Битва при Грюнвальде

Битва при Грюнвальде

Коммерческий Негосударственный Институт Предпринимательской

Деятельности

Реферат

на тему: Битва при Грюнвальде , ее

общественно-исторический

характер.

Выполнил:

Проверил:

_________________

__________________ __________________

__________________

_________________

__________________

Минск 1999

Значение победы под Грюнвальдом можно высказать так: после нее в течение

пяти веков, до 1914 года, на земле Белоруссии и Литвы не ступала нога

вооруженного немца. Почему важно в первую очередь отметить этот аспект

Грюнвальда? Потому что до 15 июля 1410 года походы крестоносцев на Великое

княжество Литовское, а конкретно на Литву и Белоруссию, совершались до

восьми раз в год. Это не были походы ради наживы;

Стратегическая цель немецкой политики состояла в полной ассимиляции народов

захватываемых территорий. Такая судьба постигла славянские племена бодричей

и лютичей; в 1157 году император Фридрих Барбаросса перешел Одру; ста лет

не прошло, как на землях шпревян был основан Берлин, ставший столицей

Бранденбургского маркграфства и центром немецкой колонизации земель между

Вартой и Одрой. Славянское население при малейшей попытке сопротивления

уничтожалось, изгонялось или переселялось; остававшаяся часть подвергалась

насильственному онемечиванию. Так было и с литовским племенем пруссов, от

которого, как говорилось выше, немцы не оставили ничего, кроме имени, да и

то закрепилось оно за немцами,- воинственное грозное племя исчезло,

растворившись среди немецких колонистов. Такая же участь ожидала белорусов

и литовцев. Пределы территориальных претензий Тевтонского ордена постоянно

расширялись.

Тевтонский орден сложился из двух орденов: Меченосцев и Ордена рыцарей

черного креста девы Марии. Объединение произошло в 1237 году по настоянию

папы римского Григория 9-го. Тевтонский орден после упадка Иерусалимского

королевства и возвращения в Европу с 1211 по 1225 год действовал в Венгрии,

но был изгнан оттуда и оказался без места. В этот тяжелый для него час

Ордену повезло- в 1226 году он получил приглашение от мазовецкого князя

Конрада осесть на 20 лет в Хелминской земле (в Польше) для умиротворения и

христианизации пруссов, чтобы за это время приобрести себе земли в Пруссии.

Захватив прусские земли, Орден целенаправленно отвоевал у Конрада важные

для себя польские территории

(Поморье) и направил военный удар против Великого княжества Литовского.

Необходимо сказать, что в том же 1226 году магистр Ордена заручился

грамотой императора Фридриха 2, которая все территориальные завоевания в

землях пруссов «передавала» в собственность крестоносцев. Через два года

Конрад был вынужден отдать Ордену Хелминскую землю в «вечное владение».

Белоруссия и Литва еще при Миндовге испытывали давление Ордена.

Необходимость противостояния ему привела в 1325 году Великое княжество

Литовское к союзу с Польшей. Союз был скреплен браком польского короля

Казимира 3 с дочерью Гедимина Алдоной.

Из земель Великого княжества для крестоносцев жизненно важно было

заполучить Жмудь, которая отделяла ливонцев от орденской Прусии. В случае

объединения у крестоносцев оказалось бы в руках все балтийское побережье;

для литовцев и белорусов такое объединение создавало смертельную угрозу и,

кроме того, сильно ущемляло их экономически, отнимая выход к морю.

Формально походы крестоносцев на Литву и Белоруссию представлялись как

миссионерские, богоугодные- против язычников и русских «недомерков».

Великие князья литовские вынужденно заключали с Орденом соглашения,

обещавшие ему Жмудь под орденскую власть.

