Соборное Уложение 1649 года

«свидетельство одного человека из благородного класса (говорит Герберштейн)

значит больше, чем свидетельство многих людей низкого состояния» (в пер.

Аноним., стр. 84). Явка свидетеля обязательна; с неявившегося без

уважительной причины взыскивается весь иск, убытки и пошлины (Суд.цар.,ст.

18; ак.юрид.,№13).

г) Повальный обыск в дедах судных допускается за неимением общей

(поименной) ссылки или ссылки из виноватых (ук. кн. вед. казн., V, 1, 3-6;

уст. кн. разб. прик. VI). Повальный обыск состоял в опросе окольных людей

(не свидетелей) о личности подозреваемого или обвиняемого; они давали

оценку личности (хороший или плохой человек, преступник или нет). Особое

значение это имело при признании подозреваемого известным лихим человеком,

т. е. наиболее опасным преступником, систематически совершавшим

преступления. Устанавливалось правило, при котором данные повального

обыска имели конкретные юридические последствия. Если большинство

опрошенных признавало лицо известным лихим человеком, то дополнительных

доказательств не требовалось. К нему применялось пожизненное тюремное

заключение. Если при тех же условиях так высказывалось квалифицированное

большинство (две трети), то применялась смертная казнь.

2. Суды Божии, уцелевшие в московском периоде, суть следующая:

а) Поле в эпоху Судебников еще общеупотребительно; оно происходит между

истцом и ответчиком, послухом и стороной и между послухами одной стороны

при разноречии их. Стороны должны иметь стряпчих и поручников, которые,

наравне со сторонними, отклоняются от участия в битве; равенство сторон

наблюдается теперь физическое. Наймитство (Суд. цар., 13 и 14) допускается

так же, как в Псковской судной грамоте. Поле допускается только в личных

исках: бой, заемное дело, пожог, душегубство, разбой, татьба (Суд. 1-й, 4-

7, 69; Суд. цар., 13-14; ук. кя. вед. казн., V, 15). Поле исчезает

незаметно в начале XVII в.

б) Крестное целование, т. е. присяга сторон, допускается в исках,

превышающих 1 руб., для лиц совершеннолетних и целовавших крест не более

двух раз в жизни. Вспомогательное значение ее при поле такое же, как и в

древнем процессе, ока постепенно заменяет поле. Право присяги решается

жребием (Ук. кн. прик. холоп, суда, ст. X; Указ.

кн.зем.прик.Х,6;ХII,12,ХХХI,4;Улож:ХIV).

в) «Жребий», кроме вспомогательного (указанного выше) значения, в эпоху

Уложения получает самостоятельное в делах менее рубля и в исках на лицах,

духовных.

3. Письменные акты в эпоху Уложения и только крепостные имеют

безусловное значение; в эпоху Уложения их можно было отвергать только при

уголовном обвинении противной стороны в насильственном исторжении акта или

подлоге (ул. кн. зем. пр., XXIV; Улож., X, 246-247).

Судебное решение: сила судебных решений. Прежде, при отсутствии

письменного делопроизводства в личном интересе судей в процессе, была

легкая возможность восстановления решенных дел. Уложение воспрещает под

страхом наказании батогами и уплаты «проестей» и волокит, повторение иска,

если это тот же самый иск, против того же самого лица; в исках вещных смена

физических лиц субъектов прав, например, епископов и игуменов в церковных

вотчинах, помещиков и вотчинников в частных, не признается обстоятельством,

допускающим восстановление решенного дела. Дела, решаемые мировой сделкой,

требуют записи об этом, чтобы их вновь не начинать (Улож., Х, 154; XV, 1-

5). Судебное решение с самого начала Московского государства облекалось в

форму «правой грамоты».

Что касается способа исполнения судебных решений, то все личные иски

обращаются на лицо. Отсюда «правеж», ответчик (чаще всего

неплатежеспособный должник) регулярно подвергался судом процедуре телесного

наказания — его били розгами по обнаженным икрам. Число таких процедур

должно было быть эквивалентным сумме задолженности (за долг в сто рублей

пороли в течение месяца): здесь явно звучит архаический принцип замены

имущественной ответственности личностной. «Правеж» был не просто наказание

— это мера, побуждающая ответчика выполнить обязательство (у него могли

найтись поручители или он сам мог решиться на уплату долга).

