Оборона Севастополя

балкой. В противном случае неприятель мог отсюда действовать во фланг и тыл

высоте, находящейся впереди Малахова кургана.

Укрепиться на высотах за Килен-балкой было поручено отряду под

командованием генерала Хрущева. Отряд состоял из Волынского и Селенгинского

полков. В ночь на 10 февраля оба полка в полной тишине подошли к

намеченному месту. Волынский полк выдвинулся вперед, прикрывая Селенгинский

полк, начавший работы по возведению укрепления. Только с рассветом

неприятель обнаружил русских и открыл артиллерийский огонь. Но работы

продолжались. Новое укрепление получило название Селенгинского редута. Враг

решил во что бы то ни стало захватить еще не законченный редут.

Ночью 12 февраля 1855 г. противник предпринял попытку захватить

Селенгинский редут, но русские заставили его в беспорядке отступить.

В отражении нападения противника принимали участие находившиеся на

рейде пароходо-фрегаты “Владимир”, “Херсонес”, “Громоносец” и линейный

корабль “Чесма”, которые своим огнем поражали наступавшего врага и его

резервы.

В ночь на 17 февраля русские продвинулись здесь еще дальше и в 500

метрах от траншей противника заложили другой редут - Волынский. К 27

февраля оба редута были закончены.

Так как на высоты, где были расположены оба редута, доставить тяжелую

артиллерию было невозможно, русские ограничились установкой там двадцати

двух легких орудий.

Неожиданное выдвижение русских опять вынудило неприятеля изменить план

продвижения к оборонительной линии города. Непосредственно на Малахов

курган и 2-й бастион уже нельзя было действовать. Нужно было избавиться от

новой помехи в виде двух редутов. Англо-французам понадобились месяцы,

чтобы преодолеть это препятствие. Между тем русские захватили высоту

впереди Малахова кургана, на которой соорудили укрепление, получившее

название Камчатского люнета (строил укрепление Камчатский полк). На

Камчатском люнете было установлено 10 легких пушек.

Командование важнейшим участком обороны, включавшим Малахов курган, 2-

й бастион, Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет, Нахимов

доверил контр-адмиралу Владимиру Ивановичу Истомину.

Контр-адмирал Истомин еще в чине гардемарина участвовал в знаменитом

Наваринском бою. За этот бой он получил Георгиевский крест. Вторым орденом

Георгия он был награжден в Севастополе. В Синопском бою Истомин в чине

капитана 1 ранга командовал 120-пушечным кораблем “Париж”. По свидетельству

Нахимова, нельзя было действовать лучше, чем действовал в этом бою Истомин.

Эта оценка Нахимова была уже сама по себе высокой наградой.

Истомин являл собой пример бесстрашия и удивительного спокойствия даже

во время самого жаркого боя; в самые критические моменты он не терял

присутствия духа и ясности мысли, всегда находя выход из тяжелого

положения. Он не бравировал опасностью, но смерти не боялся и всегда

оказывался в бою на самых опасных местах. За полгода бессменного пребывания

на Малаховом кургане Истомин был один раз ранен и один раз контужен, но не

покидал укреплений.

Штаб его помещался в уцелевшем нижнем этаже каменной башни на

Малаховом кургане. Здесь он и жил. С началом создания Камчатского люнета он

один-два раза в сутки приходил туда и лично руководил установкой орудий и

оборудованием батарей.

7 марта 1855 г. Истомин, обходя люнет, был убит ядром, попавшим ему в

голову. Лишившись в лице Истомина верного помощника и друга, Нахимов часть

его работы взял на себя. 27 марта 1855 г. вице-адмиралу Нахимову было

присвоено звание адмирала.

В течение февраля - марта оборонительная линия Севастополя

укреплялась, снимались с кораблей и ставились на укрепления новые орудия.