Захватнические замыслы Ордена, однако не ограничивались Жмудью. В 1392

году между Тевтонским орденом и венгерским королем Сигизмундом

Люксембургским был заключен договор о совместном ведении войны против

Польши и Великого княжества, в результате которой предполагалось разделить

территорию противника следующим образом: Орден получал Жмудь, Белую и

Литовскую Русь, Полесье, Подляшье, Мазовецкое княжество, псковские и

новгородские земли, Великопольшу; Сигизмунд должен был обрести южную Польшу

и Червоную Русь (то есть всю Волынь и Подолье).

При таком соседстве государственное развитие Великого княжества и

Польши не могло проходить нормально. Сокрушение Ордена стало неотложной

задачей, жизненно необходимой потребностью литовцев, белорусов и поляков.

Эту задачу и решила Великая война 1409-1411 годов.

Стратегическое решение в войне было принято польским королем Владиславом-

Ягайлой и великим князем литовским Витовтом на тайном совещании в

Новогрудке в декабре 1408 года. Первым действием войны стало восстание

Жмуди, которая в это время находилась под управлением Ордена. По приказу

Витовта жмудские отряды напали на рыцарские земли и вырубили крестоносцев.

Послы Ордена, как записал Ян Длугош, тотчас обратились к Ягайле выяснить

его отношение к тому, что Александр- Витовт,

Великий князь литовский ,отнял у них землю самагитов (Жмудь), несмотря на

то, что открытой грамотой записал ее в вечный дар магистру и Ордену и

отрекся от всякого права притязать на нее, а начальников и наместников его

и

Ордена перебил или захватил в плен с позором и срамом. И хотя магистр и

Орден снаряжали много посольств к упомянутому Александру- Витовту и

многократными просьбами и настояниями добивались возвращения захваченной

земли и возврата пленных, однако их старания и просьбы не оказали никакого

действия, так как Александр, князь литовский, насмеялся над их настояниями

и требованиями.

Польские послы в Мариенбурге (столица Ордена) в ответ на угрозу

магистра, что он наберет войско и нападет на Великое княжество ответили:

«Перестань, магистр, страшить нас, что пойдешь войной на Литву, так как,

если ты решишь это сделать, то не сомневайся, что лишь только ты нападешь

на Литву, наш король вторгнется в Пруссию». Тогда немцы, не медля, начали

военные действия против поляков и захватили Добжинскую землю. Боевые

действия длились не долго и завершились перемирием Польши с Орденом до

Купалья 1410 года. Но перемирие с Великим княжеством великий магистр не

заключил, что давало ему возможность продолжать военный натиск против Литвы

и Белоруссии. Арбитром в споре Польши и Ордена взялся выступить чешский

король Вацлав; решение его должно было быть оглашено в Праге 9 февраля 1410

года. Поскольку ни Ягайла, ни Витовт не сомневались, что Вацлав объявит

решение в пользу Ордена, то возобновление войны следующим летом было

неотвратимо.

В декабре 1409 года Витовт и Ягайла встретились в Бресте, где обсудили

детальный план летнего похода на крестоносцев. На это брестское совещание

приглашался хан Джелаледдин, сын Тохтамыша, которому подчинялось принятое в

Великом княжестве большое золотоордынское войско. С ханом была заключена

договоренность, что он выводит на войну определенное число конницы, а за

это после войны Витовт поможет Джелаледдину вернуть отцовский престол в

Золотой Орде.

На брестском совещании Витовт и Ягайла обговорили также численность и

место сбора войск Польши и Великого княжества, стратегию удара, вопросы

набора наемников, дипломатическую тактику привлечения своих возможных

союзников и нейтрализации возможных союзников Ордена.

Соответственно плану в последних числах мая 1410 года в Гродно стали

стягиваться полки из белорусских и литовских земель и княжеств. Отсюда

тронулись они к истокам реки Нарев, где был назначен сбор всему войску

Витовта совершили переход через мазовецкие земли и пришли а Червеньску на

Висле, где встретились с польскими хоругвями. Это было в начале июля, а

через две недели произошло Грюнвальдское сражение, ставшее кульминацией

всей войны 1409-1411 годов и определившее ее исход.

