Русская философия XIX века

Русская философия XIX века

Н.C. Скотникова

Концепции человека в русской философии XIX века.

Самарский государственный аэрокосмический

университет

Философско-антропологическая мысль в России XIX века демонстрирует

предельное многообразие подходов к проблеме человека. На протяжении

столетия менялись духовные установки и господствующие мировоззренческие

течения. Однако тема человека оставалась неизменной, она служила

фундаментом для самых разных теоретических исканий. “Излюбленная - тема

русских размышлений - человек” /Франк/.

Панорама концепций человека, созданных в XIX веке, обширна. В нее

входят “авторские” антропологии представителей различных философских

направлений.

Так, русская философия первой половины XIX века предстает перед нами

как история борьбы двух противоположных направлений: стремления

организовать жизнь на европейский лад и желания оградить традиционные формы

национальной жизни от иностранного влияния. Это был “болезненный процесс

национально- исторического самонахождения и раздумья” /Флоренский/, в

результате которого возникли две идейные программы: западничество и

славянофильство.

Западничество и славянофильство составляет главный фокус, вокруг

которого и по отношению к которому оформился идеологический горизонт эпохи

1840-1850 гг., сыгравший решающую роль в формировании русского

национального самосознания и определяющий дальнейшие судьбы русской

философии.

Среди широкого круга тем, обсуждаемых западниками и славянофилами,

особо выделяется антропологическая проблематика. Основатели славянофильства

А.С.Хомяков и И.В.Киреевский обосновали концепцию человека, в центре

которой - истолкование духовно - нравственных ценностей с позиций

православия.

В своих богословских трудах А.С.Хомяков обратился к теме соборной

Церкви, через которую только и может совершиться преображение человека. В

отношении Церкви Хомяков определял соборность как “единство во множестве”.

Если взять это понятие в контексте социальной философии, то можно

определить соборность как общность людей, свободную от антагонизма,

объединенных верой в православные ценности, гарантирующие цельность

личности и соборность познания. Соборность - это примирения в христианской

любви и свободы каждого и единства всех.

Из учения о Церкви Хомяков выводит собственное учение о личности.

“Отдельная личность есть совершенное бессилие и внутренний непримиримый

разлад “ /Хомяков/. Лишь в Церкви , то есть свободном, проникнутом братской

любовью к другим людям единении во имя Христа, - только здесь личность

обретает все свои дары, всю полноту ее личного богатства.

В антропологии Хомякова с особой силой выдвигается учение о

целостности в человеке, под которой он понимает “иерархическую структуру

души”: существуют “центральные силы нашего богообразного разума, вокруг

которого должны располагаться все силы нашего духа” .

Очевидно, что антропологические построения Хомякова перекликаются с

учением И.В.Киреевского о целостности духа.

Цельность духа - это вопрос о внутреннем устроении жизни, о

постоянном поиске “того внутреннего корня разумения, где все отдельные силы

сливаются в одно живое и цельное зрение ума” /Киреевский/.

В основу всего построения философ положил различие “внешнего” и

“внутреннего” человека. Внутренний человек - это совокупность способностей

человека: способности любви к богу, и помощи к ближнему; способность

ощущать вину, стыд, сострадать, чувствовать красоту. Внешний человек - это,

выражаясь языком современной социальной психологии, совокупность социальных

ролей, которые весьма часто противоречат друг другу, вызывая самоотчуждение

человека, расколотость и противоречивость внутренней и внешней жизни.

Обретение цельности, то есть путь к господству в человеке

“внутреннего средоточия”, - в “собирании сил души”. И задача эта

достижима “для ищущего”, но нужен труд, нужна духовная работа над собой.

Человеку необходимо проникнуться стремлением “собирать все отдельные части

души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум, воля,

и чувство, и совесть, прекрасное и истинное, удивительное и желаемое,

справедливое и милосердное, и весь объем ума сливаются в одно живое

единство, и таким образом восстанавливается существенная личность в ее

первозданной неделимости”/Киреевский”/.

Антропологические построения Хомякова и Киреевского восходят к

христианскому видению цельного человека.

В противоположность этому исходным пунктом философских взглядов

западников было рационально - аксиологическое понимание человеческой

личности.

В.Г.Белинский не создал собственной антропологии как стройной

философской системы. Однако все его размышления так или иначе носят

антропоцентрический характер.

Эволюция взглядов в конечном итоге привела его к утверждению

абсолютной ценности человеческой личности. “Для меня теперь человеческая

личность выше истории, выше общества, выше человечества” /Белинский/. Во

имя личности, во имя ее полноценного развития и обеспечения “каждому”

возможности этого развития, стоит Белинский за социалистические идеалы.

“Человек метафизически не прочен...Мертвая и бессознательно разумная

природа поступает с индивидуумом хуже, чем злая мачеха”. Но если природа

безжалостна, то тем более оснований для людей бережно заботиться о каждом

человек.

Мотивы персонализма, поиска “социальной правды” во имя освобождения

личности от гнета современного строя вместе с Белинским разделяли и другие

представители западничества.

