От Хрущева до Горбачева: был ли неизбежен развал СССР

вправе были не только ждать от руководства перемен к лучшему, но и

требовать их. Желание изменения ситуации снизу создавало особый

психологический фон нетерпения, который стимулировал стремление властей к

решительным действиям. Но, с другой стороны, это усиливало опасность

трансформации курса на реформы в пропагандистский популизм. Избежать этой

опасности так и не удалось.

6. Венгерский кризис и судьба «оттепели»

Вторая половина 50-х гг. была отмечена большими переменами в жизни

советского общества. Менялась общественная атмосфера в стране, Советский

Союз открывал для себя мир и сам становился более открытым для мира:

международные обмены и контакты, поездки делегаций за рубеж и визиты в

страну; всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Но самое

существенное – иной становилась жизнь внутри страны. Она активно впитывала

новые формы открытого общения. Процессы духовного освобождения и духовного

возрождения вдруг вырвались наружу, получив мощный импульс и новое

качество.

В спорах, дискуссиях рождался новый для советской действительности

феномен – общественное мнение. Роль фокуса общественных оценок и суждений

взяла на себя – по российской традиции - литература.

Кризис, возникший в Венгрии, советским руководством был воспринят как

возможная перспективная модель развития общественного движения в Советском

Союзе. Среди партийных функционеров осенью-зимой 1956 г. распространялись

панические настроения, вызванные опасением повторения уроков Будапешта в

«советском варианте». Ходили слухи о том, что уже тайно составляются

списки коммунистов для будущей расправы. С помощью кампании, организованной

в советской прессе, из отдельных сюжетов и комментариев лепился образ

«кровавой контрреволюции», на фоне которого ввод советских войск в Будапешт

выглядел не противозаконным действием, а как чуть ли не акт спасения.

Венгерский кризис стал одновременно и кризисом нового курса советского

руководства: «будапештская осень» как будто проверила его на прочность,

обнаружив самые уязвимые точки обновительного процесса. Вмешательство в

дела Венгрии, а так же последующие события внутри страны показали, что при

той структуре и том составе власти о легализации оппозиции не могло быть и

речи. Руководители, добившиеся высоких постов в ходе борьбы с разного рода

«оппозициями» и «уклонами» 20-30-х гг., само понятие оппозиционности

воспринимали как, безусловно, враждебное, подлежащее, поэтому уничтожению

еще в зародыше. Среди тех, кто вершил судьбу страны в 50-е, не было ни

одного человека, кто исповедовал бы другие принципы.

Венгерские события стали так же поворотным пунктом в развитии

внутриполитических реформ, продемонстрировав пределы возможного

либерального курса Хрущева. Для советского лидера настал момент решительных

действий. Его поведение, гораздо более самостоятельное и независимое, не

могло не настораживать остальных членов Президиума ЦК. В руководстве

постепенно сложилась антихрущевская оппозиция, названная впоследствии

«антипартийной группой». Ее открытое выступление пришлось на июнь 1957 г.

Прошедший тогда же пленум ЦК КПСС, на котором «оппозиционеры» (Молотов,

Маленков, Каганович и др.) потерпели поражение, положил конец периоду

«коллективного руководства». Хрущев же в качестве Первого секретаря стал

единоличным лидером. В 1958 г., когда он занял пост Председателя Совета

Министров СССР, этот процесс получил свое логическое завершение.

Вместе с тем «венгерский синдром» имел и более широкие последствия,

поскольку руководство страны поспешило принять меры перестраховочного

характера, призванные блокировать развитие внутренних событий по

«венгерскому варианту».

В декабре 1956 г. ЦК КПСС обратился ко всем членам партии с

«закрытым» письмом, название которого говорило само за себя – «Об усилении

политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок

антисоветских, враждебных элементов». В письме перечислялись «группы

риска», особенно поддающиеся влиянию чуждой идеологии, в число которых в

первую очередь попали представители интеллигенции и студенчества.

Первой жертвой кампании по борьбе с «венгерским синдромом» стала

отечественная интеллигенция, прежде всего писатели: В. Дудинцев («Не хлебом

единым»), авторы альманаха «Литературная Москва», Б. Пастернак.

Это был поворот, отступление, тревожное не столько фактом своим,

сколько тем, что коснулось оно по сути главного достижения последних лет –

свободы слова – относительной, ещё очень ограниченной, но свободы.

7. Начало 60-х: общественное мнение и политика центра.

Закончилась крупная реорганизация управления народным хозяйством

(1957), которая на первом этапе была несомненно, эффективной. Принят новый

план на семилетку. Форсируется развитие науки, готовятся новые космические

программы. Политическая жизнь внутри страны стала более стабильной:

критическая волна пошла явно на спад, все реже поднимался вопрос о борьбе с

культом личности.

