Николай Второй

Остальные политические деятель больше думали не России, а о своих

личных и групповых интересах, которые они пытались выдавать из интереса

России. В то время спасти страну от развала могла только идея монархии. Она

была отвергнута этими политиками, и судьба династии была предрешена.

Обвиняющие Николая II в политическом безволии современники и историки

считают, что будь на его месте другой человек, с более сильной волей и

характером, то история России пошла бы по другому пути. Может быть, но не

следует забывать, что даже монарх масштабы Петра I с его сверхчеловеческой

энергией и гениальностью в конкретных условиях начала ХХ века вряд ли мог

достичь иных результатов. Ведь Петр I жил и действовал в условиях

средневекового варварства, и его методы державного правления вовсе не

подошли бы к обществу с началами буржуазного парламентаризма.

Глава 7. Николай II в Ставке Главного штаба в феврале 1917 года. Резкое

обострение обстановки в Петрограде.

Близился последний акт политической драмы. 23 февраля 1917 года.

Государь-император приехал из Царского села в Могилев – в Ставку

Верховного Главнокомандования. Политическое положение становилось все более

напряженным, страна устала от войны, оппозиция росла изо дня на день, но

Николай II продолжал надеяться на то, что несмотря на все это, чувства

патриотизма возьмут вверх. Он сохранил нерушимую веру в армию, он знал, что

боевое снаряжение, высланное из Франции и Англии, своевременно приходило и

что оно улучшало условия, в которых воевала армия. Он возлагал большие

надежды на новые части, созданные в России в течение зимы, и был убежден,

что русская армия будет в состоянии присоединиться весной к большому

наступлению союзников, которая нанесет роковой удар Германии и спасет

Россию. Еще несколько недель победа будет обеспечена.

Но едва он успел покинуть столицу, как первые признаки волнения начали

появляться в рабочих кварталах столицы. Заводы забастовали, и следующие дни

движение быстро разрослось. Забастовало 200 тыс. человек. Население

Петрограда подвергалось в течение зимы большим лишениям, так как вследствие

недостатка подвижного состава, перевозка продовольствия и топлива была

сильно затруднена. Толпы рабочих требовали хлеба. Правительство не сумело

принять меры для успокоения брожения и лишь раздражало население нелепыми

репрессивными полицейскими мерами. Прибегли к вмешательству военной силы,

но все полки были на фронте, и в Петрограде оставались лишь обучавшиеся

запасные части, сильно разложенные пропагандой, организованной левыми

партиями в казармах, несмотря на надзор. Произошли случаи неповиновения

приказам, и после трех дней слабого сопротивления войска перешли на сторону

революционеров.

В Ставке в начале не отдавали себе отчета о значении и масштабе

событий, развертывающихся в Петрограде, хотя 25 февраля император направил

послание командующему Петроградским военном округом генералу С. С. Хабалову

с требованием: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки».[6]

Войска открыли огонь по демонстрантам. Но было уже поздно. 27 февраля город

почти весь был в руках бастующих.

27 февраля, понедельник (Дневник Николая II): «В Петрограде начались

беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать

участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать

отрывочные нехорошие известия. После обеда решил ехал в Царское Село

поскорее и в час ночи перебрался в поезд».[7]

Глава 8. Дума требует отречение Николая II. Предательство высшего

руководства армии. Борьба Николая II.

В Думе еще в августе 1915 года был создан так называемый Прогрессивный

блок партий, включивший 236 членов Думы из общего количества 442 членов.

Блок сформулировал условия для перехода от самодержавия к конституционной

монархии путем «бескровной» парламентской революции. Тогда в 1915 году,

воодушевленный временными успехами на фронте, царь отклонил условия блока и

закрыл заседание Думы. К февралю 1917 года обстановка в стране еще более

обострилась из-за неудачи на фронте, больших потерь в людях и технике,

министерской чехарды и т.п., что вызывало широкое недовольство

самодержавием в крупных городах и прежде всего в Петрограде, вследствие

чего Дума была уже готова произвести эту «бескровную» парламентскую

революцию. Председатель Думы М.В.Родзянко непрерывно шлет в Ставку

тревожные сообщения, предъявляя от имени Думы правительству все новые

настойчивые требования о реорганизации власти.

