Советское общество в 20-30 гг.

новую власть, отойти от церковных дел.

И все же нэп обеспечил какую-то стабилизацию и восстановление

хозяйства. Однако вскоре после его введения первые успехи сменились новыми

трудностями. Их возникновение объяснялось тремя причинами: дисбалансом

промышленности и сельского хозяйства; целенаправленно классовой ориентацией

внутренней политики правительства; усилением противоречий между

многообразием социальных интересов разных слоев общества и авторитаризмом

большевистского руководства.

Необходимость обеспечения независимости и обороноспособности страны

требовала дальнейшего развития экономики, в первую очередь, тяжелой

промышленности. Приоритет промышленности над сельским хозяйством выливался

в перекачивание средств из деревни в город путем ценовой и налоговой

политики. На промышленные товары сбытовые цены искусственно завышались,

закупочные цены на сырье и продукты занижались («ножницы» цен). Сложность

налаживания нормального товарообмена между городом и деревней порождало

также неудовлетворительное качество промышленной продукции. Осенью 1923 г.

разразился «кризис сбыта», затоваривание дорогими и плохими промтоварами,

которые население отказывалось покупать. В 1924 г. к нему добавился «кризис

цен», когда крестьяне, собравшие хороший урожай, отказались отдавать хлеб

государству по твердым ценам, решив продать его на рынке. Попытки заставить

крестьян сдавать хлеб по продналогу вызвали массовые восстания (в Амурской

области, Грузии и других районах). В середине 20-х годов упал объем

государственных закупок хлеба и сырья. Это снизило возможность экспорта

сельскохозяйственных продуктов и, следовательно, уменьшило валютные

поступления, необходимые для покупки промышленного оборудования за

границей.

В стране царил нэп, судорожные попытки правительственных учреждений

справиться с накатывающими друг за другом кризисами - продовольственным,

финансовым, топливным, транспортным, сырьевым, основного и оборотного

капитала и т. д. - только усугубляли ситуацию. Выход виделся в решительных

и научно обоснованных методах. Начали создаваться институты, различные

экономические лаборатории, группы, в которые привлекалась старая

профессура, а также молодые пролетарские кадры.

С нэпом связана значительная часть научной деятельности Н. Д.

Кондратьева, назначенного в начале 1923 г. заведующим Конъюнктурного

института. Начало нэпа ознаменовалось тяжелейшей разрухой. От голода

погибло 5,2 млн. человек. Засуха в Поволжье не первопричина голода. Это

всего лишь обстоятельство, усугубившее печальную действительность. Голод

был до засухи и не прекратился с получением урожаев, ранее в России

невиданных. В 1921 г. сельскохозяйственная товарная продукция оценивалась в

1740 млн. довоенных, «золотых» рублей, промышленная - в 1710 млн., а

излишки хлеба на продажу - в 550 млн. рублей. Примерно ту же сумму «город»

мог выделить «деревне» на обмен ширпотреба. По всем «цивилизованным»

экономическим законам обмен должен был состояться. Однако он не состоялся.

Город затоварился невостребованным «деревенским» товаром: косами, серпами,

хомутами и т. д. Деревня же гноила хлеб, испытывая товарный голод на те

самые промизделия, что скопились на городских складах, но в товарный обмен

не вступала. А в целом и город, и деревня пухли от голода и ходили в

обносках. Причина этого состоит в том, что цены в России и ранее

складывались не на основе спроса - предложения, а регулировались

государством. Либерализация цен в начале нэпа тут же создала «ножницы» цен

в торговле. Как их преодолеть? Этот коренной вопрос российской экономики

стоял во главе угла всех научных поисков Кондратьева.