В ряду крупных битв того времени Грюнвальюская выделяется как

количеством участвовавших в ней войск, так и необыкновенной удачей

результатов: Орден, который еще утром 15 июля 1410 года был одним из

могущественных государств Европы, к вечеру стал почти ничем, и ему угрожало

исчезновение с политической карты. Хоть впоследствии Ордену удалось

воспрянуть и окрепнуть, поражение его в Грюнвальдской битве изменило

политический и военный климат в Европе и вывело Польшу и Великое княжество

Литовское в число действенных стран, с которыми следовало считаться.

Понятен поэтому глубокий интерес к этому сражению со стороны историков

многих поколений Польши, Литвы, Белоруссии, Германии, России.

В битве участвовали хоругви из всех белорусских земель и княжеств; все

города, каждая деревня дали воинов для Грюнвальдского сражения, и, конечно

же, любопытно проследить по имеющимся прямым и косвенным свидетельствам,

каково было это участие.

Польское войско пришло на битву в составе 50 хоругвей; из них 7

выставили подчиненные Польше украинские земли. Длугош называет следующие

украинские полки: Львовский, Холмский, Галицкий, Перемышльский и три

Подольских; в двух хоругвях были наемные рыцари из чехов, моравов,

силезцев.

Великое княжество Литовское выставило на поле боя 40 хоругвей:

30 из них имели на знамени Погоню- герб Великого княжества; 10- герб

Колонны- белые столпы на красном фоне. Помимо них, с Витовтом пришла

конница хана Джелаладдина. Длугош в своей « Истории Польши определяет число

татар, участвовавших в Грюнвальдском сражении в 300 человек. Цифра,

безусловно, во много раз занижена. По преданиям белорусско- литовских

татар, их пришло к Витовту 40 тысяч. Поэтому мнения исследователей были

весьма разноречивы. Одни считали, что в походе 1410 года было около 30

тысяч татар, другие утверждают, что Джелаледдин выставил для битвы 10-15

тысяч воинов, третьи ограничивают численность помогавших Витовту татар 1- 2

тысячами. Не имея точных данных, трудно согласиться с любым мнением, но

косвенные свидетельства позволяют считать, что Джелаледдин присоединил к

войску Великого княжества не менее 5 тысяч всадников. Такой вывод можно

сделать на основании того, что ордынцы, пришедшие с Тохтамышем были

размещены во многих белорусских и литовских поветах; и далее-

восстановление на отцовском троне могло быть реальным для Джелаледдина

только при наличии у него самого достаточной военной силы.

Кроме того, в орденских хрониках записано, что великий магистр Ульрик

фон Юнгинген погиб от руки татарского хана Багардина, что могло быть и

правдой, и в этом случае смерть магистра от руки язычника была еще одним

упреком против Ягайлы и Витовта. Возможно, чтобы отвести такой упрек, Я.

Длугош записал в «Истории», что великий магистр был убит «простым драбом»,

то есть рядовым воином нешляхетского происхождения. На известной картине

«Грюнвальдская битва» Яна Матейко момент гибели Юнгингена изображен

символически: человек, наносящий великому магистру Ордена смертельный

удар, одет в красную одежду официального палача; его оружие- также

традиционное орудие казни, то есть воин выступает как бы безличностным

исполнителем приговора истории.

Из сорока хоругвей Великого княжества Длугош поименно называет 21:

виленскую, трокскую, гродненскую, ковенскую, лидскую, полоцкую, витебскую,

новогрудскую, волковыскую, медницкую, брестскую, пинскую, киевскую,

стародубскую, дрогичинскую, мельницкую, кременецкую, смоленскую, а еще

хоругвь князя Сигизмунда- Корибуда, хоругвь князя Семена- Лингвена

Мстиславского и хоругвь некоего Георгия (Юрия).

Остальные 19 хоругвей не названы.

