КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ 1773-1775 гг.

Эти события не могли не сказаться на позиции башкирских отрядов,

сформированных как кавалерийские части правительственных войск. 10 ноября к

отряду Овчинникова и Зарубина присоединилась значительная часть стер-

литамакского отряда (1200 чел.) под предводительством башкирского старшины

Кыркули-Минской вол. Ногайской дороги Алибая Мурзагулова, а через неделю

часть отряда увел в Берду походный башкирский старшина Тамьян-ской вол.

этой же дороги Качкын Сама-рова.

Однако в корпусе генерал-майора Ф. Ю. Фреймана, взявшего на себя после

отъезда Кара командование правительственными войсками, еще оставалось 1236

башкир и мишарей или 40% всего числа корпуса3. В конце ноября к ним

присоединился срочно переброшенный из Польши башкирский отряд из 726

человек4. В район дислокации правительственных войск из Берды был послан

отряд Качкына Самарова. Результатом его действий был переход на сторону

повстанцев 1700 башкир5.

7 декабря исетский воевода А. П. Ве-ревкин доносил в Сенат, что собранные

им башкиро-мишарские команды «из разных мест от воинских команд в разные ж

времена бежали»6. Не смогли развернуть действия по подавлению восстания и

вошедшие в провинцию из Сибирской губернии войска под командованием генерал-

поручик а И. А. Деко-лонга. Надежды правительства на быстрое «укрощение

возмущения» в Оренбургской губернии и снятие осады Оренбурга рухнули.

Таким образом, мобилизация башкир привела к неожиданным для местной

администрации результатам: собранные ею вооруженные команды в подавляю-

щем большинстве перешли на сторону повстанцев. Власти фактически помогли

восставшим в кратчайшее время пополнить повстанческое войско такой мощной

боевой силой, какой была башкир-ская конница. Л основная масса башкир и

других народов края в ноябре включилась «в генеральный бунт», и Башкирия до

конца Крестьянской войны становится одним из основных районов интенсивного

народного движения.

Довольно полные сведения об участии в восстании башкир и других нерусских

народов дают документы местной администрации, составленные по запросу

губернатора в конце 1774 года. По ведомости Исетской провинциальной

канцелярии, к участникам Крестьянской войны были причислены башкиры всех

3174 дворов тринадцати волостей; мишари из 165 дворов; ясачное население из

татар, мари, удмуртов (648 душ м. п.). «Непричастными к бунту» названы 2

башкирских, 6 мишарских, 3 татарских старшины, несколько сотников и рядовых

— всего 52 человека. В Уфимской провинции из жителей 14092 башкирских, 2352

мишарских дворов и 180 дворов служилых татар, а также из 37416 душ м. п.

ясачных татар, мари, удмуртов, чувашей и других нерусских народов не

приняли участия в восстании башкиры из 54 дворов, 1170 ясачных татар, да 15

человек из числа башкиро-мишарской старшинской верхушки7.

1 РГАДА. Ф. 6. Д. 504. Ч, I. Л. 199—200;

Пугачевщина. Т. 3. С. 209; Красный архив. 1935. № 1(68). С. 166;

Крестьянская война в России в 1773— 1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 2.

С. 171 — 180.

2 Крестьянская война. С. 300; Пугачевщина. Т. 2. С. 134; РГАДА. Ф. 6. Д.

507, Ч. 4. Л. 124,211, 337; Ч. 5. Л. 47—48.

я РГАДА. Ф. 6. Д. 504. Ч. I. Л. 204.

4 РГВИА. Ф. 20. Д. 1231. Л. 3.

5 Там же. Л. 16—17; РГАДА. Ф. 1100. Д. 5, Л. 68.

11 РГАДА. Ф. 6. Д. 504. Ч. 1. Л. 183.

7 Там же. Ф. 1274. Д. 196. Л. 317; Материалы по истории СССР. М„ 1957. Вып.

