Смутное время в России

Смутное время в России

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Экономический факультет

Реферат

“Причины и сущность Смутного времени в России”

Выполнил:

Студент 104 группы

Истомин Максим

Преподаватель:

Крамар

А.А.

Москва, 2003 г.

Оглавление

I. Введение 3

II. Факторы, способствовавшие наступлению смутного времени 3

1. Кризис власти и княжеско-боярская оппозиция 3

2. Народное недовольство 4

III. Россия в годы “Смуты” 5

1. Лжедмитрий I 5

2. Василий Шуйский 8

3. Восстание Ивана Болотникова 10

4. Лжедмитрий II 10

5. Дворцовый переворот 11

6. Первое дворянское ополчение 13

7. Второе дворянское ополчение К. Минина и Д. Пожарского 14

8. Избрание нового царя 15

IV. Последствия «Великой Смуты» 16

V. Список литературы 18

I. Введение

Смута, как объясняет “Толковый словарь” Владимира Даля, это –

возмущение, восстание, мятеж, крамола, общее неповиновение, раздор между

властями. В русской истории этим словом обозначают период между концом

династии Рюриковичей и началом династии Романовых. О ”Смутном времени” по

отношению к современности говорили после захвата власти большевиками в 1917

г., когда был убит последний Романов. Термин этот появился в политическом

словаре во второй половине 80-х гг. XX в., когда стала разваливаться

советская империя.

При всем различии трех периодов есть у них сходная черта. Историк

Николай Костомаров называет ее “престол оказался пустым”. В 1917 г. Николай

II отрекся от престола за себя и за сына. В середине 80-х гг. смерти трех

генеральных секретарей, последовавшие одна за другой, расшатали фундамент

российской легитимности. Формула автора “Хронографа”, написанного в первой

половине XVII в.: “Земля без царя – вдова”, оказалась верной для истории

Русского государства, подчеркивала очень важную его черту.

II. Факторы, способствовавшие наступлению смутного времени

Кризис власти и княжеско-боярская оппозиция

Умирая, Иван Грозный торжественно признал своего преемника Федора

неспособным к управлению государством и назначил ему в помощь регентский

совет, в который включил двух представителей знати: князя Ивана

Мстиславского и князя Ивана Шуйского, знаменитого воеводу, защитника

Пскова, дядю Федора Никиту Романовича Юрьева и последнего из видных

деятелей опричнины – Богдана Бельского. Автор новейшей биографии Бориса

Годунова Р.Г. Скрынников, работая в варшавском и венском архивах, нашел

донесения польского и австрийского послов, великолепно знавших положение в

Москве. Из них следует, что Борис Годунов не был включен в регентский

совет. Однако это не мешало ему бороться за влияние на Федора.

Умело маневрируя, Годунов избавляется от регентов. Первым падает Богдан

Бельский, который, вместе с родственниками последней жены Ивана грозного

Марией Нагой, пробует отстаивать права на трон царевича Дмитрия. Царевича

вместе с матерью отправляют в Углич, а Бельского отправляют в ссылку.

Сравнительно быстро выведен из игры князь Мстиславский, человек

ограниченный и легко управляемый другими.

Более полутора лет шло единоборство Бориса с могущественной семьей

Шуйских, которые снова, как и после смерти Василия III, пытаются занять

первое место в государстве. Несмотря на союз с митрополитом Дионисием,

Шуйские, требовавшие расторжения брака Федора с Ириной, терпят поражение.

Виднейших представителей боярской семьи ссылают, митрополита лишают сана и

постригают в монахи.

Большую опасность для власти Бориса Годунова представляли бояре Нагие,

родственники малолетнего царевича Дмитрия, младшего сына Ивана грозного.

Дмитрий был выслан из Москвы в Углич, который был объявлен его уделом.

Углич вскоре превратился в оппозиционный центр. Бояре ожидали смерти царя

Федора, чтобы оттеснить Годунова от власти и править от имени малолетнего

царевича. Однако в 1591 году царевич Дмитрий погибает при загадочных

обстоятельствах. Следственная комиссия под предводительством боярина

Василия Шуйского дала заключение, что это был несчастный случай. Но

народная молва приписывала Годунову организацию убийства царевича с целью

захвата власти.

7 января 1598 года царь Федор Иоаннович умер. Трон Ивана Калиты

опустел, династия Рюриковичей кончилась. Народ начал было присягать вдове

покойного, царице Ирине, но она постриглась.

«Итак, династия вымерла не чисто, но и не своей смертью»[1]. Началось

междуцарствие.

