Московский Кремль в историческом развитии

Московский Кремль в историческом развитии

Кому незнакомо имя Кремля - древней твердыни Москвы? Здесь то ядро, в

котором зародилась Россия, вокруг которого она собралась, выросла, окрепла,

установилась, сделалась могущественным государством и вошла в семью держав

европейских. Кремль - символ России. Здесь колыбель великих князей и царей

- собирателей древней Руси, колыбель императора Петра Великого.

“Кремль есть место великих исторических воспоминаний; здесь среди

порядка гражданского возникла мысль единодержавия, как жизнь между могил

истления; здесь под звуками цепей ханских воспылала ревность

государственной независимости, изготовились средства победы свободы; здесь

Донской развернул черное знамя великокняжеское, чтобы идти на Мамая; здесь

Иоанн Васильевич растоптал басму или образ хана; здесь началось,

утвердилось самодержавие не для особенной пользы самодержцев, но для блага

народа; отсюда священные тени добродетельных предков изгнали Иоанна

Грозного, когда он изменил добродетели. В Спасские ворота въехал на коне

Василий Иванович Шуйский, держа в одной руке святой крест, а в другой меч

обнаженный, чтобы свергнуть Лжедмитрия; здесь показывают место, где лежал

самозванец, выскочив из окна задних переходов дворца; на паперти храма

нововенчанный царь, юный Михаил, лил горькие слезы, когда Россия лобызала

ноги его также со слезами, но радостными.

Сия священная ограда была театром ужасов, тут кипели волны бунтов

стрелецких, тут издыхал на копьях знаменитый Матвеев; мысленно видим

торжествующую улыбку коварной Софьи; видим 10-летнего Петра, уже монарха

взором и гласом повелительным. Сей великий государь прославил Россию, отнял

у Кремля славу быть всегдашним жилищем; но здесь принимали они венец от

Бога и отечества. Вот славнейшие из всех воспоминаний кремлевских для веков

грядущих”. Так отзывается о великом значении Кремля в исторической судьбе

России наш знаменитый историк Карамзин.

Кремль Московский есть действительно средоточие всего дорогого сердцу

каждого русского. Здесь, в его сумрачных соборах, верующий поклонится мощам

святых, гробам великих мужей России; археолог в каждом камне, перед каждым

изображением, на всяком месте Кремля найдет предмет для изысканий,

наблюдений, проверок; ученый в архивах, библиотеках и палатах встретит

обильный материал для своих изысканий и работ; живописец - массу нетронутых

еще сюжетов для картин бытовых и исторических; простой турист-любитель

получит много впечатлений, еще им не испытанных, и, наконец, обыкновенный

простолюдин встретит вдоволь всего, еще им невиданного нигде.

Итак, надо знать Кремль, изучить его прошлое, познакомится с

настоящим и почерпнуть из всего этого указания на будущее великой,

необъятной России.

Престольный Кремль - сердце России становится известным в летописях в

XII веке, хотя на берегах реки Москвы еще XI в веке были поселения и даже

вероятно торговля, о чем свидетельствуют куфические монеты, найденные при

строительстве храма Спасителя, и вырытые при постройке Оружейной палаты, в

Кремле, два серебряных витых обруча и две серьги, языческой эпохи. В те

далекие годы высоты левого берега реки Москвы у впадения в нее небольшой

болотистой речки Неглинной покрывал дремучий сосновый бор, тянувшийся на

далекое пространство, а среди леса были разбросаны поселки, принадлежавшие,

по преданию, боярину Кучке. Мы принуждены считать начало Кремля с того

времени, когда место нынешнего Кремля, благодаря красоте ли местоположения,

или по какому-нибудь другому необъясненному случаю, привлекло к себе взоры

князя Суздальского удела Юрия Долгорукого. Здесь, в 1147 году на высоком

левом берегу реки, с которого расстилается чудная картина и откуда взор

спокойно окидывает громадное пространство, среди бора князь Юрий

Долгорукий, сын Владимира Мономаха, разбросив свой походный стан, пировал

со своим бранным союзником князем Святославом Северским. Это происходило 5

апреля, а потому следует думать, что тут были уже постройки. Далее летописи

говорят, что князь Юрий пленен был чудными красотами этого места и велел

заложить здесь городок, обнесенный по тогдашнему обычаю деревянной стеной.