V. С. 533—588, 590, 592, 594, 596—597, 601—602. Количественные данные о

татарском, марийском, чувашском, удмуртском населении даны по сведениям на

1762 г.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

Как видно, подавляющая часть нерусского населения Башкирии была повлечена в

восстание. Каждый двор мог выставить по 2—3 воина, а это означает, что

повстанческое войско получило во время Крестьянской войны не менее 100

тысяч воинов из нерусских народов Башкирии, в том числе около 50 тысяч из

башкир.

К числу участников восстания местная администрация отнесла и почти всю

старшинскую верхушку башкир и других народов Уфимской и Исетской провинций.

Хотя численный состав этой группы населения, включавшей волостных старшин

(113 башкирских, 18 ми-шарских, 42 старшины других народов), их помощников,

походных старшин, сотников, есаулов, хорунжих, старшинских писарей,

отставных старшин, тарханов, представителей духовенства и др., не превышал

тысячи человек, ее социально-экономическое и духовное влияние на рядовых

общинников было значительным.

Отношение старшинской верхушки к восстанию определялось рядом моментов. С

одной стороны, она была заинтересована в поддержке правительства, ибо в

условиях роста социального неравенства власть давала ей возможность

обогащаться за счет рядовых общинников методами внеэкономического

принуждения. С другой стороны, среди старшин накапливалось недовольство

политикой правительства. Отмена выборности старшин, назначение их

губернатором, а прочих чинов — воеводами, полное их подчинение губернской и

провинциальным канцеляриям с одновременной ликвидацией права наследования

старшинской должности, — все это вело к тому, что старшины превратились в

последнее, низшее, звено административного аппарата. На их имущественном

положении не могло не сказаться отчуждение земельных, лесных и пастбищных

угодий под крепости, заводы и поселения служилых людей и заводских

крестьян. Вызывало недовольство притеснение мусульманской религии.

Старшинская верхушка вынуждена была учитывать и настроение рядовых масс,

подняв-

шихся на борьбу за свое освобождение.

Среди старшин выявились три группы, стоявшие на различных позициях по

отношению к повстанческому движению. Первая из них сохранила верность

правительству. По названным выше ведомостям Уфимской и Исетской

провинциальных канцелярий, из 173 старшин были открыто враждебно настроены

к восстанию только 22 (9 башкирских, 10 мишарских и 3 татарских)1.

Считалось также, что все старшины ясачных татар, удмуртов, мари поддержали

повстанцев. Однако эти сведения недостаточно полны и точны. Ведомости

составлялись спешно в конце 1774 — начале 1775 г., когда многие

обстоятельства поведения отдельных старшин, их помощников, ахунов и прочих

не были известны начальству. Уже позднее выяснилось, что мишарский старшина

Ногайской дороги Ишмухамет Сулейманов в ноябре 1773 г. по пути с Сибирской

линии был схвачен повстанцами и сидел в чесноковскОй тюрьме до подхода к

Уфе правительственных войск2. До присоединения к карательным частям

прятался от повстанцев мишарский старшина той же дороги Муксин Абдусаля-

мов. За отказ подчиниться повстанцам был казнен башкирский старшина Сун-

ларской вол. Сибирской дороги Халиль Якупов3. Правящий старшинскую

должность в Чирлинской волости Исетской провинции Аязбай Кызылов р частью

своей команды оставался в стороне от восстания и был использован воеводой

Веревкиным для охраны дороги от Челябинска к Кыштымскому заводу4.

Документы властей и учреждений называют и других представителей старшинской

верхушки, которым удалось избежать напора восставших масс и про-

Материалы по истории СССР Вып V С 573—581), 600—602.

2 РГВИА. Ф. 41. Оп. 1/199. Д. 284. Л. 133, 134 об.

:' РГАДА. Ф. 6. Д. 443. Л. 5.