Народное недовольство

В итоге “великого разорения” 70-80-х годов значительная часть

культурных земель оказалась заброшенной. Старопахотные земли зарастали

лесом. Крестьяне массами уходили на новые земли от крепостей и

государственной тягости. Эксплуатация оставшихся усиливалась. Земледельцы

были опутаны долгами и повинностями. Все более затруднялся переход от

одного помещика к другому. При Борисе Годунове было издано еще несколько

указов, усиливающих крепостную неволю. В 1592 – 1593 годах был издан

царский указ об отмене крестьянского выхода даже в Юрьев день (заповедные

годы). В 1597 г. – о пятилетнем сроке поиска беглых, в 1601-02 гг. – об

ограничении перевода крестьян одними землевладельцами от других.

Такая политика вызывала огромное недовольство крестьянства, которое

составляло в то время подавляющее большинство в России. Периодически в

деревнях возникали волнения. Нужен был толчок для того, чтобы недовольства

вылились в «смуту». Таким толчком стали неурожайные 1601-1603 года и

последовавшие за ними голод и эпидемии. Принимаемых мер было недостаточно.

Многие феодалы отпускают на волю своих людей, чтобы не кормить их, и это

увеличивает толпы бездомных и голодных. Из отпущенных или беглых

образовывались шайки разбойников. Волнения охватили всю страну. «Явились

шайки на дорогах; завелись пристани в местах глухих и лесистых; грабили,

убивали под самою Москвою. Не боялись и сыскных дружин воинских: злодеи

смело пускались на сечу с ними, имея атаманом Хлопка, или Косолапа, удальца

редкого» – так описывает ситуацию, сложившуюся в 1603 году Николай

Карамзин[2].

Наконец, в 1604 г. пошел «страшный слух»[3]. Года три уже в Москве

шептали про неведомого человека, называвшего себя царевичем Дмитрием.

Теперь разнеслась громкая весть, что царевич жив и идет из Литвы добывать

прародительский престол. «Замутились при этих слухах умы русских людей, и

пошла Смута»[4].

III. Россия в годы “Смуты”

Лжедмитрий I

До сих пор остается много загадок, связанных с первым русским

самозванцем – Лжедмитрием I. С одним согласны все – подлинный царевич

Дмитрий умер: убит или погиб случайно. Большинство историков согласны с

тем, что первый самозванец был беглый монах Григорий Отрепьев.

Василий Ключевский остроумно и лаконично объяснил происхождение

самозванца: «Винили поляков, что они его подстроили; но он был только

испечен в польской печке, а заквашен в Москве»[5]. Иначе говоря: изобрели

Лжедмитрия в Москве, а реализовалось дело с помощью поляков. Это было

совершенно очевидно для Бориса, который, услыхав о появлении Лжедмитрия,

заявил боярам: это вы подставили самозванца!

Сын бедного боярина, галичанин Юрий Отрепьев служил в доме у Романовых

и князя Бориса Черкасского. Как пишет Николай Карамзин, Юрий Отрепьев

«скучал низким состоянием и решился искать удовольствия беспечной

праздности в сане инока, следуя по примеру деда, Замятин-Отрепьева, который

уже давно монашествовал в обители Чудовской»[6]. Постриженный вятским

игуменом Трифоном и названный Григорием, Отрепьев скитался с места на

место; жил некоторое время в Суздале, в обители св. Ефимия, в галицкой

Иоанна Предтечи и в других; наконец, в Чудове монастыре, под началом у

деда. Там он познакомился с патриархом Иовом. Пользуясь милостью

патриарха, Григорий часто ездил во дворец, «изъявлял там необыкновенное

любопытство; с жадностию слушал людей разумных, особенно когда в искренних,

тайных беседах произносилось имя Дмитрия-царевича; везде, где мог,

выведывал обстоятельства его судьбы несчастной и записывал на хартии»[7].

Подробности жизни Григория в Чудовом монастыре окутаны тайной. Отрепьев

бежит из монастыря. Он появляется в Троице-Печерской лавре в Киеве,

оказывается в Запорожской Сечи. Запорожцы помогают Григорию установить

связи с донскими казаками. В 1602 году он бежит в Литву, где получает

поддержку некоторых литовских магнатов, а затем и короля Сигизмунда III.

В конце августа 1604 войско самозванца выступило из Львова. На русских

окраинных землях он встретил мощную поддержку от казаков, южных дворян,

которые были недовольны засильем московских дворян, горожан. Присущая

средневековому крестьянству вера в «хорошего царя» помогла Лжедмитрию I

увеличить свое войско. Однако в первом же большом сражении с царским

войском во главе с князем Ф.И.Мстиславским под Добрыничами самозванец был

разбит и с немногими оставшимися сторонниками укрылся в Путивле.