Часть окружения царя советует ему пойти на уступки, дав согласие на

образование Думой правительства, которое будет подвластно не царю, а Думе.

С ним лишь будут согласовывать кандидатуры министров. Не дождавшись

положительного ответа Дума приступила к образованию независимого от царской

власти Правительства. Так свершилась Февральская революция 1917 года.

28 февраля царь направил на Петроград из Могилева воинские части во

главе с генералом Н.И.Ивановым для наведения порядка в столице. В ночной

беседе с генералом Ивановым измученный, борющийся за судьбу России и свою

семью, взволнованный озлобленными требованиями бунтующей Думы, царь

высказал свои грустные и тяжелые соображения: «Я берег не самодержавную

власть, а Россию. Я не убежден, что перемена формы правления даст

спокойствие и счастье народу».[8] Так объяснил государь свой упорный отказ

Думе на создание независимого правительства.

Воинские части генерал Иванова были задержаны революционными войсками

на пути в Петроград. Не зная о провале миссии генерала Иванова, Николай II

в ночь с 28 февраля на 1 марта тоже решает выехать из Ставки в Царское

Село.

28 февраля, вторник. (Дневник Николая II): «Лег спать в три с четвертью

часа утра, так как долго говорил с Н.И.Ивановым, которого посылаю в

Петроград с войсками водворить порядок. Ушли из Могилева в пять часов утра.

Погода была морозна, солнечная. Днем проехали Смоленск, Вязьму, Ржев,

Лихославль».[9]

1 марта, среда. (Дневник Николая II): «Ночью повернули со станции Малая

Вещера назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми. Поехали на Валдай,

Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и

Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не

удалось. А мысли и чувства все время там. Как бедной Аликс должно быть

тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!». 2 марта,

четверг. (Дневник Николая II): «Утром пришел Рузский и прочел свой

длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в

Петрограде таково, что министерство из Думы будто бессильно что-либо

сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице

рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в

Ставку, а Алексеев – всем Главнокомандующим фронтов. К двум с половиной

часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и

удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я

согласился. Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда

прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный

и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством

пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»

Следует дать пояснения к приведенным последним записям из дневника

Николая II.

После того, как царский поезд был задержан в Малых Вищерах, Государь

распорядился направиться в Псков под защиту штаба Северного Фронта.

Главнокомандующий Северным Фронтом был генерал Н.В.Рузский. Генерал,

переговорив с Петроградом и Ставкой в Могилеве, предложил царю попытаться

локализировать восстание в Петрограде путем соглашения с Думой и

образования ответственного перед Думой Министерства. Но царь отложил

решение вопроса на утро, все еще надеясь на миссию генерала Иванова. Он не

знал, что войска вышли из повиновения, и спустя три дня тот был вынужден

вернуться в Могилев.

Утром 2 марта генерал Рузский доложил Николаю II, что миссия генерала

Иванова не удалась. Председатель ГосДумы М.В.Родзянко через генерала

Рузского заявил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно

при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата

Николая II – Михаила.

Государь поручил генералу Рузскому запросить по телеграфу мнение

командующих фронтами. На вопрос о желательности отречения Николая II

положительно ответили все (даже дядя Николая, великий князь Николай

Николаевич, командующий Кавказским фронтом), за исключением командующего

Черноморским флотом адмирала А.В.Колчака, который от посылки телеграммы

отказался.

Предательство руководства армии было для Николая II тяжелым ударом.

Генерал Рузский сказал императору, что надо сдаваться на милость

победителя, так как высшее командование, стоящее во главе войска, против

императора, и дальнейшая борьба будет бесполезна.

