Петровская кунсткамера

дело затянулось. Своих ученых в России тогда не было, а с иностранцами

возникли сложности. Петр требовал, чтобы приглашали крупнейших ученых

Европы, но не все хотели ехать в далекую и неведомую северную страну. Кроме

того, у Петра постоянно оказывались неотложные дела, которые отвлекали его

от мыслей об академии.

Наконец, 22 января 1724 года состоялось заседание Сената, на котором был

утвержден проект основания Академии Наук. Было решено на первое время

отдать под Академию дом Шафирова, который оказался в это время в опале.

Петр даже распорядился нанять эконома и кормить академиков, чтобы приезжие

ученые "времени не теряли бездельно" и не таскались по трактирам.

По замыслу Петра, петербургская Академия Наук не должна была походить на

западные. Она должна была объединять, во-первых, университет, где будут

обучать медицине, философии и юриспруденции; во-вторых, гимназию, которая

будет готовить учеников для университета и, в-третьих, собственно Академию,

то есть "собрание ученых и искусных людей". В странах западной Европы все

эти учреждения существовали раздельно. Петр же считал такое положение

неприемлемым для России. По его мнению, "при заведении простой Академии"

"науки не скоро в народе расплодятся". А если же создавать один только

университет, то в стране не будет надежной системы образования. Ведь

молодые люди должны не только "началам обучаться", но и впоследствии "выше

градусы науки воспринять". Вот почему царь хотел, чтобы петербургская

Академия стала не только местом, где "науки обретаются", но и таким

учреждением, которое было бы просветительным центром и которое

разрабатывало бы государственные задачи.

Другой особенностью русской Академии было то, что ее создавало государство,

и оно же собиралось содержать ее. На западе же академии сами искали себе

средства к существованию. Петр выделил на содержание Академии большую по

тем временам сумму в 25 тысяч рублей в год. Академикам он тоже пообещал

выдавать "довольное жалованье."

Переговоры с иностранными учеными о приглашении их на службу в русскую

Академию велись весь 1724 год - накануне смерти Петра. Многие иноземные

ученые отказывались ехать в Россию. Одни прикрывали отказ льстивыми речами,

а другие открыто высказывали сомнения в успехе нового начинания в полудикой

и почти сплошь неграмотной стране, где и школ-то почти не было. Но и

русское правительство выбирало кандидатов в академики осторожно, а

некоторым и вовсе отказывало. Так было отказано, например, математику

Слейбе, который неумеренно восхвалял себя. Петр сказал о нем, что "он не

прямого сорту есть".

Тонкое и щекотливое дело приглашения иностранных ученых было поручено

Иоганну Шумахеру. Он приехал в Россию в 1714 году и получил должность

библиотекаря при Кабинете редкостей. По приказу Петра Шумахер отправился за

границу приглашать ученых и закупать самые новые и совершенные физические и

астрономические приборы.

Вскоре после смерти Петра Великого в доме Шафирова императрица Екатерина I,

его супруга и преемница, в августе 1725 года принимала первых академиков.

Зимой и весной 1725 года в Петербург приехали люди талантливые и

незаурядные, которые и стали первыми русскими академиками, потому что

своих, русских ученых, тогда еще не было: гениальный математик Леонард

Эйлер, Николай и Даниил Бернулли, происходившие из знаменитой семьи

швейцарских математиков, историк и этнограф Г.Ф.Миллер, натуралист

И.Г.Гмелин, астроном Жозеф Никола Делиль. Кстати, именно ему принадлежит

идея ежедневного полуденного сигнала пушки. У него были точные

астрономические часы, по которым он отмечал полдень и подавал сигнал из

башни Кунсткамеры, а по нему с бастиона крепости палила пушка.

Мы обычно представляем себе академиков степенными, убеленными сединами

людьми, но все первые русские академики были очень молодыми: Эйлеру

исполнилось всего лишь 20 лет, Николаю Бернулли - 30, Даниилу Бернулли -

25, Миллеру - 20, а Гмелину всего лишь 18 лет. Академию торжественно

открыли в доме Шафирова, и Екатерина провозгласила: "Мы желаем все дела,

зачатые трудами императора, с Божией помощью завершить". Профессор Герман

произнес торжественную речь на латыни о процветании наук, в которых Петр

видел славу новой России. Императрица, в прошлом неграмотная крестьянка, ни

слова в ней не поняла, так же как и стоявший рядом с ней неграмотный

губернатор Петербурга светлейший князь Меншиков. Но надо полагать, важность

исторического момента они оценили.

Удивительными людьми были наши первые академики. Им приходилось очень

нелегко в чужой стране, среди неграмотного народа, язык которого они

поначалу не знали, а нравы и обычаи его казались им дикими. Не все

выдержали тяжелые испытания; некоторые вернулись домой. Но те, кто остался,

довел свое дело до конца. Россия стала для них второй родиной и они сделали

очень много для ее блага и процветания.

На академиков в ту пору существовал особый взгляд. Считалось, что они

должны были все знать, все уметь и отвечать на любой вопрос; заниматься не

только учеными трудами, но и читать лекции, и руководить занятиями

слушателей. Они должны были давать отзывы о работе разных машин и

изобретений, уметь объяснять причину чьей-либо смерти, писать отзывы на

разные рукописи, произносить оды и речи по разным поводам, сочинять

поминальные слова, а также составлять гербы, девизы и гороскопы, принимать

участие в устройстве фейерверков и т.п. Кроме этого Академия издавал две

газеты, календари, месяцесловы и, конечно, ученые издания, которые нередко

составляли увесистые тома большого формата. Не будем забывать и о том, что

бюрократы постоянно вмешивались в работу академиков, донимая их

невозможными требованиями и отравляя жизнь мелочными придирками, и далеко

не всегда давали им необходимые средства для работы.