Со времени Уложения взыскание постепенно распространяется на

недвижимую собственность: на пустые вотчины, с 1656 г. — на пустые

поместья, а с 1685 г. — на всякие имущества (Суд. цар., ст. 55; уст. Важ.

гр.; ук. кн. зем. пр., X, 7-8; ук. вед. казн. ст., III, XII и XVI).

Розыск, или «сыск», применялся по наиболее серьезным головным делам.

Особое место и внимание отводились преступлениям, о которых было заявлено:

«Слово и дело государево», т. е. в которых затрагивался государственный

интерес. В розыске истцом является государство; это начало развивается

постепенно: через запрещение самосуда (Уст. кн. разб. прик. 66; Улож. XXI,

79), возложение на общины обязанности отыскивать преступников и большой

повальный обыск; запрещение мировых по уголовным делам и обязанность

частного лица продолжать начатый (уголовный) иск (Уст. кн. разб. прик. ст.

41: ук. кн. зем. пр., ст. IV). В розыске отношение сторон до суда уже не

договорное: вместо приставных здесь практикуются «записи», «зазывные

грамоты», приказ арестовать и привести обвиняемого и «погонных грамоты» —

приказ, местным властям и соседям поймать обвиняемого. Одно из характерных

отличий древнерусского права есть широкое развитие поручительства взамен

ареста; обыкновенно поручителями были родственники и члены той же общины

(см. Судеб. 1=й, ст. 34-36; губи. Белг. гр.; Судеб, цар., 53,54, 70; Уст.

Важ. грам. уст. кн. разб. прик. ст. 4 и V). Дело в розыскном процессе могло

начаться с заявления потерпевшего, с обнаружения факта преступления

(поличного) или с обычного наговора, все равно до этого места никто читать

этот труд не будет, поэтому и ты преподаватель и ты, кто скачал очень

плохие люди не подтвержденного фактами обвинения («язычная молва»). После

этого в дело вступали государственные органы. Потерпевший подавал «явку»

(заявление), и пристав с понятыми отправлялся на место происшествия для

проведения дознания. Процессуальным действием был «обыск», т. е. допрос

всех подозреваемых и свидетелей.

Собственное признание и пытка. До узаконений царя Федора Иоанновича

собственное признание не было необходимым и последним способом судебных

доказательств в розыске (уст. кн. разб. пр. ст. 9; ср. ст. 6), хотя

вынуждение собственного призвания пыткой началось уже в первом периоде. Со

времен указа царя Федора Иоанновича пытка становится главным средством

розыска и практикуется в разнообразных формах (преимущественно в форме

«дыбы») до времен Екатерины II.

В гл. XXI Соборного Уложения, впервые регламентируется такая

процессуальная процедура, как пытка. Основанием для ее применения могли

послужить результаты «обыска», когда свидетельские показания разделялись:

часть в пользу подозреваемого, часть — против него. В случае когда

результаты «обыска» были благоприятными для подозреваемого, он мог быть

взят на поруки, т. е. освобожден под ответственность (личную и

имущественную) его поручителей.

Применение пытки регламентировалось: ее можно было применять не более

трех раз с определенным перерывом. Показания, данные на пытке («оговор»),

должны были быть перепроверены посредством других процессуальных мер

(допроса, присяги, «обыска»). Показания пытаемого протоколировались.

По делам о религиозных и государственных преступлениях пытка

применялась ко всем подозреваемым (при наличии доносов или оговоров)

независимо от классовой принадлежности. Что касается других дел, то здесь

представители господствующего класса имели привилегии. Пытка в этих случаях

применялась к ним редко и только после неблагоприятных для них

результатов повального обыска.

Средства розыска: а) поличное, которое имеет силу лишь тогда, когда

вещь вынута у обвиняемого из-за замка (уст. Белоз. Гр.,ст.11; уст. кн.

разб. пр., 21-23; Улож., XXI, 50-57). Древнее безусловное значение

поличного постепенно падает.

б) Повальный обыск есть остаток старинного права общин участвовать в

суде; существует мнение, по которому обыск возникает из обязанности общин

ловить преступников (сведенья о повальном обыске излагаются выше на стр.15

"Судебные доказательства").

Приговор и его исполнение. В розыске возможны нерешительные

приговоры, именно при противоречии доказательств, а потом всегда при

отсутствии собственного признания; если нет собственного признания, но

обыск «лихует» обвиняемого, то этот последний вместо следовавшей ему казни,

заключается в тюрьму пожизненно (Уст. кн. разб. прик. 12); если же на

обыске одобрят, то обвиняемый дается на чистую поруку с записью, «что ему

впредь не красти и не разбивати» (Улож. XXI, 29, 36 и др.).