Большинство польско-литовских шляхтичей покинуло его.

Однако на южной окраине уже разворачивалось широкое народное движение

против Бориса Годунова. Один за другим южные города переходили на сторону

«царевича Дмитрия». С Дона подошли отряды казаков, А действия царского

войска были крайне медлительными и нерешительными — бояре-воеводы готовили

измену Борису Годунову, надеялись использовать самозванца, чтобы избавиться

от Годунова. Все это позволило Лжедмитрию I оправиться от поражения.

13 апреля 1605 г. скоропостижно скончался царь Борис. Внезапная смерть

в 53 года породила слухи об отравлении, о самоубийстве. Шестнадцатилетний

сын Годунова — царь Федор Борисович — недолго удержался на престоле. Он не

имел ни опыта, ни авторитета. 7 мая на сторону Лжедмитрия перешло царское

войско. Бояре-заговорщики 1 июня 1605 года организовали государственный

переворот и спровоцировали в столице народное возмущение. Царь Федор был

свергнут с престола и задушен вместе с матерью. 20 июня самозванец без боя,

«торжественно и пышно»[8] вошел в Москву и был провозглашен царем под

именем Дмитрия Ивановича.

На престоле московских государей он был небывалым явлением. «Молодой

человек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустно-

задумчивым выражением лица он в своей наружности вовсе не отражал своей

духовной природы: богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавшим в

Боярской Думе самые трудные вопросы…он был мастер говорить, обнаруживал и

довольно редкие знания»[9].

Вступив на трон, Лжедмитрий I планирует и действует лихорадочно, как

будто понимает, что времени у него мало. Некоторые историки обвиняют царя в

том, что он сделал слишком мало, признавая в то же время, что сопротивление

реформам было огромное. Сопротивлялось боярство, недовольное тем, что

“Дмитрий” приблизил к себе «худородных «родственников»[10] Нагих, тем, что

он стремился облегчить положение холопов, запретил помещикам требовать

возвращения крестьян, бежавших в голодные годы. Всем служилым людям было

удвоено жалованье и строго-настрого запрещено брать взятки.

По приказу царя началась работа по созданию единого кодекса законов –

дьяки составили Сводный судебник, в основу которого был положен судебник

Ивана IV, включивший закон о праве крестьян уходить от помещика в Юрьев

день. Государственный совет, Боярская Дума, получает новое название: Сенат.

Вступление Лжедмитрия на престол вызвало заметное оживление торговой

деятельности в России. Купцы приезжают из Польши, из Германии, появляются

несколько итальянских купцов. Особый интерес проявляют англичане, хорошо

знающие Московию со времен Ивана Грозного.

Лжедмитрий I совершенно изменил чопорный порядок жизни старых

московских государей и их тяжелое, «угнетательное»[11] отношение к людям.

Он нарушал заветные обычаи священной московской старины: не спал после

обеда, не ходил в баню, ел телятину, которую русские люди не ели. Москвичей

возмущало то, что новый царь наводнил Москву поляками. Своими привычками и

выходками, особенно легким отношением ко всем обрядам, отдельными

поступками Лжедмитрий возбуждал в различных слоях московского общества

множество нареканий и неудовольствий, хотя вне столицы, в народных массах

популярность его не ослабевала заметно. Больше всех нареканий по

деятельности Лжедмитрия было со стороны высших боярских кругов. Но

объективная реальность царской политики имела значительно меньшее

значение, чем страсть к власти, обуревавшая «вечного претендента»[12]

Василия Шуйского. Он упорно и неутомимо плел сеть заговора. В народе

активно распространялись слухи, что царь – поганый, некрещеный, потакает

чужеземцам. Но популярность Лжедмитрия продолжала оставаться очень высокой.

Поэтому толпе, которую Василий Шуйский бросил в ночь с 16 на 17 мая 1606

года на Кремль, предварительно открыв ворота тюрем, объяснили: поляки царя

убивают! Цель заговорщиков была окружить Лжедмитрия будто бы для защиты и

убить его.

В шесть часов утра Лжедмитрий I был убит двумя выстрелами в упор,

произведенными дворянами Иваном Воейковым и Григорием Волуевым. Труп

разрезали на части, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстелили из пушки в

ту сторону, откуда и пришел самозванец в Москву.