Глава 9. Отречение от престола. Конец династии Романовых.

Перед царем встала картина полного разрушения его власти и престижа,

полная его особенность, и у него пропала всякая уверенность в поддержке со

стороны армии, если Главы ее в несколько дней перешли на сторону врагов

императора.

Государь эту ночь с 1 на 2 марта долго не спал. Утром он передал

генералу Рузскому телеграмму с уведомления председателя Думы о своем

намерении отречения от престола в пользу сына Алексея. Сам он с семьей

намеривался как частное лицо проживать в Крыму или Ярославской губернии.

Несколько часов спустя, он приказал позвать к себе вагон профессора С. П.

Федорова и сказал ему:

«Сергей Павлович, ответьте мне откровенно, болезнь Алексея

неизлечима?». Профессор Федоров ответил:

«Государь, наука говорит нам, что болезнь неизлечима. Бывают, однако,

случаи, когда лицо, одержимое ею, достигает почтительного возраста. Но

Алексей Николаевич, тем не менее, будет зависеть всегда от всякой

случайности».

Государь грустно сказал:

«Это как раз то, что мне говорила Государыня… Ну, раз это так, раз

Алексей не может быть полезен Родине, как бы я того желал, то мы имеем

право сохранить его при себе».

Решение было им принято, и вечером 2 марта, когда приехали из

Петрограда представитель Временного Правительства А. И. Гучков – военный и

морской министр и член исполкома думы В. В. Шульгин, он передал им акт

отречения.

Акт об отречении был отпечатан и подписан в 2-х экземплярах.

Подпись царя была сделана карандашом. Время, указанное в Акте, - 15

часов, соответствовало не фактическому подписанию, а времени, когда

Николаем II было принято решение об отречении.

После подписания Акта Николай II выехал обратно в Ставку, чтобы

попрощаться с армией. 3 марта, пятница. (Дневник Николая II):

«Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял

солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии

Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилев. Все чины штаба были на платформе. Принял

Алексеева в вагоне. В 9.30 перебрался в дом. Алексеев пришел с последними

известиями от Родзянко. Оказывается, Миша (младший брат царя) отрекся в

пользу выборов через 6 месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто его

надоумил подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились –

лишь бы так продолжалось дальше».[10]

Так, через 300 лет и 4 года после застенчивого шестнадцатилетнего

мальчика, неохотно принявшего престол по просьбе русского народа (Михаил

I), его 39-летний потомок, тоже по имени Михаил II под давлением Временного

Правительства и Думы утратил его, пробыв на престоле 8 часов с 10 до 18

часов 3 марта 1917 года. Романовская династия прекратила свое

существование. Наступает последний акт драмы.

Глава 10. Арест Николая II.

8 марта 1917 г. бывший император после прощания с армией принимает

решение выехать из Могилева и 9 марта прибывает в Царское Село. Еще до

отъезда из Могилева представитель Думы в Ставке сообщил, что бывший

император «должен считать себя как бы арестованным».

9 марта 1917 г., четверг. (Дневник Николая II): «Скоро и благополучно

прибыл в Царское Село – 11.30. Но боже, какая разница, на улице и кругом

дворца, внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел

наверх и там увидел Аликс и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой,

а они все еще лежали больные в темной комнате. Но самочувствие у всех

хорошее, кроме Марии, у которой корь. Недавно началась. Погулял с

Долгоруким и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя! После

чая раскладывали вещи».

С 9 марта по 14 августа 1917 г. Николай Романов с семьей живет под

арестом в Александровском дворце Царского Села.

В Петрограде усиливается революционное движение, и Временное

правительство, опасаясь за жизнь царственных арестантов, решает перевести

их вглубь России. После долгих дебатов определяют городом их поселения

Тобольск. Туда и перевозят семью Романовых. Им разрешают взять из дворца

необходимую мебель, личные вещи, а также предложить обслуживающему

персоналу по желанию добровольно сопровождать их к месту нового размещения

и дальнейшей службы.