Международное положение тоже не внушало опасений. Произошла некоторая

стабилизация ситуации в Западной Европе, мир следил за развитием

национально – освободительных движений в Африке, за событиями на Кубе,

вновь поднявшими популярность идеи социалистического выбора.

Однако, обсуждение проектов Программы и Устава партии, которые были

приняты на ХХII съезде (1961), выявило существование ряда проблем –

экономических, социальных, политических. Большинство этих проблем

концентрировалось в той области, которая определяет отношение между народом

и государственной властью.

Очевидная возможность утраты позиций, заявленных на ХХ съезде партии,

ставила вопрос о поиске гарантий необратимости начатых реформ. В качестве

мер предлагалось ограничить срок пребывания на руководящих партийных и

государственных должностях, ликвидировать систему привилегий для

номенклатурных работников, проводить строгий контроль за соблюдением

принципов социальной справедливости. Позиция Хрущева, заявленная на съезде,

носила неизбежно компромиссный характер и была отражением той борьбы,

которая шла в верхах в ходе подготовки программных документов.

Эмоциональность и непосредственность советского лидера, с любопытством

и доброжелательством воспринимаемые его западными коллегами, «дома»

раздражали. Обитатели политического Олимпа часто сами провоцировали

негативную реакцию на свои действия, демонстрируя контраст в уровне жизни

верхов и низов: газеты, радио и даже пока еще непривычное телевидение,

информировали о пышных банкетах, торжественных обедах, дорогих приемах. И

все это на фоне убывающего ассортимента городских прилавков. Чтобы как-то

нейтрализовать общественное раздражение главный редактор «Правды» П.

Сатюков обратился в ЦК КПСС с письмом, в котором предложил сократить до

минимума всякого рода «гастрономическую» информацию.

В этой ситуации решение правительства повысить с 1 июня 1962 г.

розничные цены на ряд продовольственных товаров произвело эффект, который

был совершенно не предусмотрен властями. Уже в тот же день когда в печати

появились первые сообщения о повышении цен, в разных местах страны

появились листовки с весьма характерным и в общем типичным содержанием:

«Нас обманывали и обманывают. Будем бороться за справедливость». Среди

негативных настроений в основном преобладали мотивы: недовольство политикой

«братской помощи» и слишком роскошной жизнью верхов, пытающихся собственные

просчеты исправить за счёт народа. Но встречались и попытки и более

глубокого анализа продовольственного кризиса. «Неправильно было принято

постановление о запрещении иметь в пригородных посёлках и сёлах скот». «Всё

плохое валят на Сталина, говорят что его политика развалила сельское

хозяйство. Но неужели за то время, которое прошло со времени его смерти,

нельзя было восстановить сельское хозяйство. Нет, в его развале лежат более

глубокие корни, о которых, очевидно, нельзя говорить».

Во многих промышленных центрах отмечались предзабастовочные ситуации и

даже активные действия – демонстрации протеста и забастовки. Власти тогда

по-настоящему испугались. Ситуация ставила их перед выбором: уступить или

предпринять решительные действия. Вполне вероятно, что распространение

подобных настроений по всей территории страны привело к столь трагической

развязке в Новочеркасске.

8. Советское общество на переломе.

Социально-культурные предпосылки кризиса. Шестидесятые годы стали

переломными в истории советского общества. До этого времени сложившаяся в

СССР модель хозяйствования достаточно успешно решала встававшие перед

страной задачи. К началу 60-х в стране ценой огромных усилий и жертв был

создан мощный индустриальный и научный потенциал: по данным ЮНЕСКО, СССР в

1960г. по интеллектуальному потенциалу страны делил 2-3е место в мире.

Доля населения, занятого в сельском хозяйстве сократилось с 80% до

25%, а в промышленности и строительстве увеличилась с 8% до 38%.

Соответственно и изменялась и структура национального валового дохода.

Тем не менее, к середине ХХ в. модернизирующие процессы в СССР были

еще далеки от завершения. Страна еще не была подлинно индустриальной

державой.

Экономика была плохо сбалансирована, требовала постоянного наращивания

производства. Тяжелая и сырьевая отрасли, а также ВПК развивались успешно,

чего нельзя было о гражданских отраслях машиностроения, практически

лишенных притока новых технологий и обреченные на отставание.

В эти годы быстро росла численность интеллигенции. Высшее образование

имело высокий престиж, и это способствовало тому, что основная часть

молодежи после окончания средней школы устремилась в вузы. В начале 80-х

гг. специалисты, получившие высшее и среднее специальное образование,

составляли 32,7% городского населения. В результате возник дисбаланс

рабочих мест – технические и инженерные должности были заполнены с

избытком, зато образовывались вакансии рабочих мест, не требующих особой

квалификации и связанные в основном с физическим трудом. Труд инженерно-

технических рабочих стал обесцениваться.

