Сталинские репрссии в Хакасии

Руководителям отделов НКВД предписывалось: в националистическую

контрреволюционную организацию включить всех хакасов. Задачей этой

организации считать создание самостоятельного тюркского государства и

отделение от СССР…, считать необходимым выявление вредительской и

террористической деятельности с целью подрыва мощи государства и устранения

или замены руководства страны и партии. Такая квалификация

контрреволюционной деятельности позволит осуществить задачу физического

уничтожения наиболее опасной части оппозиции. Отыскивать в КРО специально

созданные террористические группы. Крупных дел в отношении руководящих

центров не заводить, а судить по одиночке. Протоколы допросов этих лиц

готовить особенно тщательно. Затем размножить их в требуемом количестве и

вкладывать их в каждое дело, чтобы избежать лишней писанины. Очные ставки

проводить только с целью принуждения арестованных к признанию своей вины,

исключать факты, когда не признавшийся склоняет на свою сторону

признавшегося…Тщательно заносить все сведения в анкеты арестованных, в том

числе сведения о родственных связях и местах проживания близких к

арестованным лиц. Необходимо иметь подлинные образцы подписей арестованных.

Хмарин также приказал подчиненным не слишком вдаваться в детали, так как

этим можно навредить себе и запутаться.[18] оперуполномоченных УКГБ по

Хакаской автономной области был допрошен Д.П. Кузне

6 октября 1956 г. в связи с реабилитацией репрессированных цов,

который в 1934 – 1938 гг. работал начальником отдела Хакасского НКВД. На

вопрос следователя о массовых арестах в Хакасии Кузнецов заявил: «Мне, как

старому работнику, было хорошо известно, что в НКВД Хакасской автономной

области до 1937 года было мало дел и работа признавалась

неудовлетворительно…С 1937 года из управления НКВД по Красноярскому краю

стали поступать контрольные цифры на аресты. Так началась массовая

операция, которая продолжалась до конца 1938 года. Первоначально были

арестованы лица, на которых были кое-какие оперативные материалы и дела, а

затем по исполнению контрольных цифр получаемых из края стали арестовывать

лиц без всяких оснований, либо только на основании непроверенных показаний

ранее арестованных…».

Одним из оснований для арестов служили анонимные статьи в газете

«Советская Хакасия», подписанные различными псевдонимами и со следующими

кричащими названиями: «Беспощадно громить буржуазных националистов»

(2110.1937 г.), «Плоды вредительства» (18.09), «Вражеское гнездо на базе

Главсахар» (21.09), «Рупор буржуазных националистов» (2.10 – о редакторах

газет), «Бандит в роли педагога» (1.10), «Вредительская деятельность МТС и

политотдела в Бейском районе» (30.11) и т. д. В каждом номере области

газеты печаталось по несколько статей о выявленных «врагах» и «вредителях».

Согласно Уставу ВКП (б) коммуниста арестовать без согласия партийного

органа было нельзя. В 1937 г. ежемесячно проходили заседания «бюро,

пленумов Хакасского обкома партии об исключении из ВКП (б)» пробравшихся

врагов народа. Вдруг оказалось, что весь руководящий состав областной

парторганизации состоит из троцкистов, аферистов, террористов, буржуазных

националистов и оппортунистов всех мастей. С.Е. Сизых, 1-й секретарь

обкома, был исключен из партии с мотивировкой «проводил оппортунистическую

линию в руководстве» (пленум от 29.06.1937 г.), М.Г. Торосова, председателя

облисполкома «врага народа и буржуазного националиста» (10.10.1937 г.),

И.И. Кавкуна, редактора газеты «Советская Хакасия», с формулировкой «правый

двурушник», А.М.Швецова, заведающая Таштыпской образцовой школой, была

исключена из партии на бюро обкома за «протаскивание контрабанды на

занятиях политкружка, за выступление в феврале 1937 г. на учительской

конференции о том, что100 процентной успеваемости добиться не возможно»,

И.Г. Худяков , заведающий ОБЛОНО, как «потерявший классовую бдительность,

засорение учительских кадров области чуждыми классовыми элементами».