4 Плотников Г. Долматовский монастырь в

1773 и 1774 гг. или в Пугачевский бунт // ЧОИДР. Кн. 1. М., 1859. С. 21.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана 301

должить службу местным властям. Это башкирские походные старшины Утя-ган

Нурмухаметов и Аднагул Авязба-кыев, башкирские сотники Абдулзялиль

Султанов, Шарыпкул Каипкулов, Абдул Сырметев, мишарские сотники Абдул-мазит

Ахмеров, Бахтияр Янышев, сотники служилых татар Рахмангул Рах-мангулов,

Чурагул Уразметев и др.1 Нет никаких сведений, подтверждающих участие в

Крестьянской войне ахуна Исетской провинции депутата Уложенной комиссии

1767 г. Абдуллы Муслю-мова Даушева. Зато известно, что он был в плену у

повстанческого полковника Салавата Юлаева и доносил Деколонгу о том, что

оставался «верным», несмотря на то, что пугачевский атаман И. Н. Грязное

дважды писал ему и 5 раз присылал агитаторов2.

Рассматриваемая группа старшины была тесно связана с царскими властями. Она

служила опорой администрации в проведении правительственной политики

социально-экономического и национального угнетения трудовых масс,

участвовала в подавлении народных волнений. За «подданическую верность» она

получала всевозможные подачки от властей в виде денежных вознаграждений,

выгодных постов и поручений, наконец, одобрительных подтверждений их

«деятельности» в указах, которые старшинская верхушка использовала для

престижа, как средство для возвышения над рядовыми общинниками для

собственного дальнейшего обогащения, для грабежа и притеснения трудового

люда. В дни Пугачевского восстания эта часть старшин выступила открытым

союзником правительства. Своим активным участием в карательных акциях

правительственных войск она стремилась пробить брешь в сословной

замкнутости русского дворянства, получить офицерские чины, а затем и

дворянские привилегии.

Вторая, основная группа старшины в той или иной степени приняла участие в

восстании. Здесь были лица, недовольные политикой правительства,

направленной на ущемление их прав и хозяйственных интересов, обойденные ми-

лостями губернских и провинциальных властей. Размах народного движения,

первые военные успехи пугачевцев, разглашение ложных известий о взятии

Оренбурга, Уфы и других крупных центров порождали у этой части старшинской

верхушки иллюзии быстрого окончания восстания и возможности использовать

даруемые «Петром III» — Пугачевым вольности в соответствии со своими

интересами. На первом этапе Крестьянской войны они проявили активность в

формировании повстанческих отрядов и даже на правах командиров команд

возглавляли эти отряды. Но с приходом в Башкирию весной 1774 г. карательных

сил, из 16 башкирских старшин и сотников, получивших от Пугачева звание

полковника, семеро изменили повстанцам.

Ряд старшин включился в повстанческую борьбу с целью использовать военное

положение для грабежа населения. Примером могут служить действия четырех

башкирских старшин и пяти старшин ясачных татар Ногайской и Казанской дорог

на территории западной Башкирии. Уже в ноябре 1773 г. в Берду поступили

жалобы на притеснения и разорение хозяйств со стороны прикрывавшихся

повстанческими призывами отрядов этих старшин во главе со старшиной Кара-

Табынской вол. Кид-рясем Муллакаевым. Повстанческие власти в лице

полковников Караная Мратова и Нигматуллы Бакирова, атамана В. И. Торнова

сурово расправлялись с грабителями. Наказание плетьми, штрафование и

смертные казни, к которым они прибегали, вызвали ненависть старшин и

развращенных легкой добычей членов их команд. С приближением карательных

войск они в начале апреля 1774 г. предательски захва-

1 РГАДА. Ф. 1100. Д. П. Л. 1, 2; Ф. 6. Д. 592. Л. 498—500; Д. 507. Ч. 4. Л.

210—215; Д. 627. Ч. 2. Л. 378—379; Ч. 11. Л. 17; Крестьянская война. С. 51,

251, 375.

2 ГАОО. Ф. 3. Д. 141. Л. 132—133; Дмитриев-Мамонов А. И. Пугачевский бунт в

Зауралье и Сибири. СПб., 191Г7. С. 62.

302

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

тили в плен В. И. Торнова и доставили к начальнику воинской команды. И тот,

«почтя сей... поступок за знак их раскаяния, распустил всех с билетами»,

свидетельствующими о верности правительственным властям', В дальнейшем они

влились в ряды карателей, чтобы уберечь награбленное имущество и

продемонстрировать свою лояльность к властям.