Хоругви имели различную численность- от 60 до 200- 300 копий, но были

хоругви и в 500 и в 600 копий. Копьем называлась боевая единица из трех

воинов: рыцаря, оруженосца ( у нас он назывался паробком ) и лучника.

Бедный боярин мог выступать и в одиночку или обходиться только лучником, но

кто был побогаче стремился увеличить число саоих паробков и лучников,

поскольку безопасность рыцаря в бою крепко зависела от их числа и умения.

Командирами хоругвей назначались, как правило, люди, занимавшие высшие

должности на землях или в городах, где хоругви формировались.

Отсутствие каких- либо конкретных сведений о численности войск или

отдельных хоругвей Ордена, Польши и Великого княжества Литовского допускает

строить разные предположения вплоть до фантастических- по этому вопросу.

Витовту требовалась победа над Орденом. В этом случае он возвращал

Жмудь, получал Судавы, а Ягайла возвращал ему ту часть плодородных

подольских земель, которыми пользовалась Польша. Поражение Ордена и мирные

границы с Золотой Ордой в случае прихода туда Джелаледдина превращали

Великое княжество в сильнейшую державу; реальные возможности

самостоятельного развития Великого княжества, разумеется, хорошо виделись

Витовту, и он был обязан для достижения заветных целей приложить все силы.

Это означало, что он должен был вести на битву предельное число своих

полков. Поэтому силы Великого княжества в битве под Грюнвальдом можно

оценить в 20 тысяч конницы, несколько тысяч пехоты, 3-5 тысяч татар и 3-4

тысячи челяди, обозников, коноводов.

Такие же примерно по количеству силы привел на битву Ягайла.

Орден позволил противнику перейти границы, что оказалось гибельным для

многих замков и селений- их разграбили и сожгли. Не просто понять, почему

орденский капитул решил дать бой Витовту и Ягайле на своей территории. Удар

Ордена по войскам Польши и Великого княжества во время их соединения под

Червиньском на Висле мог бы скорее и с меньшими потерями решить исход

летней кампании в пользу крестоносцев. Но не все, что стало известно

исследователям этой битвы, было известно великому магистру, когда он

принимал решения. В частности он никак не мог знать, ударят ли на него

Ягайла и Витовт объединенными силами или разрозненно, по двум направлениям.

Когда ситуация прояснилась и стало известно, что польские и белорусско-

литовско- украинские войска совместно движутся к бродам на Дрвенце, переход

через которые открывал прямой путь в глубь орденских земель, Ульрик фон

Юнгинген встретил их на этих бродах и здесь был готов дать решительное

сражение.

Броды были укреплены частоколами и палисадами, за ними стояла наготове

артиллерия и отряды арбалетчиков, а в глубине- тяжелая и легкая конница.

Штурм бродов обернулся бы для союзников поражением, и потому Витовт и

Ягайла решили обойти Дрвенцу у истоков. Этот маневр был неожиданным для

крестоносцев, но они быстро сориентировались в стратегии противника и

довольно точно определили маршрут его движения.

Путь, которым продвигались войска Ягайлы и Витовта, неминуемо проходил

через деревни Грюнвальд, Людвиково и Танненберг, и здесь великий магистр

решил остановить врага и навязать ему бой. Немцы пришли сюда на день

раньше. Обоз крестоносцев расположился возле Грюнвальда, а их хоругви

заняли боевые позиции между деревнями Танненберг и Людвиково.

Именно здесь утром 15 июля и началась знаменитая битва. Проследим основные

ее моменты в описании Длугоша.

« Лишь только зазвучали трубы, все королевское войско громким голосом заело

отчую песнь « Богородицу», а затем, потрясая копьями, ринулось в бой.

Войско же литовское, по приказу князя Александра, не терпевшего никакого

промедления, еще ранее начало сражение». Иначе говоря, белорусско- литовско-

украинские полки вступили в бой с крестоносцами первыми, и это произошло

на достаточное время прежде, чем начали биться поляки.

Затем следует главка, под названием « Литовцы показав тыл, бегут до самой

Литвы».