Общее число орудий дошло до 900, но вести огонь по траншеям и артиллерии

противника могли только 460 орудий. Остальные, большей частью малых

калибров и недостаточной дальнобойности, были расставлены для ведения огня

по ближайшим подступам, для обстрела отдельных участков местности и для

внутренней обороны укреплений.

Неприятель имел на своих батареях 482 орудия. По количеству орудий

превосходство врага было небольшим, но по мощности огня оно было гораздо

значительнее. Залп английских и французских орудий составлял 12000 кг

металла, русских – 9000 кг, т.е. на 25% меньше. Кроме того, русские имели

всего 57 мортир, из которых половина не могла действовать из-за отсутствия

снарядов. Противник же располагал 130 мортирами крупного калибра, из

которых он мог обстреливать навесным огнем укрепления и всю территорию

города.

Запас снарядов у противника составлял на пушку 600, на мортиру 350, в

то время как у русских на пушку запас составлял 150 снарядов, на мортиру в

зависимости от калибра — 25-100 снарядов.

Гарнизон Севастополя испытывал большую нужду в снарядах и особенно в

порохе. 28 марта началась вторая крупная бомбардировка Севастополя и

продолжалась без перерыва днем и ночью до 6 апреля.

За первые сутки враг не добился успеха. Англо-французское командование

решило еще трое суток продолжать интенсивный обстрел днем и ночью и

одновременно возводить подступы к 4-му бастиону и Камчатскому люнету. Но 2

апреля выяснилось, что русская артиллерия продолжает вести такой же огонь,

как и в начале бомбардировки. Решено было продолжать бомбардировку еще трое

суток, а затем штурмовать: французам - 4-й бастион и Камчатский люнет,

англичанам - 3-й бастион. Однако и 5 апреля штурм не состоялся. 6 апреля на

совете союзные командующие отложили штурм на 16 апреля, чтобы за это время

усилить свою артиллерию.

За время: второй бомбардировки враг израсходовал 168 700 снарядов,

русские 88 700. Защитники Севастополя израсходовали почти полностью запас

снарядов за исключением неприкосновенного запаса на случай штурма.

16 апреля штурм также не состоялся. Продолжительная, но безуспешная

осада Севастополя привела к тому, что 3 мая главнокомандующий силами

противника Канробер был отстранен от командования и заменен генералом

Пелисье.

Чтобы успокоить общественное мнение в Англии и Франции, новый

главнокомандующий решил нанести удары по портам Азовского моря, где были

сосредоточены большие запасы продовольствия. Этим он рассчитывал затруднить

снабжение русских войск. Однако это предприятие не оказало заметного

влияния на ход событий, хотя были истреблены значительные запасы хлеба.

Подвоз продовольствия для Севастополя велся со складов Крымского

полуострова и из ближайших районов Украины. Снабжению русской армии мешали

не столько действия противника, сколько скверное состояние грунтовых дорог

и транспорта, бюрократизм и хищения царских чиновников.

В апреле - мае продолжали прибывать подкрепления к противнику под

Севастополь. В конце мая численность неприятельских войск возросла до 200

тыс.

В Севастополе и его окрестностях было около 70 тыс. русских войск. из

них непосредственно обороняло Севастополь лишь 40 тыс.

Противник, учитывая свое громадное превосходство в численности, лучшее

вооружение и крупные запасы боеприпасов, начал готовиться к решительному

штурму. В первую очередь он решил захватить три русских укрепления, которые

выдвинулись далеко впереди оборонительной линии и очень мешали вражеским

войскам. Это были Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет.

25 мая в 15 часов началась третья бомбардировка Севастополя, которая

продолжалась до 30 мая. Вражеским батареям было приказано до 6 часов 26 мая

сделать не менее 150 выстрелов каждым орудием. На орудие заготовлено было

по 500-600 зарядов. У русских же запас на орудие не превышал 60-90 зарядов.

До 18 часов русская артиллерия не отставала от артиллерии противника,

затем из-за недостатка боеприпасов огонь защитников Севастополя начал

ослабевать.

