Северная война 1700-1721 гг

Северная война 1700-1721 гг

Министерство Образования Российской Федерации

Санкт-Петербургский Государственный Горный

Институт (технический университет)

Имени Г. В. Плеханова

Кафедра Истории

Реферат на тему:

Северная война 1700-1721 гг.

Проверил профессор каф. Истории

Афанасьев

Выполнил студент гр. ММ-01

Фокин Андрей Сергеевич

Санкт-Петербург

2002

После возвращения царя из затянувшегося путешествия в страны Западной

Европы его внимание во внешней политике было приковано к двум вопросам.

Хотя они были территориально разобщены, но в тоже время тесно

взаимосвязаны. На юге надлежало дипломатическими средствами закрепить

результаты Азовских походов, подвести итоги прошлому мирным договором с

Османской империей. На севере, где вызревала идея формирования антишведской

коалиции, взоры царя были устремлены в будущее, а усилия направлены на

дипломатическую подготовку Северной войны, сколачивание антишведского

союза.

Более, чем юг, Петра интересовал север вместо овладения южными морями

(Азовским и Черным) решено было добиваться закрепления на побережье

Балтийского моря.

Оставленному в Вене третьему великому послу Прокофию Богдановичу Возницыну

Петр поручил во время переговоров с османскими дипломатами выторговать для

России максимально выгодные условия мира или перемирия. Усердие Возницина

царь поощрил повысив его до думного советника. Но первая же конференция с

австрийскими министрами состоявшаяся 30 июля 1698 г. вскрыла существенные

разногласия в понимании процедуры переговоров с османами.

По мнению Возницына все союзники должны были действовать сообща и

предъявлять партнеру по переговорам согласованные претензии, австрийские

министры напротив считали раз каждый из членов священной лиги претендует на

территории в которых прочие союзники не заинтересованы то и договариваться

с османами они должны каждый в отдельности.

Переубедить австрийцев Возницыну не удалось, и с конференции 30 июля

1698 г. партнеры разошлись при своих мнениях. Возницын в статейном списке

резюмировал «… всяк свое будет стеречь на съезде». Уяснив эту мысль, он

одновременно уяснил и то, что положится на союзников нельзя, так как каждый

из них будет добиваться преимуществ для себя, игнорируя интересы других.

Думный советник имел два случая убедится в этом еще до начала трудных

переговоров с противником, когда ему пришлось преодолевать серьезное

противодействие австралийцев. Отсюда практический вывод: необходимость

проявлять осторожность, бдительность и изворотливость. Эгоистическую

программу действий Возницын формулировал предельно четко: «Должен каждый

своей пользы смотреть, хотя-то иным будет с убытком».

Переговоры с османскими послами шли тяжело. После нескольких встреч

было документально засвидетельствовано о том, что Азов остается за Россией,

а Керчь за Турцией. На этом уступки сторон прекратились, а вопрос о

приднепровских городках остался открытым. Этот вопрос не позволял подписать

мир между Турцией и Россией.

В это же время остальные союзники по священной лиге были готовы к

подписанию мира с Турцией.

Настойчивость Возницына и его терпение в конце концов были

вознаграждены. 14 января 1699 г. стороны подписали перемирие сроком на два

года, в течении которых должно было последовать заключение мира или

продолжительного перемирия. Спорные вопросы остались нерешенными их

урегулирование договор отложил на будущее. Единственное четко

сформулированное условие договора состояло в том, что между Россией и

Османской империей на два года прекращались военные действия.

Итоги Карловицкого конгресса имели положительное значение для России.

Это был первый конгресс Европейских государств с ее участием, страна

выходила на широкую международную арену. Русскому послу удалось одержать

верх в споре с османскими послами, отклонить все претензии и не поступится

ничем из того, что было завоевано.

