Старая Рязань

а) Конструкция городских стен и этапы строительства.

Пространственную структуру города и его силуэт, кроме каменных храмов

и палат, определяли крепостные сооружения. В результате изучения разреза

вала у Исадских ворот выявлена сложнейшая система фортификации, выделено

пять строительных периодов сооружения городских стен из городней, забитых

землей (рис.2).

Общераспространенное в прошлом мнение о широком развитии на Руси в X –

XIII веках укреплений в виде земляных валов с внутренними деревянными

конструкциями, оказалось, похоже, в корне неверно. Естественные уклоны

валов не являлись непреодолимым препятствием для подъёма на них ни в

древности, ни в настоящее время. Валы - это остатки укреплений, когда

при исчезновении конструкций стен остаются массы заполнявшего их грунта,

расплывшиеся после гибели деревянных конструкций. Разрушение стен

происходило как в результате пожаров, так и при естественном гниении

венцов. От дерево-земляных оснований укреплений со временем остаются только

валы. Остатки деревянных оснований укреплений частей стен в их

последовательных перестройках, обнаруживаемые в разрезах валов, доказывают,

что конструктивная основа известных крепостей XVII в. имеет четко

выраженные прототипы в XII – XIII веках. Как показало изучение рязанских

укреплений, особенно вала у Исадских ворот, его образование – результат

разрушения городней. Городни – срубы, засыпанные материковым лессовидным

суглинком, который брали рядом со стеной, выкапывая ров. С самого первого

этапа стороительства укреплений Столичного города забитые землёй городни и

ров стали основой оборонительной стены.

Клети городён, звеньев “стены городовой”, примыкавших друг к другу,

требовали ремонта и восстановления после пожаров: в результате сравнительно

простая стена XII века к 1237 году превратилась в развитое военно-

инженерное сооружение. Земляная масса вала, т.е. первоначальной засыпки

городен, увеличилась во много раз. Внутри вала на всю высоту сохранился

частокол первоначального укрепления. Под его защитой рубили город.

Возможно, в этот краткий период и вся территория, окруженная частоколом,

называлась «Острогом». Заостренные бревна погребенные внутри трех валов с

крутыми склонами – это остатки стен, последовательно сменявших друг друга.

Раскопками обнаружен тын и с прибрежной стороны Рязани, где над ним

позднее выстроили городни.

Первая стена состояла из городней высотой свыше 2-х метров при

несколько меньшей ширине и разреженного 3-метрового частокола на расстоянии

1,5 м перед стеной (рис.2). На городнях, вероятно, также стоял «тын

стоячий» : проход для защитников перед ним был слишком узок. Сечение клетей

определяется, исходя из расплывшийся засыпки. Возможно, укрепления того же

типа защищали Кром и Средний город. Частокол перед стеной назывался

«предстенницей градской». Чтобы обеспечить возможность отступления из

предстенья в город, вероятно, в некоторых башнях или в стенах существовали

двери с жестким блокированием входного устройства. «Городники», создававшие

первую стену, должны были за короткий срок «срубить город», огромный по

площади, - отсюда простая конструкция стены, её минимальная для успешной

обороны высота.

Вторая стена оказалась намного совершеннее и мощнее: её создание

можно связывать с опытными горододельцами, прибывшими из Южной Руси. Она

выступила в напольную сторону за частокол, который оказался в засыпке новых

городен, которые стали выше и вдвое шире. С тыльной стороны сохранились

старые городни. Возможно, уже на этой стадии к городням пристроили линию

клетей, имевших жилое назначение. Перекрытые деревянным накатом и лишенные

печей, они служили «осадными клетями», где во время нашествий собирались

защитники Рязани и жители близлежащих сел (рис.2). Таким образом, уже на

втором этапе нижняя часть стены представляла собой сложную систему (рубка

из городней и тристенов). Судя по массивным городням, верхний ярус стены

(заборола) представлял собой не просто бруствер. Скорее, это были трех

стенные срубы с узкими бойницами – «скважнями» доя стрельбы. Этот

нависающий над городнями накат с поперечными перерубами (по поздним

документам – «облам») держался на консольных выпусках верхних поперечных

брёвен городней, так что через навесные бойницы-стрельницы в полу поражали

врага у подошвы стены. Облам перекрывала двускатная кровля.