Тем более поражают и восхищают трудолюбие, работоспособность и преданность

делу первых русских ученых. Несмотря на далеко не благоприятные условия,

они успевали не только "науки производить и совершать", но и делать

множество других, полезных для России дел. Они прекрасно выполняли,

например, свою учительскую задачу. Уже через 30 лет после основания

Академии в ней было 10 русских академиков, а к 50-летию - 15.

Русская Академия наук не только не отставала от лучших европейских академий

и университетов, но и во многом их превосходила. Академик Бильфингер,

возвратившийся через 6 лет после основания Петербургской Академии в

Германию, сказал в своей публичной речи: "Кто хочет основательно научиться

естественным и математическим наукам, тот отправляйся в Париж, Лондон и

Петербург. Там ученые мужи по всякой части, и запас инструментов. Петр,

сведущий сам в этих науках, умел собрать все, что для них необходимо. Он

собрал отличный запас книг, дорогие инструменты, заморские редкости

природы, искусственные произведения, словом, все, признанное знатоками за

достойное уважения."

Со времени основания Академии наук Кунсткамера была передана в ее ведение.

Здание, в котором разместились ее коллекции, стало одним из зданий,

принадлежащим в XVIII веке Академии. Помимо коллекций, в нем находилась и

Библиотека, и кабинеты, и мастерские. Академические мастерские одно время

возглавлял А.К.Нартов, любимый "токарь" Петра.

Кстати, в Кунсткамере, в музее Ломоносова можно увидеть тот самый

знаменитый круглый стол, за которым заседали первые русские академики. В

центре стола стоит резное позолоченное зерцало - специальное трехгранное

устройство с гербом Российской империи, на гранях которого помещались указы

Петра о поведении в присутственных местах". Такие зерцала раньше, до 1917

года, находились во всех государственных учреждениях России.

2. БИБЛИОТЕКА КУНСТКАМЕРЫ

И Еще в то время, когда коллекции музея хранились в Кикиных палатах, там на

втором этаже стояли шкафы, плотно забитые книгами. В них хранилось

несколько тысяч томов не только русских и славянских, но и греческих,

латинских, французских и немецких авторов. Среди них можно было найти

многое из того, что обращалось тогда в русском быту: жития святых,

оригинальные и переводные повести, карты, "гистории," то есть исторические

сочинения, "травники" то есть лечебники и многое другое. Библиотека была

открыта "во всякое время" и любой желающий мог с ней познакомиться.

Это и была будущая Библиотека Кунсткамеры, начало которой положил сам

император Петр. Книги он собирал и приобретал всю жизнь. В его большой

личной библиотеке их насчитывалось примерно две тысячи. Такая библиотека по

тем временам считалась огромной. Для сравнения можно вспомнить, что царь

Михаил Федорович, первый из династии Романовых, имел в своей библиотеке

только 41 книгу, причем почти все его книги были религиозного содержания.

Крупные библиотеки издавна были на Руси при церквях и монастырях.

Коллекционировали книги некоторые просвещенные вельможи, государственные

деятели, богатые купцы и ремесленники и даже некоторые крестьяне. Частные

коллекции книг бывали очень интересными, но они редко превышали сотню

томов. Тому были серьезные причины: книги были очень дороги, и далеко не

все могли их покупать. Создавались библиотеки и при отдельных ведомствах

или, как они тогда назывались, приказах.

Во всех библиотеках, в том числе и в собрании Петра были книги и печатные,

и рукописные. Часть рукописных книг досталась ему по наследству от отца

Алексея Михайловича, от брата Федора Алексеевича, от сестры Натальи

Алексеевны и от царевны Софьи. Однако эти книги царя мало интересовали, и

он редко к ним обращался. Немало было в его библиотеке книг, подаренных ему

русскими и иностранными авторами. В них Петр тоже не часто заглядывал. Сам

же царь любовно собирал книги в первую очередь по морскому делу и

кораблестроению. Нептуновы, то есть морские потехи были его главной забавой

в детстве и юности. За ними следовали книги по военному делу, а также по

истории, геральдике, архитектуре и садово-парковому искусству.

Многие книги по поручению Петра переводились с западно-европейских языков.

Петр заботился и о переводных словарях, которые облегчили бы русским людям

освоение западной науки и культуры. Он требовал: "... где какое именование

явится, выписывать в особливую тетрадь. Сие выписав, перевесть на русский

язык". Словари-лексиконы он правил собственноручно. Следуя духу новой

эпохи, он вычеркивал редкие слова и исправлял некоторые толкования, дела их

более понятными: например, слово барьер, переведенное как "застава", царь

исправил на более понятное слово "преграда"; а слово "глобус" объяснил так:

"круг земной, в подобие яблока построен", изменив первоначальный вариант,

где глобус сравнивался с яйцом.