«Сойдясь друг с другом, оба войска сражались почти в течение часа с

неопределенным успехом; и так как не то, ни другое войско не поддавалось

назад, с сильнейшим упорством добиваясь победы, то нельзя было ясно

распознать, на чью сторону клонится счастье или кто одержит верх в

сражении. Крестоносцы, заметив, что на левом крыле против польского войска

завязалась тяжелая и опасная схватка, обратили силы на правое крыло, где

построилось литовское войско. Войско литовцев имело более редкие ряды,

худших коней и вооружение; и его, как более слабое, казалось, легко было

одолеть. Отбросив литовцев, крестоносцы могли бы сильнее ударить по

польскому войску.

Однако их расчет не вполне оправдал надежды. Когда крестоносцы стали

теснить теснее, литовское войско вынуждено было снова и снова отступать и,

наконец, обратилось в бегство.

Великий князь Александр тщетно старался остановить бегство побоями и

громкими криками. В бегстве литовцы увлекли с собой даже большое число

поляков, которые были приданы им в помощь. Враги рубили и забирали в плен

бегущих, преследуя их на расстояние многих миль, и считали себя уже вполне

победителями. Бегущих же охватил такой страх, что большинство их прекратило

бегство только достигнув Литвы; там они сообщили, что король Владислав

убит, убит также и Александр, великий князь литовский, и что, сверх того,

их войска совершенно истреблены…..

Александр же Витовт, великий князь литовский, весьма огорчаясь

бегством своего войска и опасаясь, что из- за несчастной для них битвы

будет сломлен и дух поляков, посылал одного за другим гонцов к королю,

чтобы тот спешил без всякого промедления в бой; после напрасных просьб

князь спешно прискакал сам, без всяких спутников, и всячески упрашивал

короля выступить в бой, чтобы своим присутствием придать сражающимся больше

одушевления и отваги».

« После того, как литовское войско обратилось в бегство и страшная

пыль, застилавшая поле сражения и бойцов, была прибита выпавшим приятным

небольшим дождем, в разных местах снова начинается жестокий бой между

польскими и прусскими войсками. Между тем, как крестоносцы стали напрягать

все силы к победе, большое знамя польского короля Владислава с белым орлом…

под вражеским натиском рушится на землю. Однако благодаря весьма опытным и

заслуженным рыцарям, которые состояли при нем и тут же задержали его

падение, знамя подняли и водрузили на место»….

« …польские ряды, отбросив одолевавшее их сомнение, под многими знаменами

обрушиваются на стоявших под шестнадцатью знаменами врагов и сходятся с

ними в смертельном бою. И хотя враги еще некоторое время оказывали

сопротивление, однако, наконец, окруженные отовсюду, были повержены и

раздавлены множеством королевских войск;

почти все воины, сражавшиеся под шестнадцатью знаменами, были перебиты или

взяты в плен».

Следует сказать, что как все происходило на поле битвы в

действительности никто не знает, и едва ли обнаружится документ,

проливающий яркий свет ясности на многие загадки этой ожесточенной сечи

многих народов. Поэтому все выдвинутые историками версии течения битвы, ее

развития носят гипотетический характер. Но совокупность работ многих

исследователей и прошлого и нашего времени позволяет представить действия

белорусско- литовско- украинских хоругвей и татар на Грюнвальдских холмах с

некоторой определенностью.

На рассвете 15 июля войска Ягайлы и Витовта двумя колоннами подошли к

озеру Любень, и тут стало известно, что недалеко, за дорогой, соединяющей

деревни Танненберг и Люювиково, стоят немецкие хоругви.

Поляки пошли с левой стороны озера, войско Витовта- с правой и прямо с

марша стали перестраиваться в боевые порядки. Выбрались на опушку и

застыли: в полуверсте, на затуманенных холмах, далеко вправо и влево

виднелись закованные в железо, отблескивающие доспехами широкие клинья

немецких хоругвей.

