Москва. Кремль в историческом развитии

который к утру и был весь охвачен огнем. Пылали дома на Ильинке и

Никольской, видны были также пожары в различных местах Китая и Белого

города. Сильный северо-восточный ветер несколько раз направлял пламя к

Кремлю. Осыпаемый огненными искрами и пылающими головнями, Кремль освещался

иногда таким ярким светом, что казалось, будто в его стенах уже начался

пожар. Между тем в Кремле помещены были по распоряжению начальника

французской артиллерии, генерала Ларибуассьера, подвижной пороховой магазин

и все боевые снаряды молодой гвардии, фуры с боевыми снарядами стояли даже

как раз напротив окон дворца, в котором ночевал император Наполеон. В

Кремле всю ночь царствовала сильная тревога. Вот что рассказывает очевидец,

граф Сегюр: (В то время, как наши солдаты боролись с пожаром и оспаривали

свою добычу у огня, Наполеон, сон которого не смели потревожить в течение

ночи, был пробужден двойным светом: дня и пожара. Первым его движением был

гнев: он хотел властвовать даже над стихиями. Но скоро он должен был

преклониться и уступить необходимости. Удивленный тем, что поразив в сердце

империю, он встретил не изъявления покорности и страха, а совершенно иное,

он почувствовал, что его победили и превзошли в решимости. Это завоевание,

для которого он все принес в жертву, исчезало в его глазах в облаках дыма и

пламени. Им овладело страшное беспокойство, казалось, его самого пожирал

огонь, который нас окружал. Ежеминутно он вставал, ходил и снова садился.

Быстрыми шагами он пробегал дворцовые комнаты, его движения, порывистые,

грозные, обличали внутреннюю жестокую работу. Он оставляет необходимую

работу, принимается за нее снова и снова бросает, чтобы посмотреть в окно

на непрекращающееся распространение пожара. Из его стесненной груди

вырываются короткие и редкие восклицания: “Какое ужасное зрелище! Это сами

они поджигают, сколько прекрасных зданий!.. Какая необычайная решимость...

Что за люди: это - скифы!”(

Пожар свирепствовал все сильнее и страшнее: из окон

Кремлевского дворца все Замоскворечье, охваченное пламенем, казалось каким-

то огненным морем. Несмотря на большое пространство, отделявшее Кремлевский

дворец от этого пожара, оконные стекла дворца до того накалились, что к ним

нельзя было прикасаться. Стоявшие на кровлях солдаты едва успевали

своевременно тушить искры и головни, со всех сторон сыпавшиеся на дворец.

Возраставшая сила пожара и толки о поджигателях усиливали беспокойство

Наполеона. Он молчал, когда окружавшие его лица советовали ему удалиться из

Кремля. Очевидно, ему не хотелось, только что поместившись во дворце

русских царей, немедленно его покинуть. “Он порывисто ходил взад и вперед,

- говорит граф Сегюр, - останавливаясь перед каждым окном и глядя на

страшную стихию, охватывавшую все места, все входы в Кремль, окружавшую его

со всех сторон, как осажденного, и подступавшую все ближе и ближе к

Кремлю”. До этого времени пожар Гостинного двора и другие пожары в разных

местах Москвы еще не особенно озадачивали Наполеона, помещавшегося в

Кремлевском дворце, посреди больших зданий и за высокими стенами Кремля, но

пожар Замоскворечья, бывший прямо перед окнами дворца, произвел на него

сильное впечатление. В ночь с 5 на 6 сентября загорелось Замоскворечье.