Таким образом, отягощенная грузом многочисленных неразрешимых

противоречий, советская система оказалась объективно не готова к глобальным

переменам в характере и тенденциях развития мировой экономики, человеческой

цивилизации в целом, начавшимся на рубеже 50 - 60-х гг. Компьютерная

революция, означавшая начало нового этапа НТР, совпала во времени с мировым

энергетическим кризисом, подорожанием нефти и других энергоносителей.

Технологическое отставание не позволило СССР наладить выпуск нового

поколения ЭВМ – персональных компьютеров. В течение долгого времени работа

советской промышленности оценивалась главным образом по количественным

показателям. В таких условиях промышленность и наука мало нуждались друг в

друге, с одной стороны предприятия не предъявляли постоянного спроса на

научные разработки. С другой стороны, ученые, не имея спроса на свою

продукцию, часто занимались никому не нужной тематикой. Вследствие этого,

несмотря на рост расходов на науку, советская наука неуклонно теряла свои

позиции даже в таких областях, где ранее лидировала.

Мировой энергетический кризис обнажил односторонность, а, в конечном

счете, тупиковость советской модели модернизации. Вместо расширения

индивидуальных и коллективных свобод, являвшихся сутью всех модернизаций в

мире, целью советской модернизации в 30-50-е гг. становится выборочное

заимствование технических и организационных достижений более развитых

западных стран. Без соответствующих им естественных форм жизнедеятельности

западных обществ, таких, как рынок, гражданское общество, правовое

государство, эти заимствования лишь маскировали прогрессирующее отставание

СССР от передовых стран Запада, ставили его в заведомо проигрышную позицию

вечно догоняющего.

Советская система могла быть и была эффективной до тех пор, пока

внутренняя потребность в свободе для советских граждан была минимальной и

вполне замещалась потребностью в равенстве, пусть даже в нищете. Пока

свобода граждан и экономики не была фактором выживания системы.

Ситуация кардинально меняется к началу 70-х гг. Многократное

подорожание энергоносителей заставило развитые государства мира быстро

осуществить структурную перестройку промышленности, перейти на новую

организацию производства, освоить ресурсосберегающие технологии.

Внутренние потребности общества в большей свободе граждан в плюрализме

мнений и деятельности находят в 70-е гг. отражение в появлении новых

параллельных структур и в экономике и в социальной организации советского

общества, в идеологии. Наряду с плановой централизованной экономикой

укрепляются «цеховики», разрастается «теневая экономика», дающая

возможность распределения продукции и доходов в соответствии с

предпочтениями потребителей. Рядом с официальной атеистической

коммунистической идеологией возникает разноликое диссидентство. Наряду с

рабочим классом, колхозным крестьянством возникают предпринимательские

слои, номенклатура.

Вялая борьба брежневского режима с этими «чуждыми социалистической

системе элементами» придает им уродливый, криминальный характер, но не

останавливает разложение системы.

Ростки гражданского общества. Важнейшим следствием хрущевской

либерализации становится резкое возрастание в советском обществе

критического потенциала, появление независимых от государства сначала

ростков, а затем разрозненных элементов гражданского общества. Начиная с

конца 50-х годов, в СССР образуются и заявляют о себе различные идейные

течения, неформальные общественные объединения. Однако, нелегитимность их

структур, форм поведения и официальных отношений заранее лишала их широкой

общественной поддержки, обрекала зарождающиеся гражданские структуры на

однобокость, конфликтность, полу - подпольное существование. Противостояния

брежневскому режиму в 70-е года – удел отдельных личностей или крайне

малочисленных групп граждан

В основе позиции большинства из этих людей, причислявших себя к «детям

ХХ съезда», лежало искреннее убеждение, что открытая конфронтация с

властями – удел одиночек. Свое предназначение они видели в конструктивной

повседневной работе на пользу отечества.

Толчком к поляризации общественного сознания стал судебный процесс в

феврале 1966г. над писателями А. Синявским и Ю. Даниэлем, обвиненными за

публикацию на Западе литературных произведений критической направленности.

В 70-х - начале 80-х гг. вновь возрождающееся гражданское общество

делало лишь первые, робкие шаги. Укорененность в народе советских реалий,

мощь репрессивной государственной машины сдерживали процесс становления

независимых от государства институтов. Как следствие этого советское

общество на рубеже 80-х г. в массе своей не переросло старые

социокультурные рамки. Для кардинального, революционного перехода в новое

состояние требовалась внешняя сила. Такой силой стал правящий класс.