Можно вообразить, как на опушке леса, у дороги, ведшей к деревне

Танненберг, сыпал приказы князьям и панам Витовт; Хоругви спешно двигались

на указанные места. Прошла лугами и примкнула к виленскому гуфу половина

татарской конницы под началом хана Багардина.

Заметные халаты татар привели в возбуждение крайний клин немцев.

Рядом с новогрудцами стал волынский гуф, а между оршанцами и волынцами-

сильнее всех рвавшаяся в бой хоругвь волковысцев. Которые стремились

отомстить за нападение немцев на город в вербное воскресенье-16 марта 1410

года. По обычаю средневековья, в дни праздников, связанных с Христом и

Богородицей, военные действия не велись.

Немцы, к общему удивлению, в бой не трогались, упуская удобнейшую ,

как всем казалось возможность посечь выбиравшиеся из мелколесья в поле и в

эти минуты разрозненные полки белорусов и литовцев…….

…….Юнгинген, Валленрод, Куно фон Лихтенштейн, комтуры стояли толпой на

вершине холма. Смотрели на торопливое, напряженное построение с правой руки

польских, с левой- русских и литовских хоругвей.

Клинья противника уже стояли напротив орденских, сражение было неминуемо;

считанное время отделяло войска от столкновения, а от победы –те несколько

часов, которые требуются, чтобы рассыпать и посечь зарвавшихся поляков,

русь и литву.

Валенрод приказал нажать на татар, и они не выдержали. Да и как можно было

выдержать? Сабли тупились о крыжацкие доспехи, и пока шею рыцаря находил

кривой нож или аркан стаскивал его наземь, он успевал обагрить меч

татарской кровью три, пять раз.

Татары решили перестроиться и ударить в тыл.

Но отступление татарских полков оказалось роковым для крыла Монивида.

Монивид, не желая сильной траты людей, решил отступать к обозу.

Победа казалась несомненной; казалось, начался разгром, добивание,

истребление поляков и Литвы, недоверков и язычников. И рыцари приступавшие

к обозу, ринулись за добычей. Но тут перед ними встали на подводах тысячи

пеших ратников, с цепами, кистенями, рогатинами, звездышами, с тяжелыми

оглоблями. Крестоносцев встретил удар, какого они не ожидали, и бой, какого

они никогда не видели.

Рыцарей били, как волков, - с ненавистью и без разбора, лишь бы убить.

Шипы звездышей пробивали латы, железные шары кистеней с одного удара

убивали лошадь, а со второго ложили возле нее крыжака.

Прикрытые кожей ратники гибли сотнями но их гибель оплачивалась жизнями

крестоносцев.

Время шло, самое страшное было пережито, напор крыжаков слабел, сила

их истощалась, хоть и стоило это больших жертв.

В какую сторону ни кидал Фридрих фон Валленрод свои хоругви

прорубить круг, везде немцев отбивали мечи и сулицы русинов и Литвы, арканы

и сабли татар. Кольцо затягивалось как петля удавки.

От всех орденских земель, от всех земель, которыми они жаждали владеть,

остался им в этот час пятачок напитанной кровью земли, и на нем вовсю

трудилась смерть.

Ульрик фон Юнгинген умом опытного война понимал, что битва проиграна, но

сердце отказывалось верить, принять, согласиться, подчинить себя ужасу

очевидного крушения Ордена. Такого избиения крестоносцев не было никогда.