Накануне отъезда приехал глава Временного Правительства А. Ф. Керенский

и привез с собой брата бывшего императора – Михаила Александровича. Братья

видятся и говорят в последний раз – больше они не встретятся (Михаил

Александрович будет выслан в г. Пермь, где в ночь на 13 июня 1918 г. он

убит местными властями).

14 августа в 6 часов 10 минут состав с членами императорской семьи и

обслуги под вывеской «Японская миссия Красного Креста» отправился из

Царского Села. Во втором составе ехала охрана из 337 солдат и 7 офицеров.

Поезда идут на максимальной скорости, узловые станции оцеплены войсками,

публика удалена.

17 августа составы прибывают в Тюмень, и на трех суднах арестованных

перевозят в Тобольск. Семья Романовых размещается в специально

отремонтированных к их приезду доме губернатора. Семье разрешили ходить

через улицу и бульвар на богослужение в церковь Благовещения. Режим охраны

здесь был гораздо более легкий, чем в Царском Селе. Семья ведет спокойную,

размеренную жизнь.

В апреле 1918 г. получено разрешение Президиума ВЦИК четвертого созыва

о переводе Романовых в Москву с целью проведения суда над ними.

22 апреля 1918 г. колонна в 150 человек с пулеметами выступила из

Тобольска до Тюмени. 30 апреля поезд из Тюмени прибыл в Екатеринбург. Для

размещения Романовых временно реквизирован дом, принадлежащий горному

инженеру Н. И. Ипатьеву. Здесь с семьей Романовых проживали 5 человек

обслуживающего персонала: доктор Боткин, лакей Трупп, комнатная девушка

Демидова, повар Харитонов и поваренок Седнев.

В начале июля 1918 г. уральский военный комиссар Исай Голощекин

(«Филипп») выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской

семьи. Расстрел всей семьи был санкционирован СНК и ВЦИК. В соответствии с

этим решением Уралсовет на своем заседании 12 июля принял постановление о

казни, а также о способах уничтожения трупов и 16 июля передал сообщение об

этом по прямому проводу в Петроград – Зиновьеву. По окончании разговора с

Екатеринбургом Зиновьев отправил в Москву телеграмму: «Москва, Кремль,

Свердлову. Копия – Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают

следующее: «Сообщите в Москву, что условленного с Филиппом суда по военным

обстоятельствам ждать не можем. Если Ваше мнение противоположно, сейчас же,

вне всякой очереди сообщите в Екатеринбург. Зиновьев».[11]

Телеграмма была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Фраза

«условленный с Филиппом суд» – это в зашифрованном виде решение о казни

Романовых, о котором условился Голощекин во время своего пребывания в

столице. Однако, Уралсовет просил еще раз письменно подтвердить это ранее

принятое решение, ссылаясь на «военные обстоятельства», т. к. ожидалось

падение Екатеринбурга под ударами Чехословацкого корпуса и белой Сибирской

армии.

Ответная телеграмма в Екатеринбург из Москвы от СНК и ВЦИК, т. е. От

Ленина и Свердлова с утверждением этого решения была немедленно отправлена.

Л. Троцкий в дневнике от 9 апреля 1935 г., находясь во Франции, привел

запись своего разговора с Я. Свердловым. Когда Троцкий узнал (он был в

отъезде), что царская семья расстреляна, он спросил у Свердлова:

«А кто решил?» «Мы здесь решили, - ответил ему Свердлов. Ильич считал,

что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных

условиях». Далее Троцкий пишет: «Некоторые думают, что Уральский исполком,

отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это неверно. Постановление

было вынесено в Москве».[12]

А можно ли было вывезти семью Романовых из Екатеринбурга для того,

чтобы предать ее суду, как об этом было объявлено ранее? Очевидно, да.

Город пал спустя 8 дней после казни семьи – срок для эвакуации достаточный.

Ведь самим членам президиума Уралсовета и исполнителям этой страшной акции

удалось благополучно выбраться из города и добраться до расположения частей

Красной Армии.