Новый класс у власти. В 30-50-е гг. главным субъектом модернизации

СССР являлось государство в лице И.В. Сталина и очень узкого круга его

соратников из числа членов Политбюро ЦК, а главным ее критерием и

ориентиром – «военная мощь» и «динамика развития».

В 60-70-е гг. ключевая роль в управлении советским обществом переходят

к «новому классу», классу управляющих. После отстранения Хрущева от власти

происходит окончательное формирование этого класса как мощной политической

силы. И в сталинский период высший слой партийных и хозяйственных

функционеров был наделен огромной властью и привилегиями. Однако, до

середины 50-х г. любой самый высокопоставленный представитель «нового

класса» был лишен личной безопасности, испытывал постоянный страх за свою

судьбу, свою карьеру. Он целиком зависел от своего «хозяина». Сталин

репрессиями и подачками держал номенклатуру «в узде», блокировал ее

стремление «приватизировать» власть.

После смерти Сталина «правящий класс» освобождается от страха за

собственную жизнь, обретает стабильность. С приходом Брежнева номенклатура

освобождается от многих моральных запретов.

Общая численность этого класса в 60-е гг. достигает 500-700тыс.

человек, а вместе с семьями – порядка 3млн., т.е. 1,5% всего населения

страны.

Новое поколение номенклатуры несло с собой и новые настроения. По

уровню общей культуры, профессиональным знаниям оно было на голову выше

старого поколения: все имели высшее образование, а многие и ученые степени,

неоднократно бывали на Западе. Для нового поколения правящего класса

марксистская идеология была лишь привычной риторикой.

Соответственно меняются и представления номенклатуры о характере

развития советского общества. Новые элементы, внесенные в социалистическую

систему в годы хрущевской «оттепели» и хозяйственной реформы 1965г., такие,

как социалистическая законность, материальное стимулирование, хозрасчет,

прибыль, расширили диапазон возможных путей развития советского общества в

рамках официальной доктрины.

Не менее важная трансформация происходит в эти годы в распределении

функций и, следовательно, реальной власти внутри правящего класса. Уже к

концу хрущевского «великого десятилетия» возникли многочисленные

корпоративные структуры со своими интересами и рычагами власти.

Монопольные, корыстные интересы хозяйственников и региональной элиты,

усилившиеся в результате хрущевских реформ, ослабляли власть центра,

разрушали монолитность, целостность советской системы.

Импульсивные реформаторские действия Хрущева, который чувствовал, что

власть уходит из рук, во многом определялись именно этим обстоятельством.

Созданная брежневским руководством атмосфера безнаказанности и

вседозволенности окончательно меняет общественную психологию и поведение

правящего класса. Формируется закрытый от посторонних «свой круг», в

котором поддерживалось ощущение собственной исключительности,

пренебрежительное отношение к нравственным ценностям, к простым людям.

У многих высокопоставленных руководителей накапливались уже не

предметы потребления, а капиталы. Погрязли в коррупции Узбекистан,

Казахстан, Киргизия, где огромные суммы денег перекачивались в виде взяток

в карманы первых секретарей обкомов и их окружения. Главным источником

обогащения «первоначального» накопления капитала правящего класса в 60-х –

начале 80-х гг. становятся всевозможные злоупотребления должностями,

систематические взятки.

Следующим закономерным шагом перерождения советской правящей элиты

становится фактический переход высших государственных чиновников от роли

управляющих «социалистической» собственностью к положению ее реальны

хозяев. К середине 80-х г. окончательно сформировавшийся «новый класс» по

существу уже не нуждался в общественной собственности и искал выход для

возможности управлять, а затем и владеть собственностью своей, личной,

частной.

9. Новые попытки модернизации страны.

Реформы экономики 60-х – 70-х гг. Объективная необходимость

кардинальных перемен в советской экономике назрела уже к концу 50-х –

началу 60-х гг. Оторванность планирования от жизни, отраслевого управления

от регионального, монополия производителя в условиях всеобщего дефицита,

незаинтересованность предприятий в научно-техническом прогрессе – все это

требовало коренных преобразований уже тогда.

Экономическая реформа 1957 г. не улучшила положение в народном

хозяйстве. Серьезных структурных изменений также не произошло. Главным

предметом экспорта по-прежнему оставалась нефть и другие виды сырья.

Замедлился темп национального дохода.

К началу 60-х гг. экономистам и руководителям производства стало ясно,

что хозяйственный механизм устарел. Для преодоления «временных» трудностей

требовались иные методы управления экономикой, иные принципы планирования.

Проблема совершенствования управления и планирования становится главной в

научных дискуссиях, развернувшихся в конце 50-х – начале 60-х гг.