Мосты на реке, а также барки с хлебом охватились огнем. Общее пламя как

будто слилось, сплотилось в поток раскаленной лавы и обвилось ярким венцом

над несчастной Москвой. Глазам Наполеона представилось волнующееся

огнедышащее море, в волнах которого погибали городские здания. Особенно

беспокойно провел Наполеон вторую ночь в Кремле. В сильном волнении, с

тоской на сердце расхаживал он по залам дворца и несколько раз из кабинета

Александра выходил на террасу, обращенную к Москве-реке, но вид огненного

океана, обвивавшего город, пронзительный визг крутящегося пламени

производили на него страшное впечатление, и он, глубоко взволнованный,

возвращался в комнаты дворца. В весьма редких местах пожара можно было

только различить кровли еще не успевших загореться строений и колокольни, а

вправо от Грановитой палаты, за кремлевской стеной подымалось до небес

облако густого черного дыма и слышен был треск разрушавшихся кровель и

стен. Весь Кремль был переполнен солдатами Наполеоновской гвардии; одни из

них тушили искры и головни, другие стояли наготове к выступлению из Кремля;

лошади были оседланы и запряжены, - все было готово оставить Кремль и

вывести из него военные снаряды и запасы. Но Наполеон все еще медлил

покинуть Кремль. Вдруг распространился слух, что под Кремлем устроены мины,

и всюду раздался крик: “Кремль горит!” Наполеон вышел из дворца на

Сенатскую площадь, чтобы лично удостовериться в грозящей опасности.

Оказалось, что горела Троицкая башня, близ Арсенала. Хотя усилиями гвардии

этот пожар был вскоре и был прекращен, но всякую минуту могли вспыхнуть

новые, так повсюду летали и сыпались искры и горящие головни. Наполеону

было необходимо было позаботиться и о своей личной безопасности.

Неаполитанский король Мюрат, итальянский вице-король Евгений Богарне,

начальник его штаба, маршал Бертье и другие приближенные лица на коленях

умоляли Наполеона оставить Кремль. В это же время схватили в Кремле

русского полицейского чиновника и арестовали его, считая поджигателем.

Наполеон решился на время оставить Кремль и поместиться в Петровском

дворце, за Тверской заставой. С большим трудом он и его свита выбрались из

Кремля и пылавших улиц Москвы. Они шли пешком, а жар пожара жег им лица.

Они блуждали по горевшим улицам, спасаясь от настигавшего их часто пламени

пожара, и едва к вечеру добрались до Петровского дворца.

5 сентября пожары начали утихать, а в ночь на 6 пошел сильный

дождь, который продолжался еще с большей силой и весь день в воскресенье, 8

сентября, Наполеон возвратился в Кремль и опять поселился во дворце.

Во время пребывания французов в Москве храмы Кремля не избежали

поругания. Все церкви были ограблены; в Успенском соборе вместо паникадила

висели большие весы, на которых французы взвешивали выплавленное золото и

серебро из награбленных церковных сокровищ, риз, окладов, чаш и проч. Тут

стояли плавильные горны и были устроены стойла для лошадей самого

Наполеона. В Верхоспасском соборе стояли кровати, а престол его служил

обеденным столом. Маршал Даву не раз устраивал себе спальню в алтаре

главного храма в Чудовом монастыре.

Между тем, ввиду наступающей зимы, Наполеон делал некоторые

приготовления, чтобы покинуть Москву. В это время с колокольни Ивана

Великого в Кремле сняли крест, предполагая, что он золотой, чтобы увезти

его в числе трофеев, точно также Наполеон велел обобрать все серебряные и

золотые украшения кремлевских соборов.

В первых числах октября больные и раненые французы были

вывезены из Москвы по Смоленской дороге. Но Наполеон все еще не желал,

чтобы все знали о его намерении оставить Москву. Так Наполеон поручал

Мюрату укреплять Кремль. Решившись покинуть Москву, Наполеон задумал сжечь

в ней все уцелевшие от пожара здания и взорвать Кремль с его древними

стенами и башнями, с его дворцами и соборами. Исполнение этого намерения

было поручено оставшемуся с арьегардом отступавшей из Москвы французской

армии маршалу Мортье. За час до оставления Кремля Наполеон писал герцогу

Бассону в Вильну: “С выступлением армии в поход завтра я решу взорвать

Кремль”. Поражение Мюрата под Тарутиным заставило, как известно, Наполеона

поспешно оставить Москву. С высоты знаменитых Воробьевых гор начальнику

артиллерии генералу Ларибуассьеру велено было все оставшиеся в Москве по

выходе из нее французов боевые снаряды, свинец, порох и заряды

сосредоточить в Кремле. “Может быть, я еще возвращусь в Москву”, - писал

Наполеон, но конечно он сам менее всех мог поверить этому возвращению в

Кремль, наполненный порохом с подведенными под него минами.