Боевой ход проходил по верху городней. Аналоги подобным стенным

заграждениям для защитников – стены и башни сибирских острогов XVII века,

сохранивших приёмы и традиции древнего военного зодчества.

Третий, промежуточный этап, видимо, связан с ремонтом крепости,

заменой сгнивших бревен. Прежний архитектурный облик сооружения в основном

сохранился. Переднюю стену нарастили в высоту на ранее поставленных клетях.

Малые городни с тыльной стороны сохраняли несущую способность и не

подвергались реконструкции (рис.2.).

[pic]

Рис.2 Развитие оборонительной стены: 1- первая стена Столичного города

(около середины XII века.); 2- стена второго периода; 3- третий этап. Стена

становится выше, спереди появляется подпорная стенка; 4- стена,

уничтоженная Всеволодом III в 1208 году; 5- стена, сожженная Батыем в 1237

году.

Примерно на рубеже XII – XIII веков произошла коренная перестройка

укреплений: стена приобрела монументальный характер при разнообразии

архитектурных объёмов. В 1208 году именно она была сожжена Всеволодом III.

Засыпка городен стены третьего периода затекла в старый ров. Общая высота

стены достигла 7 метров. Для ослабления распора её засыпанного массива с

напольной стороны, где проходил ров, синхронный второму и третьему этапам,

прирубили дополнительную линию городен. Таким образом, со стороны поля

«стена градская» превратилась в двухъярусную, с тыном на нижнем и с

заборолами-облами на верхнем ярусе (рис.2).

По восстановлении после пожара укрепления пятого строительного

периода, которые штурмовали войска Батыя, стали ещё более мощными. С

напольной стороны образовалось несколько линий обороны: стена стала

трехъярусной, высотой свыше 10 метров. Самая высокая часть стены,

состоявшая из полотно забитых землёй городней с боевыми площадками типа

обламов, выдвинулась ещё дальше в сторону поля (рис.2). Как и на четвёртом

этапе, кроме заполненных грунтом четырехстенных клетей-городней в основном

массиве стены, широко применили систему «тарасов» – конструкций из

связанных между собой трех стенных срубов. Тарасы (термин XVI - XVII

веков) использовали для прикладки к готовой стене, наращивая её и расширяя.

Тарасы для жесткости связывали перерубами со стеной, и так же, как и

городни, засыпали землёй, что превращало все фортификационные членения в

монолит. Прирубы с обеих сторон, подобно контрфорсам, погашали распор

стены. Кроме того, внутренний ярус служил для скрытного перемещения

защитников и, судя по разрезу вала в верхней части, эту дорожку для

прочности вымостили битым белым камнем и кирпичом. Внутри засыпки этого

яруса оказались части ранее уничтоженных укреплений. Узкая подпорная

ступень с тыном поверху служила дополнительной преградой с напольной

стороны. Крупные города, подобные Рязани, помимо стен и тына перед ними,

моли иметь и ограду перед рвом в виде надолб -–заостренных кольев,

связанных между собой прогонами – «наметными слегами». Надолбы были

простые, двойные, тройные и напоминали разреженный частокол. Они

препятствовали подходу к городу конницы со стороны поля.

Мощная стена, противостоящая стенобитным орудиям, состояла из

основного объёма и примыкавших к ней и также заполненных плотной глиной

оплотов – «опалубок». Чтобы «поставить город» после разорения Всеволодом

потребовались дополнительные земляные работы огромного размаха. При выемке

грунта для засыпки деревянных конструкций образовался ров, существующий

поныне, а старый окончательно исчез под осыпями от предыдущих укреплений.

Возможно, для увеличения крутизны откосов рвов их обкладывали деревом, как

это имело место в позднейшем крепостном зодчестве.