Необходимость перемен ощущало и советское руководство. Венгерское

восстание и польские события 1956 г. предостерегали против бездействия.

Непоследовательные, хаотичные реформы Хрущева не заложили прочной правовой

и политической основы для последовательной и эффективной модернизации. 14

октября 1964г. на Пленуме КПСС Н.С. Хрущев был смещен со всех

государственных и партийных постов и отправлен на пенсию. По существу, его

смещение отвечало интересам и потребностям общества. Однако сделано это

было тайно от народа, без гласного обсуждения и анализа уроков реформ.

Главным результатом противоречивого десятилетия стало утверждение в стране

более свободной атмосферы, в жизнь вошло поколение людей, не знавших

тотального страха.

Назначенный первым секретарем ЦК КПСС, Л.И. Брежнев представлял собой

полную противоположность Хрущеву, отличавшемуся своей смелостью, жаждой

новизны и перемен. И по характеру, и по интеллекту Брежнев не обладал

качествами руководителя великой державы, необходимыми для реализации

коренного обновления общества. Он не был теоретиком, не задумывался глубоко

над стратегией и перспективами развития страны. Отсюда и такие качества

нового лидера, как исключительная осторожность при принятии серьезных

решений, постоянная потребность выслушивать советы. Брежнев оказался у руля

Советского государства в результате сложного переплетения политических сил.

В стране ощущалась усталость от нововведений Хрущева. Слабость Брежнева как

руководителя открывала широкие возможности для всевластия партийно-

государственной бюрократии. Выдвинутый Брежневым лозунг «стабильности»

означал отказ от всяких попыток радикального обновления общества.

Встав во главе партии и советского общества, Брежнев на первых порах

вынужден был продолжать курс ХХ и ХХII Съезда КПСС. Вновь был провозглашен

принцип коллективного руководства.

Выбор дальнейших путей развития страны происходил в условиях

противоборства мнений в верхнем эшелоне власти. Одна его часть во главе с

А.Н. Шелепиным ориентировалась на консервацию сложившихся методов

руководства, другая (секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов) предлагала программу

преобразований, включавшую в себя и экономическую реформу, и развитие

демократии и самоуправления, и прекращение гонки вооружений, и выход СССР

на мировой рынок. В конечном итоге победил умеренно-консервативный метод,

который разделял и Брежнев.

Тем не менее, даже медленное, частичное реформирование промышленности

дало неплохие результаты. Восьмая пятилетка (1965 – 1970), совпавшая с

началом реформ, оказалась лучшей за все послевоенные годы. Инициатору

реформ А.Н. Косыгину не удалось осуществить их до конца, т. к. реформам

противостояли реальные силы – старые производственные отношения,

сложившийся аппарат управления, закостеневшее экономическое мышление.

Реформа была обречена и по другой причине. Преобразования в экономике

страны не были поддержаны преобразованиями в политической и социальной

сфере.

Изменения в политической системе.

Социальный заказ правящего класса в 1965 – 1984 гг. состоял в том,

чтобы любой ценой сохранить существующее положение. Курс на стабильность

требовал от властей укрепления «властной вертикали», которую в эти годы

упорно разъедали ведомственный монополизм и падающая политическая

активность, апатия советских людей. Поворот нового руководства к более

жесткому, более консервативному курсу был продиктован стремлением правящего

класса восстановить разрушенную хрущевской «оттепелью» целостность

советской системы. Укрепление Советского государства, и, прежде всего

Советов, рассматривалось как главные вопросы внутренней политики. Однако на

практике повысить роль местных Советов не далось. Они по-прежнему целиком

зависели от центра и оставались бессильными и безгласными. Верховный Совет

СССР по существу был декоративным органом, призванным «единогласно»

одобрять подготовленные аппаратом решения. Высший законодательный орган

практически не контролировал правительство, расходы отдельных министерств и

ведомств. Советы мало влияли на реальную жизнь общества.

С завершением процесса формирования номенклатурной системы фактически

утрачивает свой элитный статус Коммунистическая партия. Формально она

остается стержнем советской политической системы. Все крупные

государственные и хозяйственные вопросы решались в партийных «инстанциях».

Общественному мнению навязывался тезис о «возрастающей руководящей роли

КПСС и ее становлении как партии всего советского народа». Ряды КПСС

стремительно росли, достигнув к середине 80-х гг. 19 млн. человек, однако

былое значение членства в партии снижалось.

Правящий класс был заинтересован в стабильности высшего политического

руководства, жесткой централизации управления, позволяющей на деле

контролировать общество и саму номенклатуру. Кадровые перестановки в 1965 –

1984 гг. в высших эшелонах власти были сведены к минимуму, формируются

клановые структуры, наращивается бюрократический аппарат.