Заботясь о пополнении библиотеки, Петр перевез из Москвы в Петербург много

самых разных книг из Аптечного приказа. В Аптечном приказе хранились книги

не только по медицине, анатомии и фармакологии, но и по химии, ботанике,

минералогии, географии и архитектуре. Хранились в ней и очень полезные

словари. Библиотека Аптечного приказа постоянно пополнялась новыми

изданиями. Книги в нее поступали не только от иностранных врачей и

аптекарей, работавших там, но и от богатых вельмож. Когда умер начальник

приказа В.И.Морозов, его библиотека попала в собрание книг Аптечного

приказа. Именно это собрание и стало первой в России специализированной

научной библиотекой. Оно легло в основу книжного собрания Кунсткамеры.

Издавая указы с призывами к населению приносить старые и необыкновенные

вещи, Петр в 1720 году издал также указ и о доставке из монастырей в Сенат

древних жалованных грамот, "куриозных оригинальных", а также рукописных и

печатных книг.

Был и еще один источник пополнения книг. Нередко тот или иной вельможа

попадал в немилость или, как тогда говорили, в опалу. Его имущество, в том

числе и книги, конфисковывали. Эти книги тоже отправлялись на полки в

библиотеку Кунсткамеры. Туда же попадали и так называемые выморочные

книжные собрания, то есть книги умерших или казненных людей. Так попала в

Кунсткамеру библиотека царевича Алексея, сына Петра Великого, скончавшегося

в июне 1718 года в Петропавловской крепости. Пополнялась библиотека и за

счет пожертвований от частных лиц. Со временем библиотека стала

представлять собой богатое и ценное собрание.

К 1725 году в ней насчитывалось уже 11 тысяч томов. Греческий врач М.Ш

Вандербех, познакомившись с книжным собранием Кунсткамеры, написал: "Для

занятий любителей книг имеется библиотека, не уступающая никакой другой

подбором и богатством превосходнейших книг".

После смерти Петра его личная библиотека, также как и библиотека

Кунсткамеры, были переданы Академии Наук. Это книжное собрание и положило

начало академической библиотеке.

3. ЭКСПОЗИЦИИ МУЗЕЯ

Петровская Кунсткамера в XVIII веке обладала уникальными коллекциями по

естественной истории и этнографии. Благодаря собранным учеными сокровищам

музей обогатился таким количеством экспонатов, каковым "множеством ни один

в Европе кабинет славиться не мог". Он по-прежнему оставался единственным и

центральным русским музеем. Такого богатого собрания не было в то время ни

в одном музее Европы. Все собранные экспонаты поделили по разным группам и

разместили в разных кабинетах: Кунст-кабинете, Натур-лаборатории,

Императорском кабинете, Физическом кабинете, Мюнц-кабинете, . Все материалы

нужно было привести в систему, описать их, составить каталоги и устроить

экспозицию. Этим также занимались первые академики. Теперь в Кунсткамере не

скапливались беспорядочно случайные "раритеты", "монстры" и "курьезы". Их

место заняли систематические собрания животных, насекомых, минералов, а

также этнографических коллекций.

а). ГОТТОРПСКИЙ ГЛОБУС.

В бывшем слоновнике зверового двора хранился самый большой и самый

драгоценный экспонат Кунсткамеры - Готторпский глобус, полученный в знак

благодарности за спасение города.

Интересна история его появления в Кунсткамере…

…Ветер с Балтики гнал свинцовые тучи. Густой утренний туман

рассеивался, но крупные хлопья снега застилали простор, Тепинген - город-

крепость Шлезвиг-Голштинского герцогства - выглядел мрачно. Дома на узких

улицах стояли с наглухо закрытыми ставнями. Редкий прохожий пробежит и

скроется в подворотне. Тишина. Слышатся лишь шаги патрулей и лязг оружия.

Все, кто был способен сражаться, уже много дней находились на крепостной

стене, защищая свой город от осаждавших его шведов.

На исходе 1713 года русские войска подошли к Тепингену. Они спешили на

помощь осажденным шлезвиг-голштинцам. Когда защитники города готовились

встретить новый штурм шведов, над холмами далеко за крепостной стеной

раскатисто прогремело многоголосое «ура». С развернутыми знаменами лавиной

катились русские полки. Враг бежал. Горожане радостно и удивленно озирались

по сторонам. Бой уходил все дальше и дальше. Многомесячная осада кончилась.

Еще на чуть припорошенной снегом земле оставались неубранными трупы, а

город уже приобретал праздничный вид. Открылись крепостные ворота,

распахнулись двери домов, окна. Повсюду зажигались яркие светильники, и

будто посветлело еще недавно сумрачное небо.

На площади перед Готторпским замком трещали и хлопали вспышки

праздничного фейерверка. Опекун малолетнего герцога принимал в замке

русского царя и его офицеров. За богато уставленным яствами столом много

было сказано во славу русского оружия и самого знатного гостя - Петра 1.

Зная об интересе Петра к редкостям, опекун предложил осмотреть коллекции

замка.

По галереям и узким переходам все устремились за опекуном герцога. В

большом зале нижнего этажа были и золотые сабли, и кубки, осыпанные

драгоценностями, и часы с водяным механизмом, и вырезанные из кости

причудливые заморские животные.

В одном из помещений замка внимание Петра при влек огромный глобус,

диаметром 3,11 метра. Готторпский глобус - чудо ХVII века, один из первых

планетариев мира и невиданная по размерам копия Земли с известными к тому

времени морями и странами. Петр остановился и стал внимательно

разглядывать глобус. Снаружи он был оклеен бумагой. На ней нарисованы

контуры и очертания земли. Внутри шар представлял собой небесный купол

багряного цвета с медными звездами. Петр похлопал рукой по шару и медленно

произнес:

- Изрядко же.