Приговоры по розыскным делам приводятся в исполнение силами самого

государства. В отношении к уголовным делам право государства и наказание

преступника постепенно торжествует над правом частных истцов (потерпевших)

на вознаграждение[15].

8. Роль Соборного Уложения 1649 года

в развитии феодального права

В феодальном обществе право в своем развитии проходит три стадии:

относительно единое право, партикулярное и унифицированное. Каждая из этих

фаз отвечает определенному уровню развития производственных отношений и

политической надстройки. Стадия унифицированного права возникает в

процессе становления единого государства. В России она отмечена

возникновением единых кодексов национального права — Судебников 497, 1550

гг. и—как вершины процесса—Уложения 1649 г.

Уложение возникло в пору значительной по масштабам законодательной

деятельности царского правительства, приходящей на второе — пятое

десятилетия XVII в. Уложение 1649 г. — качественно новый в истории

феодального права России кодекс, значение которого состоит прежде всего в

дальнейшей разработке системы феодального законодательства. В нем

представлено право, выражающие коронные интересы господствующего класса и

регулирующее в масштабе всей страны многие процессы социально-

экономической, политической и правовой сфер феодальной России. Тем самым в

значительной мере были преодолены остатки партикуляризма, свойственные

предшествующему периоду. Преобладающей формой права стал закон, который в

заметной мере потеснил и подчинил себе обычное право[16].

Другой аспект всеобщности закона выражен в словах предисловия к

Уложению: «. . . чтобы. . . суд и расправа была во всяких делех всем

ровна», — под которыми следует понимать всеобщее подчинение

государственному суду и закону. По закон не был одинаков для всех сословий.

Право-привилегия для феодального класса остается доминирующим принципом

Уложения.

Проведение же принципов территориальной посословной общности

права в период до Уложения в условиях ограниченных сфер действия письменных

законов, выраженных главным образом в форме многочисленных, исходящих от

разных инстанций указов, было невозможно. Введение единого и напечатанного

кодекса законов не только отвечало возросшим задачам феодальной

государственности, но и делало возможным унификацию и упорядоченно

феодального судоустройства и судопроизводства в масштабах всей страны.

Сказанное касалось всех сфер общественной жизни феодальной России,

начиная от землевладения и правового положения классов и кончая

политической и правовой надстройками[17].

Соборное Уложение способствовало расширению и укреплению

социальной базы феодального строя России. В той мере, в какой Уложение

открывало выход поместьям в вотчины, оно смотрело вперед; в той мере, в

какой оно ограничивало этот процесс и гарантировало правовую

неприкосновенность поместья, Уложение отражало текущие потребности,

продиктованные внутриполитической и внешнеполитической обстановкой первой

половины XVII в. В целом Уложение 1649 г. послужило крупной вехой па пути

развития феодального вотчинного и поместного права в направлении укрепления

феодальных прав на землю и создания единого права феодальной поземельной

собственности.

Уложением узаконена целая система документальных оснований

крепостной зависимости и сыска беглых крестьян. В то же время признание

экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством нашло

выражение в защите законом имущества и жизни крестьянина от произвола

феодала.

В части гражданских дел, касающихся личных имущественных прав, и в

уголовных делах крестьяне оставались субъектом права. Крестьянин мог

участвовать в процессе в качестве свидетеля, быть участником повального

обыска. Таким образом. Уложение 1049 г., завершив юридическое оформление

крепостной зависимости, одновременно стремилось замкнуть крестьянство в

сословных рамках, запрещало переход в другие сословия, законодательно в

какой-то степени ограждая от своеволия феодалов. Это обеспечивало для той

поры устойчивое равновесие и функционирование всей феодально-

крепостнической системы.

Уложение 1649 г. включает обширный свод законов холопьего права,

составляющий важнейшую часть права феодальной России. Кодекс отразил

завершение процесса отмирания прежних категорий холопства и вытеснения их

кабальным холопством. А это последнее, будучи также обречено на отмирание

в относительно близком будущем, в XVII в. продолжало быть средством

мобилизации феодальной системой свободных элементов общества. Вместе с тем

кодекс холопьего права был создан в ту пору, когда холопство уже проделало

заметный шаг в направлении слияния с крепостным крестьянством. И все же

доминирующей оставалась линия Уложения на консолидацию холопьего

сословия, на укрепление его сословных рамок в эпоху наибольшей

консолидации основных классов-сословий феодального общества. Этим

определялось обособленное положение кабальных холопов, продолжавших играть

важную роль в социальной структуре общества.