Наполеон покинул Кремль и Москву рано утром 7 октября и

отправился по старой Калужской дороге. Маршал Мортье, оставшийся с

небольшим отрядом в Кремле, делал там необходимые приготовления для его

взрыва. В Кремле деятельно рыли рвы и канавы, устраивали мины и наполняли

их порохом. В ночь с 11 на 12 октября Мортье покинул Москву и, отойдя на

незначительное расстояние от нее, пушечным выстрелом подал сигнал к взрыву

Кремля. Земля заколебалась, дрогнули все здания, даже на большом расстоянии

от Кремля полопались стекла в окнах, во многих домах города обрушились

потолки и стены домов и внутри их ничего не осталось на своем месте,

обывателей сбросило с постелей. Жители бросились на улицы и площади,

полуодетые, а некоторые израненные осколками стекол и камней. Ужас овладел

всеми. В ночной темноте, освещаемой пожаром Кремля и других зажженных в

городе покинувшими его французами зданий, слышались плач и стоны. Новые

взрывы последовали один за другими, но уж не настолько сильные, как первый.

Последствия взрывов были, однако, для Кремля не так

опустошительны, как можно было ожидать. Разрушены были часть Арсенала и

примыкавшей к нему восточной кремлевской стены и верх башни у Никольских

ворот, но здесь уцелел не только надворотный образ Чудотворца Николая, но

даже и само стекл о киоты и висевшая перед ней лампада. Взорванной

оказалась часть южной стены Кремля с тремя башнями: Петровской с

упразденной на ней церковью Московского Святителя Петра Митрополита,

Рождественской с бывшей при ней церковью и Филаретовской, что близ

колокольни Ивана Великого. Сама же колокольня Ивана Великого треснула

сверху донизу и заколебалась в своем основании, но устояла. Угольная

водоотводная башня взлетела на воздух и своими остатками завалила

набережную и реку, на ее месте взвился высоко вверх столб пыли и дыма. К

общему удивлению и радости, в Кремле уцелели все дворцы, соборы, церкви и

монастыри. Хлынувший во время взрывов дождь залил несколько мин и подкопов

в Кремле, откуда было вынуто до 60 бочек пороха, другие же подкопы были

засыпаны камнями и землей от первого взрыва, почему и остались безвредными.

Дождь, конечно, много содействовал к ослаблению разрушительной силы

подкопов, но, кроме того, существует еще весьма правдоподобное показание

одного французского офицера Фезанзака (“Souvenirs militares”) о том, что

маршал Мортье нарочно отпустил для взрывов негодный порох, не желая строго

выполнить варварское распоряжение Наполеона о взрыве древнего Кремля.

Из внешних изменений Кремля после войны необходимо заметить,

что после занятия французами и опустошительного пожара Кремль едва ли мог

восстановиться через несколько лет. При починке и восстановлении соборов и

церквей Кремля неизменно держались прежнего архитектурного стиля. Точно

также поступали и при реставрации и поправках иконной живописи в

кремлевских соборах. Для последней цели с большими трудностями собраны были

разные мастера, архитекторы и художники, которые и восстановили прежний вид

внутренности соборов и дворцовых палат. Освящением Архангельского собора,

происходившем 1 февраля 1813 года, торжественно был открыт для всех до того

времени закрытый Кремль.

До 1818 года, как известно, в Кремле стоял памятник XV столетия

- Гостунский собор на месте бывшего до того времени Ордынского подворья.