Опекун улыбнулся:

- Ваше величество, это самая большая драгоценность нашего замка, шар

сработал еще в тысяча шестьсот сорок четвертом году наш голштинскнй мастер

Андрей Буш. Пройдем внутрь диковинки.

Опекун открыл небольшую дверь с герцогским гербом и первым вошел

внутрь.

В полумраке можно было различить круглый столик, через центр которого

проходила ось шара, а вокруг столика скамейка на 10 - 12 человек. На нем -

маленький медный глобус с выгравированными изображениями материков. Петр

сел на скамейку.

Зажгли светильники. Над головой и под ногами за блестели звезды

багряного неба. Опекун подал знак. Небо стало вращаться, повторяя движение

истинной небесной сферы. Не смолкали возгласы удивления.

Петр долго рассматривал глобус и его хитроумное устройство, которое

заставляло шар вращаться.

Через несколько дней русские войска - уходили из Тепингена. Их

провожали все жители. Петр покидал замок. Его сопровождали опекун и свита

герцога. Сам герцог был болен. Во время прощания опекун передал слова

герцога, что в знак благодарности за спасение города шлезвиг-голштинцы

дарят русскому царю глобус, так поразивший Петра.

Четыре года подарок был - в пути. От Тепингена до Ревеля (так раньше

называли город Таллинн) его везли морем. В Ревеле глобус поставили на

огромные сани. Сотня крепостных впряглась в сани и потащила их в Петербург,

обходя овраги, болота и леса. Там, где лес нельзя было обогнуть, прорубали

просеки.

Драгоценный дар Петр I , возможно, намеревался поместить в одной из

башен новой Кунсткамеры, которую уже замыслил построить. Но, как ни

долго был в пути глобус, его привезли в столицу раньше, чем началось

строительство здания. Временно «готторпское чудо», поставили в бывшем

слоновнике - зверовом дворе. Затем сколотили специальный балаган и открыли

в него доступ публике.

Глобус сильно пострадал от пожара в 18 веке, был восстановлен русским

мастером Тирютиным.

б). ИМПЕРАТОРСКИЙ КАБИНЕТ

Токарные резцы Петра, вырезанная им деревянная чаша для воды, им же

выкованная железная полоса.

Любимым занятием Петра в минуты отдыха было токарное дело: его станок редко

отдыхал. Особенно он любил вырезать предметы из слоновой кости и из дерева.

Сначала он работал на станке, изготовленном в Амстердаме, а потом приобрел

еще и французский станок. Несколько станков сделал и Андрей Нартов,

"любимый токарь" Петра, первый русский инженер. Сержант Никита Кашин,

описавший домашнюю жизнь Петра, вспоминал, как государь встававший за два

часа до света, "входил в токарню и точил разные вещи из кости и дерева."

Яков Штелин рассказал и о том, как царь, проработав как-то раз целый день в

кузне, получил за выкованные им железные полосы 18 алтын (по расценкам,

установленным хозяином кузни,) и сказал: "На эти деньги куплю я себе новые

башмаки, в которых мне теперь нужда". Он и в самом деле купил себе башмаки

и потом хвастался: "Вот башмаки, которые выработал я себе тяжелою работою".

Один из комплектов хирургических инструментов Петра; часть коллекции

удаленных им зубов; анатомические модели человеческих глаза и уха,

вырезанные Петром из слоновой кости.

Медицина, а точнее, хирургия, пользовалась особым уважением и даже любовью

русского царя. Эта любовь приводила нередко его приближенных в трепет, так

как Петр часто предлагал им свои услуги: футляр с хирургическими

инструментами он всегда носил с собой, а вырванные зубы аккуратно складывал

в мешочек. Понаблюдав, как делают операции, он счел себя авторитетом в этой

области и решил, что вполне может и сам их делать. Случалось, он рвал не

только больные, но и здоровые зубы. Уже знакомый нам Берхгольц в 1724 году

записал в своем дневнике, как племянница Петра "находится в большом страхе,

что император скоро примется за ее больную ногу: известно, что он считает

себя великим хирургом и охотно сам берется за всякого рода операции над

больными."

Степень риска и мастерство Петра мог - или уже не мог - оценить только сам

пациент. Впрочем, если операция оказывалась неудачной и заканчивалась, как

мы сказали бы, летальным исходом, Петр с не меньшим энтузиазмом и знанием

дела препарировал труп в анатомическом театре: он был неплохим

патологоанатомом и увлекался анатомией

Измерительные инструменты Петра.

Петр интересовался многими отраслями знаний, но предпочтение отдавал точным

наукам, к тому же имеющим практическое значение. Мы бы назвали его типичным

технократом. Коллекционировать инструменты в эпоху Петра было модно, и царь

с удовольствием предавался этой страсти. Глядя на эти инструменты, можно

представить себе, с каким увлечением он измерял все, что только можно

измерить! Это вполне соответствовало неуемному оптимизму эпохи, в которую

он жил, когда человеческий разум начал упиваться своим торжеством над

силами природы. Представление об этом чувстве дают строки поэта А. Поупа,

современника И.Ньютона:

Взвесь воздух, в гордых замыслах паря,

Измерив землю, измеряй моря...

Костюм Петра.