В 1937 – 1938 гг. в Хакасии органами НКВД были «обнаружены» десятки,

сотни контрреволюционных, троцкистских, белогвардейских, офицерских,

кулацких, повстанческих, буржуазно-националистических, террористических,

шпионских и диверсионных организаций. Ежедневно арестовывались десятки

рабочих, крестьян и представителей интеллигенции. На 11-м пленуме

Хакасского обкома ВКП (б), состоявшегося 20 сентября 1937 года по вопросу

«О вражеской работе бывших руководителей области, врагов народа, правых и

буржуазных националистов», тот же Хмарин, оправдывая аресты десятков, сотен

руководителей партийно-советских органов и промышленных предприятий,

сообщил следующее: «В области был блок правых троцкистов и националистов.

Этот блок объединяли бывшие работники члены бюро. Они были врагами народа,

членами контрреволюционной организации. Нет ни одного участка в советских и

хозяйственных организациях, где бы враги народа не посадили своих

ставленников. Цель, которая объединяла их состояла в том, что они хотели

ряд областей, в том числе и Танну-Туву сделать буржуазным государством под

протекторатом Японии. Враги вели работу по ослаблению мощи обороны страны

и экономики.

Основная работа их была диверсия и шпионаж… Из коренного населения

враги народа выдвигали кулаков, их учили на советские деньги и переставляли

с места на место …»[19].

Арестованные руководители Хакасии приговором Военной Коллегии

Верховного Суда СССР в июле 1938 г. (через 8 месяцев после ареста) в городе

Красноярске были расстреляны. В 1937-1938 гг. была уничтожена треть

партийной организации области. Среди расстрелянных находились граждане

различных национальностей и социального положения: русский А.С.Петухов,

столяр Абаканской нефтебазы, хакас Т.Н.Коков, конюх колхоза «Хакастар»,

украинец К.И. Халдевич, бухгалтер Хакоблпотребсоюза, грузинка М.А.

Колонадзе, счетовод Ширинского райпо, еврейка С.Я. Тетервин, домохозяйка

Московского совхоза, кореец Ко-Мун-Хо, житель Бейского района, немец Д.Г.

Ганн, тракторист Июсского совхоза (вместе с отцом), шаман А.И. Топоев из

Усть-Таштыпа, священник А.Д. Скобилин (Николаевская церковь г. Абакан).

Репрессиям подверглись представители 26 национальностей.

Сотрудники НКВД с разрешения ЦК ВКПБ широко применяли недозволенные

методы следствия к обвиняемому: допрос «конвейерный» – сутками без сна и

отдыха, пытки и истязания, фальсификация протоколов допросов неграмотных и

незнающих русского языка подследственных, доносы арестованных на своих

однодельников и т.д. В архивно-следственных делах, которые хранятся в

Центральном Государственном архиве Республики Хакасия, можно обнаружить

оттиски пальцев неграмотных крестьян, якобы признающихся в государственных

преступлениях. «Шпионская деятельность» китайцев и корейцев подтверждалась

подписью переводчика НКВД некоего Лизенко. В делах можно обнаружить доносы

сексотов – стукачей. Так на Л.В. Майнагашева, старателя прииска Узунжуль

Усть-Абаканского района, члена сельсовета, поступил донос от односельчан,

что он якобы срывал подготовку к выборам в Верховный Совет СССР, мотивируя

свои действия тем, что «хакасов избирать в Советы не нужно, все равно

Советская власть судит, сажает в тюрьмы …, что Майнагашев не оказал помощь

по реализации госзайма». По постановлению тройки УНКВД Майнагашев 27 ноября

1937 г. был приговорен к расстрелу с обвинением в осуществлении

националистической повстанческой агитации, клевете на политику Советского

Правительства в национальном вопросе. Майнагашева реабилитировали в 1960 г.

16 августа 1937 гг. В Управление Хакасской погранкомендатуры поступило

агентурное донесение, подписанное кличкой «КРАН». В нем сообщалось: 16

августа 1937 года в присутствии М .Байкалова А.В. Афанасьев говорил, что,

если бы ему пришлось быть членом колхоза, то он бы и дня не был там и

убежал. В колхозе, считает он, жить плохо. Следом (20 августа) пришло

другое донесение на этого человека от сексота по кличке «Карась». В

Донесении было написано, что Афанасьев в присутствии пяти человек говорил,

что на ближних столбах будут повешены руководители Приискового управления и

золотопродснаба. Колхозники голодные, раздеты, разуты. Советская власть

опротивела, она ничего хорошего ни принесла. А.В. Афанасьева арестовали 6

декабря 1937 года. Постановлением тройки УНКВД в тот же день он был

приговорен к 10 годам ИТЛ. Отсидел полный срок. 19 июля 1949 г. он был

вторично арестован и постановлением Особого Совещания МГБ СССР от 31

декабря 1949 г. приговорен к бессрочной ссылке в Новосибирскую область. Его

реабилитированы дважды: в 1954 г. и 1959 г.

