно, что хотя Даниил и побывал в орде, а всё-таки думал о

том, как бы навсегда разделаться с татарами. Сторону Андрея принимает и его

брат Тверской князь Ярослав Ярославич. Хотя в летописи не говорится прямо,

что Тверской князь был в союзе с Андреем, но так должно думать по ходу

тогдашних событий: одно время даже Тверской князь должен был разделить

горькую судьбу с Андреем – оставить свою отчину Тверь, уйти в другую землю

и даже, как кажется, Ярослав Ярославич помышлял о том, чтобы бежать на

чужбину, именно в Швецию. Что же могло побудить Тверского князя действовать

вместе с Андреем против старшего брата? Неизвестно. Но без сомнения они

уговорились как поделить между собою земли в случае успеха: это и могло

склонить Ярослава на сторону Андрея. Тверской князь думал достигнуть своей

цели без поддержки татар, но с помощью Андрея, и – может быть помышлял о

том, чтобы в союзе с ним свергнуть татарскую власть. Конечно, это было

опрометчиво, но в Ярославе Ярославиче можно допустить такой взгляд: он

также, подобно Даниилу Романовичу, позже других князей съездил в орду, да и

то уже после разных несчастий. По крайней мере в летописях – в одних под

1258 год, а в других под 1257 год в первый раз говорится о его поездке в

орду, тогда как перед этим годом перечислены многие поездки других князей к

татарам. Невольно бросается в глаза одна общая черта у трёх князей: Даниила

Романовича, Андрея и Ярослава Ярославичей – это пренебрежение к татарам, за

что они все трое поплатились и должны были раскаяться.

Между тем болезнь удерживала Александра Невского в Новгороде. Но как

только он поправился, то поехал в 1252 году в орду. Э. Клюг говорит о том,

что Александр воспользовался восшествием на престол нового великого хана

Мунке (Менгу), чтобы изменить соотношение сил на Руси в свою пользу. В. С.

Борзаковский пишет о том, что Александр поехал в орду к Батыеву сыну

Сартаку жаловаться на брата Андрея и сумел затронуть интересы татар: он их

уверял, что Андрей «выходы и тамги хану платит не сполна». Хан дал

Александру «старейшинство во всей братьи его» и кроме того татарскую рать

под начальством царевича Неврюя, князей Катиана и Алыбуги, которые и пошли

на Андрея Ярославича и на всю землю Суздальскую, следовательно и на

Тверскую. Андрей Ярославич узнавши о вторжении татар, сказал: Господи!

Долго ли нам браниться и наводить друг на друга татар; лучше мне сбежать в

чужую землю, нежели дружиться с татарами и им служить. Между тем союзники,

Андрей и Ярослав Ярославичи, в отсутствии Александрово захватили

Переяславль Залесский, бывший тогда сильной крепостью. Конечно, Андрей и

Ярослав знали, зачем Александр отправился к хану. Если не смотря на то

союзники-братья собрали войска, то значит они намерены были драться не

только с Александром, но и с татарами. И силы братьев должны были быть

значительны, если они захватили такую сильную крепость как Переяславль. На

значительную рать Андрея и Ярослава также намекает выражение летописи, что

татары, перейдя Клязьму у Владимира, шли к Переяславлю «таящеся». Должно

быть, надеясь на твёрдость Переяславля, Тверской князь укрыл в нём своё

семейство от татар. Вероятно, Тверь была тогда ещё плохо укреплена. А может

быть Ярослав, боясь нападения на Тверь из соседних новгородских владений,

отправил своё семейство в Переяславль. Эта борьба с Невским и его

союзниками татарами была первой попыткой открытого противодействия татарам

на севере России. У Переяславля был князь Андрей; Ярослав же не был, но

оставил брату вместо себя своего воеводу Жидислава. Здесь под городом

произошёл упорный бой, в котором татары одержали верх. О победе татар

Лавреньевская летопись сообщает следующее:

«Татарове же расунувшася по земли, и княгыню Ярославлю яша и дети

изъимаша, и воеводу Жидослава ту оубиша, и княгыню оубиша, и дети

Яярославли в полонъ послаша, и людии бе-щисла поведоша до конь, и скота, и

много зла створше отидоша».

Андрей бежал сперва в Новгород, где не был принят; затем в Псков, где

дождался своей супруги, и наконец в Колывань (Ревель), а оттуда с женой и

своими боярами уехал в Швецию, где нашёл радужный приём. Татары же овладели

Переяславлем, захватили и убили супругу Ярослава, его детей и увели в плен

и умертвили воеводу Жидислава. Летопись не говорит именно о разорении

Страницы: 1, 2