Дьякон этого собора, Иван Федоров был первым типографщиком в Москве. В 1818

году Гостунский собор был снесен, а престол его был перенесен на колокольню

Ивана Великого, где и устроена была церковь во имя этого святителя.

В 1818 году на Красной площади был установлен памятник Минину и

Пожарскому (скульптор И.П. Мартос). Открытие памятника сопровождалось

парадом войск.

В царствование Николая I Кремль заметно изменился. На месте

старого, пришедшего в ветхость дворца был воздвигнут, как мы сказали,

новый, существующий и теперь. Колоссальный дворец, владычествуя над

Москвой, занял громадное пространство и включил в себя древний Теремной

дворец, собор Спаса, что на Бору и многие другие церкви. Тогда же было

воздвигнуто здание для Оружейной палаты, примкнувшее к дворцу и составившее

одну из его многочисленных частей. В 1849 году было совершено торжественное

освящение дворца, сопровождавшееся празднествами и балами.

Для постройки дворца в Кремле были сломаны некоторые постройки,

местность спланирована, разведен сад по скату горы и престол древней церкви

Иоанна Крестителя переведен в Боровицкую башню, а сооружение снесено. Тогда

же покоившийся в земле царь-колокол поднят и поставлен на пъедестал.

В царствование Александра II внешний вид Кремля ничем не

изменился; новых зданий не воздвигалось, исключая служебные корпуса, а все

направлено было к тому, чтобы постоянной тщательной реставрацией

существующих сохранить все в том виде, как было прежде.

В царствования Александра III и Николая II внешний вид Кремля

также не изменился.

Во время переворота в Москве в октябре 1917 года Кремль,

занятый юнкерами, был подвергнут бомбардировке, продолжавшейся и после его

сдачи, когда юнкера покинули кремлевскую территорию. Вот что пишет об этом

в вышедшей в том же году книге епископ Нестор Камчатский (Анисимов,

впоследствии митрополит; 1883-1962) как член Всероссийского Поместного

собора он был свидетелем событий и одним из первых вошел в Кремль после

окончания боев: “Но что сталось с нашим Кремлем?! Замолк рев артиллерийской

пальбы, затих шум братоубийственной бойни, и из праха и дыма гражданской

войны глядит он на нас, зияя ранами, разбитый, оскверненный Кремль - немой

свидетель прежней нашей славы и настоящего позора, сложенный по кирпичу

трудами поколений, залитый в каждом камне кровью его защитников, стоявший

свыше полтысячи лет, переживший всякие непогоды и бури и павший ныне от

руки своего же народа, который через полтысячи лет стал разрушать свои

вековые святыни, покрыв ураганным огнем кремлевские Соборы, это диво

дивное, восьмое чудо мира... Русское оружие, в котором ощущался недостаток

для обороны от сильно вооруженного противника на фронте вначале войны, ныне

было заготовлено нами и нашими союзниками в огромном количестве, но, к

ужасу нашей Родины, оно было обращено не на неприятеля, а в своих же

русских братий, на расстрел своих родных городов и святынь. Чувство

невыразимой тоски поистине неизглаголанного горя охватывает вас при виде

этих разрушений и ужаса, и чем вы углубляетесь дальше в осмотр поруганной

святыни, тем эта боль становится все сильнее и сильнее. С неподдающимся

описанию волнением вы переступаете ограду на каменную площадь к великому

Успенскому собору и видите огромные лужи крови с плавающими в них

человеческими мозгами. Следы крови чьей-то дерзкой ногой разнесены по всей

этой площади.