27 мая 35 тыс. французов атаковали Волынский и Селенгинский редуты и

Камчатский люнет. Выбитые несколько раз контратаками русских, французы,

поддержанные англичанами, наконец, оттеснили защитников к Малахову кургану.

Находившийся на люнете Нахимов попал в окружение, но вместе с матросами и

солдатами вырвался из вражеского кольца.

Во время штурма Камчатского люнета значительные потери союзникам

нанесли пароходо-фрегаты “Владимир”, “Крым” и “Херсонее”, обстреливавшие

противника из Килен-бухты.

5 июня 1855 г. началась четвертая бомбардировка Севастополя, после

которой 6 июня противник предпринял штурм укреплений города. Против

Малахова кургана, по которому наносился главный удар, 1-го и 2-го бастионов

было сосредоточено около 30 тыс. французов.

Одновременно англичане решили штурмовать 3-й бастион. Английских войск

было выделено 14 тыс. Всего, таким образом, для штурма предназначалось 44

тыс. чел., это больше чем вдвое превышало численность защитников

Севастополя на этом участке.

Для обеспечения атаки от возможного противодействия 30-тысячной

русской армии, находившейся вне города на Мекензиевых высотах (по дороге от

Севастополя на Симферополь), было выделено до 70 тыс. человек.

Весь день 5 июня вражеские батареи вели огонь с неослабевающей силой.

К вечеру последствия бомбардировки были очень заметны. Больше всего

пострадали Малахов курган, 2-й и 3-й бастионы.

С наступлением темноты начались энергичные работы по восстановлению

разрушенных участков оборонительной линии. Основные повреждения были к

рассвету исправлены, подбитые орудия заменены.

К 3 часам артиллерийский огонь противника внезапно прекратился, и

французы начали штурм 1-го и 2-го бастионов. Защитники 1-го и 2-го

бастионов встретили колонны французов картечным и пушечным огнем. Пароходо-

фрегаты “Владимир”, “Громоносец”, “Херсонес”, “Крым”, “Бессарабия” и

“Одесса”, занявшие позиции перед входом в Килен-бухту, также открыли огонь

по резервам французов в Килен-балке и по наступавшим частям.

Атака противника захлебнулась в 30-40 шагах от русских укреплений.

Неся огромные потери, французы стали отходить. Через 15 минут атака была

повторена, но безрезультатно. Одновременно начались атаки французов на

Малахов курган и англичан - на 3-й бастион, которые были также отбиты.

Штурм был отражен на всех участках. За время бомбардировки и штурма

противник израсходовал 72 000 снарядов, русские – 19 000. Общие потери

русских достигли 4 800 человек. Противник потерял убитыми свыше 7 тыс.

солдат и 18 офицеров и 270 солдат пленными.

После отражения штурма защитники Севастополя получили небольшую

передышку. Это дало русским возможность заняться восстановлением

укреплений. В целом, однако, инженерные работы не получили того размаха,

как это требовалось обстановкой. Причиной этого являлись все те же

недостатки управления.

Противник вынужден был на время отказаться от нового штурма, но усилил

артиллерийский огонь с целью нанесения как можно больших потерь русским

войскам. 28 июня защитники Севастополя понесли невозместимую потерю: на

Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Павел Степанович Нахимов.

Пуля попала ему в висок в тот момент, когда он рассматривал траншеи

противника, высунувшись из прикрытия. 30 июня, не приходя в сознание,

Нахимов умер.

В приказе по гарнизону о гибели адмирала говорилось:

“...Не мы одни будем оплакивать потерю доблестного сослуживца,

достойнейшего начальника, витязя без страха и упрека, - вся Россия вместе с

нами прольет слезы искреннего сожаления о кончине героя синопского.

Моряки Черноморского флота! Он был свидетелем всех ваших доблестей, он

умел ценить ваше несравненное самоотвержение, он разделял с вами опасности,

руководил вас на пути славы и победы...”.