Глава 11. Убийство царской семьи.

Итак, в этот роковой день 16 июля 1918 г. Романовы и обслуга легли

спать, как обычно, в 22 часа 30 минут. В 23 часа 30 минут в особняк явилось

двое особоуполномоченных от Уралсовета. Они вручили решение исполкома

командиру отряда охраны Ермакову и коменданту дома Юровскому и предложили

немедленно приступить к исполнению приговора.

Разбуженным членами семьи и персоналу объявляют, что в связи с

наступлением белых войск особняк может оказаться под обстрелом, и поэтому в

целях безопасности нужно перейти в подвальное помещение. Семеро членов –

Николай Александрович, Александра Федоровна, дочери Ольга, Татьяна, Мария и

Анастасия и сын Алексей, трое добровольно оставшихся слуг и врач спускаются

со второго этажа дома и переходят в угловую полуподвальную комнату. После

этого, как все вошли и закрыли дверь, Юровский выступил вперед, вынул из

кармана лист бумаги и сказал: «Внимание! Оглашается решение Уралсовета…» И

как только прозвучали последние слова, раздались выстрелы. Стреляли: член

коллегии Уральского ЦК – М. А. Медведев, комендант дома Л. М. Юровский, его

помощник Г. А. Никулин, командир охраны П. З. Ермаков и другие рядовые

солдаты охраны – мадьяры.

В час ночи 17 июля все было кончено. Через 8 дней после убийства

Екатеринбург пал под натиском белых, и группа офицеров ворвалась в дом

Ипатьева. Во дворе обнаружили голодного спаниеля цесаревича, Джоя,

блуждавшего в поисках хозяина. Дом был пуст, но его вид был зловещим. Все

помещения были сильно замусорены, а печи в комнатах забиты золой от

сожженных вещей. В комнате дочерей была пустота. Пустая коробка от конфет,

шерстяной плед на окне. Походные кровати великих княжен нашли в комнатах

охраны. И никаких ювелирных вещей, никакой одежды в доме. Это «постаралась»

охрана. По комнатам и на помойке, где жила охрана, валялось самое

драгоценное для семьи – иконы. Остались и книги. И еще было множество

пузырьков с лекарствами. В столовой нашли чехол со спинки кровати одной

княжен. Чехол был с кровавом следом обтертых рук.

На помойке нашли георгиевскую ленточку, которую царь до последних дней

носил на шинели. К этому времени в Ипатьевский дом уже пришел старый

царский слуга Чемодуров, освобожденный из тюрьмы. Когда среди разбросанных

по дому святых икон Чемодуров увидел образ Федоровской Божьей Матери,

старый слуга побледнел. Он знал, что с этой иконой госпожа его живой

никогда не рассталась бы.

Только в одной комнате дома был наведен порядок. Все было вымыто,

вычищено. Это была небольшая комната, размером 30-35 кв. м., оклеенная

обоями в клеточку, темная; ее единственное окно упиралось в косогор, и тень

высокого забора лежала на полу. На окне была установлена тяжелая решетка.

Одна из стен – перегородка была усеяна следами от пуль. Стало ясно: здесь

расстреливали.

Вдоль карнизов на полу – следы от замытой крови. На других стенах

комнаты было также множество следов от пуль, следы шли веером по стенам:

видимо, люди, которых расстреливали, метались по комнате.

На полу - вмятины от штыковых ударов (здесь, очевидно, докалывали) и

два пулевых отверстия (стреляли в лежащего).

К тому времени уже раскопали сад у дома, обследовали пруд, разрыли

братские могилы на кладбище, но никаких следов царской семьи не смогли

найти. Они исчезли.

Верховным правителем России – адмиралом А. В. Колчаком для

расследования дела царской семьи был назначен следователь по особо важным

делам – Николай Алексеевич Соколов. Он повел следствие страстно и

фанатично. Уже был расстрелян Колчак, вернулась Советская власть на Урал и

в Сибирь, а Соколов продолжал свою работу. С материалами следствия он

проделал опасный путь через всю Сибирь на Дальний Восток, затем в Америку.