После убийства царя заговорщики заседали три дня, решая, кому

достанется московский трон. Представитель старейшего рода Рюриковичей князь

Федор Мстиславский, не участвовавший в заговоре, отказался от короны в

пользу Василия Шуйского, второго по старшинству в линии Рюриковичей. На

трон претендовал также князь Василий Голицын, лично присутствовавший при

убийстве двух царей Федора Борисовича и Лжедмитрия I. Также в числе

кандидатов были Романовы. В конечном итоге, трон достался Василию Шуйскому

Василий Шуйский

Блистательный портрет Василия Шуйского, сделанный Василием Ключевским,

не нуждается ни в дополнениях, ни в комментариях: «Это был пожилой, 54-

летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек

неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и

изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не

попробовавший ее только по милости самозванца, против которого он

исподтишка действовал, большой охотник до наушников и сильно побаивавшийся

колдунов»[13].

Василия Шуйского полагалось выбрать царем Земским собором. Но

заговорщики поторопились. Василия привезли на Красную площадь и на Лобном

месте «выкрикнули» царем. Даже в Москве не все знали о появлении нового

государя. Другие города и провинции, получив грамоты, объявившие о

московском выборе и его причинах, в большинстве случаев признать Василия

отказывались.

Царь Василий объяснил, что царь Дмитрий оказался самозванцем Гришкой

Отрепьевым, который хотел уничтожить православие и отдать русские земли

полякам, а потому был свергнут и убит, а он, Василий Шуйский, занимает трон

по праву наследства как представитель старшей линии Рюриковичей и по выбору

всех людей Московского государства. Первый акт нового царя – торжественная

клятва, целование креста на том, что он не будет злоупотреблять во зло

полученную им власть – не произвел особого впечатления на современников, но

вызвал горячие споры историков.

Для Ключевского очевидно: «Воцарение князя Василия составило эпоху в

нашей политической истории. Вступая на престол, он ограничил свою власть, и

условия этого ограничения официально изложил в разосланной по областям

записи, на которой он целовал крест при воцарении»[14]. Историк признает,

что «подкрестная запись»[15] слишком сжата, неотчетлива, производит

впечатление чернового наброска. Главное ее содержание: клятвенное

обязательство судить «истинным праведным судом»[16], по закону, а не по

усмотрению.

Для Карамзина не было никаких сомнений: Василий изменил самодержавию,

обещая ограничить свою власть в пользу бояр, «многоглавой гидры

аристократии»[17], как он выражался. Не имело значения, что обещание было

формальным жестом, что «крестное целование» не мешало Василию Шуйскому

своевольничать, важно было посягательство на идею божественной

самодержавной власти.

Прежде всего, новый царь через три недели после восшествия на

престол, организует перенос тела царевича Дмитрия из Углича в Москву. Он

желает подтвердить факт убийства царевича, а тем самым самозванства Гришки

Отрепьева, и предотвратить «как бы предчувствие, что может случиться

возрождение «Дмитрия»[18].

Проблема нового царя состояла в том, что любили его очень немногие, а

ненавидели очень многие. Главными причинами недовольства были некорректный

путь Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр, «его избравших и

игравших с ним как с ребенком»[19]. Любила его, первоначально, Москва,

чернь, которая участвовала в свержении Лжедмитрия I, погроме и грабеже

поляков. «Активно не любила»[20] царя провинция. Сначала перестают

подчиняться Москве города, граничащие с Речью Посполитой, а потом – Тула,

Рязань и окружающие их земли, отпадают области, лежащие к югу от Рязани, за

Волгой, Камой, поднимает мятеж Астрахань. Центром антимосковского движения

становится Путивль. Князь Григорий Шаховской, воевода, присланный Василием,

становится во главе мятежников. Им он говорит, что «московские изменники

вместо Дмитрия умертвили какого-то немца»[21], что истинный сын Ивана

Грозного жив, но скрывается, ожидая поддержки своих друзей.

Спустя какое-то время к Шаховскому приезжает с письмом от «царя

Дмитрия» Иван Болотников – одна из наиболее красочных фигур эпохи.

Восстание Ивана Болотникова

Иван Болотников, будучи дворянским сыном, попадает в кабалу к боярину

Андрею Телятевскому, бежит к казакам. Взятый в плен турками, он служит

гребцом, прикованным к скамье на галере. Освобожденный немецким кораблем,

напавшим в море на турок, Болотников появляется в Венеции, откуда через

Венгрию и Германию перебирается в Польшу, где встречает Михаила Молчанова,

соратника Лжедмитрия I, спавшегося бегством из Москвы. Он представляется

Болотникову «царем Дмитрием» и посылает его к Шаховскому.

Иван Болотников, проявивший недюжинные военные таланты, становится во

главе непрерывно растущего войска, которое видит в нем воеводу «царя

Дмитрия». К нему присоединяются средние и низшие классы. Каждый из них

преследует свои собственные интересы.

Двигаясь по маршруту первого самозванца, войско Болотникова,

отправившись в поход летом 1606 г., в октябре было уже под Москвой.