Таким образом, с 1156 года явился починный пункт Кремля, а с ним -

престольной Москвы. Странная судьба боярина Кучки, здесь умерщвленного, и

брак князя Андрея Суздальского с дочерью боярина были причиной того, что

эта местность стала княжеской вотчиной. Кремль, обнесенный стеной,

становится опорным пунктом, в котором за его, по-тогдашнему крепкими,

стенами ищут защиты окрестные жители, спасаясь со своим имуществом от

врагов; невольно в нем начинает зарождаться жизнь, число обитателей

увеличивается, он становится городком, укрепленным пунктом, и за ним

усваивается, неумирающее уже более восьми столетий, название Кремль

(кремник). (По версии филолога Кубарева “кремль” происходит от греческого

“кремн” - крутая гора над оврагом. Вообще же о происхождении этого слова

ученые спорят до сих пор.) Став крепостью, Кремль, естественно, притягивает

к себе полчища врагов, сначала небольшие, но с возрастанием его значения,

силы и могущества, все бульшие и бульшие, так что читать историю Кремля,

значит переживать целый ряд страшных осад, битв, пожаров, убийств - от

первого известного в истории сожжения Глебом Рязанским до последнего

погрома, взрывов, пожаров и разрушений, в которых похоронил свою славу

властелин Европы, кумир непобедимой армии, великий гений войны - Наполеон

I.

В XIII столетии Кремлю два раза надвигаются грозные полчища татар и

два раза, в 1238 году орды Батыя и в 1293 году - Дюденя, уничтожают пожаром

почти до тла весь Кремль с существовавшими в нем уже церквами и

монастырями. Но зато век этот даст Кремлю сперва первого князя Михаила

Хоробрита, а после Кремль становится почти постоянным местоприбыванием

великого князя Московского Даниила, сына Александра Невского. В то время в

Кремле уже находилась церковь Рождества Иоанна Предтечи под Бором, уже

давно не существующая, но престол ее , после сломки ее вторично, перенесен

в Боровицкую башню, где и ныне находится здесь, близ этого места, на

высоком тогда мысу при слиянии двух рек - Москвы и Неглинки, следует

предполагать место первого княжеского дворца, который к концу века был

перенесен ближе к нынешнему Благовещенскому собору, основание, которого

относят к 1291 году.

XIV век дает Кремлю значение, какого он до тех пор еще не имел,

которое сделало его ядром группировки до того времени разоренных, но

обширных русских земель и резиденцией (престольным местом) великого князя

московского. Значение Кремля росло, высилось, то крепло по мере возможности

и усиления власти великого князя, то умалялось в минуты погрома и нашествия

врагов и годины народных смут и безначалия, но все-таки целые 400 лет

царская резиденция была на высотах Кремля и стоит и до наших дней. Иоанн

Данилович Калита перенес престол великокняжеский окончательно в Кремль, а

св. митрополит Петр - митрополию, способствовавшую украшению Кремля. Тогда

появились первые каменные сооружения: Успенский собор, Архангельский собор,

церковь Иоанна Лествичника и наконец церковь Спаса Преображения на Бору,

перестроенная из деревянной, существовавшей прежде. Церковь эта,

сооруженная в 1330 году, считается древнейшей в Кремле; в нее была

перенесена монашеская обитель из Данилова монастыря и в ней стали погребать

великих княгинь. В 1326 году воля Иоанна Даниловича Калиты да совет

митрополита Петра воздвигли на этом месте храм Успения Божьей Матери, в

котором и был погребен основатель его митрополит Петр. На месте деревянной

церкви архистратига Михаила, построенной в XII веке, в 1333 году была

построена новая каменная церковь Михаила Архангела, в которой назначил себе

могилу Иоанн Калита. Эта церковь стала усыпальницей великих князей

московских и впоследствии всех царей России до времен Петра I. В 1339 году

Калита обнес Кремль новой дубовой стеной и воротами: Боровицкими

(называвшимися в то время Предтеченскими, от церкви близ них находившейся),

Спасскими (Флоровские) и др.

Внутри Кремля были и другие постройки, кроме двора князя и

митрополита, а около церкви Иоанна Лествичника, где ныне колокольня Ивана

Великого, находилось кладбище.

В княжение Симеона Гордого кремлевские соборы возобновляются и

украшаются живописью, при помощи искусных греческих и русских мастеров.

Князь начинает первый именовать себя великим князем всея Руси.