Севастополь со смертью Нахимова потерял “душу обороны”, русский флот

потерял талантливейшего флотоводца, русский народ - одного из своих славных

сынов. После смерти Нахимова для Севастополя наступили особенно тяжелые

дни. К началу августа от французских передовых траншей до Малахова кургана

было не более 110 метров, до 2-го бастиона – 120 метров. Число вражеских

орудий доходило до 640, не считая резерва в 250 орудий.

Весь личный состав русской армии жаждал активных действий. После

долгих колебаний и совещаний главнокомандующий Горчаков принял, наконец,

решение - нанести противнику удар силами армии, стоявшей вне Севастополя. 4

августа разыгралось сражение, получившее в военной истории название

“сражение на реке Черной”. Это сражение успеха не имело. Силы были

распылены, резервы не использованы, действия частей не согласованы между

собой.

После сражения на реке Черной главнокомандующий Горчаков с присущей

ему нерешительностью несколько раз менял свой план действий. В конце концов

он решил продолжать оборону Севастополя и в то же время тайно готовить

эвакуацию города.

5 августа началась усиленная бомбардировка Севастополя, которая не

прекращалась в течение двадцати суток. Дважды - с 5 по 8 августа и с 24 по

26 августа - на город обрушивался особенно сильный ураганный артиллерийский

огонь. Эти два периода получили название пятой и шестой бомбардировок.

В 4 часа 5 августа, незадолго до рассвета, восемьсот вражеских

артиллерийских орудий начали обстрел. Особенно интенсивно обстреливались

Малахов курган, 2-й и 3-й бастионы.

В часы затишья главнокомандующий Горчаков посетил 2-й бастион. Он

обратился к матросам и солдатам с вопросом: “Много ли вас на бастионе?”

Один из солдат ответил: “Дня на три хватит, ваше сиятельство”. Содержание

ответа и его спокойный тон показывали духовные силы севастопольцев,

решивших умереть в неравном бою, но не сдаться врагу.

С 5 по 8 августа противник выпустил 56 500 артиллерийских снарядов, с

9 по 24 августа - 132500 снарядов, т.е. в среднем в день около 9 тыс.

Русские ответили 51 300 выстрелами, или по 3 400 выстрелов в сутки, т. е.

почти в три раза меньше. У защитников Севастополя истощились запасы

снарядов, мало оставалось и орудий.

Горчаков решил отвести войска на Северную сторону. К 15 августа был

готов 900-метровый плавучий мост через Севастопольскую бухту. 15 же августа

Горчаков отдал приказание о переходе всех штабов и управлений на Северную

сторону.

22 августа на военном совете союзников главный инженер французских

войск указал на крайнюю опасность работ русских по возведению второй

оборонительной линии; если бы эти работы русским удалось закончить, то

союзникам пришлось бы провести вторую зиму под Севастополем, на что у них

не хватило бы сил. Нужно было во что бы то ни стало помешать окончанию этих

работ, а единственным средством для этого являлся штурм. Пелисье принял

решение - штурмовать Севастополь, произведя предварительно усиленную

бомбардировку.

24 августа началась шестая бомбардировка Севастополя. 807 орудий (в

том числе 300 мортир) союзников открыли огонь. Русские вели огонь из 540

орудий.

У англо-французов плотность артиллерии на 1 км фронта доходила до 150

орудий. Военная история еще не знала огня такой плотности. С утра 24

августа укрепления и город затянулись густым облаком дыма, который,

закрывая солнце, висел над героическим городом в течение трех суток.

Одна бомба попала в стоявший на рейде военный транспорт “Березань”,

пробила палубу и разорвалась в трюме. Возник пожар. Пламя вырвалось наружу

и охватило все судно. Противник, привлеченный ярким заревом, сосредоточил

огонь по горящему транспорту. Якоря не выдержали; волною и течением

транспорт понесло через бухту на мост, который мог быть сильно поврежден.