Нарастание противоречий в экономике. На рубеже 70 – 80-х гг. в мире

начинается «микроэлектронная революция». По этому показателю СССР отставал

от западных стран на десятилетия. Сырьевые ресурсы страны все больше

истощались. Лишь малая часть советской экономики составляли современные

производства высокой технологии, которые полностью работали на военные

заказы. Экономика страны работала в основном на ВПК. Чрезмерная военная

нагрузка на народное хозяйство привела к колоссальным диспропорциям. В

стране не было единой денежной системы.

10. Крушение Советской власти

От перестройки к революции. К середине 80-х гг. возможность

постепенного, безболезненного перехода к новой системе общественных

отношений в России была безнадежно упущена. Стихийное перерождение системы

изменило весь жизненный уклад советского общества: перераспределялись права

руководителей и предприятий, усилилась ведомственность, социальное

неравенство. Изменился характер производственных отношений внутри

предприятий, начала падать трудовая дисциплина, массовыми стали апатия и

безразличие, воровство, неуважение к частному труду, зависть к тем, кто

больше зарабатывает.

В начале 80-х гг. все без исключения слои советского общества страдали

от несвободы, испытывали психологический дискомфорт. Интеллигенция хотела

подлинной демократии и индивидуальной свободы. Большинство рабочих и

служащих необходимость перемен связывали с лучшей организацией и оплатой

труда, более справедливым распределением общественного богатства. Таким

образом, к началу 80-х гг. советская тоталитарная система фактически

лишается поддержки в обществе и перестает быть легитимной. Ее крах

становится вопросом времени.

Однако, в конечном счете, совсем другие силы определили направление и

характер реформирования советской власти. Этими силами была советская

номенклатура, тяготившаяся коммунистическими условностями и зависимостью

личного благополучия от служебного положения.

Смерть в ноябре 1982г. Л.И. Брежнева и приход к власти более

здравомыслящего политика Ю. В. Андропова пробудили в обществе надежды на

возможное изменение жизни к лучшему. Но попытки Андропова придать

эффективность бюрократической системе без структурных изменений, усиление

требовательности и контроля, борьба с отдельными пороками не вывели страну

из кризисного состояния.

Избрание в марте 1985 г. М.С. Горбачева на пост Генерального секретаря

ЦК КПСС вновь возродило надежду на возможности реальных перемен в жизни

общества. Энергичные выступления нового Генерального секретаря показали его

решимость приступить к обновлению страны.

В условиях монопольного господства в обществе одной партии – КПСС,

наличия мощного репрессивного аппарата перемены не могли начаться «снизу»,

народ ждал изменений «сверху» и готов был их поддержать.

Ядром экономических преобразований стала концепция ускорения социально-

экономического развития страны на основе использования новейших достижений

научно-технического прогресса. Провозглашая курс на ускорение, М.С.

Горбачев надеялся с минимальными затратами за счет «скрытых резервов» в

короткий срок добиться подъема экономики. Однако все попытки в рамках

старой системы провести преобразование экономики были обречены на провал.

Первые годы перестройки, в течение которых были испробованы

практически все известные методы ускорения развития общества, показали, что

тоталитарная система не поддается реформированию. Поэтому в этот период был

впервые поставлен вопрос о политическом реформировании общества. Была

провозглашена политика гласности – открытое обсуждение острых проблем

экономики и политики на страницах средств массовой информации. После

десятилетий запретов и искажений информации «для народа» на страницы печати

были буквально выплеснуты все негативные факты и тенденции, накопившиеся за

весь период развития социального общества. Эта лавина информации привела в

шок значительную часть населения страны. И как результат – пробуждение

общественного сознания людей.

Интерес людей к политике был настолько велик, что стал неотъемлемой

частью жизни в тот период времени. За выступлением делегатов XIX

партконференции КПСС, проходившей летом 1988г. следила буквально вся

страна. В повестку дня этой конференции был поставлен вопрос об изменении

политической структуры общества. Политической целью перестройки была

провозглашена передача власти от КПСС Советам. Однако преобладание на

конференции консервативно настроенных сил и стремление сохранить контроль

аппарата КПСС над развитием событий не позволили принять исторических

решений, которые изменили бы судьбу страны. Вместо этого была предложена, а

затем внесена в Конституцию новая громоздкая структура дублирующих друг

друга высших органов государственной власти – Съезда народных депутатов и

Верховного Совета СССР.

Выборы народных депутатов в марте 1989 г. проводились по новому

избирательному закону, чем вызвали беспрецедентную активность избирателей.

Благодаря этому в депутатском корпусе были представлены практически все

слои общества.