Первоначально простая стена из городен с частоколом наверху,

постепенно превращается в мощное фортификационное сооружение с трех

стенными срубами – контрфорсами, осадными клетями с тыльной стороны,

заборолами наверху для защитников и двумя рядами частоколов и сглубоким

рвом с напольной стороны.

б) Башни и ворота.

По мере совершенствования оборонительной системы Рязани, с

усложнением устройства её стен, претерпевали изменения и крепостные башни

городских укреплений, особенно монументальные воротные.

Башни строили шире стен для обеспечения фланкирующей стрельбы. С целью

повышения их прочности нижняя часть, как и городни, засыпались землей.

Через башню между ярусами перекрытий, объединенных с разными

оборонительными уровнями стен, перемещались защитники. В сохранившихся

валах места башен н6е просматриваются именно потому, что осыпи от их нижних

частей равны по высоте осыпям стен.

Внутри башен устраивали лестницы для переходов с этажа на этаж. Вместе

с наращиванием массива стен возрастала и площадь башен, их конструктивная

сложность. Это происходило, за счет увеличения длинны брёвен и путем

устройства прирубов с образованием «быков» – маленьких срубов внутри башен.

Строительство стен на быках известно на Руси с X века.

Помимо чисто оборонительных функций, башни, срубленные по углам и в

середине прясел стен, оказывали эстетическое воздействие. Без них

архитектурная композиция большого города, его силуэт теряют в образности,

приобретают монотонность. Ввиду традиционности русской деревянной

архитектуры, в том числе крепостной, башни Рязани в начальный период

следует представлять наподобие дошедших до нашего времени памятников XVII

века: башен и фрагментов стен Якутского, Илимского, Бельского и др.

острогов. Чтобы обеспечить фланговую стрельбу, квадратные, прямоугольные

или шестиугольные в плане башни укреплений выступали за линию стены на 1-

1,5 метра. В верхней части, как и стены, они имели выступы-обламы,

образующие круговой верхний бой. Башни покрывали четырёхгранными или

многогранными шатрами: они защищали от стрел и всякого “метательного

снаряда”, предохраняли от дождя и снега, разрушавших деревянные

конструкции.

Специалисты по постройке укреплений уделяли повышенное внимание

воротам – наиболее уязвимым местам в обороне города, сложным конструктивным

сооружениям. Несущие части воротных башен по сторонам проезда, как городни,

засыпали глинистым грунтом. На прочном, массивном основании возвышались

верхние этажи с бойницами, отделенные друг от друга балочными перекрытиями.

Проезд, запираемый дубовыми двустворчатыми воротами, был узок – от 2,5 до 3-

м метров. Самиже ворота гораздо монументальнее глухих башен – до 12 метров

по фасаду. На вышках-смотрильнях дозирали караульщики, предупреждая о

появлении противника. Через рвы к воротным башням могли быть перекинуты

подъёмные мосты и мостики, легко рабираемые при военной

угрозе.Местоположение остальных воротных башен определено по направлению

древних улиц, иногда расходящихся от въезда радиально, как от Оковских

ворот, а также по заметным при натурном изучении микрорельефа пандусам –

пологим подъёмам со стороны Подола и Южного Предградья. Один из пандусов

вел к Борисоглебским и два – к Оковским воротам, которые, судя по их

центральному положению, играли выдающуюся роль как в обороне, так и

художественной композиции города со стороны Оки.

Анализ микрорельефа на местах ворот позволил выявить особенности их

архитектурных решений. Проезд проходил напрямую через башню, мог

фланкироваться двумя башнями или образовывал поворот внутри самой вежи.

Врата, более широкие, чем примыкавшие к ним стены, состояли из

состыкованных срубов с "перерубами". Поворот движения под прямым углом у

въезда в город затруднял противнику проникновение внутрь укрепления.

Поворот мог находиться перед воротами или внутри башни. Ввиду разрушения

валов, возможна любая из гипотез.