Уложение закрепляло права и привилегии господствующего класса

феодалов под эгидой дворянства. Интересы дворянства сыграли важную роль в

формировании многих законов относительно землевладения, крестьянства,

судопроизводства. Еще В. О. Ключевский отметил, что в Уложении «

главное внимание обращено на дворянство, как на

господствующий военно-служилый и землевладельческий класс: без малого

половина всех статей Уложения прямо или косвенно касается его интересов и

отношений. Здесь, как и в других своих частях, Уложение старается

удержаться на почве действительности»[18].

Уложение 1649 г. впервые в истории русского законодательства дало

наиболее полное выражение статуса власти царя в условиях перехода от

сословно-представительной монархии к абсолютизму. В кодексе раскрыт состав

государственного аппарата центрального (царь, Боярская дума, приказы) и на

местах (воеводское управление, губные старосты и их аппарат). Нормы,

регулирующие деятельность центральных учреждений, представлены

преимущественно в части судопроизводства.

Уложение показывает, что феодальное государство — хотя и главный,

решающий, но не единственный элемент политической организации феодального

общества. Важную роль играет церковь, которой отведена отдельная глава,

поставленная на первое место. В интересах усиления царской власти Уложение

подрывало экономическую мощь церкви, лишив ее легальной возможности

увеличивать земельные владения, иметь слободы и торгово-промысловые

заведения в городах. Созданием Монастырского приказа ограничивались

привилегии церкви в области управления и суда. Эта реформа не была

последовательной. В руках патриарха оставались земельные владения и

собственный суд, который, однако, был подчинен царю и Боярской думе.

Вместе с тем Уложение брало под защиту закона вероучение церкви и

сложившийся в ней чин службы, видя в их ослаблении падение авторитета

церкви и ее влияния на массы.

В сфере местного управления Уложение отразило ведущее положение

бюрократических звеньев воеводской власти, но в то же время показало, что

низовой аппарат не был еще полностью оторван от населения и использовал

институты и обычаи, свойственные общинному строю.

Наличие в политической организации России середины XVII в.

элементов, формально не принадлежащих к органам государственного

аппарата, не противоречило тому обстоятельству, что ведущей силой было

феодальное государство. Отсюда получили в Уложении правовое оформление

понятия государственного суверенитета, государственной безопасности,

подданства и воинского долга. Впервые в истории русского законодательства

дано систематическое описание государственных преступлений и определен

процесс по ним.

В Уложении получили значительную разработку вопросы материального и

процессуального права и судопроизводства. Заметно стремление

совершенствовать судебно-административную систему, оградить ее от

злоупотреблений со стороны воеводского и судебного аппарата и обеспечить

соответствующее законам решение судебных дел.

В Уложении закреплена та стадия развития обязательственного права,

при которой вытекающие из договоров обязательства распространялись не на

само лицо, а на его имущество. При невозможности выплаты долга следовала

его отработка («отдача головою до искупа») по установленной повременной

цене. Здесь также выступал сословный характер права: крестьяне и холопы

несли ответственность по обязательствам своих господ.

Уложение предусматривало широкую практику договорных отношений,

которые скреплялись официально разрешенными актами (договора поклажи,

подряда и сервитутное право).

Семейное право по Уложению совмещало в себе элементы гражданского

и уголовного права. В основе его лежали имущественные отношения. Имело

место расширение наследственных прав женщин (вдов, дочерей, сестер). Ряд

семейных преступлений впервые регулируется светским законодательством

(например, преступления детей против родителей). В целом Уложение

закрепляло неограниченное право родителей в отношении детей, мужа в

отношении жены.

На разработку норм уголовного права первой половины ХХII в.

оказало воздействие усиление классовой борьбы, связанное с событиями начала

XVII в. и восстаниями 1648 г.

Впервые в истории русского законодательства дана классификация

преступлений (антигосударственные, против церкви, уголовные и гражданские

правонарушения). По систематике преступлений и их правовой квалификации

соответствующие разделы Уложения — несомненный шаг вперед в сравнении с

судебниками и указными книгами Разбойного приказа.

