Народная война в Тамбовской губернии

значение , предпочитали спекулировать , добиваясь стремительного роста цен

, усугубляя продовольственные трудности для неимущих слоев населения ,

особенно в городах. Тогда правительство издало указ о передаче хлеба в

распоряжение государства , и “в случае нежелания сдавать хлеб должны быть

применены меры принудительные , в том числе вооруженная сила”1

И сила эта применялась , когда хлеб крестьяне отказывались сдавать .

Изъятие “излишков” задевало интересы широких крестьянских слоев , заметно

осереднячившихся в результате ликвидации помещичьего землевладения. Уже к

осени 1918 года сложилась система продразверстки , охватившая все виды

сельскохозяйственной продукции .

До революции Тамбовская губерния была одной из житниц России и

долгое время страдала от перепроизводства хлеба и других продуктов

питания . Это положение было исправлено после прокладки по ее территории

нескольких железных дорог. Теперь тамбовским хлебом стали питаться многие

другие территории России , а также и половина Европы , тем самым улучшив

благосостояние крестьян Тамбовской губернии. Однако продразверстка ,

наложенная на них Советской властью , оказалась для них непосильной .

Определенный на 1918 год общий объем хлебной разверстки составлял 35 млн.

пудов (в урожайные годы Тамбовщина давала товарного хлеба на 8-10 млн.

пудов меньше).1 Особенно эти объемы были тяжелы для Борисоглебского ,

Кирсановского и Тамбовского уездов , пораженных засухой. Поэтому выполнение

разверстки было неминуемо связано с массированным и откровенным насилием ,

в условиях военного времени переходившего в террор.

На государственное принуждение крестьяне отреагировали резким

сокращением посевов . “Крестьянство,- отмечалось в одном документе того

времени ,- стало смотреть на свое хозяйство , как на чуждое ему , как на

явление , которым оно не дорожит”.2 Но несмотря на это из Москвы

бесконечно , все поступали и поступали телеграммы с требованием усилить

реквизицию хлеба у крестьян. Заготовители вновь направлялись за ним в те

места ,где побывали уже не раз ,но там уже нечего было взять. Тогда кто-то

из них придумал довольно изуверский способ изъятия хлеба у населения , и

они начали широко применять его в различных уездах Тамбовской губернии. В

село или деревню приходил хорошо вооруженный продотряд и требовал у

крестьян сдачи “излишков” . Крестьяне поясняли , что они т.е. эти

“заготовителе” здесь не первые и все , что можно и что нельзя было отнять у

них уже давно отнято и им больше нечего сдавать, т.к. все уже выгребли

дочиста.

Тогда начальник продотряда или уполномоченный по заготовкам отдавал

приказ закопать в землю живьем одного из мужиков , жителя этого села или

деревни , и если не начнется сдача “излишков” хлеба , то закопать другого и

так до тех пор пока не будет собран требуемый ими хлеб.3

Масло в огонь подлило еще и то , что к концу 1918 - началу 1919 года

относятся первые опыты организации социалистического землевладения .

Попытки побудить крестьян перейти к общественной обработке земли нередко

выливались в насильственную коллективизацию , которая стала также одной из

причин будущего восстания .

Тамбовщине в 1918-1920 годах катастрофически не везло . Плодородная

земля (чернозем) , зажиточное крестьянство – все это в тяжелые годы

гражданской войны привлекло на Тамбовщину переселенцев ,коммунаров и

,особенно , разного рода функционеров-уполномоченных , выбивающих из

крестьян хлеб для фронта. По реестру Народного комиссариата Тамбовской

губерния числилась в “производящих”, считалась кулацкой.1 “Виноватая” своей

плодовитостью земля из-за этого попадала под особо пристальное внимание

продовольственного ведомства . Год за годом на Тамбов накладывались крупные

разверстки , сюда приезжали самые напористые продкомиссары. Сыграло

огромную роль и то ,что губерния в 1918 и 1919 годах находилась в

прифронтовой полосе , где население более всего страдало от тягот по

содержанию войск и вообще от всякого вооруженного произвола .