Последующая задача российской дипломатии состояла в смене

краткосрочного, двухлетнего перемирия многолетним или даже вечным миром;

надобность в том и другом становилась тем острее, чем успешнее продвигалось

к завершению оформление северного союза. Решать эту важную задачу в

Стамбуле царь поручил в ранге чрезвычайного посланника руководителю

Посольского приказа, думному дьяку Емельяну Игнатьевичу Украинцеву. Петр

внял совету П. Б. Возницына отправить посольство не традиционным путем, по

суше, а непременно морем и на военном корабле. Совет вполне импонировал

царю во-первых, возможность опробовать в море свое детище – корабли,

сооруженные кумпанствами, а во-вторых, удобным случаем для России предстать

перед Османской империей в новом качестве – как морская держава. Отправке

флота к границе морских владений Османской империи – Керчи, равно как и

морскому путешествию Украинцева через Черное море в Стамбул, придавалось

значение военной демонстрации перед султанским двором. К Керчи

предполагалось направить эскадру в составе 12 линейных кораблей, 4 галер,

13 бригантин и 11 галионов.

После восьми месячных усилий Украинцева договор был подписан.

Константинопольский договор, подписанный 3 июля 1700 г., включал 14

статей: первая устанавливала перемирие на 30 лет, а вторая предусматривала

передачу принадлежащих городков, предварительно разоренных, османской

империи.

Принципиальное значение имела четвертая статья договора, оставлявшая

Азов со всеми городками во владении России.

На родину посольство возвращалось сухим путем и прибыло в Москву 10

ноября, т. е. после того, как Россия объявила войну Швеции и началась,

осада Нарвы. Аудиенция чрезвычайного посланника у царя состоялась 11

декабря в преображенском. Петр счел, что посольство выполнило свою миссию

успешно. Подтверждением положительной оценки деятельности Украинцева служит

пожалование ему вотчины в Каширском уезде. Емельян Игнатьевич действительно

справился с поручением лучшим образом: он доставил в Москву результаты

своих восьмимесячных усилий – договор о тридцатилетнем перемирии, которого

с таким нетерпением жаждал царь, и тем самым решил возложенную на него

главную задачу, т. е. добился того, чего не удалось достичь на Карловицком

конгрессе.

Во время переговоров Украинского в Москве шла подготовка к Северной

войне, в столице России образовывался Северный союз. Нельзя сказать что

Петр искал союзников, так как посол Дании, а затем представитель Августа II

прибыли в Москву за поддержкой.

Рассмотрим мотивы стран союзников:

Россия. Предельно простыми и ясными были мотивы выступления против Швеции у

России. Истоки территориальных претензий России к Швеции ведут к миру,

заключенному в 1617 г. в Столбове, что близ Тихвина. Ослабленная борьбой с

интервентами из Швеции и Речи Посполитой, а также Крестьянской войной

начала XII в., Россия вынуждена была подписать не выгодные для себя условия

мира.

Дания. Мотивы почти те же что и у России – давнее соперничество за

господство на Балтийском море.

АвгустII. Он выступал сразу в двух эпостасьях: саксонского курфюрста и

польского короля. Война, причем не какая-нибудь, а победоносная и без

больших затрат материальных и людских ресурсов, была крайне нужна Августу,

чтобы упрочить свое положение как в Саксонии, так и в Речи Посполитой – ни

там ни здесь он не имел твердой опоры.

Первым в Москве появился посол Дании Пауль Гейнс, он прибыл 18 июля 1697

г.. На следующий день после приезда в столицу, он без обидняков заявил

переводчику Посольского приказа, что «король-де его в неотменном

дружелюбии с великим государем живет и впредь крепко в том быть хочет, не

так, как веры недодержатель швед, которого пора своевать».

Петр в это время находился в заграничном путешествии, и решение

волновавшего посла вопроса, естественно, откладывалось, но симптомы

благожелательного отношения к приезду Гейнса были налицо – московские

вельможи наперебой приглашали его в гости.

Первое знакомство царя с Гейнсом состоялось 4 сентября во время

торжественного обеда у Лефорпа.

Деловое свидание Петра с Гейнсом состоялось в ночь с 21 на 22 октября

1698 г.. Переговорами с Гейнсом царь положил начало новому этапу в

истории дипломатической службы России – его встречи с датским послом

происходили с глазу на глаз, без участия министров и не в официальной

резиденции, а в частном доме.