Петр боролся с ненавистной ему с детства "стариной", вводя "регулярство" во

все сферы жизни, в том числе и в одежду. 1700-й год открывался указом, в

котором предписывалось "носить платья венгерские, кафтаны: верхние длиною

по подвязку, а исподние короче верхних тем же подобием..." Видимо, тогда же

вышел указ о бритье бород. Длиннополые кафтаны, однорядки, ферязи, охабни и

бороды уходили в прошлое. На одной из старинных гравюр изображен человек,

стоящий на коленях в грязи, у которого солдат овечьими ножницами отрезает

полу "запрещенного" кафтана вровень с землей.

Самого же Петра привыкли видеть вечно спешащим, со знаменитой палкой в

руке, в потертом кафтане, стоптанных грубых башмаках и чулках, заштопанных

его коронованной супругой, царицей Екатериной, которая в шутку сама себя

называла "старой портомоей". Простота облика и демократическая манера

общения с людьми разных сословий больше всего поражала тех, кто знал царя.

Один из его современников писал: "Его величество бывает обыкновенно в таком

простом платье, что если кто его не знает, то никак не примет за столь

великого государя."

Скелет Буржуа

"Скелет огромный, что французом был когда-то..." Эти стихотворные строки

взяты из поэмы Иоганна Тремера из Данцига "Прощание с Петербургом". Они

относятся к скелету Буржуа, до сих пор хранящемуся в Кунсткамере. Мода

XVIII века предписывала правителям иметь при дворе карликов и великанов:

первые использовались для потехи, а вторые имели большой спрос как гайдуки,

т.е. выездные лакеи, и как личная охрана. Петр тоже отдал дань этой моде. В

1717 году во Франции в городе Кале он увидел на ярмарке великана Буржуа

ростом 2 метра 27 сантиметров. Петр его нанял к себе на службу и привез в

Россию. Ему нравилось, когда Буржуа при выездах стоял на запятках царской

кареты. Через семь лет Буржуа скончался. Его труп препарировали, кости

выварили и скрепили в скелет. А череп пришлось заменить: настоящий череп

Буржуа сгорел при пожаре 1747 года.

в). МЮНЦ-КАБИНЕТ

Корейские и японские монеты.

Культура Кореи и Японии развивалась под сильным влиянием Китая. Форма

и функции корейских и японских монет также были заимствованы из Китая

Китайский даосский меч из старинных монет, для изгнания злых демонов.

Даосские маги и гадатели славились в Китае как специалисты, способные

уберечь человека от влияния злых духов и неблагоприятного воздействия

природных и сверхъестественных сил. Одним из мощных магических

"инструментов" был меч, изготовленный из монет, скрепленных через

отверстия. Монеты были включены в систему китайских магических символов и

глубинно связаны с общекультурным контекстом. На их форму, название и

легенды влияли нумерологические классификационные схемы. Все это определяло

роль монет как амулетов, оберегов и обусловило их использование в магико-

охранительных целях. Меч, сделанный из таких монет, обещал человеку охрану

от злонамеренных воздействий и благоприятное существование не только в

материальной, но и в духовной сфере.

Китайские монеты и орден "Двойного дракона" (голубой степени).

В Китае монеты были не обычным средством денежного обращения. Их облик,

выбор материала и взаимоотношения между отдельными средствами денежного

обращения были продиктованы в первую очередь мировоззренческими

соображениями. Основным материалом для изготовления монет на протяжении

почти всей истории императорского Китая была медь. К меди сохранялось

особое отношение как к единственному металлу, стоимость которого всегда

неизменна и не зависит от рыночной конъюнктуры как в случае с драгоценными

металлами.

Форма монет утвердилась еще в III в. до новой эры: в основном их делали

круглыми с отверстиями посередине, круглыми или квадратными. Легенда на

лицевой стороне состояла обычно из четырех знаков: два первые, как правило,

составляли девиз правления, а два другие - одно из самоназваний монеты,

например, "ходячая драгоценность", "тяжелая драгоценность" и т.п. Монеты

нанизывали на шнурок; связка монет и служила денежной единицей. Связки

могли быть большими или малыми, от 1000 до 500 штук. При весе одной монеты

3,5 г одна связка весила от 3 до 1,5 кг.

Монеты использовались и как сакральные предметы - амулеты, талисманы,

носители благой силы. Глубоко символично и изображение дракона на ордене:

он вообще играл большую роль в жизни китайцев. Драконы почитались как

божества рек и озер, как патроны местности и дома, а кроме того они были

олицетворением императорской власти.

г). НАТУР-КАБИНЕТ

Аналог минералогической коллекции, купленной Петром I в Германии в 1716

году

В XVIII веке представления о строении земли были фантастическими. Известный

минералог И.Г.Леман, например, утверждал, что "жилы, которые мы обнажаем во

время горных работ, не что иное, как побеги огромного ствола, коренящегося

в самой глубине земли". Молодая минералогия была наукой описательной. Она

еще только пыталась систематизировать материал по сбивчивым внешним

признакам. М.В.Ломоносов пытался поставить ее на прочное теоретическое

основание.

Занимал его, в числе прочего, и вопрос о происхождении янтаря. Он был

хорошо известен на русском севере: его называли там "морской ладан". Как

декоративный материал янтарь привлекал внимание двора Елизаветы. В XVIII

веке полагали, что янтарь произошел от соединения серной кислоты с

"каменным маслом", т.е. нефтью. Ломоносов же пытался доказать, что это

невозможно. Свидетелями своей геологической теории происхождения янтаря он

сделал мух и других насекомых, заключенных в нем. Ломоносов же обратил

внимание и на кристаллическое строение разных ископаемых. Он пытался

увидеть связь между внешней формой минералов и их внутренним строением.