Успенский собор расстрелян. В главный его купол попал снаряд,

разорвавшийся в семье его 5 глав, из коих, кроме средней, одна также

попорчена. Пробоина в главном куполе размером в 3 аршина, в поперечнике 2,5

аршина. В барабане купола есть опасные трещины. От сильных ударов осколками

снарядов в некоторых местах кирпичи выдвинулись внутрь собора, а на стенах

барабана образовались трещины, но все это еще не исследовано архитекторами

окончательно, еще не определено - излечимы ли и какими средствами эти

страшные раны. Снаружи вся алтарная стена собора испещрена мелкими

выбоинами от пуль и осколками снарядов. Таких следов на белокаменной

облицовке насчитывается свыше 70. Да на северной стене 54 выбоины.

Зеркальные стекла всюду в окнах выбиты или прострелены пулями. Одних только

стекол перебито в соборе на 25000 руб. Внутри Успенского собора разбросаны

осколки разорвавшегося там шестидюймового снаряда и по солее и по собору

разбросаны осколки белого камня, кирпича и щебня. Стенопись внутри храма в

куполе попорчена, паникадила погнуты. Престол и алтарь засыпаны разбитым

стеклом, кирпичами и пылью. Гробница св. Патриарха Ермогена тоже покрыта

осколками камней и мусором. Такова мрачная картина разрушения и поругания

нашей православной русской Святыни - великого Успенского собора - этой

духовной твердыни многократного возрождения и укрепления православно-

русского благочестия, даже во дни древних тяжелых лихолетий. И еще

становится страшнее, когда вы узнаете, что эта всероссийская народная

Святыня расстреливалась по прицелу, по обдуманному плану. Расстрел всего

этого происходил в ночь на 3 ноября, когда мир был уже заключен и

господствовали большевики над Священным Кремлем. Последний ужасный удар по

Кремлю приходился на 6 часов утра 3-го ноября.

Православные! Не щемит ли ваше сердце зияющая перед вами эта

черная рана нашей родной святыни, разбитая глава нашего Великого Собора? Не

стыдно ли вам за вашу Родину, когда вы слышите, как стоящий в толпе перед

развалинами кремлевских Святынь чужестранец, китаец, изумленно глядит на

развалины и бормочет: ”Русский не хороший, худой человек, потому что

стреляет в своего Бога!”

Кроме описанного разорения расстрелянных соборов, расстрелян

Суд (здания судебных установлений), где пробит снарядом купол знаменитого

Екатерининского зала. В том же зале разорван замечательный портрет

Екатерины и причинено много других повреждений. Безумцы натолкнулись в

комнате судебной экспертизы или у следователей на горшки с вещественными

доказательствами - т. е. препаратами отравленных желудков, мертвых

выкидышей и проч. - и пожрали эти “маринады”, благо они были залиты

спиртом...

Испорчены Кремлевские башни, из которых угловая Беклемишевская

сбита и стоит без вершины.

Ружейной пулей прострелена на Троицких воротах икона Казанской

Божией Матери...

Русская история отметит на своих страницах гнусное, позорное,

кощунственное деяние своих сынов. Глядя на разрушенный Кремль, невольно

ставиши себе вопрос. Кому и для чего понадобились все эти ужасы? Ведь

нельзя же не понимать того, что в Кремле вся история могущества, величия,

славы, силы и святости земли русской. Если древняя Москва есть сердце

России, то Алтарем этого сердца искони является Священный Кремль. Ведь

нельзя же считать серьезным основанием то, что артиллерийская канонада,

направленная на Кремль, имела целью сокрушить тех офицеров и юнкеров,

которые были в это время в Кремле. Не смея приблизиться к ним, их искали по

Кремлю снарядами, разрушая то главу Успенского собора, то церковь 12

апостолов, то колокольню Ивана Великого, то Чудов монастырь и дальше по

порядку, все до единого храмы. Увы, безумная стратегия самозванного

правительства, и то же, что они сделали с Кремлем, делают ныне со всей

Россией, разыскивая в ней орудиями смерти врагов своих бредовых утопий.”*

СНОСКА Сорок Сороков т. 1, стр. 42

К 1917 году в Кремле, включая два его монастыря, был 31

храм (в том числе 5 часовен) с 51 престолом.