Одновременно к столице подошла «дворянская» армия И. Пашкова и П.

Ляпунова. Но альянс между Болотниковым и «попутчиками» – дворянами

продолжался недолго. Дворяне пришли под Москву, чтобы сбросить боярского

царя Василия и посадить на трон своего – Дмитрия. Болотников слал москвичам

призывы расправиться с боярами, грабить и жечь имущих. Разрыв был неизбежен

и потому, что в лагере Болотникова не было «царя Дмитрия»: приехали с ним

встретиться представители москвичей и вернулись “очень огорченные; не нашли

его и дворяне, присоединившиеся к «большому воеводе» Дмитрия»[22].

Сначала от Болотникова уходят рязанцы Ляпунова, потом во время боя с

царскими войсками повстанцев бросают другие дворянские отряды. Болотников

отступает от Москвы сначала к Калуге, потом к Туле. Только в октябре 1607

г. царские войска смогли после долгой осады овладеть Тулой: расправа с

восставшими была безжалостно жестокой. Вождь восстания был увезен в

Каргополь, ослеплен и утоплен.

Лжедмитрий II

Летом 1607 г., когда войско Ивана Шуйского осаждало Тулу, в Стародубе

появился второй самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия (Лжедмитрий

II). Его выдвинули по согласию с Ватиканом противники польского короля

Сигизмунда III гетманы Лисовский, Ружицкий и Сапега, объединившись с

казацким атаманом И. И. Заруцким.

Личность Лжедмитрия II еще более загадочна, чем Лжедмитрия I. Различные

документы и различные авторы называют разные имена – от местного жителя

Матвея Веревкина до сына Андрея Курбского, в свое время примкнувшего к

Лжедмитрию I. Михаил Геллер считает, что «Лжедмитрий II был школьным

учителем из Шклова, перешедшим в православие… евреем, по имени

Богданко»[23].

Николай Карамзин считает, что Лжедмитрий II внешностью не был похож на

Григория Отрепьева: «Новый Самозванец… был выше его, лицом не бел, а смугл;

имел волосы кудрявые, черные (вместо рыжеватых); глаза большие, брови

густые, навислые, нос покляпый, бородавку среди щеки, ус и бороду

стриженую»[24], но так же, как Отрепьев, «говорил твердо языком польским и

разумел латинский»[25].

Весной 1608 г. Лжедмитрий II с польско-литовскими и казацкими отрядами

двинулся на Москву. Встретив сопротивление московских войск, «царь Дмитрий»

1 июля остановился в двадцати верстах от столицы, в селе Тушино.

Первого самозванца называли «расстрига» Гришка Отрепьев, второго, не

зная и как бы не желая знать его имени, называли только Вор. В русском

языке того времени это означало – мошенник, обманщик, но также – изменник,

разбойник. По месту, в котором он обосновался, Лжедмитрий II вошел в

русскую историю под именем Тушинского вора.

Дворцовый переворот

Если Лжедмитрий I 11 месяцев провел в Москве, то Лжедмитрий II 21

месяц безуспешно осаждал Москву. Тушино фактически превратилось во вторую

столицу – «при Лжедмитрии II собрался двор, состоявший из родовитых и менее

родовитых бояр, дворян»[26]. Первое место принадлежало митрополиту Филарету

(в миру Федору Романову). Современники считали по-разному: одни думали,

что Филарет – пленник «Вора», другие имели основание считать, что он

находился там добровольно. Митрополитом Филарета поставил Лжедмитрий I.

Тушинский вор признал его патриархом, несмотря на то, что в Москве имелся

патриарх Гермоген. В государстве стало два царя: один – в Кремле, другой –

в Тушино, и два патриарха, две Боярские Думы, две администрации. Катастрофа

была не только политической, но и моральной: появились слова «перелеты»,

«перевертыши», обозначавшие тех, кто легко и без угрызения совести

переходил из одного лагеря в другой и обратно.

«Вор» не мог взять Москву, царь не мог разбить «вора» и хотя бы

отогнать от столицы»[27]. Государство разделилось на сторонников «царя

Дмитрия» и сторонников царя Василия. Убедившись в своей слабости, Василий

обращается за помощью к шведскому королю Карлу XI. Переговоры, проведенные

племянником царя князем Скопиным-Шуйским, окончились посылкой в Москву

пятнадцатитысячного шведского отряда под начальством генерала Делагарди, за

что царь Василий был вынужден заключить 29 февраля 1609 г. союз со Швецией

против Польши и пойти на другие уступки. На такой прямой вызов Сигизмунд

III ответил разрывом с Москвой и осенью 1609 г. осадил Смоленск.