Вокруг него стояли отборные рыцари, они отчаянно рубились, может никогда

раньше они так не рубились, как в эти часы, но вот они падали, никли,

гибли, бессильные разорвать удушающее кольцо. Мельтешили мечи, вились

арканы, жикали стрелы; уничтожалось тевтонское рыцарство. И возле самого

великого магистра оказывались ненавистные поляки или литовцы или русины и в

придачу к ним татарва; и он старался крошить их, вкладывая в удар весь

свой мучительный стыд за позор поражения, всю обиду на самого себя, так

просто загнанного в западню, в кровавую топь. Неожиданно увидал перед собой

смуглое лицо под позолоченным шлемом, раскосые глаза глядели не него с

холодным интересом палача, решающего, куда лучше ударить. И этот

приговорный взгляд ожег Ульрика фон Юнгингена. Он вскинул навстречу боевому

топору хана Багардина свой меч, но дрогнуло сердце, ослушалась рука, и он

запоздал- блестящая стальная пластина быстро приблизилась к глазам и

оказалась адски холодной; он почувствовал это заледенившее кровь

прикосновение; все, что держала память с детства, стало рушиться,

рассыпаться, дробиться и исчезать.

Утомившись пролитием крови, шляхта и бояре уже высекали тевтонцев не

подряд: не рубили тех, кто сдавался, и тех, за кого надеялись получить

выкуп. Пленных рыцарей сотнями погнали к польской и белорусско- литовской

стоянкам.

Всю ночь возвращались ходившие в преследование полки. На рассвете хоругви

построились, сосчитались и прониклись горем- каждого третьего, а то и

второго не стало в рядах.

Захоронили убитых, отправили на родину раненых, передохнули и

тронулись к Мальборку. Двигались крайне медленно, сто километров шли больше

недели. Промедление Ягайлы позволило крестоносцам наладить защиту

Мариенбурга, втянуть войска Ягайлы и Витовта в длительную и бесплодную

осаду, и таким образом Орден выйграл время, собрал некоторые силы,

организовал против Польши и Великого княжества коалицию имперских немцев,

венгерского и чешского королей. Полтора месяца осады ни к чему ни привели,

и 8 сентября войска Витовта первыми снялись и пошли на родину. Вскоре сняли

осаду и поляки, а в октябре война разгорелась вновь.

Орден хоть и сохранился, но крепко ослаб, и уже не был в состоянии

вести агрессивную политику против соседей с прежней настойчивостью и силой.

Именно веский вклад белорусов и литовцев в победу над крестоносцами

вернул Великому княжеству Жмудь, Судавы;

Именно всеми признанное успешное участие Великого княжества в разгроме

Ордена дало Витовту возможность в 1413 году записать в Городло новые

условия унии, которые обеспечивали полную самостоятельность княжества как

державы и самостоятельность его политики.

Грюнвальдская победа позволила разорвать позорную унию 1401 года, так

называемую Виленскую, которую Польша навязывала Витовту после разгрома

войск Великого княжества татарами на реке Ворскле.

По Виленской унии великокняжеская власть отдавалась Витовту пожизненно, а

после смерти его все Великое княжество Литовское отходило к Польше и

переставало существовать как государство;

Независимость Витовта от Польши, вновь обретенная им после Грюнвальда,

позволила предпринять попытки полного обособления Великого княжества.

По смерти Витовта взять великокняжеский престол хотел Ягайла, но

боярство и князья избрали великим князем его брата- Свидригайлу, который

хоть и был католиком, пользовался популярностью у православного населения

Великого княжества. Самостоятельная политика Свидригайлы привела к тому,

что Польша организовала недовольных им литовских бояр и князей и те

предложили поставить великим князем брата Витовта Сигизмунда Кейстутовича.

В конце августа 1432 года Сигизмунд напал на Свидригайлу в Ошмянах и едва

не пленил; Свидригайла бежал в Полоцк, а победитель сразу же был коронован.

Так в Великом княжестве стало два великих князя: у католиков- Сигизмунд

Кейстутович, у православных- Свидригайла.

Началась гражданская война- запылали Крево, Троки, Лида, Заславль,

Минск, Борисов, Молодечно. Ни один из соперников не желал уступить власть;

спор их могла решить только смертельная битва, к ней все и вело.

По смерти Ягайлы в 1434 году, когда в Польше было бескоролевье, Свидригайла

задумал довольно реальный ход для возвращения себе короны великого князя.

Замысел сотоял в том , чтобы осуществить намеченную Витовтом унию церквей.