В 1355 году Кремль снова уничтожен пожаром. Во второй половине XIV

века в Кремле владычествует Дмитрий Донской, не обманувшем его

предчувствии, предвидевший необходимость сделать из Кремля более надежный

оплот, чем был он до того, обнесенный деревянными стенами. Еще не

изгладились следы нового страшного, раздуваемого бурей пожара 1365 года,

названного Всесвятским, превратившего Кремль в груду развалин, а князь в

1367 году отдает приказание строить белокаменный Кремль, т.е. обнести весь

тогдашний внутренний город стеной из белого камня.

Не успели закрепиться вновь сложенные стены, как в 1368 году огромные

полчища чудовищных язычников, одетых в звериные шкуры, - литовцев,

приближаются к Кремлю. Страшный Ольгерд, поседевший в боях, брат его

Кейстут с сыном своим, знаменитым впоследствии Витовтом, тогда еще юношей,

и дружинами князя Смоленского, - приблизились к Москве. Великий князь с

братом Владимиром Андреевичем и митрополитом заперлись в Кремле. “Ольгерд

гордо стоял под стенами, грабил церкви, монастыри, не приступая к городу:

каменные стены и башни устрашали его...” Таким образом, державный Кремль

выдержал первую в истории осаду, а новые каменные стены сослужили первую

службу России - сохранили святыни, князя и могилы его предков. Через два

года седой Ольгерд снова стоит у кремлевских стен, но снова безуспешно.

В августе 1380 года Кремль представляет чудную, достопамятную

картину. Собравшиеся на зов великого князя несметные рати сподвижников

князей ростовских, белозерских, ярославских и бояр владимирских,

суздальских, углицких, серпуховских, дмитровских, можайских и др. вступили

в ворота Кремля, где принимали благословение и напутствие. В церквях

Кремля, наполненных молящимися, шла служба, на площадях богатые раздавали

милостыню по примеру самой великой княгини. “В тот час, - говорит Карамзин,

- и когда полки с распущенными знаменами уже шли из Кремля в ворота

Флоровские, Никольские, Константино-Еленские, будучи провожаемы

духовенством с крестами и чудотворными иконами, великий князь молился над

прахом своих предместников, государей московских, в церкви Михаила

Архангела, вспоминая их подвиги и добродетели. Он нежно обнял горестную

супругу, но удержал слезы, окруженный свидетелями, и, сказав ей: “Бог наш

заступник”, - сел на коня. Одни жены плакали. Народ стремился вслед за

воинством, громогласно желая ему победы. Утро было ясное и тихое: оно

казалось счастливым предзнаменованием”. Князь вел свои соединенные дружины

под черным знаменем, на котором блистал в сиянии золотой образ Спасителя.

Не менее, если не более торжественную, но уже сияющую радостью картину

представляло вступление великого князя в Москву после битвы Куликовской.

Едва прошло два года, как 28 августа 1382 года к Кремлю, оставленному

князем, надвигаются полчища татар, предводительствуемые князем,

предводительствуемые свирепым Тохтамышем три дня стены Кремля осыпались

тучами стрел, приступ за приступом следовали беспрерывно, но осажденные,

ободренные примером храброго князя литовского Остея и других героев (Адам

Суконщик), мужественно выдерживали натиски врагов, обливая их со стен

Кремля горячей водой, осыпая градом камней и скатывая в середину

толпившихся во рвах толстые бревна. Наконец, изменнически Тохтамышу удалось

уговорить осажденных; они отворили ворота и вышли к нему навстречу с дарами

и сопутствуемые духовенством. Тогда открылась измена: Остей был убит. ”Сие

злодейство, - говорит Карамзин, - было началом ужаса; по данному знаку,

обнажив мечи, тысячи монголов в одно мгновение обагрились кровью россиян

безоружных, напрасно хотевших спастись бегством в Кремле; варвары захватили

путь и вломились в ворота; другие, приставив лестницы, взошли на стену. Еще

довольно ратников оставалось в городе, но без вождей и без всякого

устройства; люди бегали толпами по улицам, вопили как слабые женщины и

терзали на себе волосы, не думая обороняться. Неприятель в остервенении

своем убивал всех без разбора, граждан и монахов, жен и священников, юных

девиц и дряхлых старцев; опускал меч единственно для отдохновения и снова

начинал кровопролитие. Многие укрывались в церквях каменных. Татары

отбивали двери и везде находили сокровища, свезенные из других менее

укрепленных городов. Кроме богатых икон и сосудов, они взяли, по сказанию

летописцев, несметное количество золота и серебра в казне великокняжеской,

у бояр старейших и купцов знаменитых, наследие их отцов и дедов, плод

бережливости и трудов долговременных. К вечному сожалению потомства, сии

грабители, обнажив церкви и дома, предали огню множество древних книг и

рукописей и лишили нашу историю, может быть, весьма любопытных памятников”.