В 1922 г. у Кондратьева появилась наконец возможность опубликовать

свое первое комплексное исследование национального рынка - «Рынок хлебов и

его регулирование во время войны и революции». Скрупулезно исследуя

причины, выдвигавшиеся в экономической литературе того времени для

объяснения «феномена» российского национального рынка, и соглашаясь с

объяснениями роста цен (изменение посевных площадей, урожайности; изменение

товарности хлебов вследствие перераспределения посевных площадей и сборов

хлебов между владельческими и крестьянскими хозяйствами; нарушение

сложившегося народнохозяйственного баланса производства и потребления

хлебов; недостаток товарных хлебов как таковых: неразвитость транспорта и

изменение направления движения товарных потоков и т. д.), Кондратьев

выдвигает в качестве главной причины беспрецедентного роста этих цен

«разрушение единства национального рынка», вследствие чего набрала обороты

«повышенная спекулятивная игра на разницу во времени и пространстве». На

начальном этапе развала целостности национального рынка, как пишет

Кондратьев, разрушительную роль сыграл банковско - биржевой спекулятивный

ажиотаж, который сломал систему государственных финансов, лишив тем самым

государство возможности регулировать рынок посредством «косвенных» рычагов,

т. н. налоговыми, кредитными и другими ценообразующими факторами. Начались

судорожные поиски методов непосредственного, то есть командно-

административного воздействия на товарный обмен, поиски методов «собирания»

национального рынка.

Рассматривая соотношение твердых и вольных цен за весь исследуемый

период (1914 - 1919 гг.), Кондратьев констатирует их нарастающее резкое

расхождение, делает вывод, что «политика твердых цен была бессильна

овладеть движением цен, устранить вольные нелегальные цены, дуализм цен

вольных и нелегальных». Не следует из этой цитаты делать вывод, что

Кондратьев был сторонником вольных цен и нерегулируемой рыночной экономики.

Здесь он констатирует, что идея замены «стихийных факторов хозяйственной

жизни рациональными неизмеримо труднее при ее осуществлении, чем при ее

теоретическом и идеологическом конструировании». Этому выводу Кондратьев

остался верен и в условиях, когда власть начала «подталкивать» процессы

формирования планово-централизованной экономики. И то, что профессор

Кондратьев всегда отдавал предпочтение органичным формам хозяйственной

жизни перед теоретически сконструированными, вызовет в конечном итоге

недовольство власти. Уже в начале 20-х годов она расценит такую позицию как

«профессорскую импотентность», а в конце 20-х - как «вредительство».

Кондратьев же закончит свой «Рынок хлебов...» выводом о том, что перед

Россией объективно назрела потребность в обобщении накопленного опыта

государственного регулирования и выработки на его основе материального

плана организации снабжения всей страны как «рационализированной формы

хлеботоварного движения от района и стадии заготовок до района потребления

и до стадии начала распределения продуктов между потребителями».

Cпустя полгода после того, как будут напечатаны эти строки, в

«нэповской» России будут введены порайонные, централизованно-рассчитанные

нормы заготовок продовольственных, сырьевых продуктов и технических

культур, а также соответствующие им (по стоимости) нормы завоза

промышленных изделий в районы заготовок. Но спустя еще полгода нэп

«регульнет» (по выражению Троцкого) советскую власть и ее плановые

установки. Над «нормами» придется «конструировать» еще что-то, чтобы

добиться результата, удовлетворяющего большинство населения.

Тенденция развития планово-рыночной экономики «нэповского типа»

Кондратьевым была подмечена еще до введения самого нэпа. С его же началом

Кондратьева волновала уже другая проблема. На основе проведенных

исследований он убежден, что падение хлебных цен, стабильно наблюдаемое в

России с 80-х гг. прошлого столетия, будет продолжаться, и в условиях нэпа

«мы обречены еще на длительный период низких хлебных цен». Проблема хлебных

цен действительно стала одной из ключевых проблем нэпа. Всякие попытки их

регулирования завершались неудачами. Нормированное регулирование

товарооборота, его планирование на продолжительный срок в условиях

колебаний «крестьянских цен» сводило на нет все усилия планирующих органов.

Что именно в проблеме цен заключается судьба «рыночно-нэпмановской смычки»

города с деревней, власть осознала в полной мере только в 1927 г., когда

эта «смычка» уже «приказала долго жить». Кондратьевым же вопрос о ценах был

вынесен на правительственный уровень еще в феврале 1923 г. Тогда им впервые

был прочитан на Президиуме Госплана подробный доклад «О ценах на хлеб в

связи с относительным падением их». В докладе отмечалось, что «низкие цены

на хлеб оказывают неблагоприятное влияние их на промышленность, где они,

сжимая рынок, создают угрозу понижения продукции, а также зарплаты. Далее,

они угрожают и государственным финансам, ибо понижают платежеспособность

населения и сжимают оборот промышленности и сельского хозяйства».