Ученый выделил пять способов рождения минералов: затвердение, сгущение,

зернование, наращивание и проницание. Интересно, что современная наука

вполне признает эти процессы, но теперь они называются сложными научными

терминами, например, диагенез или коагуляция.

Образцы древесины из Сибири.

В число курьёзов входили и так называемые модные "обманки" - вещи,

которые "притворялись" не тем, за что себя выдавали, как, например, куски

древесины, оформленные как книжные тома

Гербарий с подписью лейб-медика Арескина и датой 1709 г.

Лейб-медик Петра, шотландец Роберт Эрскин или, как его назвали в России,

Арескин, сам с увлечением собирал российские природные диковинки,

называемые naturalia. Когда в 1714 году музей разместился в Летнем дворце и

для его обслуживания понадобился специальный штат, Арескину было поручено

"главное смотрение" за коллекциями. Собирая травы и следя за их собиранием,

он делал потом гербарии. Первый русский гербарий принадлежит именно ему.

Оформлялись они в стиле барокко: каждая травинка помещалась в затейливо

вырезанной подставке.

Коллекция Альберта Себы.

В 1716 году в Голландии было приобретено "Альберта Себы славное собрание

животных четвероногих, птиц, рыб, змей, ящериц, раковин и других диковинных

произведений Ост- и Вест-Индии". В Европе того времени было принято

коллекционировать разные диковинки природы - они назывались naturalia - и

искусные произведения человеческих рук, artificialia. Коллекционеры

называли себя "любителями", и это было действительно так: движущей силой

науки того времени было любопытство, а средства на жизнь "любители"

зарабатывали иными способами.

Себа, по профессии аптекарь, разделял экспонаты по традиции эпохи

Возрождения, т.е. по полезности. Так, например, в зависимости от того, едят

растение или им лечатся, оно попадало в определенный раздел. Но выкладывая

диковинные узоры из раковин, растений и других природных объектов, он

советовался с Линнеем и тем самым разрабатывал новую систематику.

д). АНАТОМИЧЕСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ

Ни одна наука не уходит так глубоко своими корнями в прошлое, как анатомия.

Немалый анатомический опыт накопили уже люди каменного века, а сделанные в

Австралии много тысячелетий назад наскальные рисунки, на которых изображены

сросшиеся близнецы, можно, видимо, считать самым первым из дошедших до нас

подтверждений интереса человека к врожденным уродствам.

Однако история анатомии начинается с гораздо более близкого нам времени.

Кто не слышал о высоком искусстве бальзамирования, процветавшем у египтян?

Кто не знает имени Гиппократа - "отца медицины", создавшего греческую школу

врачей и анатомов?

В развитии анатомии, как и любой другой науки, были и периоды расцвета, и

времена упадка. В течение многих веков вскрытие человеческого тела

запрещалось господствовавшими в Европе и на Ближнем Востоке религиями. И

только эпоха возрождения, сняв эти запреты, дала возможность человеку

познать свое собственное строение и породила целую плеяду блестящих

анатомов, заложивших фундамент истинных представлений о строении и функциях

человеческого тела. На выставке представлены анатомические препараты

"золотого века" этой науки.

Одним из замечательной плеяды анатомов был Фредерик Рюйш - представитель

очень сильной анатомической школы, существовавшей в Университете г.Лейдена

в Нидерландах.

Хотя сейчас Рюйш известен прежде всего как выдающийся анатом-практик,

блестящий мастер изготовления препаратов по нормальной, патологической и

сравнительной анатомии, в свое время наибольшую славу он стяжал как

бальзамировщик. В этом искусстве ему не было равных и два столетия спустя.

Рюйш бальзамировал тела детей и взрослых, достигая такого эффекта, что они

казались живыми, спящими.

При жизни анатома его "Кабинет", где были выставлены в маленьких гробиках

бальзамированные тела детей в кружевных платьицах, украшенные бусами,

цветами и маленькими свечками, 2 раза в неделю за плату был открыт для

посещения. В книге записи посетителей можно увидеть много хорошо известных

имен, но самым замечательным гостем бесспорно был русский царь Петр I,

приехавший в Амстердам в 1697 г. и оставивший свою запись на тринадцатой

странице. Царь, по рассказу его голландского современника, был поражен

искусством Рюйша-бальзамировщика: "Остановившись у трупика ребенка,

сохранившегося так хорошо, что, казалось, ребенок еще жив и на лице его как

бы играет еще улыбка, Петр не мог удержаться, чтобы не поцеловать малютку".

Несколько раз приходил царь в "Кабинет" Рюйша, именно тогда у него возникло

желание купить знаменитое собрание. Однако покупка была совершена 20 лет

спустя, когда Петр снова посетил Голландию. Стремясь всемерно развивать

науку в России, Петр заботился о приобретении наглядных пособий. Он хотел

иметь в своей столице музей с разнообразными коллекциями. Вот почему Петр

не скупился при покупке музейных экспонатов, заплатив за коллекции Рюйша

баснословную для того времени сумму - 30 тыс. гульденов.

Собрание Рюйша, купленное Россией, было благополучно перевезено в

Петербург. С 1728 г. оно хранится в Кунсткамере.