Нужно было спасти мост. Матросы проявили исключительную ловкость и героизм.

Под сильным артиллерийским огнем противника они сумели отбуксировать

горящий транспорт на середину бухты и несколькими выстрелами в подводную

часть потопили его.

В первые сутки шестой бомбардировки англо-французы выпустили свыше 60

тыс. снарядов, русские – 20 тыс. Следующие двое суток, 25 и 26 августа,

жестокий огонь не прекращался. Потери русских от бомбардировок все

увеличивались, доходя до 2,5 и 3 тыс. человек в сутки.

Противник пускал зажигательные ракеты, вызывавшие пожары,

севастопольцам приходилось вести борьбу с огнем вблизи укреплений. Бороться

с пожарами в городе перестали из-за недостатка сил.

Трое суток без перерыва гремела канонада. Несмотря на сильный огонь и

тяжелое состояние оборонительной линии, каждый из защитников был на своем

месте. Заканчивались 348-е сутки обороны Севастополя.

Учитывая подавляющий перевес в силах, полуразрушенное состояние

русских укреплений и громадные потери, которые понесли русские войска за

последний месяц, Пелисье после некоторых колебаний отдал приказ штурмовать

город 27 августа.

На этот раз к штурму подготовились более тщательно. Противник сумел

даже обеспечить его внезапность, хотя русские и ждали штурма постоянно.

Несколько раз русские подводили резервы и каждый раз напрасно: штурм не

начинался, а только увеличивались потери. Обычно ждали штурма с рассветом

или с наступлением темноты. Противник все это учел и назначил начало штурма

на 12 часов дня. К этому побудило его еще и опасение, как бы русские

войска, стоявшие вне города, не спустились с Мекензиевых высот и не нанесли

удар во фланг штурмующим колоннам. Начало штурма в 12 часов позволяло не

опасаться удара со стороны этой армии, так как она до наступления темноты

не успела бы спуститься с высот и атаковать неприятельские войска.

С рассветом 27 августа противник повел огонь из всех орудий”

сосредоточив его преимущественно на Малаховом кургане и 2-м бастионе. В

течение нескольких часов продолжалась усиленная канонада. Русские войска,

сосредоточенные на укреплениях, несли большие потери. Ввиду этого резервы

были отведены.

В полдень одновременно начался штурм всей оборонительной линии

Севастополя. Главный удар наносился французскими войсками по 2-му бастиону

и куртине между 2-м бастионом и Малаховым курганом. Французы трижды

атаковали 2-й бастион, вводя в бой крупные свежие силы, но безуспешно.

В отражении атак на 2-й бастион и куртину немалую роль сыграли

пароходо-фрегаты “Владимир”, “Херсонес” и “Одесса”, которые с началом

штурма заняли позицию в Килен-бухте и вели огонь по французам. Особенно

хорошо маневрировали и действовали огнем моряки “Владимира”. Подойдя к

Килен-балке, “Владимир” открыл огонь с правого борта бомбами и картечью по

штурмующим французским колоннам, нанося им большие потери. В результате

умелых действий командира “Владимира” Г.И. Бутакова пароходо-фрегат стал на

такое место рейда, где от огня французской батареи, находившейся на

киленбалочной высоте, он был прикрыт берегом, а другая французская батарея

не могла установить из-за крутого берега такой угол прицеливания, который

позволил бы обстреливать рейд. Однако влияние волны и ветра, а также

необходимость маневрировать для лучшего ведения огня в отдельные моменты

выводили его на линию огня батарей противника, чем французы каждый раз и

пользовались. В продолжение трехчасового боя “Владимир” потерял 15 человек

убитыми и ранеными и получил 21 пробоину. Тем не менее до самой ночи

“Владимир”, искусно маневрируя, вел огонь по траншеям противника и по его

киленбалочной батарее.