Разрушительные свойства продовольственной диктатуры с особенной

остротой проявились здесь уже в 1919 году. В Москве получали регулярные

сведения о крупных злоупотреблениях тамбовских продовольственников . Причем

о произволе сигнализировали не только крестьяне , но и партийные советские

работники . Вот как излагала свои впечатления сотрудница Тамбовского

губкома РКП(б) Разумова :”В Тамбовской губернии работают продотряды по

реквизации хлеба под названием “коммунистические” . Как-то мне пришлось

столкнуться с 3-им коммунистическим продотрядом… Жутко было видеть все их

проделки . Они выгребают дочиста , без разговоров , применяя даже

насилие…притом применяя и массу незаконных арестов , не исключая и

красноармейских семей и вдов с детьми…Крестьяне говорят просто : укажите

нам норму 15 или 10 фунтов , а отряды не считаются , выгружают подворно ,

проделывают обыски и попутно берут , что попадется под руку , как то :

сукно , сапоги, мясо , не оставляя иногда для крестьянина ни фунта .

Обыкновенно из реквизированного ничего не доходит до городов , поедают все

продотряды на местах . Продотряды катаются как сыр в масле , а если

попадется спекулянт , то все устраивается так , что и “волки сыты и овцы

целы “ …В элеваторах Тамбовской губернии хлеба лежит на порядочное

количество , который частью сложен сырой и поэтому преет в складах.

Крестьяне задают вопрос : почему хлеб не берут и не увозят , а у нас

отбирают последнее”1

К февралю 1920 года (в ходе сбора продразверстки) достигло своего

апогея число всевозможных перегибов , откровенных насилий и настоящих

преступлений по отношению к крестьянству со стороны продорядов ,

подчинявшихся тамбовскому губпродкомиссару Я.К.Гольдину. По словам

председателя тамбовского губисполкома В.А.Антонова-Овсеенко ошибка Гольдина

заключалась в том , что он проявлял “чрезмерную иногда снисходительность к

своим агентам”.2

Ярким примером является доклад президиума Борисоглебского уездного

исполкома от 20 февраля 1920 года , направленный в Тамбовские Губкомпартию

и губисполком :“…на волости наиболее плодородные разверстка наложена

гораздо менее ,чем они могут дать , и наоборот : на волости наименее

плодородные накладывается гораздо больше. Однако ,совершенно не учитывая

этого положения , приехавший в уезд гражданин Марголин со своим отрядом

принялся яро выполнять эту разверстку . И что же “ по уезду пронесся

ужасный крик –крик наболевшей крестьянской души , протест против насилий и

репрессий , которые гражданин Марголин стал применять к крестьянам-беднякам

, к женам и семьям красноармейцев, но не к кулакам.