Говоря об анатомии в Кунсткамере, было бы несправедливым не упомянуть о

русских анатомических коллекциях. В 1706 г. Петр I учредил военный

госпиталь вместе с госпитальной школой, здесь же имелся анатомический

театр, в котором начали изготовлять анатомические препараты. Интересы

русских анатомов того времени были сосредоточены на эмбриологии и

тератологии (науке об уродствах). В соответствии с этими интересами и

создавались препараты. Существовал анатомический театр и в Кунсткамере.

В 1718 г. последовал знаменитый указ царя о собирании монстров, в котором

сделана попытка объяснить происхождение уродств, даны четкие инструкции,

как сохранять и доставлять в столицу уродов. В первое десятилетие после

опубликования этого указа и мертвые, и живые монстры стали регулярно

поступать в Кунсткамеру.

Уродства во все времена привлекали внимание людей. В главном тексте

"Талмуда" (II в. н.э.) уже приводится перечень более 100 видов врожденных

пороков. Образцы подобных уродств есть и среди препаратов, собранных в

Кунсткамере, так же как и всевозможные степени и формы соединения

близнецов. Эти пороки развития, наблюдаемые человеком с глубокой древности,

послужили основанием мифов о русалках, Полифеме-циклопе, двуликом Янусе,

гарпиях и фавнах.

Коллекция уродов, собранная в Кунсткамере, служила и целям науки. Изучение

уродов стало основой грандиозного труда по "теории" уродств выдающегося

анатома и эмбриолога Каспара Фридриха Вольфа. В разное время эта коллекция

привлекала внимание многих исследователей

Коллекция Рюйша.

Гордостью Кунсткамеры была знаменитая коллекция голландского анатома Рюйша.

Петр познакомился с ним в 1698 году в Голландии во время Великого

посольства. Рюйш прославился уникальным способом инъекции: он вливал в

сосуды человеческого тела окрашенный отвердевающий состав. Благодаря этому

можно было увидеть мельчайшие разветвления сосудов в самых разных органах.

В этом умении, названном "рюйшевым искусством", голландский анатом

оставался непревзойденным и при жизни, и после смерти. Унес он с собой в

могилу и секрет бальзамирования трупов взрослых и детей: он препарировал их

так искусно, что они казались живыми. Свои искусные образцы Рюйш хранил

сухими или в стеклянных банках, заливая их спиртом, настоенном на черном

перце. Для того, чтобы они выглядели приятно и естественно, он украшал их

бусами, цветами, кружевными одеяними. Современники воспринимали их как

восьмое чудо света.

Размещение экспонатов Рюйш подчинял старому, аллегорическому способу. Его

коллекции демонстрировали популярную в то время идею суетности и

быстротечности жизни. Рюйш считал, что "смерть - это милость, дарованная

всемогущим творцом."

Тератологическая коллекция: уроды человеческие.

После знаменитого указа Петра 13 февраля 1718 года о собирании монстров в

Кунсткамеру регулярно поступали уроды, как живые, так и мертвые.

Тератология, т.е. наука об уродах и всевозможных монстрах, считалась в то

время не только занимательной, но и полезной: с ее помощью можно было

показать, что уроды появляются на свет без вмешательства дьявола, а по

причинам естественным. Оценивались монстры очень высоко, а за их утаивание

взимался большой штраф, и потому поступали они в Кунсткамеру в изобилии. Их

препарировали здесь же, в Анатомическом театре, и готовили из них

экспонаты.

Тератологическая коллекция: чучело двухголового теленка.

"Уроды человеческие и животные" собирались по указу Петра со всех концов

России, поскольку они "во всех государствах сбираются как диковинки". Часть

из них сохраняется и поныне, как, например, этот двухголовый теленок.

е). КУНСТ-КАБИНЕТ

Раритеты Петровской Кунсткамеры: бутылочка с окаменевшим порохом, турецкие

ядра, каменное и чугунное, привезенные Петром из Прутского похода.

Эти ядра - свидетели самых трагических дней из жизни Петра. Царь

распорядился передать их "для памяти на предбудущее время". В 1711 году

Россия вела войну со Швецией, когда Турция тоже начала против нее военные

действия. Русские войска из Прибалтики двинулись ранней весной к границам

Валахии и Молдавии - вассальных государств Турции. Петр действовал как

умный и тонкий стратег, но его одолевали мрачные предчувствия. И они

оправдались. В июле турки отрезали русскую армию от тылов и окружили ее на

реке Прут. Вчерашние триумфаторы Полтавы оказались под плотным огнем

неприятеля и под палящим молдавским солнцем в безводной степи, опустошенной

саранчой. Турецкие орудия открывали огонь по каждому, кто пытался подойти к

берегу и набрать воды. На предложения о перемирии турки отвечали ядрами -

как раз такими, как выставлены на экспoзиции. Ситуация становилась

настолько критической, что Петр, по свидетельству Штелина, подумывал о

завещании. Он принял решение о прорыве. Это было равносильно самоубийству.

И тут за дело взялась Екатерина, боевая подруга Петра. Пока царь отдыхал в

палатке, она провела совещание с генералами, убедила их послать очередное

письмо турецкому визирю и приложила к нему все свои драгоценности. Это и

решило исход дела. Визирь дал согласие на переговоры, и прутский кошмар

кончился. А в 1714 году Петр наградил свою жену только что учрежденным

орденом святой Екатерины. Его девиз - "За любовь и отечество".