Окончание обороны

Около 12 часов французы начали штурм Малахова кургана. Несмотря на

значительное количественное превосходство противника, русские матросы и

солдаты с величайшим упорством защищали Малахов курган. На помощь

защитникам начали прибывать резервы. Их вел генерал Хрулев. Французы

встретили колонны убийственным сосредоточенным огнем. Раненый Хрулев был

отнесен в тыл. Командование принял генерал Лысенко. Он снова повел матросов

и солдат в атаку, но подавляющий численный перевес французов остановил

атакующих. Лысенко был убит. Командование перешло к генералу Юфереву. Он

собрал остатки всех полков и повел их в третий раз в атаку.

Закипел жестокий рукопашный бой, Юферев с группой солдат был окружен.

Русские отчаянно отбивались от наседавших французов.

Севастопольцы, уже несколько раз ходившие в атаку, все еще не покидали

кургана. Они отошли на заднюю покатость кургана и здесь, отделенные от

противника шириной траверса, в течение часа отстреливались, не позволяя

французам выйти из-за траверса.

Предпринять новую крупную контратаку было невозможно. Большое число

офицеров выбыло из строя; все командиры полков и батальонов были убиты или

ранены. Малахов курган остался в руках французов, но дальше они

продвинуться не смогли.

3-й бастион штурмовали англичане. Две предпринятые ими атаки были

отбиты.

Две крупные атаки на 5-й бастион также были отбиты. 4-й бастион не был

атакован. Враг не без основания считал его наиболее сильным укреплением

оборонительной линии русских.

В 15 часов, учитывая неудачный исход атак и большие потери, генерал

Пелисье приказал штурм прекратить и ограничиться обстрелом русских

укреплений.

Итак, все атаки противника, неоднократно повторявшиеся, были по всей

оборонительной линии отбиты с большими для него потерями. Только на

Малаховом кургане французам удалось закрепиться.

Конечно, союзники не смели и думать, что занятие ими Малахова кургана

может повлечь за собой общий отход русских. Однако главнокомандующий

Горчаков, ознакомившись на месте с положением дел, приказал контратаки на

Малахов курган прекратить. Он решил оставить Южную сторону Севастополя.

Исключительно неблагоприятная для русских войск обстановка вынудила

командование отвести войска на Северную сторону Севастополя, несмотря на их

решимость отстаивать родной город.

Перевод войск на Северную сторону Большой бухты создавал между

русскими и противником водную преграду до 900 метров шириной и лишал

неприятеля возможности наносить русским ежедневно большие потери. Южная

сторона, отдаваемая противнику, вся была в зоне огня артиллерии с Северной

стороны. В сумерки 27 августа 1855 г. взвилась ракета - сигнал к отходу.

Первыми отходили войска, расположенные в районе моста, за ними - те,

которые стояли ближе к укреплениям и, наконец, гарнизоны бастионов с

ближайшими их резервами. На бастионах было оставлено по 100 человек для

ведения ружейного огня и артиллеристы из расчета, чтобы четвертая часть

орудий продолжала вести огонь (для маскировки отхода войск). Специальные

команды матросов и саперов готовились взорвать орудия и пороховые погреба.

На эти же команды была возложена задача сжечь в городе все те постройки,

которые могли представлять для противника какую-нибудь ценность.

Тяжелую морскую артиллерию, которую нельзя было вывезти, защитники

привели в негодность. Легкие орудия артиллеристы на себе (лошадей не было)

стащили с бастионов и довезли до бухты, но здесь пришлось их бросить в

воду, так как перетащить их через мост было невозможно.

Приказ об отходе на Северную сторону защитники Севастополя встретили

недоверчиво и даже враждебно. Возникли разговоры об измене. Да и как было

не возмущаться таким решением: противник был отбит, настроение у всех

бодрое, стойкость в борьбе нисколько не ослабела, а тут нужно было

оставлять свои позиции.