Правильность кондратьевской теории (депрессия мирового сельского

хозяйства конца 20-х гг.) была подтверждена процессами в экономике России

конца 20-х гг. Предчувствие «великого перелома» стало ощущаться в обществе

в относительно благополучный период нэпа - в 1925-1926 гг. Всеобщее

недовольство охватило страну. Председатель ВСНХ Ф. Э. Дзержинский в письме

к Председателю ЦИК - РКИ В. В. Куйбышеву просьбу о своей отставке обосновал

кратко: «Полное бессилие». Из этого письма ясно было одно - правительство,

хозяйственные органы вновь потеряли контроль над текущими событиями. Если

не найдем «единую линию» и «потерянный темп», заключал Дзержинский, «страна

найдет своего диктатора»[11].

Попытка упорядочить деятельность существовавших тогда

народнохозяйственных структур (трестов, синдикатов, товарных и фондовых

бирж, банковской системы) на почве сложившихся между ними договорных

соглашений закончилась безрезультатно. Каждое ведомство, Каждый наркомат,

ВСНХ, республиканские СНХ и местные плановые органы разрабатывали свой

вариант перспективного плана.

Своей практической деятельностью, связанной с конкретными

хозяйственными делами, Кондратьев невольно оказался втянутым в борьбу

партийных вождей за власть. Н. Д. Кондратьев был арестован в июле 1930 г. и

расстрелян в сентябре 1938 г.

Для выхода из кризиса правительство предприняло ряд административных

мер. Было усилено централизованное руководство экономикой, ограничена

самостоятельность предприятий, увеличены цены на промтовары, повышены

налоги для частных предпринимателей, торговцев и кулаков. Это означало

начало свертывания нэпа.

В 1924 г. Ф. Дан в статье о Троцком писал, что он «не мог не

понимать, что единственная возможность спасения - в переходе от нэпа

экономического к нэпу политическому, в ликвидации диктатуры. Но он не

посмел не только сказать, но и додумать этой мысли до конца»[12]. Можно

полагать, что Ленин в конце жизни «додумывал» эту мысль, когда советовал

произвести «ряд перемен» в политическом строе. Но «додумать» ее не успел.

Подлинного отказа от командно-бюрократической политической системы,

сформировавшейся в первые послеоктябрьские годы, при Ленине не было. Новая

экономическая политика только пошатнула ее основы, но не уничтожила их.

Демократическая альтернатива не пошла в рост. В дальнейшем сработал «закон

системности», согласно которому всякая система, получившая известную

замкнутость, не поддается частичному реформированию. Попытки же такого

реформирования не предотвращают возвращения общества «на круги своя». Так

получилось в 20-х годах: незавершенность реформ, неадекватность

политических реформ экономическим оставляли возможность возврата к тому,

что нэп отрицал и в перспективе для установления режима сталинщины.

Экономические и социально-политические трудности, проявившиеся уже в

первые годы нэпа, стремление построить социализм при отсутствии опыта

реализации этой цели породили идеологический кризис. Все принципиальные

вопросы развития страны вызывали острые внутрипартийные дискуссии.

Ленин, автор нэпа, предполагавший в 1921 г., что это будет политика

«всерьез и надолго», уже через год на Одиннадцатом съезде партии заявил,

что пора прекратить «отступление» в сторону капитализма и необходимо

переходить к построению социализма. Он написал ряд работ, названных

советскими историками «политическим завещанием В. И. Ленина. В них он

сформулировал основные направления деятельности партии: индустриализация

(техническое перевооружение промышленности), широкая кооперация (в первую

очередь в сельском хозяйстве), культурная революция (ликвидация

неграмотности, повышение культурного и образовательного уровня населения).

При этом Ленин настаивал на сохранении единства и руководящей роли партии в

государстве. В «Письме к съезду» он дал весьма нелицеприятные политические

и личностные характеристики шести членам Политбюро: Л. Д. Троцкому, Л. Б.

Каменеву, Г. Е. Зиновьеву, Н. И. Бухарину, Г. Л. Пятакову, И. В. Сталину.