Казни приговоренных к высшей мере наказания проводились в Минусинске

в ночное время, в сосновом бору. Там минусинцы поставили большой крест. В

г. Абакане расстреливали по ночам в подвальном помещении здания НКВД, и

трупы закапывали на островах реки Абакан, в Минусинске – в сосновом бору.

Зная об этом, сторож Минусинского кладбища И.Я. Задорожный 30 апреля 1938

года рассказал женщинам, что их мужья расстреляны и зарыты в общей яме на

кладбище. За разглашение этой тайны 19 мая 1938 года его арестовали и 15

июня расстреляли по обвинению, что он организовал демонстрацию жен

репрессированных «врагов народа». В 1958 году он был реабилитирован.

Сколько же граждан было реабилитировано в Хакасии?

В целом по Хакасии в 1920 – 1950-е гг. по политическим мотивам

судебными и внесудебными органами были осуждены 5268 человек. Из них в 1937

– 1938 гг. репрессиям подверглись 2534 человека, или 71,7 % от всех

арестованных. Только в 1937 г. были расстреляны 1027, а в 1938 г. – 1312

человека. В эти два года расстрелу подверглись 92 % арестованных.

Количество рабочих среди расстрелянных составляло 57,5 %, крестьян – 28,5

%. Треть расстрелянных находилось в возрасте от 31 до 40 лет, а 84 %

являлись неграмотными и малограмотными гражданами.

Работа по сбору сведений о репрессиях в Хакасии будет продолжена.

СТАТИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Расстрелянных граждан Хакасии

в годы политических репрессий 1920 – 1940 годов

Всего расстреляно (по имеющимся сведениям) 2534

|Национальность |Место проживания |

|- русские |1651 |- село |1952 |

|- хакасы |342 |- город |584 |

|- китайцы, корейцы |241 |Возрастной состав |

|- украинцы |84 |- от 18-20 лет |252 |

|- поляки |46 |- от 31-40 лет |786 |

|- немцы |38 |- от 41-50 лет |760 |

|- др. |132 |- от 51 и старше |736 |

|национальности | | | |

|Социальное положение |Образование |

|- рабочие |1463 |- грамотные |405 |

|- крестьяне |720 |- малограмотные |1904 |

|- служащие |336 |- неграмотные |225 |

|- служители культа |15 | | |

Годы расстрелов

|- 1920-1925 |6 |- 1938 |1312 |

|- 1926-1930 |52 |- 1939 |17 |

|- 1931-1936 |84 |- 1940 |38 |

|- 1937 |1025 | | |

Особенности репрессивной политики государства по отношению

к гражданам немецкой национальности

в 1940 – 1960-е гг.

Тема репрессий по отношению к немецкому населению СССР, насильственно

выселенному со своих земель в начале Великой Отечественной войны 1941-1945

гг. и подвергнувшемуся ограничениям в осуществлении всех правил и свобод,

до настоящего времени является мало изученной. Это связано с тем, что

немецкая тема в советской историографии была закрыта, а документы, как

правило, снабжены грифом «совершенно секретно». Длительное время

практически единственным источником по этой теме были воспоминания

трудармейцов и спецпереселенцев, которые публиковались в центральной

местной печати. Возможность обращения к истории немецкого народа появилась

только в начале 90-х годов после рассекречивания документов и публикации их

в различного рода сборниках.[20] Благодаря деятельности Межведомственной

комиссии Республики Хакасия по рассекречиванию документов, созданных

органами КПСС, ВЛКСМ, для исследователей стали доступны документы по данной

проблематике, имеющиеся в архивах Республики Хакасия, появилась возможность

для изучения репрессивной политики государства по отношению к гражданам

немецкой национальности не только на уровне указов и постановлений высших

органов власти СССР, но и по документам местных партийных и советских

органов, которые раскрывают механизм исполнения этих указов.

В кругу проблем, характеризующих репрессии по отношению к немцам,

можно выделить такие явления, как депортация, трудармия и спецпоселение.