Матросов и солдат чуть ли не силой приходилось направлять на мост. Они

все еще ждали отмены приказа об оставлении города.

Противник заметил, что в городе происходит большое движение, и решил,

что это смена войск. Он догадался об отходе русских только тогда, когда

начались взрывы укреплений.

Всю ночь продолжалась переправа. Дул сильный северо-восточный ветер,

поднявший в бухте большое волнение. Плавучий мост под тяжестью людей,

полевых орудий, повозок сильно сотрясался; временами то здесь, то там его

заливало водой. Благодаря упорной, самоотверженной работе моряков и

саперов, быстро подводивших под мост осмоленные бочки везде, где

встречалась надобность.

Одновременно с переправой войск были затоплены в бухте остатки

Черноморского флота.

Около полуночи взвилось несколько ракет. По этому сигналу команды,

оставленные на бастионах и батареях оборонительной линии, стали отходить к

мосту. Покидая укрепления, команды оставляли на каждом пороховом погребе

зажженные фитили различной длины, чтобы взрывы следовали друг за другом с

длительными промежутками.

Один за другим взлетели на воздух бастионы и батареи с оставшимися

запасами пороха и снарядов. Вся Южная сторона представляла собой сплошную

массу пламени и дыма, внутри которой временами слышался грохот взрывов.

Врагу досталась только груда камней и пепла.

Оставление Южной стороны Севастополя ни в какой мере не поколебало

решимости защитников Севастополя продолжать борьбу с врагом и изгнать его

из пределов родины.

Надежды врага на то, что с уходом русских войск он получит крупный

портовый город в качестве базы для дальнейших действий, не оправдались.

Даже в смысле расквартирования войск на предстоящую зиму город не давал

сколько-нибудь сносных возможностей.

В результате отхода на Северную сторону оперативная обстановка в Крыму

для русских армий не ухудшилась. От ежедневных же значительных потерь

русские избавились.

Несмотря на овладение Южной стороной Севастополя, англичане и французы

не решились предпринять активные действия. Война в Крыму вступила в фазу

затишья.

В начале 1856 г. начались мирные переговоры, и 30 марта в Париже были

подписаны мирные условия.

Гарнизон Севастополя, руководимый такими выдающимися военными

деятелями, как Корнилов и Нахимов, внес много нового в тактические формы

ведения войны.

Под Севастополем было организовано тесное взаимодействие флота с

армией. В систему огня обороны включался и огонь кораблей. Боевые корабли

Черноморского флота, маневрируя в бухте, вели меткий огонь по противнику и

наносили ему серьезные потери.

Успеху активной обороны русских солдат и матросов способствовало и

высокое по сравнению со странами Западной Европы состояние военно-

инженерного дела в русской армии.

При обороне Севастополя, умело сочетая условия местности и инженерные

сооружения, русские построили такую систему огня, которая позволила (при

значительном превосходстве противника в артиллерии и боеприпасах) наносить

ему большие потери и сильно препятствовала его стремлениям приблизиться к

оборонительной линии.

В создании системы полевых укреплений, в организации системы огня, в

тактическом использовании войск при обороне (вылазки, выдвижение вперед

линии укреплений и многое другое) состояло то новое, что внесли в русское

военное искусство храбрые офицеры, солдаты и матросы в период героической

обороны Севастополя. Царское правительство потерпело поражение.

В ту эпоху русские матросы и солдаты не были в состоянии осознать

сущность этой войны, в чьих интересах она велась и какова была ее

политическая цель. Но они видели, что враги вторглись в Россию, и

чувствовали самую настоятельную потребность выгнать захватчиков из пределов

своей страны. В обороне Севастополя русский народ еще раз показал всему

миру свои высокие боевые качества.

Традиции защитников Севастополя 1854-1855 гг. в течение многих

десятилетий вдохновляли русских людей на борьбу против иноземных

завоевателей, посягавших на национальную независимость нашей Родины.

Страницы: 1, 2