Оригинальное философское творчество А.И. Герцена, его особый

подлинный “философский опыт” были сосредоточены на проблеме человека:

“личность - вершина исторического мира, к ней все примыкает, ею все живет”

/Герцен/.

В некотором смысле Герцен был основателем русского материализма и

позитивизма с их ориентацией на естественные науки. Так , он хотел

объяснить человека из мира природы. Но увы, природа слепа. В ней царит

бессмысленная случайность - таков печальный итог его размышлений.

Противоположный природе полюс бытия - моральная личность во всеоружии

своего знания и нравственной ответственности. При всем желании ее

невозможно дедуцировать ни из мира природы, ни из мира истории. Нужно

принимать ее как неоспоримую данность.

“Вне нас все изменяется, все зыблется; мы стоим на краю пропасти и

видим, как он осыпается.., и мы не сыщем гавани иначе, как в нас самих, в

сознании нашей беспредельной свободы, нашей самодержавной независимости..”

/Герцен/. Так рождается позиция трагического противостояния миру, который

не внушает доверия. Единственное, что остается непоколебимым - это вера в

личность, в ее нравственные силы, в защиту “естественных движений души”.

Сходные умонастроения суммируются в некое психологическое единство и

переживаются как отличия “новых людей” второй половины XIX века от

предыдущего поколения.

Идейным вождем и ярким представителем материализма и радикализма

этого периода был Н.Г.Чернышевский.

В его основной философской статье “Антропологический принцип” в

философии” учение о человеке преподнесено с позиций “новой” антропологии,

базирующейся на материалистическом биологизме. “На человека надо смотреть,

как на существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезать

человеческую жизнь на разные половины, и рассматривать каждую сторону

деятельности, как деятельность всего организма” /Чернышевский/. Защищая

единство человека с “научной точки зрения”, Чернышевский подчиняет познание

принципам, господствующим в сфере физико - химических процессов. Что вполне

соответствовало позитивистским тенденциям эпохи.

Известно, что Чернышевский представлял себе “положительно”

нравственного человека как “человека вполне”, цельного и гармоничного в

котором корень всех движений - и корыстных, и бескорыстных - один и тот

же, а именно “любовь к самому себе”. Однако теория разумного эгоизма ”не

мешала Чернышевскому верить в “почти чудотворную силу личности и горячо

сочувствовать всем тем, кто угнетен условиями жизни.

Позиции позитивизма, веры в науку разделяли и представители

народничества, радикализма и социализма. Однако во второй половине XIX века

на примере многих философских построений можно было наблюдать как

“независимость и самобытность морального вдохновения полагают границы

позитивистской установке ума” /Зеньковский/. И у Герцена, и у

Чернышевского, и с особенной ясностью у П.Л.Лаврова на первое место

выступает примат этики.

Антропологизм Лаврова основывается на понятии “цельного человека”.

“Человека есть единство бытия и идеала” /Лавров/, прочным основанием

которого является “наличность морального сознания”. Моральное сознание,

начиная с простого “желания”, создает идеал и движет творчеством человека,

вырывает человека из потока бессознательного бытия, создает историческую

действительность. Лавров суммирует свой антропологизм так: “человек есть

источник природы /ибо из данных опыта человек воссоздает “природу”,

источник истории /борется за свои идеалы, бросает семя в почву окружающего

мира/, источник собственного сознания /перестраивает свой внутренний мир/”.

Проблемы полноты и целостности, нераздельности человеческой личности,

высокий этический пафос размышлений о человеке оказываются общими для всей

русской философской антропологии XIX века. Но в разнородных идейных

течениях эти проблемы получают различную аранжировку.

Панорама антропологических концепций XIX века могла бы быть

представлена более значительным числом персоналий, но, без включения в нее

творческого наследия Ф.М.Достоевского, она вряд ли могла быть полной.

Вместе со всей русской мыслью Достоевский - антропроцентричен. Нет

для Достоевского ничего дороже и значительнее человека, хотя, быть может,

нет и ничего страшнее человека. Человек - загадочен, соткан из

противоречий, но он является в то же время - в лице самого даже ничтожного

человека - абсолютной ценностью. Поистине - не столько Бог мучил

Достоевского, сколько мучил его человек, - в его реальности и в его

глубине, в его роковых, преступных и в его светлых, добрых движениях.

Сила и значительность подобного антиномизма у Достоевского в том, что

оба члена антиномии даны у него в высшей своей форме. Основная тайна

человека, по Достоевскому, состоит в том, что он есть существо этическое,

что он неизменно и непобедимо стоит всегда перед дилеммой добра и зла, от

которой он не может никуда уйти: кто не идет путем добра, тот необходимо

становится на путь зла.

Эта этическая сущность человека, основная его этическая

направленность не предвзятая идея у Достоевского, а вывод из его

наблюдений над людьми.

“Идея человека” пронизывает, центрирует русскую философию XIX века.

Во всех различных течениях русской мысли главным является утверждение того,

что “человек в своей индивидуальности является нравственной ценностью

высшей иерархической ступени” /Бердяев/.