Как исполнитель этого дела он мог рассчитывать на поддержку римского папы,

а как противник Городельской унии- на помощь со стороны императора

Сигизмунда и Тевтонского ордена.

Для возвещения церковной унии необходимо было согласие митрополита

Литовской Руси Герасима. Но польские радные паны, разумеется, не могли

согласиться на коронацию Свидригайлы, ибо это означало отделение Великого

княжества Литовского от Польши.

Чувствуя, что старания о союзе с католической церковью лишать его доверия

среди православного духовенства, Герасим, верно, отказался, помогать

Свидригайле. Замысел князя разрушился, и он в мстительном гневе отправил

непослушного митрополита на костер.

Эта варварская акция оказалась роковой для Свидригайлы. Сожжение

Герасима случилось накануне решительной битвы, которая произошла первого

сентября 1435 года на реке Святой. Сигизмунду Кейстутовичу поляки прислали

в помощь восемь тысяч воинов.

Войско Свидригайлы состояло из пяти православных хоругвей- полоцкой,

витебской, смоленской, мстиславской, киевской, чешских отрядов князя

Сигизмунда- Корибута, нескольких ливонских хоругвей и хоругви шведов.

Мученическая смерть Герасима породила в православных полках недоверие к

Свидригайле, и это сказалось на их боевом настроении. Битву выиграл

Сигизмунд Кейстутович и стал полновластным великим князем.

Свидригайла бежал на Волынь, где и прожил до глубокой старости.

Сигизмунд Кейстутович в своей внешней и внутренней политике подчинялся

польскому влиянию, а против недовольных феодалов развязал жестокий террор.

Князья и паны решили свергнуть своего притеснителя с престола. Единственным

способом для этого было убийство. Исполнить заговор взялся князь Александр

Чарторыйский.

В троки, где замкнуто, в предельной осторожности жил Сигизмунд, был

направлен обоз с триста подвод; на каждой было спрятано пять воинов. Князь

Александр и помогавший ему киевский шляхтич Скобейка нашли Сигизмунда в

замковой часовне. Дверь была закрыта. В этот миг Чарторыйский увидел, что

по двору бродит любимый Сигизмундов медведь, и зацарапал о дверь ногтями.

Сигизмунд обманулся и приказал открыть дверь. Чарторыйский и Скобейка вошли

в молельню, и Скобейка схватив стоявшую у камина кочергу, нанес Сигизмунда

смертельный удар.

Это случилось в 1440 году и создало очень сложную ситуацию: желания

литовского, белорусского и украинского боярства весьма разнились- одна

часть желала брать великим князем племянника Витовта Михаила

Сигизмундовича, другая стояла за приглашение в великие князья сына Ягайлы

Владислава, третья желала, чтобы на великокняжеский престол вновь сел

Свидригайла. Кончилось это тем, что великим князем был выбран

тринадцатилетний младший сын Ягайлы от брака с белорусской княжной Софьей

Гольшанской- Казимир.

Трудно гадать, как сложились бы в дальнейшем судьбы Великого княжества

и Польши, руководимых братьями, но в 1444 году польский король Владислав-

старший брат Казимира, погиб под Варной в бою с турками, и Казимир занял

польский престол. Так великое княжество и Польша вновь соединились под

властью одного монарха. Казимиру выпало довершить окончательное разрушение

Ордена, так удачно начатое в 15 июля 1410 года. В 1454 году началась новая

война с Орденом, которую крестоносцы окончательно проиграли и по

Торуньскому миру признали себя вассалами польского короля и великого князя

Литовского; их натиск на славян застопорился на века.

Пятьсот лет не переступали тевтонцы наши западные границы. А войны,

начатые в 1914 и 1941 годах, всем известны своим финалом, который оказался

в одном ряду с Грюнвальдом. Много своих жизней положили ради этого

белорусские люди из всех наших городов, местечек и деревень, чем и

заслужили себе вечную память.