10 марта 1610 г. князь Скопин-Шуйский разрывает кольцо осады и входит

в Москву. «Царик в мужицком платье»[28] бежит в Калугу: смятение в

тушинском лагере превращается в схватку между поляками и казаками. Казаки

следуют за Лжедмитрием, который в Калуге находит поддержку. Неожиданная

смерть 24-летнего князя Скопина-Шуйского, по слухам, отравленного царем

Василием, увидевшим в молодом воеводе соперника, была «последним ударом по

остаткам царского авторитета»[29].

Правящий класс Московского государства оказался перед лицом трех

возможностей: царь Василий, самозванец, польский король. Противники

Василия, составившие двор в Тушино, ищут согласия с Сигизмундом III. После

недолгих переговоров в королевском лагере под Смоленском представители

«тушинцев» подписывают 4 февраля 1610 г. договор о призвании русским царем

сына Сигизмунда Владислава. Русской делегацией руководил князь-воевода

Михаил Салтыков.

Филарет, поспешивший в королевский лагерь, был захвачен войсками

Шуйского, привезен в Москву как освобожденный из рук поляков пленник. Он

стал активным пропагандистом «идеи унии с Речью Посполитой»[30] не столько

из любви к Сигизмунду либо к Владиславу, сколько из вражды к Василию.

Небольшой отряд под командованием польского гетмана Жолкевского, посланный

Сигизмундом III, двинулся по направлению к Москве. Многочисленное

московское войско, подкрепленное шведскими наемниками, возглавляемое братом

Василия Шуйского Дмитрием, было наголову разбито поляками под Клушино 24

июня 1610 г. Шведский генерал Делагарди «ни угрозами, ни молением не

удержав своих от бесчестной измены, вступил в переговоры: дал слово гетману

не помогать Василию, захватив казну Шуйского…удалился к Новугороду»[31].

Клушинская катастрофа стала последней каплей, переполнившей чашу

недовольства царем Василием. Гетман Жолкевский приближался к Москве, из

Калуги спешил к столице Тушинский вор.

Москва, лишенная армии, ответила на приближавшуюся угрозу свержением

царя. Противники Василия Шуйского подняли толпу точно так же, как сделал

это он сам против Лжедмитрия I. На этот раз обошлось без кровопролития: 17

июля 1610 г. дворяне во главе с Захаром Ляпуновым насильно постригли

Василия в монахи и отправили в Чудов монастырь. Москва присягнула

Боярской думе как временному правительству. Это правительство, состоявшее

из семи бояр, получила название «семибоярщина».

17 августа 1610 г. боярская «семерка», возглавляемая Федором

Мстиславским, созвала Земский собор «из имевшихся под рукой в Москве»[32]

представителей различных сословий. Собор заключил соглашение с гетманом

Жолкевским и выбрал царем сына Сигизмунда III Владислава. Соглашение в

основном повторяло условия, выработанные в феврале под Смоленском.

Владислав не имел права изменять народных обычаев, обязан был держать на

должностях только русских, не мог строить костелов и «склонять никого в

римскую, ни в другие веры»[33], обязывался уважать православную веру и не

впускать жидов в Московское государство. Был вычеркнут пункт о свободе

выезда за границу для науки. Москва присягнула, целовала крест новому царю,

и в октябре польско-литовские войска вступили в столицу Русского

государства.

Первое дворянское ополчение

11 декабря был убит Лжедмитрий II. Его смерть оставила только одного

врага – оккупантов Москвы. Об этом заговорил единственный авторитет,

который оставался незапятнанным сношениями с поляками или «тушинцами», –

патриарх Гермоген. Он призвал подняться против иноземцев. Гермоген был

арестован и 17 февраля 1611 г. умер в тюрьме. Разосланные им в разные

города грамоты дали толчок к организации движения за освобождение Москвы,

которое получило название первого ополчения.

Первой поднялась Рязань во главе с Прокофием Ляпуновым, энергичным и

уважаемым руководителем. К нему присоединились Нижний Новгород, Владимир и

другие города. Ляпунов сумел договориться о совместных действиях с теми

«тушинцами», которые после смерти самозванца не ушли к полякам. К ополчению

присоединились казаки под командованием князя Дмитрия Трубецкого и атамана

Заруцкого. Зимой 1611 г. по разным дорогам ополчение пошло к Москве.

Готовясь к осаде, поляки, воспользовавшись выступлением москвичей 19 марта,

в Вербное воскресенье, выгнали жителей и сожгли город, закрывшись в Кремле.

Подошедшее к Москве ополчение, начав осаду польского гарнизона в

Кремле, решило создать новую систему власти, выводящую страну из кризиса.