Направление уцелевших валов, хотя и сильно поврежденных оврагом,

помогает воссоздать сложный оборонительный узел Южных ворот, обращенных в

сторону поречья Оки, к устью Прони. Их инженерное решение близко въезду

Ново-Ольгова городка. В месте въезда концы вала разомкнуты с "захлестом"

одного конца за другой, а один из сохранившихся концов загибается под

прямым углом. Ось проезда была расположена не перпендикулярно стенам, а

параллельно им. Это воротное устройство с параллельными стенами ставило

врывавшегося врага под двусторонний обстрел. Чтобы проникнуть в ворота,

предстояло преодолеть такой коридор. В письменных источниках XVII в.

подобные проходы называли "захабами". Захаб Южных ворот мог иметь две

башни.

Сооружение Водяных ворот решало проблему обеспечения жителей Рязани

питьевой проточной водой на случай осады. В пределы укреплений Столичного

города вошли исток Серебрянки — родник, из которого местные жители до сих

пор берут воду, и верховья речки. Трасса древней дороги к Водяным воротам,

существующая и в настоящее время, проходила с Подола по "ущелью" между

левым берегом Серебрянки и крутым откосом Среднего города. Вероятно, минуя

ворота, она проходила по дну древнего оврага, соединяясь с Великой улицей.

Градостроительный ансамбль в районе Водяных ворот, скрытых в глубоком

овраге, отличался четкой продуманностью. Связка между Средним и Столичным

городом с водопропускной башней, снабженной решеткой на самом дне теснины,

проездными Водяными воротами, угловыми вежами поверху и соединявшим все

башни частоколом по обрывам представляла для своего времени уникальный

военно-инженерный комплекс. След частокола в виде неглубокой размытой

канавки виден на склоне правого берега Серебрянки ранней весной или

засушливым летом, когда трава выгорает.

4.Церковная архитектура.

Каменное зодчество Рязани представлено четырьмя храмами: три раскопаны

на Старорязанском городище и один – на Ново-Ольговом, в устье Прони. По

монументальности соборы Рязани входят в число крупнейших па Руси второй

половины XII – начала XIII веков. Рязанская каменная архетиктура,

развиваясь в русле общерусской традиции, творчески осваивает её достижения,

о чем свидетельсвуют специфические черты памятников, исследованных

несколькими поколениями археологов.

Два шестистолпных собора Рязани – Успенский и Борисоглебский, были

воздвигнуты черниговскими мастерами.

Сложное архитектурно-пространственное решение имел Спасский собор,

развитый по-вертикали и горизонтали. Построенный на рубеже XII – XIII веков

смоленской артелью, он олицетворял новейшие идеи и приёмы в развитии

общерусского церковного зодчества. Этот храм представлял собой крестовидное

здание с тремя полувыступами – апсидами. Верхнее перекрытие его

поддерживали четыре столба. Стены собора были сложены из белого камня, а

стены боковых притворов – из кирпичей хорошего обжига, имевших разный

размер. Пол состоял из цветных неполивных кирпичных плиток розового или

голубовато-зеленого оттенков.

Бесстолпная церковь Ново-Ольгова городка (конец XII – начало XIII

века) стоит около северо-восточных ворот крепости. Среди немногочисленного

типа бесстолпных храмов он обладает максимальным пролётом. Особенность этой

церкви – крестообразный план. Три её притвора, подобно контрфорсам,

погашали распор сводов.

7.Рязанские могильники.

а) Могильник второй половины XI – первой половины XII веков.

Раскопки на Южном городище ознаменовались открытием обширного

могильника, длинной 800 метров, расположенного на высоком берегу Оки – от

Спасского собора до юго-западного угла Южного городища. В северной части

некрополя с более ранними погребениями его ширина 200 метров, к югу он

постепенно сужается до 150, а потом до 100 метров.

Отдельные погребения этого периода были открыты экспедицией 1945-1950

годов, но о них лишь кратко упомянуто. С возобновлением раскопок в 1966

году, стало очевидным, что при расширении границ города около середины XII

века снивелировали курганный могильник (с 1966 года обнаружено 216

погребений этого обширного могильника) предшествующего времени, его насыпи

полностью уничтожены.