Репрессии эти прямо бесчеловечны и напоминают собою, времена

средневековья .Крестьян порют продармейцы, агенты и сам Марголин . Над

членами Новотроицкого сельского совета Русановской волости творили

бесчинства и всячески издевались над ними . У тех же крестьян

конфисковывалось все имущество и скот . Последний загоняли к кому-нибудь на

двор и целыми днями он находился без корма . От побоев умирали люди

Таким образом у большинства крестьян –беднейших крестьян – хлеб

выметен под чистую . Более того: крестьянам нередко приходилось выезжать в

соседнюю Воронежскую губернию , где покупали хлеб по спекулятивной цене и

выполняли разверстку…” 3

Положение деревни стало по истине трагическим в 1920 году , когда

Тамбовщину поразила засуха . 12-пудовый урожай и без продразверстки ставил

мужика в безвыходное положение , между тем губернская разверстка оставалась

чрезвычайно высокой –11.5 млн. пудов. Перед крестьянином возникла

элементарная проблема физического выживания . По признанию самого

В.А.Антонова-Овсеенко , крестьянство пришло в полный упадок , а в ряде

волостей Усманского ,Липецкого , Козловского, Борисоглебского уездов

крестьяне “проели не только мякину, лебеду ,но и кору , крапиву” 1

“Продовольственная вакханалия” толкала крестьян на крайние формы протеста

Неверно думать , что местное партийное и советское руководство не

отдавало себе отчета в серьезности положения . Об этом достаточно

откровенно говорилось на различных конференциях , совещаниях. Так ,

выступая 8 августа 1920 года на губернском продовольственном совещании ,

председатель губисполкома А.Г.Шлихтер говорил о том , что сложилось

представление будто для продовольственника в Советской республике все можно

, поэтому репутация губпродкома сравнима с репутацией губчека . А.Г.Шлихтер

называл также факты арестов председателей сельсоветов и волисполкомов

продагентами , избиение крестьян , случаи пьянства и разврата

уполномоченных , хотя не преминул напомнить участникам совещания главную

большевистскую заповедь : “интересы революции превыше всего ... Деревня

поймет , что время ,когда она могла не подчиняться этой власти , прошло ,-

утверждал он ,-и как бы не были тяжелы веления этой власти, предъявляемые

деревне , она должна их выполнить”2 В это время деревня доедала уже

последнее , ее косил тиф . В течение 1919 года в пределах Тамбовской

губернии было зарегистрировано 202 475 случаев заболеваний сыпным тифом . В

1920 году заболевания возвратным тифом догоняют по количеству случаев

сыпной тиф . Но у власти стояли люди ,которых эти цифры не волновали.

В архивных документах можно прочитать следующее :”В губернии –

диктатура большевиков , в большинстве совершенно случайных и отрицательных

элементов .”3 Достаточно сказать , что в Тамбовской губернии из 11133

членов партии , числившихся на 1 января 1920 года , вступило в партию во

время “партийной недели” в ноябре 1919 года (когда зачислялись все желающие

“рабочие и крестьяне” без всяких рекомендаций) 7297 человек. Около половины

новых членов к лету 1920 года были исключены из партии . Огульное

зачисление – часто насильственное – привело к тому , что пролетарская

партия превратилась в полууголовную . В подтверждение этих слов можно

привести случай вступления в рассказовскую партийную организацию всех

членов земледельческой артели “Слово”.

Это событие было торжественно освещено в местных “Известиях” . Но уже

через несколько дней после широковещательного известия , четверо из членов

артели были арестованы за кражу у крестьян соседнего села одной коровы и

двух телят , которые к моменту ареста артельщиков уже были порезаны на

куски и приготовлены к “коммунистической дележке”.1

В дополнении к этому ,летом 1920 года угрожающих размеров достигло

пьянство среди коммунистов .

В это время , пока кто-то из коммунистов пьянствует ,а кто-то делит

чужое добро всю губернию вдоль и поперек объезжают бесчисленные

большевистские чиновники-инструкторы, статисты , уполномоченные партии,

продармейцы и т.д. Для этого нужны подводы. Из-за их нехватки на деревню

было наложено новое ярмо – перевоз грузов и эшелонов войск .Проезжая через

какую-либо деревню , выше перечисленные “товарищи” никогда не упускали

возможность по дороге зайти к кому-нибудь на двор , чтобы за бесплатно

объесть и без того пухнущих от голода хозяев .Чиновники и солдаты были для

крестьян хуже чем саранча .Если та съест все что есть и улетит , то

продотряды приходят снова и снова .

Как уже можно было понять – недовольных много (почти все) , но вскоре

к этим недовольным присоединяются еще и мобилизованные. В 20-е годы в

Тамбове было зарегистрировано массовое дезертирство . На 1 января 1920 года

9/10 всего военнообязанного населения губернии числилось в дезертирах , что

в общей сложности составляло колоссальную цифру –250 тысяч человек . Хотя

власти принимали меры по их поимке ,но все равно к началу мятежа (август

1920 года) в губернии оставалось еще около 110 тысяч дезертиров. Причем 60

тысяч из них скрывались как раз в трех будущих мятежных уездах –Тамбовском,

Кирсановском , Борисоглебском.2 Именно эти дезертиры и составили позднее

основной костяк повстанческих полков. Массы людей выбитых из привычной

жизни , но усвоивших психологию “человека с ружьем” представляли собой

питательную среду для всякого недовольства . Стоит учесть , что почти

половина мужчин из тамбовской деревни побывали в армии и вернулись домой не

только с решимостью действовать по-своему , но и с оружием. Неудивительно ,

что в тамбовских лесах скрывалось немало уклоняющихся от военной

мобилизации . И так , мобилизация на военную службу , беспределы

продотрядов , разного рода повинности (трудовая, гужевая и др.) , попытки

прямого перехода к социализму еще более усиливали противостояние

крестьянства и власти. Так что , как видно из всего выше изложенного , в

Тамбовской губернии не было нехватки горючего материала для социального

взрыва .