Было выбрано временное правительство из трех лиц, из двух казацких вождей,

кн. Трубецкого и Заруцкого, и дворянского предводителя Ляпунова. По

инициативе Прокофия Ляпунова был выработан «приговор»[34], утвержденный

всем войском 30 июня. Он определял, что верховная власть в стране

принадлежит «всей земле»[35], иначе говоря – всему войску, посылавшему

своих представителей в совет «всея земли»[36]. Политические идеи в

«приговоре» были мало заметны; зато резко выступают сословные притязания.

Как отмечает Василий Ключевский, «приговор 30 июля больше всего занят

ограждением интересов служилых людей, регулируя их отношения поземельные и

служебные, говорит о поместьях, вотчинах, а о крестьянах и дворовых людях

вспоминает только для того, чтобы постановить, что беглые или вывезенные в

смутное время люди должны быть возвращены прежним владельцам»[37].

Ополчение два с лишним месяца простояло под Москвой, так и не сделав

ничего значительного. 22 июля Прокофий Ляпунов был убит казаками за то, что

он якобы послал гонца к городским воеводам с приказом «о немедленном

истреблении всех казаков в один день и час»[38]. Власть в лагере перешла в

руки атамана Заруцкого. Первое ополчение фактически распалось.

Второе дворянское ополчение К. Минина и Д. Пожарского

В конце 1611 г. Московское государство представляло «зрелище полного

видимого разрушения»[39]. 3 июня 1611 г. поляки овладели Смоленском, а

затем 16 июля шведы захватили Новгород и выставили одного из своих

королевичей кандидатом на московский престол; на смену убитому второму

Лжедмитрию в Пскове появился третий, «какой-то Сидорка»[40]; первое

дворянское ополчение под Москвой со смертью Ляпунова распалось.

Государство, потеряв свой центр, стало распадаться на части; чуть ли не

каждый город действовал особняком, только пересылаясь с другими городами.

Ключевский отмечает: «Государство преображалось в какую-то бесформенную,

мятущуюся федерацию»[41].

Но с конца 1611 г., когда иссякли политические силы, начинают

пробуждаться силы религиозные и национальные, которые пошли на выручку

гибнувшей земле. Настоятель Троице-Сергиевой лавры архимандрит Дионисий

начал рассылать грамоты, призывавшие идти против поляков.

Первым откликнулся Нижний Новгород. По призыву небогатого торговца

мясом Кузьмы Минина горожане, «посадские люди» решили собрать средства на

мобилизацию войска. Призыв Минина к согражданам вошел во все русские

хрестоматии: «Мое имение, все, что есть, без остатка готов я отдать в

пользу и услугу Отечества»[42]. На его призыв стали стекаться оставшиеся

без дела и жалованья, а часто и без поместий служилые люди, городовые

дворяне и боярские дети. Командовать ополчением выбрали князя Дмитрия

Пожарского, опытного воеводу, лечившегося неподалеку от Нижнего Новгорода

от ран, полученных во время боев в Москве в марте.

Так собралось второе дворянское ополчение против поляков. По боевым

качествам оно стояло не выше первого, хотя хорошо было снаряжено благодаря

большой денежной казне, «самоотверженно собранной посадскими людьми

нижегородскими и других городов, к ним присоединившихся»[43].

В июле 1612 г., когда пришло известие о походе на Москву войска

гетмана Ходкевича, второе ополчение выступило к столице, чтобы не допустить

его соединения с польским гарнизоном. В августе 1612 г. ополчение подошло к

Москве. Атаман Заруцкий с немногими сторонниками бежал из-под Москвы в

Астрахань, а большинство его казаков, под руководством князя Трубецкого,

присоединилось к Минину и Пожарскому

Ополчение не пропустило гетмана Ходкевича в Москву. В упорном сражении

возле Новодевичьего монастыря гетман потерпел поражение и отступил.

Польский гарнизон, не получивший подкрепления, продовольствия и

боеприпасов, был обречен.

22 октября был взят штурмом Китай-город, а 26 октября польский

гарнизон, «съев церковные пергаментные книги, свечи седла и ремни, начав

есть трупы»[44], сдался.

Избрание нового царя

Вожди земского и казацкого ополчения князья Пожарский и Трубецкой

разослали по всем городам государства повестки, призывающие в столицу

духовные власти и выборных людей из всех чинов для Земского совета и

государственного избрания. В январе 1613 г. в столицу, сожженную и

разоренную, съехались представители 50 городов. Был назначен трехдневный

пост, которым представители Русской земли хотели очиститься от грехов Смуты

«перед совершением такого важного дела»[45]. По окончании поста начались

совещания.