Гальванокопии скифского золота, собиравшегося в Кунсткамеру по указу Петра

В 1715 году в "Государев кабинет" поступила знаменитая сибирская коллекция

скифских золотых вещей. Ее поднес Екатерине I в честь рождения царевича

Петра Петровича Н.А. Демидов, владелец Тагильских заводов. В коллекцию

вошли и предметы, "сысканные в земле древних поклаж" по указу Петра

сибирскими губернаторами князьями И.П.Гагариным и А.Н.Черкасским. Всего в

коллекции насчитывалось 1250 золотых вещей. После появления Эрмитажа почти

все древние драгоценные вещи были переданы туда.

Они представляют собой великолепные памятники искусства кочевников так

называемого "звериного стиля", неповторимого и самобытного художественного

явления. Так принято обозначать манеру мастеров-художников первой половины

- середины I тысячелетия до новой эры. Главная тема всех изображений -

звери и различные мифические зооморфные чудовища. Типичными были сцены

борьбы хищников или нападения хищников на копытных. По канону, хищников

показывали чаще всего стоящими, с опущенной вниз мордой, как будто что-то

вынюхивающими, а также свернувшимися кольцом или противостоящими друг

другу. Олени, лоси и другие копытные изображались обычно лежащими с

подогнутыми ногами. Глубинная основа искусства звериного стиля кочевников -

представления о происхождении людей от животных.

Изображения звериных фигур обычно украшали парадные и ритуальные костюмы,

оружие и конское снаряжение, предметы культа. Они имели магическое

значение: любая вещь, украшенная в зверином стиле, считалась амулетом и

оберегом. Скифы приписывали изображениям способность символически

передавать воину-всаднику, его оружию и коню зоркий глаз, быстрый бег, мощь

и другие качества животных. Каждый образ нес в себе конкретный смысл, но

нам его раскрыть далеко не всегда удается.

V. .ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТЫ ПЕРВОГО РУССКОГО МУЗЕЯ

Кунсткамера, - первый государственный русский музей, - был создан "для

поученья и знания о живой и мертвой природе, об искусстве человеческих

рук". Современники писали, что по богатству коллекции Кунсткамеры "едва ли

не оставляли за собой все другие музеи Европы." Посетителей встречали

любезно, предлагали "кофе и цукерброды", а тому, кто познатнее и венгерское

с закусками. В Западной Европе в ту пору за посещение подобного рода музеев

взимали плату и притом немалую. В петербургской же Кунсткамере коллекции

показывали бесплатно. Музей был задуман и создан с просветительскими

целями, и Петр считал, что охотников до знаний надлежит "приучать и

угощать, а не деньги с них брать". Некоторые усматривали в этом всего лишь

царскую причуду.

Скоро Кунсткамера стала одной из главных достопримечательностей новой

столицы и всей России. И отечественные, и иностранные "знатные персоны",

дипломаты, почетные гости, приезжавшие в столицу, обязательно посещали

первый русский музей, так что, по свидетельству современников, там было

всегда "великое людство" и множество "разного звания народу". Для доставки

знатных гостей устроили специальный перевоз, построили пристань и выделили

шлюпки, а простой люд добирался, как мог. И все дивились и любовались

"натуральными и художественными редкими вещам." А их в Кунсткамере было

немало.

В 1718 году библиотека, как и музей, была открыта для свободного обозрения

и пользования. "Я хочу, чтобы люди смотрели и учились", - повторял Петр.

Когда сподвижник царя П.И.Ягужинский предложил установить плату за вход в

музей и за пользование библиотекой, Петр решительно отказался. Он сказал:

"Я еще приказываю не только всякого пускать сюда даром, но если кто приедет

с компанией смотреть редкости, то и угощать их на мой счет чашкою кофе,

рюмкою вина или водки либо чем-нибудь иным в самых этих комнатах".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Грандиозны масштабы собраний. Коллекции не просто бесценны, но многие

из них уникальны. Современный Музей антропологии и этнографии имени Петра

Великого – наследник первого русского музея Кунсткамеры.

Музей Кунсткамера является старейшим государственным музеем России.

Он создан по указу императора Петра I в 1704 г. и послужил фундаментом

созданной несколько позже Санкт-Петербургской (а затем – Российской)

Академии Наук, ряда ее научных и музейных учреждений. До настоящего времени

силуэт Кунсткамеры является логотипом Российской Академии Наук – РАН.

[pic]

C 1992 г. Музей вновь стал самостоятельным Музеем и научно-

исследовательским институтом в составе Отделения истории Российской

Академии Наук, сохранив свое старое название «КУНСТКАМЕРА» и носит

присвоенное ему в 1903 г. имя Петра I. Полное и официальное название

сегодня – Музей антропологии и этнографии (Кунсткамера) им. Петра Великого

РАН.

Все экспозиции Петровской Кунсткамеры сохранились до настоящего

времени несмотря на стихийные бедствия: пожары, наводнения, войны,

революции . Во время блокады в музее осталось всего 15 человек, они спасали

и спасли коллекции мирового значения. Их можно увидеть, посетив музей на

Васильевском острове, или побродить по виртуальному музейному сайту и

увидеть эти коллекции, где бы ты ни находился: в Санкт-Петербурге или в

любой точке мира.

Литература.

1. Рудольф Итс «Кунсткамера». Лениздат, 1980.

2. П.П. Пирогов «Васильевский остров». Лениздат, 1966.

3. Ч.М. Таксами «Петровская кунсткамера», «Альфа-Колор», Санкт-

Петербург, 2000.

4. музейный сайт: www.kunstkamera.ru

5. Реформы Петра I. Сборник документов. Социально-экономическое

издательство. Москва-1937

Страницы: 1, 2