21 апреля договор с Данией был согласован. Он состоял из 11 открытых и

2 тайных, сепаратных статей. В открытых статьях стороны обязались по

истечении трехмесячного срока со времени акта агрессии оказывать взаимную

помощь от «нападателя и оскорбителя». Две сепаратные статьи уточняли

некоторые детали. Поскольку у союзников не было общих границ, то каждый

из них должен был открыть военные действия против «нападателя и

оскорбителя» вблизи своих границ. Вторая сепаратная статья

конкретизировала условия вступления в войну России: оно могло состоятся

только после заключения мира с Османской империей. Ратификация договора

царем была проведена 23 ноября 1699 г. в доме Меньшикова в

Преображенском.

Переговоры царя с представителями датских королей – сначала

ХристианаV, а затем ФредерикаIV, а так же саксонского курфюрста АвгустаII

были осложнены прибытием в Москву шведского посольства. Грамота КарлаXII

о намерении прислать в Россию посольство была получена в конце 1698 г.,

но оно прибыло в Москву со значительным опозданием: его ожидали до марта,

а оно совершило последнюю перед Москвой остановку в селе Никольском 22

июля 1699 г.. Л. К. Нарышкин пригласил шведских послов на аудиенцию в

свою подмосковную вотчину село Чашниково, где им довелось выслушать

выговор за прибытие не ко времени царь долго ждал их, даже задержал свой

из столицы, а теперь находится в продолжительной отлучке в Воронеже и

Азове. Во время этой же аудиенции послы сообщили Нарышкину о цели своего

приезда: в Швеции умер король КарлXI, его приемником стал КарлXII. Новый

король послал их, чтобы царь дал «присягу на св. Евангелие и тот вечный

мир своею государскою душою и крестным целованием подтвердить».

Среди вопросов межгосударственных отношений, которые обсуждались на

конференциях одной из самых существенных тем была претензия русской

стороны по поводу встречи великого посольства в Риге: генерал-губернатор

Эрик Ионион Дальберг знал о том, что в составе посольства находился царь,

и тем не менее послы «в Риге хотя б ласковым словом приветствованы были».

Головин обязал послов донести КарлуXII об инциденте, с тем чтобы король

велел рижскому губернатору Дальбергу и рижанам «за то утеснение и за их

посольское бесчестье оборонь, чтоб впредь иным таким чинить было

неповадно».

После завершения спора в пользу русской дипломатии шведское посольство

начало готовится к отъезду. 20 ноября состоялись и последняя, шестая

конференция, и прощальная аудиенция у царя. Она проводилась по тому же

ритуалу, что и приемная аудиенция. Послы получили подарки мехами, им была

вручена царская грамота, содержащая, в частности, такую фразу: «По

Кардисскому вечному договору, Плюсскому совершению и Московскому

постановлению в соседственной дружбе и любви мы с вашим королевским

величеством быть изволяем».

Вероятно, покидая Москву, послы полагали, что лучшим образом выполнили

возложенную на них миссию: они везли в Стокгольм царскую грамоту,

подтверждавшую кабальные для России условия Столбовского мира,

удостоверенного Кардисским договором и другими соглашениями не

подозревая, что близится час расплаты за неправое стяжение.

Ноябрь 1699 г. был знаменательным месяцем для русской дипломатии – 11,

20 и 25 ноября было заключено три договора, причем два из них действовали

в диаметрально противоположном направлении по отношению к третьему: два

союзных договора были нацелены на войну России со Швецией, а третий

подтверждал миролюбивые намерения России в отношении той же Швеции.

Как случилось, что ни шведский резидент в Москве Томас Книпперкрон,

долгое время живший в России, ни послы за четыре месяца пребывания в

столице не обнаружили ни малейших признаков, которые могли бы их

насторожить относительно внешнеполитических планов царя, и в конце концов

дали себя легко обвести?

Прямого ответа на вопрос источники не дают, поэтому ограничимся

предположениями. Возможно, что шведские дипломаты оказались людьми не

далекими и внешнюю предупредительность приняли за чистую монету. Во всяком

случае так оплошать можно было при абсолютной уверенности в полной

безнаказанности за содеянное в 1617 г.. отсюда убежденность, что Россия

потерпев в 1658-1661 гг. неудачу, более не осмелится повторить попытку

вернуть утраченное. Но главное – надо отдать должное искусной дипломатии

Петра. Царь вел переговоры так, что информация о них не просочилась ни в

Стокгольм, ни в Стамбул.