Ленин также предостерегал партию от ее бюрократизации и возможности

возникновения фракционной борьбы, считая главной опасностью политические

амбиции и соперничество Троцкого и Сталина.

Болезнь Ленина, в результате которой он был отстранен от решения

государственно-партийных дел, а затем и его смерть в январе 1924 г.

осложнили ситуацию в партии. Еще весной 1922 г. был учрежден пост

Генерального секретаря ЦК РКП(б). Им стал И. В. Сталин. Он унифицировал

структуру партийных комитетов разных уровней, что привело к усилению не

только внутрипартийной централизации, но и всей административно-

государственной системы.

Различное понимание принципов и методов социалистического

строительства, личные амбиции «старой гвардии», обладавшей значительным

большевистским дооктябрьским стажем, их неприятие сталинских методов

руководства - все это вызвало оппозиционные выступления в Политбюро партии,

в ряде местных партийных комитетов, в печати. Сталкивая политических

противников и умело интерпретируя их высказывания как антиленинские,

Сталин последовательно устранял своих оппонентов. Троцкого в 1929 г.

выслали из СССР; Каменев, Зиновьев и их сторонники были репрессированы в 30-

х годах.

3. Политика индустриализации.

Курс на индустриализацию провозгласил в 1925 г. Четырнадцатый съезд

Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). На съезде шла речь о

необходимости превращения СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в

страну, производящую их. Начало политики индустриализации было

законодательно закреплено в апреле 1927 г. Четвертым съездом Советов СССР.

Главное внимание в первые годы уделялось реконструкции старых промышленных

предприятий. Одновременно строились свыше 500 новых заводов, в их числе

Саратовский и Ростовский сельскохозяйственного машиностроения,

Карсакнайский медеплавильный и другие. Началось сооружение Туркестано-

Сибирской железной дороги и Днепровской гидроэлектростанции.

Осуществление политики индустриализации потребовало изменений в

системе управления промышленностью. Наметился переход к отраслевой системе

управления, укреплялось единоначалие и централизация в распределении сырья,

рабочей силы и производимой продукции.

На рубеже 20-30-х годов руководством страны был принят курс на

всемерное ускорение индустриального развития, на форсированное создание

социалистической промышленности. Наиболее полное воплощение эта политика

получила в пятилетних планах развития народного хозяйства. Первый

пятилетний план (1928/29-1932/33 гг.) вступил в действие 1 октября 1928 г.

К этому времени еще не были утверждены задания пятилетки, а разработка

некоторых разделов продолжалась. Пятилетний план разрабатывался при участии

крупнейших специалистов, среди которых были: А. Н. Бах - известный ученый-

биохимик и общественный деятель, И. Г. Александров и А. В. Винтер - ведущие

ученые-энергетики, Д. H. Прянишников - основатель научной школы агрохимии и

другие. Раздел пятилетнего плана в части индустриального развития был

создан работниками ВСНХ под руководством его председателя В. В. Куйбышева.

Он предусматривал среднегодовой прирост промышленной продукции в объеме 19-

20%.

План был утвержден на Пятом Всесоюзном съезде Советов в мае 1929 г.

Главная задача пятилетки заключалась в том, чтобы превратить страну из

аграрно-индустриальной в индустриальную. В соответствии с этим началось

сооружение предприятий металлургии, тракторо-, автомобиле- и авиастроения

(в Сталинграде, Магнитогорске, Кузнецке, Ростове-на-Дону, Керчи, Москве и

других городах).

Однако очень скоро начался пересмотр плановых заданий индустрии в

сторону их повышения. Новые контрольные цифры не были продуманы и не имели

под собой реальной основы.

Руководство страны выдвинуло лозунг - в кратчайший срок догнать и

перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические

страны. Промышленная отсталость и международная изоляция СССР стимулировали

выбор плана форсированного развития тяжелой промышленности.

В первые два года пятилетки, пока не иссякли резервы нэпа,

промышленность развивалась в соответствии с плановыми заданиями и даже

превышала их. В начале 30-х годов темпы ее роста значительно упали: в 1933

г. они составили 5% против 23,7% в 1928-1929 гг. Ускоренные темпы

индустриализации потребовали увеличения капиталовложений. Субсидирование

промышленности велось в основном за счет внутрипромышленного накопления и

перераспределения национального дохода через госбюджет в ее пользу.