С переездом 10-11 марта 1918 года правительства РСФСР из

Петрограда в Москву Кремль, в том числе Успенский его собор, был для народа

закрыт.

За последние 80 лет облик Кремля претерпел значительные

изменения. Это относится не только к храмам, больше половины из которых

разрушены, а из оставшихся 14, превращенных в музеи или служебные помещения

17 церквей с 25 престолами разрушены (среди них: оба

монастыря, все 5 часовен, древнейшая по основанию церковь города в честь

Рождества Иоанна Предтечи на Бору, древнейшее из сохранившихся к 1917 году

зданий Москвы - собор Спаса Преображения на Бору XIV в.)

13 храмов с 22 престолами закрыты. Последний раз служба была на

Пасху 1918 в Успенском соборе.

Что касается знаменитых кремлевских стен и башен, то разобран

“захаб” (сооружение, аналогичное Кутафье при Троицкой башне) у Тайницкой

башни, выходящей на набережную Москвы-реки.

На месте большого здания старой Оружейной палаты, построенной в

1807 - 1810 гг. архитектором И.Е. Еготовым, а также Офицерского,

Гренадерского, Кухонного, одного из двух Кавалерских корпусов и дома

Синодального управления, снесенных в начале 1960-х гг., по настойчивому

желанию Хрущева в середине Кремля поставлен новый дворец - для съездов

(архитекторы М. Посохин, А. Мндоянц, Е. Стамо, П. Штеллер и др.)

Между Благовещенским собором и Грановитой палатой находилось

ведшее в Теремной дворец Красное крыльцо, с которого, по древнему обычаю,

при коронации русские цари клали земной поклон народу; через него проходили

торжественные процессии. В 1930-е гг. Красное крыльцо разобрали и выстроили

вместо него двухэтажную столовую для работников ВСНХ, фасадом выходящую

прямо на Соборную площадь и примыкающую к стене Грановитой палаты.

Сломаны оба кремлевских памятника, на судьбе которых хочется

остановиться в связи с тем, что ныне она незаслуженно забыта.

На Сенатской площади у здания Арсенала, на том самом месте, где

4 февраля 1905г. бомбой, брошенной сподвижником Савинкова эсером Каляевым,

был убит генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, - 2

апреля 1908г. на добровольные пожертвования пятого Киевского гренадерского

полка, открыт был памятник. Он представлял собою высокий бронзовый с эмалью

крест, исполненный по рисунку художника Васнецова, с изображением Распятия

и Скорбящей Божией Матери над ним. Надпись на кресте гласила: “Отче,

отпусти им, - не ведают бо, что творят”. Памятник был снесен 1 мая 1918 г.

Комплекс-памятник Александру II находился в юго-восточной части

Кремля, спускаясь сзади уступом в Нижний сад. В 1967 г. на месте памятника

была установлена скульптура Ленина.

В 1935-37 годах Спасская, Троицкая, Никольская, Боровицкая и

Водовзводная башни были увенчаны звездами.

Первый случай нового богослужения - молебен 13 октября 1989

года в Успенском соборе новопрослаленным святым Патриархам Иову и Тихону.

Первая возобновленная литургия - 23 сентября 1990г.

Согласно письму Патриарха Алексия II от 31.8.1991г. исполком

Моссовета принял решение возвратить Успенский собор верующим.

28 мая 1991г. состоялось богослужение и в Архангельском соборе.

Кремль по-прежнему остается центром политической и

культурной жизни России. Здесь происходят подписания важнейших для страны

соглашений ( например, с Чечней, с Белоруссией). В Кремлевском дворце

съездов проходили концерты многих звезд мировой величины.

Кремль за свою долгую историю не раз обновлялся. Реставрировали

его и в наши дни, отчего этот величайший и неповторимый памятник русской

национальной архитектуры стал еще величественнее и краше. Полюбоваться им

приходят тысячи экскурсантов.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5