Датский посол Пауль Гейнс доносил своему правительству: «Мои переговоры

остались совершенно неизвестными шведским послам». Блюдя тайну переговоров

с будущими союзниками, Петр учитывал и неблагоприятные для России

последствия, если бы о них стало известно султанскому двору:

осведомленность о том, что царь готовит страну к войне со Швецией,

затруднила бы миссию Украинцева, ибо османы потребовали бы от него больших

уступок.

Первым напал на неприятеля АвгустII – 12 февраля 1700 г. его войска

без объявления войны вторглись в Лифляндию и осадили Ригу. Согласно плану,

разработанному Паткулем, саксонские войска, сосредоточенные под благовидным

предлогом на границе с Лифляндией, должны были внезапно напасть на Ригу.

Эффект внезапности нападения должно было подкрепить восстание рижан,

рассчитывавших отложиться от Швеции и войти в состав Речи Посполитой.

Ничего похожего не произошло. Генерал Флеминг, стоявший на границе с

Лифляндией во главе саксонских войск, оставив командование ими некоему

генералу Пайкулю, неожиданно отбыл в Саксонию на свадебные торжества (он

вступал в брак со знатной полькой ). Не извещенный о тайном плане нападения

на Ригу, Пайкуль топтался у границы, не предпринимая наступательных

операций. Рижскому генерал-губернатору Дальбергу стали известны планы

овладения Ригой, и он предпринял срочные меры по укреплению ее обороны. Так

легкомысленный поступок Флеминга привел к провалу операции под Ригой. После

того как не удался налет на Ригу, саксонцы предприняли осаду крепости

Динамюнде, запиравшей вход в Двину у ее устья. Считалось, что с падением

Динамюнде Рига долго не продержится и капитулирует, но Рига держалась.

Согласно донесению Судейкина от 28 июля «по все дни королевское

величество ездит и зело старание имеет, откуда бы способно было учинить над

городом воинский промысел».

Но к этому времени у короля не стало ни достаточно войск, чтобы

штурмовать Ригу, ни денег, чтобы содержать армию под Ригой. 15 сентября

АвгустII снял осаду Риги. Так бесславно закончилась операция по овладению

крепостью, в результате которой, согласно плану Паткуля, саксонцы должны

были стать хозяевами положения, не произведя ни единого выстрела. Еще

трагичнее развивались события на датско-шведском театре военных действий.

После того как в Копенгагене были получены известия о начале военных

операций АвгустаII против Швеции, ФредерикIV во главе шестнадцатитысячного

войска отправился в марте на юг для вторжения в Гольштейн—Готторпское

герцогство. Столица Дании оказалась практически беззащитной. Этим и

воспользовался КарлXII. Он использовал собственный флот, а также корабли

предоставленные в его распоряжение Англией и Голландией, и высадил десант у

стен Копенгагена. Угрозой подвергнуть столицу бомбардировке КарлXII

принудил датского короля заключить в Травентале мирный договор. Важным

условием Травентальского трактата является обязательство Дании разорвать

договор с АвгустомII. Поскольку трактат был заключен до открытия военных

действий России против Швеции, то ФредерикIV никаких обязательств

относительно прекращения договора с Петром не давал.

Итак, союзники рассчитывали на нейтралитет морских держав, но, как

видим, просчитались. Уповали они и на то, что шведский король, увлеченный

охотой и прочими забавами, оставит акции северных союзников без

последствий, и тоже ошиблись: начало войны не обнадеживало. Напротив, оба

союзника царя действовали столь неудачно, что должны были расстаться с

мыслью о войне как о легкой прогулке. Более того, КарлXII с легкостью

необыкновенной вывел Данию из Северного союза, и ему теперь противостояли

лишь Саксония и Россия.

Первой целью Петра была Нарва. Передовой отряд вместе с Петром прибыл

под Нарву 22 сентября. Прибытие полков под Нарву было ознаменовано сдачей

трех вспомогательных крепостей.

Концентрация русских войск под Нарвой заняла несколько недель: 1

октября к крепости подошло «генеральство» Вейде, а затем часть войск

Головина. Началась инженерная подготовка к ее осаде.

19 октября русская армия была разбита под Нарвой, только три полка:

Преображенский, Семеновский и Лефортов выстояли.