Депортация включала в себя насильственное переселение немцев из европейской

части СССР в Сибирь и Казахстан, проходила в основном с августа 1941 г. по

январь 1942 г. Трудармия – особое явление: мобилизация через военкоматы

дееспособных мужчин и женщин, создание из них военизированных формирований,

имевших трехзвенную структуру (рабочие отряды – рабочие колонны – рабочие

бригады) и сочетавших в себе элементы военной службы, производственной

деятельности и гулаговского режима содержания. Трудармии просуществовали до

конца 1946 г., а когда были ликвидированы, трудармейцы смогли вызвать к

себе семьи и перешли в категорию спецпереселенцев. Спецпоселения – это

ограничение прав граждан по месту жительства, прежде всего право на

свободное передвижение. Оно существовало для немцев с момента переселения

до конца 1955 г.

Как известно, на начало войны 1941 – 1945 гг. в СССР проживало около

1,4 млн. граждан немецкой национальности. Немцы имели свою республику АССР

Немцев Поволжья. В Хакасии до 1941 г. немцы составляли незначительную часть

населения, их численность , согласно переписи 1939 г., составляла 333

человека. Массовое переселение немцев в Хакасию произошло в 1941 г. в

результате их депортации в восточные районы страны и ликвидации АССР НП.

Первым документом, круто изменившим судьбу всего немецкого народа, стал

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении

немцев, проживающих в районах Поволжья и ликвидации АССР НП», в котором

говорилось, что «среди немецкого населения, проживающего в районах

Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые, по

сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах,

заселенных немцами Поволжья…, немецкое население скрывает в своей среде

врагов советского народа и Советской власти»[21]. Госкомитету обороны, было

предписано, срочно произвести переселение всех немцев в восточные районы

страны. Переселяемым должна была оказываться государственная помощь по

устройству в новых районах.

В Хакасии работа по приёму и размещению переселенцев началась 8

сентября 1941 г. с создания Областной тройки из числа представителей

обкома ВКП (б), облуправления НКВД, исполкома облсовета. Планировалось

принять для расселения на территории области 10,5 тыс. немцев. Для

обустройства на новом месте для них предусматривалась выдача кредитов в

размере до 2 тыс. рублей по линии сельхозбанка сроком на пять лет.[22]Кроме

того, при выселении немцев должен был производиться учёт сданного ими скота

и хлеба с тем, чтобы на новых местах они могли получить скот согласно

имеющемся квитанциям. Но в условиях военного времени выполнение этих планов

было не реально. Более того, формулировка «враги народа» в указе от 28т

августа 1941 г. определяла формы, методы выселения немцев, руководство

которым было возложено на органы НКВД. Для сбора немецким семьям давалось

до пяти дней, с собой разрешалось брать 20 кг вещей. Затем всех немцев

грузили в баржи, товарные вагоны и отправляли на восток страны. В дороге,

которая для многих немцев затянулась на месяцы, сотни из них умерли от

голода и болезней.

Вот как вспоминает об этом один из спецпереселенцев, трудармеец А.И.

Вагнер: «6 октября нас всех погрузили на машины и повезли на

железнодорожную станцию. Там нас загрузили в «телячьи» вагоны и повезли

дальше. Кругом охрана с винтовками, на наш огромный состав из шестидесяти

вагонов был целый вагон охраны. Куда ехали, никто не знал. Шла война,

железная дорога была занята военными эшелонами, поэтому на каждой станции

мы стояли по 2-3 дня. А условия для переезда в «телячьих» вагонах были

нечеловеческие. В каждом ехало по 15-20 семей, все вместе – мужчины,

женщины, дети. Туалетов, даже просто воды, в вагонах не было. Ели тоже, кто

что мог. Когда выселяли, всем разрешили взять 20 кг вещей на каждого и

запас еды на месяц. Люди зарезали куриц, залили их топленым салом, чтобы

они не испортились, насушили сухарей. Во время длинных стоянок воровали

себе еду. Так мы путешествовали целых полтора месяца…» [23].

В воспоминаниях немцев с. Соленоозерное Ширинского района,

собранных заместителем главы администрации села, на примерах простых

человеческих судеб также отражен драматизм процесса депортации. Р.И.