2) Начало крестьянского

восстания

К августу 1920 года госразверстка достигла огромных размеров. Так, в

случае "успешного" выполнения разверстки, 400-тысячное население

богатейшего уезда Европейской России должно было исчезнуть с лица земли в

результате неизбежной гибели от голода. Население оказалось перед выбором -

восстать или умереть с голода. На бандитов-продотрядовцев, как правило,

первыми кидались женщины, разоружая их, а порой и казня самосудом. Теперь

уже по всей губернии заполыхал открытый пожар мятежа, во всех уездах

Тамбовской губернии , вплотную подходя к ее городам. В каждом уезде,

волости, селе и деревни народ брался за топоры и вилы, выдвигая повсюду

своих лидеров и вручая им свою судьбу. Борьба народа против ненавистной и

самозванной власти все более ожесточалась, но у восставшего стихийно народа

еще не было единства. Каждое село и деревня боролись только за себя.

И вот наступает 19 августа, которое долгие годы считалось датой начала

крестьянского мятежа, вспыхнувшего в большом селе Каменка, что в 75-

километрах юго-восточнее Тамбова.

Что же случилось там в этот день ? Известный историк антоновщик

И.П.Донков пишет: "19 августа 1920 года местный совет депутатов в Каменке

был разогнан, почти все его члены убиты. На "созванном" в принудительном

порядке собрании жителей ближайших сел (Каменка, Кашинка, Афанасьево и др.)

эсер Г.Н.Плужников обратился к толпе испуганных крестьян с речью: "

Началось крестьянское восстание против Советской власти!" 1

Однако, как следует из сохранившихся архивных документов , никаких

таких событий 19 августа в Каменке не происходило. А "убитые" историком

Донковым каменские сельсоветчики были живы и здоровы (по крайней мере до

сентября, когда ими "занялись" чекисты). Одним словом 19 и даже 20 августа

в Каменке (где кстати находились продотряд и спецотряд по борьбе с

дезертирством) было тихо и спокойно. Но вот утром 21 августа , когда

груженный хлебом продотряд выступил из Каменки на станцию Сампур путь ему

преградили вооруженные люди. Завязалась перестрелка. Через полчаса, потеряв

одного человека убитым и двух ранеными , продотряд стал отступать к Каменке

, откуда уже ему на помощь спешил отряд по борьбе с дезертирством.

Объединившись отряды перешли в наступление, но внезапно были атакованы и

разбиты невесть откуда появившимися вооруженными всадниками. Спастись

удалось лишь нескольким бойцам.

Участвовавшие в бою дезертиры и каменские крестьяне (человек 150)

торжественно под красным знаменем вступили в Каменку. Тут же в ближние

деревни были посланы гонцы, а на состоявшемся затем сходе выступил с

сообщением о начале восстания против коммунистов и продразверстки ( а не

против Советской власти) 42-летний местный эсер Г.Н.Плужников, известный

всем собравшимся еще со времен Первой русской революции, как неисправимый

бунтарь и гроза окрестных помещиков, за что и пришлось ему узнать царские

тюрьмы и ссылки.

Так в Тамбовской губернии начался мятеж, получивший через несколько

дней название антоновского или "антоновщины" . Правда сам Антонов о

восстании еще не знал.

3) Тамбовский "Робин Гуд"

Александр Степанович Антонов родился 26 июня (18 июля) 1889 года в г.

Москве, в семье отставного фельтфебеля и портнихи. Александр был третьим

ребенком в семье: старшими были сестры Валентина и Анна, а младшим брат

Дмитрий , родившийся уже в г. Кирсанове, куда в 90-ых годах переехали жить

Антоновы.

Здесь отец Антонова открыл небольшую слесарную мастерскую. Однако ,

основной вклад в семейный бюджет вносила мать, приобретшая в уездном

Кирсанове репутацию первой модистки. Благодаря ее стараниям , обе дочери и

младший сынок выглядели всегда нарядными.

Александр с юных лет не любил наряжаться и ходил в скромной ситцевой

косоворотке, подпоясанной ремнем, и в дешевых бумажных брюках, заправленных

в сапоги. Именно таким запомнили его однокашники по Кирсановскому

трехклассному училищу.

Учился Александр плохо, а во втором классе даже остался на второй год.

В итоге ему так и не удалось получить образование.

В 1905 году Антонов работает учеником столяра в столярке. В это же

время он встает на партийный учет в "Вагоноремонтные мастерские" Антонов

рано сблизился с эсерами и занялся вооруженными налетами - "эксами" с целью

добывания денег на партийные нужды. Он участвовал в "экспроприациях"

волостных правлений., винных лавок и сборщиков налогов. Антонов в период

Первой русской революции активно и умело грабил железнодорожные кассы, а

также он стал известен на всю Россию своим очень дерзким экспроприаторством

почтового вагона, в котором перевозилось золото, деньги и другие ценности.