Нарастание социальной напряженности. После лета 1989 г. реформаторское

руководство страны столкнулось с кризисом доверия. Непосредственной

причиной падения авторитета власти стали пустые прилавки магазинов, рост

преступности, политическая нестабильность. Созванный в марте 1990 г.

внеочередной съезд народных депутатов СССР отменил шестую статью

Конституции, закрепляющую монополию КПСС на власть в стране. Этот же съезд

утвердил пост президента СССР. М.С. Горбачев был выбран на съезде первым

президентом СССР.

1990 год ознаменовался также односторонним решением некоторых союзных

республик (в первую очередь прибалтийских) о самоопределении и создании

независимых национальных государств. Попытки союзного центра экономическими

мерами воздействовать на эти решения успеха не имели. По стране прокатилась

волна провозглашения суверенитетов союзных республик, избрания в них своих

президентов, введения новых названий. Республики стремились избавиться от

диктата центра, объявив о своей независимости. Реальная опасность

неконтролируемого распада СССР, грозящая непредсказуемыми последствиями,

заставила искать пути к компромиссам и соглашениям.

Вопрос о российском суверенитете стал главным на первом съезде

народных депутатов республики. 12 июня 1990 г., выражая волю своих

избирателей, делегаты съезда единодушным большинством голосов приняли

Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации. Ее принятие

стало рубежом, как в развитии Российской Федерации, так и всего Советского

Союза, который мог существовать до тех пор, пока Россия служила

объединяющим началом. Объявление суверенитета России было продиктовано и

экономическими причинами. Неспособность центра вывести страну из кризиса,

затягивание проведения им радикальных экономических реформ подтолкнули

Россию к этому шагу. Россия решила первой начать движение к рыночным

отношениям, не дожидаясь, когда такое решение примет Верховный Совет СССР.

1991 год оказался переломным в истории страны. За шесть лет

перестройки ни одна из ее задач до конца не была решена. К лету ситуация,

сложившаяся во всех областях жизни, характеризовалась как кризисная.

Авторитет КПСС стремительно падал.

Победа Б.Н. Ельцина 12 июня 1991 г. в первом же туре президентских

выборов в РСФСР также свидетельствовала о расшатывании основ

номенклатурного строя. Дело принимало оборот смертельно опасный для

тоталитарной системы. Экономическая политика В. Павлова была последней

отчаянной попыткой консервативных сил спасти империю и самих себя легальным

конституционным путем.

С другой стороны, и демократические силы не могли пассивно ждать

развития событий. Перестройка, основывавшаяся на идеях демократического

социализма, революция «сверху», потерпела крах. Страна разваливалась. Народ

требовал глубоких реформ. В сложившихся условиях силовое столкновение

становилось неизбежным. Уже к осени 1990г. руководство госбезопасности

приступило к детальной проработке плана введения чрезвычайного положения в

стране. Органы КГБ установили слежку за народными депутатами, политическими

партиями, независимыми профсоюзами. В течение зимы и весны 1991г. делалось

несколько «примерок» силовой политики.

В феврале 1991 г. Президент Горбачев был по существу поставлен перед

выбором: или поддерживать силы, ориентирующиеся на силовые методы

сохранения старых структур власти, или окончательно стать на сторону

демократов. Президент выбрал путь политического наблюдателя и тем самым

предрешил свою судьбу.

В апреле 1991 г. Пленум ЦК КПСС потребовал освобождения Горбачева от

должности Генерального секретаря ЦК. Горбачев смог сохранить свой пост лишь

благодаря достигнутой 23 апреля в Ново-Огареве договоренности с лидерами 9

республик о подписании в ближайшем будущем нового Союзного договора

суверенных государств, который стал известен, как соглашение «9+1».

Согласно этому документу, республики получали гораздо большее количество

прав, а центр из управляющего превращался в координирующий.

Провал августовского путча. Намеченное на 20 августа 1991г. подписание

нового Союзного договора подтолкнуло консерваторов на решительные действия,

так как соглашение лишало верхушку КПСС реальной власти. Согласно секретной

договоренности Горбачева с Ельциным и президентом Казахстана Н.

Назарбаевым, о которой стало известно председателю КГБ Крючкову, после

подписания договора предполагалось заменить премьер-министра СССР Павлова

Назарбаевым. Такая же судьба ожидала министра обороны, самого Крючкова, и

ряда других лиц.

Другим непосредственным поводом развития событий стал указ российского

президента от 20 июля 1991 г. о департизации в РСФСР госучреждений,

нанесший по монополии КПСС сильный удар. На местах началось вытеснение

партноменклатуры из областных структур и замена ее новыми людьми.