Вельгер вспоминает: «О том, что началась война, узнали из газет. Помню. Как

к нам в деревню пришел отряд солдат, все они были вооружены. Школу закрыли

и поселили там солдат. Нам не разрешалось выходить на улицу, окна

заставляли забеливать или закрывать наглухо шторами. Предупредили, что

повезут к Волге и на баржах вывезут, а куда вывезут, не сказали. Когда

настал этот день, мы заколотили свои дома, насыпали скоту зерна, налили в

колоду воды, поплакали и пошли к машинам. Коровы не доеные кричали нам

вслед. Сердце разрывалось от всего этого. С собой ничего, кроме еды не

разрешали брать. Все, что у нас было в мешках – это сухари, да отварное

мясо. На машинах нас повезли к реке. На пути следования нам встречались

груды мяса. Это скот, объевшийся зерна, тут же на полях сдыхал, ведь поля

остались не убранными. Брошенные плантации были красны от спелых помидор,

как будто они были залиты кровью нашей.»[24].

По прибытии на места поселения люди расселялись в пустующих амбарах,

в клубах, в землянках, многих приняли к себе местные жители. В справках,

информационных записках райкомов ВКП (б) отмечалось, что хозяйственное

устройство переселенцев из АССС НП идет крайне медленно, переселенцы

расселены с большим уплотнением, предоставленная жилплощадь не

соответствует нормальным жилищным условиям. Характерной особенностью

документов, касающихся обустройства немцев в колхозах, совхозах, является

постоянное присутствие фразы «добросовестно относятся к труду»[25].

Все спецпереселенцы, прибывшие на поселение, немедленно брались

комендантом спецкомендатуры на персональный учет. Особенностью этого учета

являлось то, что он носил исключительно всеобъемлющий характер. На каждую

спецпереселенческую семью заполнялась карточка учета Ф № 1- семейная, кроме

того, на каждого спецпереселенца старше 16 лет заполнялась карточка

персонального учета Ф № 2, а дети спецпереселенцев до шестнадцатилетнего

возраста брались на суммарный учет. По данным УВД Администрации

Красноярского края на территории Хакасии находилось более 30 спецкомендатур

НКВД, в задачи которых входило: установление численности семей и количества

спецпереселенцев; обеспечение контроля за движением спецпереселенцев в

границах районов расселения; выявление трудоспособных спецпереселенцев в

целях контроля за их трудовым устройством; своевременное выявление побегов

спецпереселенцев с мест их расселения; выдача справок на спецпереселенцев.

Немцы должны были постоянно отмечаться у комендантов закреплённых участков,

не имели пав отлучаться за пределы района расселения даже на один день.

Следующим этапом политике государства в отношении немцев явилась

мобилизация трудоспособного населения в трудармию. Согласно Постановлению

Государственного комитета обороны от 14 февраля 1942 г. все немцы – мужчины

в возрасте от 17 до 50 лет были мобилизованы в рабочие колонны, которые

входили в систему ГУЛАГа[26]. В «Положении о порядке содержания, структуре,

дисциплине и трудовом использовании мобилизованных в рабочие колонны немцев-

переселенцев» было сказано: «Все мобилизуемые немцы призывных возрастов

направляются для работы при лагерях НКВД СССР и организуются в рабочие

колонны при исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР»[27]. Тяжелые условия

жизни в лагерях НКВД привели к гибели тысячи трудармейцев. Об этом,

например, свидетельствует справка начальника ОЦРЗ ГУЛАГа и НКВД СССР

капитана госбезопасности Г.М. Грановского от 31 августа 1942 г.: «Изучение

представляемых лагерями НКВД данных о естественной убыли из рабочих колонн

мобилизованных немцев показывает, что в ряде лагерей с этим вопросом

обстоит крайне неблагополучно.

Наибольшее число убывших в текущем году немцев относится за счёт

умерших и демобилизованных инвалидов и вовсе непригодных к труду.

По не полным данным, в течении января- июля 1942г. только по 5-ти

лагерям с общим списочным составом на первое августа с. г. в 43856 чел.

Мобилизованных немцев умерло 5181 чел.

Особо высокая смертность отмечается на Соликамстрое, где за семь

месяцев умерло 1686 чел., что составляет 17,6% к списочному составу на 1

августа с.г., Богословстрое – за этот же период 1494 чел., или 12,6% и

Севжелдорлаге, где за три месяца умерло 677 чел., или 13,9% списочного

состава на 1 августа.

Довольно широкое распространение в ряде лагерей получила

Страницы: 1, 2, 3