Вскоре Кирсановская полиция уже вела его розыск, что вынудило Антонова в

апреле 1908 года бежать в Тамбов, где он быстро попал под опеку жандармских

штыков.

13 июня пять филеров и городовой попытались схватить Антонова на тихой

и темной Тамбовской улице, но Антонов тремя выстрелами ранил первого

бросившегося на него городового, пробив таким образом путь к спасению и

бросился бежать на кладбище, где как сквозь землю провалился.

21 июня , едва выбравшись из города, Антонов снова попал в переплет :

лесник принял его за браконьера и начал преследование, Антонову вновь

пришлось применить оружие.

Отойдя от этих потрясений, Антонов направился в Саратов в Поволжский

областной комитет партии эсеров, где получил высокую оценку своих "боевых"

действий, а в награду - ответственнейшее задание, связанное со смертельным

риском. Но так как обком не дал под задание ни рубля, Антонов решил

вернуться на Тамбовщину и эспроприировать там необходимую сумму денег.

Вечером 3 ноября 1908 года Антонов во главе группы из пяти вооруженных

"экспроприаторов" появился на железнодорожной станции Инжавино и без

предисловий потребовал открыть сейф с деньгами. Неожиданно начальник

залился слезами и закатил истерику, а потом рухнул на пол в глубоком

обмороке. Антонов, достав деньги из сейфа, не ушел, а принялся приводить в

чувства начальника станции. Придя в себя, тот объяснил , что два месяца

назад этот сейф был также ограблен , а заподозрили в ограблении его.

Начальник всхлипывал и жаловался на судьбу. Не выдержав этого, Антонов

пересчитал сумму денег -4362 рубля 25 копеек и без колебаний написал

расписку, в которой он признавался , что ограбил сейф. Эта расписка стала

в будущем главной уликой против Антонова.

Из Инжавино Антонов направился в Саратов в распоряжение эсеровского

обкома , готовившего убийство командующего войсками Казанского военного

округа генерала А.Сандецкого. Смертный приговор генералу вынесли эсеры за

его жестокость при подавлении крестьянских выступлений в Поволжье в годы

первой Русской революции. Антонов должен был первым попытаться убить

Сандецкого. Жандармерия, получив сведения о готовившемся покушении на

Сандецкого, начала серию повальных арестов эсеров в Поволжье. 2 января 1909

года в Саратове, почти в полном составе, был арестован Поволжский

эсеровский обком. Быстро сгущались тучи над Антоновым. Узнав, что

"Осиновый" (. В это время Антонов имел партийную кличку "Осиновый")

находился в Самаре, саратовский ротмистр Мартынов 1 января сообщил туда,

что " "Осиновый" - это Александр Степанович Антонов, участник ограбления в

Инжавино".1 На Антонова сразу же был объявлен всероссийский розыск. За его

поимку установили награду в 1000 рублей (годовое жалование начальника

губернского управления).

Однако найти Антонова в Самаре не удалось. Очевидно его спасло то, что

он так не установил связь с местными эсерами и вовремя перебрался из

гостиницы на квартиру В.Леонтьевой, с которой познакомился в частном

порядке.

Во второй половине января Антонов вернулся в Саратов, где вел себя

очень осторожно, что позволило ему некоторое время оставаться вне

подозрений ищеек Мартынова. Но настырность Антонова в попытках установить

связь с остатками разгромленной Саратовской эсеровской организацией

погубила его. Вечером 19 февраля 1909 года лучшие саратовские филеры

"проводили" Антонова на ночлег в дом 24 по Покровской улице, а утром он был

взят прямо дома.

15 апреля, после жесточайших пыток в саратовской тюрьме, Антонова под

конвоем отправили в Тамбов, где им занялись гражданские и военные

следователи по особо важным делам. На первом же допросе Антонов

категорически заявил, что виноватым себя ни в чем не признает, а от дачи

всяких показаний отказывается. 12 марта 1910 года выездная сессия

Саратовской судебной палаты рассмотрела дело по обвинению Антонова в

нанесении им летом 1908 года огнестрельного ранения Шепилову. Суд

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5