Важнейшим источником ее финансирования стала «перекачка» средств из

аграрного сектора в индустриальный. Кроме того, для получения

дополнительных средств правительство начало выпускать займы, осуществило

эмиссию денег, что вызвало резкое углубление инфляции. И хотя было

объявлено о завершении пятилетки в 4 года и 3 месяца, «откорректированные»

задания плана по выпуску большинства видов продукции выполнить не удалось.

Второй пятилетний план (1933-1937 гг.), утвержденный Семнадцатым

съездом ВКП(б) в начале 1934 г., сохранил тенденцию на приоритетное

развитие тяжелой индустрии в ущерб отраслям легкой промышленности. Его

главная экономическая задача заключалась в завершении реконструкции

народного хозяйства на основе новейшей техники для всех его отраслей.

Задания плана - по сравнению с предыдущей пятилеткой - выглядели более

реалистичными и умеренными. За годы второй пятилетки были сооружены 4,5

тысячи крупных промышленных предприятий. Вошли в строй Уральский

машиностроительный и Челябинский тракторный, Ново-Тульский металлургический

и другие заводы, десятки доменных и мартеновских печей, шахт и

электростанций. В Москве была проложена первая линия метрополитена.

Завершение выполнения второго пятилетнего плана было объявлено

досрочным - снова за 4 года и 3 месяца. В некоторых отраслях промышленности

действительно были достигнуты очень высокие результаты. Возникли мощные

индустриальные центры и новые отрасли промышленности: химическая, станко-,

тракторо- и авиастроительная. Вместе с тем развитию легкой промышленности

не уделялось должного внимания. Сюда направлялись ограниченные материальные

и финансовые ресурсы, поэтому результаты выполнения второй пятилетки в этой

области оказались значительно ниже запланированных (от 40 до 80% по разным

отраслям).

Масштабы промышленного строительства заражали энтузиазмом многих

советских людей. На призыв Шестнадцатой конференции ВКП(б) организовать

социалистическое соревнование откликнулись тысячи рабочих заводов и фабрик.

Среди квалифицированных рабочих возникло стахановское движение. Его

участники показывали пример небывалого подъема производительности труда. На

многих предприятиях выдвигались встречные планы производственного развития,

более высокие по сравнению с установленными. Вместе с тем рабочие нередко

поддавались нереальным призывам, таким, как призывы выполнить пятилетку за

четыре года или догнать и перегнать капиталистические страны. Стремление к

установлению рекордов имело и оборотную сторону. Недостаточная

подготовленность вновь назначенных хозяйственных руководителей и неумение

большинства рабочих освоить новую технику порой приводили к ее порче и к

дезорганизации производства.

4. Аграрная политика.

Индустриальный рывок тяжело отразился на положении крестьянских

хозяйств. Чрезмерное налоговое обложение возбуждало недовольство сельского

населения. Непомерно увеличивались цены на промышленные товары.

Одновременно искусственно занижались государственные закупочные цены на

хлеб. В результате резко сократились поставки зерна государству. Это

вызвало осложнения с хлебозаготовками и глубокий хлебный кризис конца 1927

г. Часть экономистов и хозяйственников видели причину кризиса в ошибочности

курса партии. Для выхода из создавшегося положения предлагалось изменить

взаимоотношения между городом и деревней, добиться их большей

сбалансированности. Но для борьбы с хлебозаготовительным кризисом был

избран иной путь.

Для активизации хлебозаготовок руководство страны прибегло к

чрезвычайным мерам, напоминающим политику периода «военного коммунизма».

Запрещалась свободная рыночная торговля зерном. При отказе продавать хлеб

по твердым ценам крестьяне подлежали уголовной ответственности, местные

Советы могли конфисковать часть их имущества. Особые «оперуполномоченные» и

«рабочие отряды» изымали не только излишки, но и необходимый крестьянской

семье хлеб.

Кризис заготовительной компании 1927/28 гг. и тенденция части

Страницы: 1, 2, 3, 4