О существовании срытых насыпей всидетельствуют трупоположения на

материке или в очень неглубоких ямах (10 – 30 см.). Курганы сносили до

основания при преобладающих в некрополе трупоположениях в подкуганных ямах.

Погребения на уровне горизонта слегка присыпали той же материковой глиной,

из которой состояла насыпь. При срытии могильных насыпей старались не

задеть погребения, так что часто не потревожены даже склепы на уровне

горизонта.

Прямоугольные могильные ямы ориентированы по линии запад-восток, с

отклонениями к югу или, чаще, к северу. Костяки лежат в вытянутом положении

на спине, головой к западу.

Ввиду почвенных условий сохранность костных остатков средняя:

естественно, хуже сохранились скелеты молодых людей и, в особенности,

детей. Достаточно надежным свидетельством при определении пола и возраста

служит могильный инвентарь.

Как правило, погребения женщин и девочек-подростков сопровождаются

украшениями (стеклянные бусы, височные кольца, кольца из проволоки (часто

аналогичные височным)). Среди мужских погребений наиболее частой находкой

являются ножи с узким клиновидным лезвием и прямой спинкой. В ногах у

умершего ставили горшки с напутственной пищей. Также среди мужских

погребений часто встречаются железные и бронзовые пряжки, преимущественно,

лировидные, а также поясные кольца.

С середины XI века обряд курганных трупосожжений повсеместно сменяется

обрядом трупоположения под курганными насыпями. К тому же времени относится

и образование рязанского некрополя. В Рязани на начальном этапе её развития

оба обряда сосуществовали. В рязанском могильнике имеется сложное

переплетение новых и старых погребальных обычаев. По форме обряд

захоронения приблизился к христианскому, но сохранил массу языческих черт.

Так, кое-где над костяками обнаружены зольно-угольные прослойки,

образовавшиеся при сгорании соломы и веток. Видимо, место избранное для

сооружения кургана, предварительно выжигалось – пережиток обряда

трупосожжения или разведение ритуального очистительного огня. К архаическим

элементам погребальных памятников относятся также кольцевые оградки вокруг

насыпей.

б) Городские кладбища второй половины XII–первой половины XIIIв

Определенную ясность вносят рамещение кладбищ рядом с храмами и

погребения в интерьерах церквей, а также некоторые черты чисо хрисианского

обряда. В тех случаях, когда группы захоронений этого периода обнаружены в

стороне от главных церквей, можно предполагать,что поблизости стояли

деревянные храмы или часовни.

Обращают на себя внимание покойники с кирпичами или камнями в

изголовье. Кирпич, положенный вместо подушки – знак аскезы, одно из орудий

смирения плоти, веское доказательство праведного образа жизни,

гарантирующего загробное спасение. Аскетизм умерших,возможно, перед смертью

принявших схиму, подчеркивался бедностью погребальных одежд, отсутствием

вещей в захоронениях.

Во второй половине XII века, в отличие от раннего периода, возобладал

чисто христианский погребальный ритуал. Как правило, кладбища в черте

города и, вероятно, за его пределами, топографически связаны с церквями.

Погребения – в ямах, обычно в гробах, головой на запад, руки покойников

скрещены на груди. Рядовые захоронения чаще безынветарные, изредка

сохраняются золототканые ленты от ворота рубах и рядом – бронзовые пуговки,

фрагменты шерстяных тканей от одежд, с медными нашивными бляшками. В

погребениях у Спасского собора найдены бронзовые с эмалью и каменные

крестики, бронзовый образок, с изображением Михаила Архангела. Вероятно,

это место захоронения священников или монахов.

Курганный обряд исчезает. Возможно, над могилами насыпали

продолговатые холмики, подобные современным, а в изголовье могли ставить

деревянные кресты.

в) Братские могилы (декадрь 1237 года).

Впервые отмечены при раскопках В.А.Городцова в 1926 году. Раскопки

этого кладбища продолжены А.Л.Монгайтом. Некоторые особенности, как то: юго-

западная ориентация, повреждения костей рубящим оружием, стрела,

вонзившаяся в позвонок одного из погибших, позволили прийти к заключению,

что группа погребений связана с событиями 1237 года.