Были и такие старшины, которые участвовали в восстании под давлением

повстанцев. По словам главнокомандующего правительственными войсками А. И.

Бибикова, большинство старшин «отнюдь сему неустройству несогласны, но

силою и страхом смерти от прельщенных злодеями понуждаются» . Да и сами

муллы, купцы, старшины, разбогатевшие крестьяне объясняли позже свое

вынужденное участие в восстании тем, что «деревни их совсем состоят» в

руках повстанцев «и противитца они ничем им не могут, а оказывают во всем

им себя послушными и спасают живот свой»3.

В целом можно констатировать, что в первые месяцы Крестьянской войны

старшинская верхушка второй группы не была вольна в выборе и в большинстве

случаев вынуждена была учитывать настроение рядовых масс. Отсюда ее

непостоянство и колебания. Примкнув к повстанцам под давлением восставшего

народа или с корыстными целями, встав, по воинским правилам, во главе своих

команд, или, по крайней мере, не выражая противодействия пу-гачевцам в

условиях успехов восставших, старшины, а за ними и другие представители

богатой верхушки местного населения по мере наступления карательных войск

торопились отойти от восстания. Одни из них занимали нейтральную позицию,

другие помогали царским властям в подавлении Крестьянской войны.

И лишь третья небольшая группа старшинской верхушки с самого начала и до

конца сохраняла верность восстанию. Среди них особенно выделялись старшины

из восточных районов, где башкирское полукочевое хозяйство наи-

более страдало от изъятия огромных земельных площадей под заводы и линии

крепостей. Это наглядно видно на таком примере. Среди 39 башкир,

удостоенных звания повстанческого полковника, было 16 волостных старшин, 1

походный старшина и 2 сотника. Из последних 19 полковников в рядах

восставших сражались вплоть до захвата в плен 9 человек, из них трое были с

Сибирской дороги, четверо — с Ногайской, двое — из Исетской провинции.

Таким образом, в Башкирии состав восставших был сложным. В антифеодальном

лагере вместе с трудовыми массами оказались и представители феода-

лизирующейся старшинской верхушки, высшее мусульманское духовенство.

Башкиры и казаки составляли наиболее боеспособную часть повстанческого

войска. Их военная организация помогала в объединении сил восставших,

вносила известную организованность при комплектовании крестьянских

повстанческих отрядов. Среди башкир-повстанцев были вернувшиеся из Польши

2700 воинов, хорошо вооруженных и получивших опыт в крупных военных

операциях русской армии4. Успехам повстанцев в первые месяцы восстания во

многом способствовало превосходство их боевых сил в кавалерии.

Оценивая обстановку, сложившуюся на Южном Урале в конце 1773 г., генерал-

аншеф А. И. Бибиков сообщал в Сенат 5 января 1774 г., что «от башкирской

стороны получаются ежедневные известия» о захвате пугачевцами селений,

казачьих крепостей и заводов, причем «чернь от страху злодеям не

противится, а иногда и добровольно к ним навстречу посылает»5.

Башкиры участвовали во всех операциях Главного повстанческого войска,

1 РГАДА. Ф. 6. Д. 431. Л. 30 об.—34.

2 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 98. я Там же. Ф. 20. Д. 1231. Л. 343.

4 Там же. Д. 954. Л. 66, 90—91; Д. 1231. Л. 2—3.

5 РГИА. Ф. 468. Оп. 32. Д. 2. Л. 68.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

303

снабжали отряды восставших продовольствием, лошадьми, фуражом, несли

сторожевую службу на дорогах, перехватывая правительственную почту и

наблюдая за передвижением карательных отрядов, С указами Е. И. Пугачева и

Кинзи Арсланова, полученными в Бер-де, они разъезжали по деревням Уфимской,

Исетской, Пермской, Казанской и других провинций, призывая народ к

восстанию, создавая там местные боевые отряды, оказывая помощь в учреждении

и работе новых повстанческих властей.

Заводы Южного Урала в восстании. Вести о восстании на Яике и появлении там

императора «Петра III» — Пугачева вызвали брожение и волнения среди

заводского населения края. В это время на 39 заводах Оренбургской губернии

работало около 39 тыс. человек, в том числе 17479 крепостных, переселенных

из центральных губерний, 17103 государственных крестьян и, по неполным

данным, 4400 вольнонаемных1.