Так описывает наш великий историк опустошение Кремля, в котором по выходе

врагов остались “только дым, пепел, земля окровавленная, трупы и пустые

обгорелые церкви; ужасное безмолвие смерти прерывалось одним глухим стоном

некоторых страдальцев, иссеченных мечами татар, но еще не лишенных жизни и

чувства”. Недолго Кремль представлял развалины: великий князь по

возвращении своем распорядился о погребении трупов, массами лежащих

повсюду, а вскоре на месте груды развалин выросли новые здания внутри

кремлевских стен, не пострадавших при осаде города. Незадолго перед

кончиной он совершил с братом своим Владимиром Андреевичем договорную

грамоту, важную потому, что в ней введен был новый порядок

престолонаследия. Наконец, 18 мая 1389 года великий князь, представив

боярам сына своего, Василия Дмитриевича, промолвил: “Бог мира да будет с

вами”, скончался и на другой день погребен в церкви Архангела Михаила ( что

ныне Архангельский собор), где и ныне покоится его прах.

В его княжение сооружен в Кремле Чудов монастырь, основанный

митрополитом Алексеем, завещавшим похоронить себя в нем, что и было

исполнено. В 1395 году весть о появлении татарского завоевателя Тамерлана,

идущего на Москву, снова сзывает в Кремль войска, откуда они наступают на

берега Оки для встречи врага. Тогда же с громадным торжеством в Успенском

соборе чудотворная икона Владимирской Божией Матери, и народ, страшась

врага и падая в умилении перед иконой, восклицал: “Матерь Божия, спаси

землю русскую!”

Три страшных пожара 1390, 1396 и 1423 годов, уничтожившие все

деревянное и разрушившие даже каменные постройки Кремля, останавливали рост

города, а смуты, последовавшие за кончиной князя, и нашествие татар

представляют одну из тяжелых страниц жизни державного Кремля. В нем княжит

сначала Юрий Дмитриевич, изгнавший Василия Васильевича, потом опять Василий

Васильевич, снова Юрий; затем раздоры между сыновьями Юрия, Василием Косым

и Дмитрием Шемякой, снова Василий Васильевич, потом Шемяка, ослепивший

великого князя, и наконец опять Василий Васильевич, по ослеплении

прозванный Темным. Мрачность картины междоусобий усугубляется пожаром,

нашествием татар в 1451 году, остановленными стрелами Кремля, мором и

страшной бурей 1460 года. Среди междоусобий, пожаров, беспрерывных войн в

тяжелое княжение Василия Темного зарождается заря свободного и

могущественного будущего России: Василий Темный последний из князей ездил в

Орду за получением ханского ярлыка и первый, при дворе которого уже служат

татарские царевичи. Таким образом кончается первый период существования

Кремля от его основания до Иоанна III. Интересно познакомится с

политической жизнью Кремля и бросить взгляд на состояние его внутренней

жизни, характер сооружения царских хором, церквей и стен Кремля,

сослуживших не раз великую службу.

Известно, что Кремль, обнесенный стенами, с развитием государственной

жизни, увеличением великокняжеского двора и построением церквей и пр., уже

не мог вмещать весь тогдашний город, всю Москву и потому во второй половине

XV века Кремль постепенно окружается слободами, частью населенными

княжеской челядью, мастеровыми, а частью торговым и служивым людом. Все

начинают тяготеть к Кремлю, ко двору великого князя. Его окружают и селятся

близ резиденции князя. На востоке уже является торговая слобода, нынешний

Китай-город, за рекой и на запад разбрасываются слободы челяди, садовники,

хамовники, конюшенные, а между ними поселяется и прочий люд. Сам же Кремль

обносится в 1156 году, по приказанию Юрия Долгорукого, городом-стеной;

Иоанн Данилович Калита заменил ее в 1339 году дубовой уже, а Дмитрий

Донской в 1367 году - каменной. Внутри стен находился великокняжеский

дворец, построенный не сразу а по частям и возобновляемый несколько раз

после пожаров в том или другом виде, но в общем характер и расположения его

оставались почти те же. История не сохранила нам ни планов, ни фасадов

тогдашних дворцов, но судя по описям и другим архивным документам, а более

всего благодаря единственному образцу древнерусских сооружений, дошедших до

нас в рисунках, в описях и даже сохраняющейся в Оружейной палате модели

Коломенского дворца, мы можем составить себе понятие о дворце кремлевском

того времени.