Один из раскопов этих захоронений расположен на Подоле, на самом краю

первой надпойменной террасы – мысу, который образован устьем оврага,

выходящим к низкому берегу Оки. На раскопе открыта братская могила жертв

монгольского нашествия, занимающая всю его территорию. Вся площадь, занятая

коллективным захоронением, намного больше и распространяется к востоку и

югу, где раскопки не проводились. Погибшие похоронены, как правило, без

гробов, в общем котловане глубиной до 1 метра. Они положены рядами,

вплотную друг к другу, в три яруса. Захоронения верхнего яруса, совершенные

очень неглубоко, пострадали при распашке. В этом горизонте много отдельных

черепов и человеческих костей.

В заполнении котлована встречена керамика, преимущественно рубежа XII

– XIII веков и первой трети XIII века. Аналогичная посуда происходит из

хозяйственной ямы у южной стенки раскопа. Яма предшествовала перекрывавшим

её погребениям, что важно для их датировки. Включения угля в засыпке

братской могилы, а также подстилающий захоронения слой угля и обоженной

глины, позволяют предположить, что перед рытьём братской могилы смёрзшуюся

землю разогревали кострами.

Среди погребений преобладают останки молодых мужчин – главных

защитников Рязани и женщин от 35 лет и старше, по тем временам считавшихся

пожилыми, которых монголы не брали в плен. Мало девушек и молодых женщин, а

также юношей, которые становились невольниками завоевателей. Незначительное

число пожилых мужчин объясняется тем, что в те времена немногие доживали до

сорока лет. Находки в старорязанских братских могилах отражают не столько

поло-возрастной состав городского населения, сколько пунктуально

разработанную репрессивную систему монголов. Мужчин, взятых в плен, за

исключением квалифицированных ремесленников, зверски убивали, женщин,

отроков и детей обращали в рабство.

Пленникам рубили головы (обилие отдельных черепов у Спасского собора,

их скопления в саркофагах и гробах Борисоглебского), отрубали кисти рук.

Встречаются захоронения расчлененных на части тел: в одной из могил

отсутствует череп, в другой рубящим оружием повреждена тазовая кость справа

и бедро у тазобедренного сустава.

Погребения в братской могиле совершены по христианскому обряду.

Ориентировка западная, иногда с отклонениями не более 10-15 градусов к юго-

западу. Покойники лежат в вытянутом положении, на спине. Разнообразное

положение рук объясняется не отходом от христианских канонов, а тем, что

трупы долгое время лежали на морозе. Их хоронили в закоченевшем виде.

Убитых хоронили в нательных рубахах: у мужчин и женщин они отличались

только длинной. Сохранились лишь фрагменты шелковой тесьмы от обшивки

низких стоячих воротников. Судя по месту пуговок у левой ключицы, разрез

для надевания рубахи делали на левом плече, как в русских рубахах-

косоворотках.

III.Заключение.

Географическое положение Рязанской земли, её окраинное положение по

отношению к другим русским землям, близость к степному пограничью, к

чудским племенам Поволжья и Булгарскому государству, тот факт, что по

Рязанской земле проходил важный торговый путь на Восток, - наложили

отпечаток на всю её историю. Это придало ей некоторые черты своеобразия, но

не создало каких-то исключительных условий, которые резко отличали бы

развитие Рязанской земли и её столицы от развития других русских земель и

городов. Всюду действовали одинаковые законы общественного развития, и

своеобразие местных условий не нарушало действия этих законов в целом.

Список использованной литературы:

1. «Старая Рязань» Монгайт А.Л. М.: 1955 г.

2. «Древняя столица Рязанской земли» Даркевич В.П., Борисевич Г.В.

М.: «Кругъ» 1995 г.

3. «Рязанская земля» монгайт А.Л. М.: 1961 г.

4. «Археология Рязанской земли» сб. ст. под ред. Монгайта А.Л.

М.: «Наука» 1974 г.

-----------------------

[pic]

Страницы: 1, 2