Повстанческий центр придавал исключительное значение заводам и как резерву

людской силы, необходимой для пополнения повстанческого войска, и как

материальной базе восстания, ибо на заводах имелись значительные запасы

оружия, боеприпасов и продовольствия, крупные денежные суммы. В октябре

1773 г. Пугачев обратился с указами к крестьянам, мастеровым и работным

людям Авзяно-Петровского, Ка-но-Никольского, Воскресенского, Бело-рецкого

заводов «со обещанием им вольности и всяких крестьянских выгод с

требованием, чтоб шли все в службу»2.

Первым к восстанию присоединилось население ближайших к Оренбургу

Воскресенского, Верхоторского, Покровского медеплавильных заводов и

рудников3. Вскоре в числе восставших оказались Верхний и Нижний Авзяно-

Петровские, Кухтурский, Кагинский железоделательные заводы, составлявшие

единый производственный комплекс. 22 октября сюда прибыл отряд из 8 казаков

и 30 башкир во главе с одним из видных вожаков Крестьянской войны атаманом

А. Т. Соколовым-Хлопушей4. Перед

собравшимся заводским людом был зачитан пугачевский указ, «а как во оном

написаны были все крестьянские выгоды, то крестьяна закричали: «Рады ему,

государю, послужить!», и выбралось охотников к Пугачеву в службу 500

человек»0. Так же восторженно встречали башкиро-казачьи повстанческие

отряды на Преображенском, Канониколь-ском, Богоявленском медеплавильных,

Вознесенском, Симском, Катавских, Юрюзанском железоделательных и других

заводах**. В течение октября и ноября в восстание добровольно включились 33

завода.

Позднее, в конце декабря 1773 г.— январе 1774 г. повстанческая власть была

учреждена на заводах Исетской провинции, удаленных от главного центра

восстания. В середине декабря выборные от крестьян Саткинского завода

ездили на Юрюзанский завод за копией с манифеста Пугачева, а потом

направились к пугачевскому полковнику башкирскому старшине Юлаю Азналину с

рапортом об «у сер дет венном повиновении... Третьему императору Петру

Федоровичу», а 450 вольнонаемных крестьян-чувашей Златоустовского завода

вступили в тайный сговор с башкирским повстанческим отрядом «о вспоможе-

нии» в случае атаки завода. С появлением здесь в последней декаде декабря

отрядов повстанческого атамана табын-

1 Андрущенко А. И, Крестьянская война 1773—1775 гг. на Яике, в Приуралье,

на Урале и в Сибири. М., 1969. С. 328—334.

и Документы стайки Е. И. Пугачева. С. 30— 31; Следствие и суд над Е. И.

Пугачевым // ВИ. •1966. № 4. С. 117; Овчинников Р. В. Указ. соч. С.

175—179.

3 Крестьянская война. С. 38, 124; Пугачевщина. Т. 2. С. 268; РГАДА. Ф. 6.

Д. 504. Ч. 1. Л. 49—51; Андрущенко А. И. Указ. соч. С. 241 —

243.

* РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 4. Л. 30; Ч. &. Л. 34

об., 35; Ч. 7. Л. 23, 25—28, 78—93, 104—110, 116—117, 123—128; Ч. 9, Л.

274—278; Д. 507. Ч. 3. Л. 537—538; Ч. 4. Л. 610—612.

5 Красный архив. 1935. № 68. С. 165.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 276 об.—277; Ч. 13. Л. 105 об., Д. 507. Ч.

5. Л. 147—148; Д. 627. Ч. 10. Л. 378, 404; Крестьянская война. С. 61.

306

Глава X Крестьянская война 1773-- 1775 *?. на территории Башкортостана

Карга № Л. К.респ*нн<ткая попиа 1773 1775 гг.