С 5 по 17 августа шла активная подготовка к введению в стране

чрезвычайного положения. Идеологом введения ЧП стал А.И. Тизяков, президент

Ассоциации госпредприятий. Председатель Верховного Совета СССР А. И.

Лукьянов должен был по плану заговорщиков обеспечить принятие Верховным

Советом положения о введении ЧП в стране на законной основе.

В ночь на 19 августа 1991 г. Президент СССР Горбачев, находившийся в

это время на отдыхе в Форосе, в Крыму, был насильственно отстранен от

власти. Группа высокопоставленных чиновников, в которую входили вице-

президент Г. Янаев, председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов, премьер-

министр Павлов образовали самозванный, неконституционный Государственный

комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП).

Главные события этих дней развернулись в Москве. 19 августа в столицу

были введены танки и бронетранспортеры, которые перекрали главные

магистрали города. Был объявлен комендантский час. Однако путчисты

просчитались в главном – за годы перестройки советское общество сильно

изменилось. Свобода стала для людей высшей ценностью, окончательно исчез

страх. Большая часть населения отказывалась поддерживать неконституционные

методы выхода из кризиса. К вечеру 19 августа тысячи москвичей устремились

к Дому Советов РСФСР, где находились члены верховного совета РСФСР во главе

с Президентом Ельциным, чтобы поддержать российское руководство,

отказавшееся признать самозванный ГКЧП.

Только три дня ГКЧП смог продержаться у власти. События 19-21 августа

1991 г. изменили страну. Результатом этих событий явился распад СССР. Все

попытки Горбачева возобновить работу по подписанию нового союзного договора

оказались безуспешными. Украина и Белоруссия проголосовали за независимость

своих республик и отказались от подписания Союзного договора. В этой

ситуации объединение с другими республиками теряло смысл. 8 декабря 1991 г.

под Минском президентами Украины, Белоруссии и России было подписано

Беловежское соглашение об образовании Содружества Независимых государств.

Подписанием этого договора заканчивалось существование Советского Союза как

единого государства. Президент СССР Горбачев был вынужден сложить свои

полномочия.

11. Заключение

Объективные и субъективные обстоятельства, сложившиеся к 1991 году,

привели к неспособности руководства СССР действовать таким образом, чтобы

предотвратить развал страны. По-моему это логический финал развития событий

за предыдущие годы.

Какие факторы или действия смогли бы сохранить государство в прежнем

составе при такой ситуации ? По-моему следующие.

Наличие в стране богатого опыта демократических преобразований

общества, позволяющего спокойно, без революционных потрясений,

последовательно решать вопросы политического устройства, национальные и

экономические вопросы жизни общества. Однако такого опыта не было ни в

верхушке власти ни в представительных органах, ни в обществе в целом.

Скорее был очень хорошо усвоенный опыт авторитарной власти, волюнтаризма

власти при принятии решений, революционных преобразований. Да и

экономическое положение в стране требовало каких то быстрых действий с

надеждой на быстрый положительный результат.

Наличие сильной авторитетной власти центра, способной выдвинуть

общенациональную идею, которая смогла бы объединить все народы, населяющие

страны; наличие ответственных руководителей республик и регионов, способных

на основе такой общенациональной идеи, пожертвовать своими властными

амбициями и противостоять националистическим тенденциям. Не было в то время

такой идеи (да её нет и в настоящее время в России). Очень сильны были как

во властной среде, так и в народе многих республик мнения о исключительной

самобытности нации, населяющей республику и вследствие этого о полной

самодостаточности нации и способности к самостоятельному выходу из кризиса.

Более того, существовали точки зрения, что причиной всех бед, свалившихся

на республику, является именно нахождение республик в составе СССР и чем

быстрее республика начнёт жить самостоятельно, тем быстрее она сможет

решить свои проблемы. Руководители республик, входивших в состав СССР

решали вопросы выживания самостоятельно на основе кажущейся своей

исключительности и кажущейся исключительности своих национальных республик.

Наличие сильной авторитарной власти с сильным репрессивным аппаратом,

способной решительными (в том числе кровавыми) методами подавить

инакомыслие как в правящей верхушке власти так и в обществе. Такой власти в

то время уже не было.

История не знает сослагательного наклонения. Произошло так как

произошло. Тем не менее подробный анализ возможных вариантов развития

событий тех лет, конечно, не бесполезен и может и должен представлять

интерес. Для того чтобы в будущем принимать практические решения на основе

анализа своих совершённых ошибок. Однако, к сожалению, как сказал кто-то

из великих, «человечество их опыта анализа своих ошибок сделала лишь один

практический вывод о том, что оно никогда не делает выводов из своих

ошибок».

Страницы: 1, 2