Получило дальнейшее развитие вменение вины. Уложение закрепило

возникшие в законодательстве предшествующего периода понятия умысла,

неосторожности, случайности, хотя и не было еще сколько-нибудь четкого их

разграничения. Были выделены обстоятельства, влияющие на определение

степени виновности или на ее устранение, — необходимая оборона, крайняя

необходимость. Однако применение средств самообороны и ее последствия не

ставились в связь со степенью опасности. Отягчающим вину обстоятельством

признавалась повторность преступления. Получили более подробную, чем в

судебниках, разработку вопросы соучастия в преступлении. Выделялся главный

виновник от пособников, попустителей, укрывателей и недоносителей. Наконец,

в отличие от ранних стадий развития русского права, уголовная

ответственность ложилась теперь на все прослойки общества, хотя и на основе

принципа права-привилегии. Окончательно закреплялось положение, когда на

государственные органы возлагалась обязанность карать преступников

независимо от жалоб потерпевших[19].

Заключение

Принятие Соборного уложения 1649 г. — было значительным шагом вперед

по сравнению с предыдущим законодательством. В этом законе регулировались

не отдельные группы общественных отношений, а все стороны общественно-

политической жизни того времени. В связи с этим в Соборном уложении 1649

г. нашли отражение правовые нормы различных отраслей права. Система

изложения этих норм, однако, была недостаточно четкой. Нормы разных

отраслей права часто объединялись в одной и той же главе.

Соборное Уложение 1649 г. во многих отношениях отличается от

предшествующих ему законодательных памятников. Судебники XV-XVI вв.

представляли собой свод постановлений преимущественно процедурного,

процессуального свойства.

Уложение 1649 г. значительно превосходит предшествующие памятники

русского права прежде всего своим содержанием, широтой охвата различных

сторон действительности того времени - экономики, форм землевладения,

классово-сословного строя, положения зависимых и не зависимых слоев

населения, государственно-политического строя, судопроизводства,

материального, процессуального и уголовного прав.

Второе отличие - структурное. В Уложении дана довольно определенная

систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом,

что легко могут быть объединены по разновидностям права - государственное

военное, правовое положение отдельных категорий населения, поместное и

вотчинное, судопроизводство, гражданские правонарушения и уголовные

преступления.

Третье отличие, как прямое следствие первых двух, состоит в

неизмеримо большом объеме Уложения в сравнении с другими памятниками.

Наконец, Уложению принадлежит особая роль в развитии русского право

вообще. И Русская Правда и судебники прекратили свое существование, оказав

на Уложение в сравнении с другими его источниками (например, указными

книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение же как действующий

кодекс, хотя и дополняемое многими новыми установлениями, просуществовало

свыше двухсот лет[20].

Список использованной литературы:

1. Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. –

М., 1990.

2. Памятники русского права, V. – М., 1959.

3. Судебники XV-XVI в.в. М.-Л.,1952.

4. Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права России. – Л.,

1980.

5. Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 г. – М., 1961.

6. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Ростов-на-

Дону, 1995.

7. Исаев И.А. История государства и права России. – М., 1996.

8. Карганов В. Соборное Уложение // Человек и закон, 1979, №11.

-----------------------

[1] Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 года. – М., 1961,

с.7.

[2] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 11,12.

[3] Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 года. – М., 1961,

с.22.

[4] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Ростов-на-

Дону, 1995, с206.

[5] Исаев И.А. История государства и права России. – М., 1996, с. 73.

[6] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 24,25.

[7] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 28.

[8] Исаев И.А. История государства и права России. – М., 1996, с. 73, 74.

[9] Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 года. – М., 1961,

с.30, 31.

[10] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 34.

[11] Памятники руского права, V. – М., 1959, с. 98.

[12] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Ростов-на-

Дону, 1995, с. 212, 213.

[13] Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 года. – М., 1961,

с.42, 43.

[14] Карганов В. Соборное Уложение // Человек и закон, 1979, №11, с. 16,17.

[15] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 37-41.

[16] Карганов В. Соборное Уложение // Человек и закон, 1979, №11, с. 16.

[17] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Ростов-на-

Дону, 1995, с. 205.

[18] Тихомиров М.Н., Елифанов П.П. Соборное Уложение 1649 года. – М., 1961,

с. 5-7.

[19] Маньков А.Г. Уложение 1649 г. – кодекс феодального права. – Л., 1980,

с. 154.

[20] Карганов В. Соборное Уложение // Человек и закон, 1979, №11, с. 18,19.

Страницы: 1, 2, 3