Прим

ЧН1 К II

Дни*

Гирпда И другие населенные пуиы'ы, не вэитьи:

Глава X Крестьянская воина 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

313

неудач восставших. Но это не привело, как ожидали военачальники Екатерины

II, к скорому подавлению восстания. В апреле 1774 г. народное движение на

Урале вспыхнуло с новой силой.

§ 2. Действия главных сил Е, И. Пугачева

в Башкортостане в апреле — июне 1774 г.

Комплектование Главного повстанческого войска в апреле 1774 г. После

поражения под Сакмарским городком Пугачев с остатками своих боевых сил

направился в Башкирию. Возможность отступления туда была учтена заранее.

Ближайшие сподвижники предводителя восстания полковники М. Г. Шигаев, Т. И.

Падуров, секретарь Военной коллегии М. Д. Горшков рассказывали на допросах

о намерении Е. И. Пугачева идти в Чесноковский лагерь к И. Н. Зарубину. В

этом его поддерживали Кин-зя Арсланов, Канзафар Усаев, другие старшины,

обещавшие «набрать из Башкирии до 5 тысяч на первый случай вооруженных»1.

По свидетельству Ши-гаева, Кинзя уверенно заявил: «чрез десять дней хотя 10

тысяч башкирцов поставлю»2 в Главное войско.

Но, направляясь в Башкирию, Пугачев вынужден был отказаться от движения к

Уфе. В конце марта в Сак-марском городке он получил известие о поражении

войска Зарубина под Уфой и о захвате его карателями в плен. Не теряя

надежды на восстановление положения под Уфой, Пугачев отправил туда Алибая

Мурзагулова, поручив ему возглавить повстанческое движение в центре

Башкирии3, а сам взял курс на восток Башкирии, в Исетскую провинцию, к

Челябинску.

Повстанцы во главе с Пугачевым в апреле 1774 г. шли через башкирские

волости, останавливаясь на Вознесенском, Авзяно-Петровском, Белорецком

заводах. Военная коллегия рассылала указы к башкирским и мишарским

старшинам и по заводам о формировании повстанческих отрядов и отправлении

их в Главное войско для усиления его боевой мощи. Сообщая императрице о

реакции народа на эти обращения, новый главнокомандующий карательными

войсками генерал-поручик Ф. Ф. Щербатов констатировал, что в апреле

башкиры, «в разных местах собираясь, бегут толпами в Уральския горы и

знатною уже толпою присоединились к... Пугачеву, составляя при нем кучу с

лишком четыре тысячи»4.

Из государственных приписных крестьян, мастеровых и вольнонаемных

работников Вознесенского и Авзяно-Петровского заводов к 12 апреля был

сформирован Авзянский полк во главе с заводским крестьянином Д. М. За-

гуменновым, получившим чин полковника. На Белорецком заводе в состав

Главного войска влилось 300 работных людей5. 7 мая во главе «сибирского

военного корпуса», в состав которого входило до полутора тысяч заводских и

государственных крестьян, к Пугачеву прибыл атаман И. Н. Белобородое6. В

это же время к повстанческому войску присоединился отряд атамана А. А.

Овчинникова, прорвавшийся в Башкирию от Яицкого городка через Сакмарскую

линию крепостей. Среди 400 бойцов его отряда были работные люди нескольких

южноуральских заводов. Одновременно к Магнитной крепости подошел отряд из

300 злато у сто вс ких заводских людей7. В первых числах мая в составе

Пугачевского войска было не менее двух с половиной тысяч заводских

мастеровых и работных людей.

Весенний разлив рек, препятствовав-

1 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 140. Л. 205. г РГАДА. Ф. Ь. Д. 506. Л. 90

об,—91.

3 Там же. Ф. 1100. Д. 12. Л. 173—174.

4 Крестьянская война. С. 153.

5 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 265; Ч. 4. Л. 41; Д. 507. Ч. 4. Л. 455,

457, 468; Д. 627. Ч. 9. Л. 116; Крестьянская война в России в 1773— 1775

годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 41—42.

6 РГАДА. Ф. 1274. Д. 186. Л. 262; Крестьянская война. С. 135, 137, 166;

Мартынов М. Н. Пугачевский атаман Иван Белобородое. Пермь, 1958. С. 38—44.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5