Чтобы составить себе понятие о тогдашнем царском дворце, приведем

выписку из прекрасного сочинения И.Забелина “Быт русских царей”, где

типичность сооружений обрисована весьма хорошо. “Вообще, - говорит Забелин,

- великокняжеские хоромы, как древнейшие, так и построенные во времена

царей, сообразно назначению их в домашнем быту государя, можно

рассматривать, как три особые отделения.

Во-первых, хоромы постельные, собственно жилые, или как называли их в

XVII веке, покоевые. Они были необширны: три, много - четыре комнаты, в

одной связи, служили весьма достаточным помещением для государя; одна из

этих комнат, обычно самая дальняя, служила постельной, опочивальней,

ложницей, подле нее устраивалась крестовая или моленная; другая имела

значение теперешнего кабинета и называлась собственно комнатой, и, наконец,

первая при входе именовалась передней; но не в смысле, в каком

употребляется это слово теперь: эта передняя была собственной приемной;

нынешней же передней в древности соответствовали сени, которые в

государственных хоромах почти всегда были теплые. Эти сени перед передней

назывались обыкновенно передними сенями. Точно такие постельные хоромы

были, например, ы царя Ивана Васильевича; они стояли подле Средней Золотой

палаты и заключали в себе передние сени, переднюю и две комнаты. Порядок, в

каком эти комнаты следовали одна за другой, бывал различен, но обыкновенно

они располагались так: передние сени, передняя, крестовая, комната,

четвертая (считая от передней) или задняя; наконец, сени задние. Иногда за

передней следовала комната и потом комнатные или задние сени. Если в

хоромах было более комнат, нежели сколько мы здесь поименовали, что впрочем

случалось редко, то все эти комнаты не носили никаких названий; их просто

называли: третья, четвертая, пятая и т.д. или смотря по месторасположению,

средняя, задняя, сторонняя и т.д. Иногда в комнатах устраивались чуланы,

собственно для спальни, имевшие потому значение алькова. Вообще же чуланы и

каморки, устраиваемые в комнатах и особенно в сенях, составляли вместе с

подклетками обыкновенные принадлежности постельных хором. Сенник и мыльная,

принадлежавшие также к постельным хоромам, соединялись с ними сенями или

переходами; мыльня же часто помещалась в подклете. Верхний этаж таких хором

составляли светлые чердаки или терема с частыми окнами, с гульбищами кругом

всего здания, украшенные башенками, прорезными гребнями и маковицами.

Княгинина половина, хоромы государевых детей и родственников

ставились отдельно от жилых хором государя и с небольшими изменениями во

всем походили на последние.

Ко второму отделению государева дворца мы относим хоромы непокоевые,

назначенные собственно для торжественных собраний. В них государь, следуя

тогдашним обычаям, являлся только в важных торжественных случаях среди бояр

и духовных властей. В них происходили духовные и земские соборы, давались

праздничные и свадебные государевы столы, одним словом, это были в

деревянных хоромах парадные залы, которым соответствовали разные палаты

выстроенного впоследствии каменного дворца; сообразно такому назначению

хоромы этого отделения были обширнее прочих и стояли впереди хором

постельных, которые помещались обыкновенно в глубине двора. Что же касается

до названий, то это хоромы не носили особенных имен, за исключением разве

“гридни”, а были известны под общими именами столовой избы, горницы и

повалуши.

К третьему отделению принадлежали все хозяйственные дворовые

постройки, службы, располагаемые почти всегда особыми дворами или дворцами,

которым и давались названия, смотря по их назначению в дворовом обиходе

государя. Известны дворцы конюшенный, житный, кормовой или поваренный,

хлебный, сытный и пр. Что же касается до великокняжеской казны,

заключавшейся обыкновенно в серебряных мехах, материях и тому подобных

предметах, то великий князь, следуя весьма древнему обычая, сохранял эту

казну большей частью в споях и подвалах или подклетях каменных церквей. Так

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5