В эмиграции в Париже он продолжал брать показания у уцелевших свидетелей.

Он умер от разрыва сердца в 1924 г., продолжая свое высокопрофессиональное

расследование. Именно благодаря кропотливому расследованию Н. А. Соколова

стали известны страшные подробности расстрела и захоронения царской семьи.

Возвратимся к событиям ночи 17 июля 1918 г.

Юровский выстроил арестованных в два ряда, в первом – вся царская

семья, во втором – их слуги. Императрица и наследник сидели на стульях.

Правофланговым в первом ряду стоял царь. В затылок ему стоял один из слуг.

Перед царем, лицом к лицу стоял Юровский, держа правую руку в кармане брюк,

а в левой держал небольшой листок, потом он зачитал приговор…

Не успел он дочитать последние слова, как царь громко переспросил его:

«Как, я не понял?» Юровский прочитал вторично, при последнем слове он

моментально выхватил из кармана револьвер и выстрелил в упор в царя. Царь

упал навзничь. Царица и дочь Ольга попытались осенить себя крестным

знаменем, но не успели.

Одновременно с выстрелом Юровского раздались выстрели расстрельной

команды. Свалились на пол все остальные десять человек. По лежащим было

сделано еще несколько выстрелов. Дым заслонил электрический свет и

затруднил дыхание. Стрельба была прекращена, были раскрыты двери комнаты с

тем, чтобы дым разошелся.

Принесли носилки, начали убирать трупы. Первым был вынесен труп царя.

Трупы выносили на грузовой автомобиль, находящийся во дворе. Когда клали на

носилки одну из дочерей, она закричала и закрыла лицо рукой. Живыми

оказались также и другие. Стрелять было уже нельзя, при раскрытых дверях

выстрелы могли услышать на улице. Ермаков взял у солдата винтовку со штыком

и доколол всех, кто оказался жив. Когда все арестованные уже лежали на

полу, истекая кровью, наследник все еще сидел на стуле. Он почему-то долго

не падал на пол и оставался еще живым… Его дострелили выстрелом в голову и

грудь, и он свалился со стула. С ними была расстреляна и та собачка,

которую принесла с собой одна из княжен.

После погрузки убиенных на машину около трех часов ночи выехали на

место, которое должен был приготовить Ермаков за Верхне-Исетским заводом.

Проехав завод, остановились и стали перегружать трупы на пролетки, т. к.

далее проехать на машине было нельзя.

При перегрузке обнаружилось, что на Татьяне, Ольге, Анастасии были

надеты особые корсеты. Решено было раздеть трупы до гола, но не здесь, а на

месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для

этого шахта.

Светало. Юровский послал верховых разыскивать шахту, но не нашел.

Проехав немного, остановились в полуторах верстах от деревни Коптяки. В

лесу отыскали неглубокую шахту с водой. Юровский распорядился раздеть

трупы. Когда раздевали одну из княжон, увидели корсет, местами разорванный

пулями, в отверстиях были видны бриллианты. Все ценное собрали с трупов, их

одежду сожгли, а сами трупы опустили в шахту и забросали гранатами.

Закончив операцию и оставив охрану, Юровский уехал с докладом в

Уралисполком.

18 июля Ермаков снова прибыл на место преступления. Его спустили в

шахту на веревке, и он каждого убитого по отдельности привязывал и поднимал

наверх. Когда всех вытащили, то разложили дрова, облили керосином, а сами

трупы серной кислотой.

Уже в наше время – в последние годы исследователи нашли останки

захоронения царской семьи и современными научными методами подтвердили, что

в Коптяковском лесу захоронены члены царской семьи Романовых.