Прежде всего собор решил определить, кто не может быть кандидатом:

«Литовского и Свийского короля и их детей, за их многие неправды, и иных

некоторых земель людей на Московское государство не обирать…»[46]. После

решения о нежелательных кандидатах начались обсуждения желательных.

Кандидатов было немного. Князь Василий Голицын, «подходивший по знатности и

способностям»[47], был в польском плену. Князь Мстиславский отказался.

Василий Ключевский безжалостно констатирует: «Московское государство

выходило из страшной Смуты без героев; его выводили из беды добрые, но

посредственные люди»[48]. 21 февраля 1613 года были назначены окончательные

выборы. Собор остановил свой выбор на 16-летнем Михаиле Федоровиче

Романове. Он был провозглашен царем в большом Московском дворце, еще не

отстроенном после двухлетней польской оккупации. На трон вступила новая

династия. Смута официально закончилась.

IV. Последствия «Великой Смуты»

Избрание нового царя было важным итогом Смуты, ее завершением. На этот

счет ни у кого сомнений нет. Споры шли и продолжают идти относительно

других итогов: что изменили Смутные времена, каким пришли государство и его

жители в XVII в., после четверти столетия войн, переворотов, разорения,

смертей?

Изменения, несомненно, были. Прежде всего, произошла смена

господствующего класса, постепенно исчезло родовитое боярство, а вместо

него «всплыло наверх много самых худых людей…т.е. худородных провинциальных

дворян, которым случайные цари и искатели царства надавали высших чинов…Эти

политические новики при новой династии все смелее пробираются наверх и

забираются даже в Боярскую думу, которая все более худеет, становясь все

менее боярской»[49].

Вторжение стольких новых людей в правящие круги спровоцировало

разрушение системы местничества. В прежние времена выслуженный высокий чин

не давал знатности. Теперь же в головах у малых людей, дослужившихся в

Смуту до больших чинов, утвердилась мысль, что государь, жалуя большой чин,

вместе с ним жалует и знатность. Эта мысль, отрицавшая основу местничества,

принадлежала к «новым политическим понятиям»[50], возникшим в Смуту, и была

отчетливо выражена одним захудалым служакой, сказавшим в споре о местах

своему родовитому сопернику: велик и мал живет государевым жалованьем[51].

Эта мысль повела к отмене местничества в 1682 г., потом легла в основу

петровской табели о рангах 1722 г. и «более всего содействовала поглощению

старой боярской аристократии чиновной дворянской бюрократией»[52].

Перемена в составе и значении Земских соборов – одно из важнейших

следствий Смутного времени. На соборы XVI в. призывались должностные лица,

органы центрального и местного управления. Но на соборах 1598 и 1605 гг.

присутствовали выборные и от «простых» людей. Обстоятельства заставляли

тогда общество принимать прямое участие в общественных делах.

Бури Смутного Времени произвели глубокие опустошения в хозяйственном

положении народа. Смута заставила огромное количество крестьян или бросить

свои пашни, или сократить их.

Наконец, затруднения правительства во внутренней политике усиливались

еще глубокой переменой в настроении народа. Новой династии приходилось

иметь дело с иным обществом, далеко не похожим на то, каким правили прежние

цари. Народ был уже далеко не прежним безропотным и послушным орудием в

руках правительства. Недовольство становится и до конца века остается

господствующей нотой в настроении народных масс.

V. Список литературы

1. М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г.

2. Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г.

3. Р.Г. Скрынников “Россия накануне “смутного времени”, Москва, 1985 г.

4. В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.

-----------------------

[1] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 185

[2] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

667

[3] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр.190

[4] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 190

[5] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 194

[6] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

680

[7] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

680

[8] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

719

[9] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 195

[10] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 279

[11] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 195

[12] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 282

[13] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 197

[14] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 198

[15] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 198

[16] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 198

[17] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

886

[18] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 287

[19] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр.202

[20] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 287

[21] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

784

[22] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 290

[23] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 290

[24] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

785

[25] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

785

[26] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 293

[27] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 292

[28] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 203

[29] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 293

[30] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 294

[31] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

875

[32] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 295

[33] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

884

[34] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 208

[35] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 208

[36] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 208

[37] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 209

[38] Н.М. Карамзин ”История государства Российского”, Москва, 2002 г., стр.

926

[39] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 221

[40] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 221

[41] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 222

[42] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 300

[43] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 222

[44] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 300

[45] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 223

[46] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 301

[47] М. Я. Геллер “История Российской Империи”, Москва, 2001 г., стр. 301

[48] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 224

[49] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 234

[50] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 236

[51] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 236

[52] В.О. Ключевский “Русская история. Полный курс лекций”, Минск, 2003 г.,

стр. 236