В день расстрела царской семьи 17 июля 1918 г. из Уралсовета в Москву

Свердлову была направлена телеграмма, в которой говорилось о расстреле

«бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях

над русским народом, а семья эвакуирована в надежное место». Об этом же

сообщалось 21 июля в извещении Уралсовета в Екатеринбург.[13]

Однако, вечером 17 июля в 21 час 15 минут из Екатеринбурга в Москву

была отправлена зашифрованная телеграмма: «Секретно. Совнарком. Горбунову.

Сообщите Свердлову, что всю семью постигла та же участь, что и ее главу.

Официально семья погибнет при эвакуации. Белобородов. Председатель

Уралсовета».[14]

17 июля, на следующий день после убийства царя, в Алапаевке были также

жестоко умерщвлены другие члены Дома Романовых: Великая княгиня Елизавета,

Великий князь Сергей Михайлович, три сына Великого князя Константина, сын

Великого Павла. В январе 1919 г. четыре Великих князя, включая Павла, дядю

царя и Николая Михайловича, либерального историка, были казнены в

Петропавловской крепости.

Таким образом, Ленин с необычайной жестокостью расправился со всеми

членами Дома Романовых, оставшимися в России из патриотических побуждений.

20 сентября 1990 Горсовет г. Екатеринбурга принял решение об отводе

участка, на котором стоял снесенный дом Ипатьева, Екатеринбургской Епархии.

Здесь будет сооружен храм в память о невинно убиенных.

Заключение

Исходя из своей работы, я сделал следующее заключение о том, что

Николай II не был уж таким жестоким, грубым, бессердечным. Алкоголизм и

распутство такие же бесстыдные выдумки левых, как его коварство и

жестокость. Все, кто знал царя лично, отмечают, что он пил вино редко и

мало. Конечно же, не надо идеализировать личность Николая II. У него, как и

у всякого человека, имелись и положительные и отрицательные черты.

Серьезный исторический анализ показывает, что царь ставил дело Российского

государства выше отдельных личностей, и если, по его мнению, министр или

сановник не справлялся с делом, он убирал его не зависимо от прежних

заслуг. В последние годы царствования Николай II испытывал кризис окружения

(недостаток ненадежных, способных людей, разделявших его идеи).

Убийство Николая II и его семьи представляют собой «красное» пятно в

истории СССР.

Список литературы

Мэсси Роберт «Николай и Александра», Москва, ИнтерПракс, 1990.

Жильяр П. «Император Николай II и его семья». Красная газета, 1921.

Обнинский В. П. «Последний самодержец». Книга, 1912.

Щеголев П. Е. «Отречение Николая II». Москва, Советский писатель, 1990.

Гребельский П. Х., Мирвис А. Б. «Дом Романовых», Москва, 1992.

«Дневники императора Николая II». Орбита, 1992.

7. Касвинов М. К. «23 ступеньки вниз». Советский писатель, 1987.

8. Соколов Н. А. «Последние дни Романовых». Книга. 1991.

-----------------------

[1] Жильяр П. «Император Николай II и его семья», 1921 г. с.83.

[2] Мирвис А.Б.: «Дом Романовых», 1992 г., с.30.

[3] М. Роберт «Николай и Александра», Москва, 1990 год, с.212.

[4] Гребельский. «Дом Романовых», 1992 г., с.120.

[5] Обнинский В.П. «Последний самодержец». С.21.

[6] «Дневники императора Николая II» Орбита, 1992, стр. 25

[7] «Дневники императора Николая II» Орбита, 1992, стр. 40

[8] «Дневники императора Николая II» Орбита, 1992, стр. 30

[9] «Дневники императора Николая II» Орбита, 1992, стр. 44

[10] Соколов Н. А. «Последние дни Романовых», 1991, с. 120.

[11] Соколов Н. А. «Последние дни Романовых» 1991, с.50

[12] Касвинов М. К. «23 ступеньки вниз» 1987 г., с. 203

[13] Касвинов М. К. «23 ступеньки вниз» 1987 г., с. 109

Страницы: 1, 2