Китай

Китай

Китайская цивилизация пережила переход от древности к средневековью

незаметно, без глобальных трансформации и разрушения всех основ, как это

было на Западе. Более того, средневековый Китай во многом напоминал Китай

древний. Но изменения все же происходили. Средние века в Китае, в сущности,

начались гораздо раньше, чем в Европе. Зарождение феодальных отношений (в

особой форме, о которой будет сказано ниже) историки датируют временем от

XI до IV в. до н.э., хотя считается, что наилучшие возможности для развития

они получили приблизительно к III в. н. э. Постепенно, медленно изживалось

рабовладение. Формировались феодальные отношения в их своеобразном,

«восточном», варианте. Серьезные трансформации шли в духовной жизни,

пересоздавалась государственная структура и ее нравственные основы. В этом

смысле переломным моментом в истории Китая стало появление конфуцианства.

В середине первого тысячелетия до н. э. философ Конфуции (551—479 гг.

до н. э.) создал учение, которому было суждено стать плотью и кровью

цивилизации. Цель его философской системы состояла в том, чтобы сделать

государство идеальным, основанным на твердых нравственных принципах, с

гармоничными социальными отношениями.

Идеи Конфуция, на первый взгляд далекие от реальности, спустя

несколько веков стали государственной религией и на протяжении более чем

двух тысячелетий, почти не изменившись, сохраняли ведущую роль в духовной

жизни китайского общества.

Конфуцианство: спасение на земле

Конфуцианство — очень «земная» религия. Рациональность и практицизм

настолько сильно выражены в нем, что некоторые ученые вообще не считают его

религией в полном смысле слова.

Методы управления государством, регулирование отношений между разными

социальными слоями, принципы семейной жизни, этические нормы, которым

должен следовать человек, — вот что в первую очередь интересовало Конфуция

и его последователей.

Однако мир потусторонний все-таки незримо присутствует в учении:

древнее божество — Небо — воспринимается как средоточие высшего блага и

гармонии, как образец для подражания. И основные принципы конфуцианства как

раз зиждутся на подражании небесной гармонии, они нацеливают человека на

создание своего рода Царства Божьего на земле.

Государство, которое Конфуций стремился привести в строгое

соответствие с Божественным порядком, определялось как большая семья. В

этой семье каждый должен занимать свое место и вести себя так, как подобает

при его положении.

Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом,

сын — сыном.

Конфуций

Стержнем, на котором держится государство, были для философа

преданность и покорность. Эти качества должны пронизывать всю жизнь

общества сверху донизу. Дети почитают родителей, младшие братья и сестры —

старших, а подданные — своих правителей.

Однако принцип большой семьи означал и другое:

не только покорность нижестоящих по отношению к вышестоящим, но и полную

ответственность властей перед народом. Только в этом случае народ будет

доверять своим правителям, а без доверия не может существовать прочное

государство.

«Преданность государю и забота о людях» — вот те основы, на которых, по

мысли китайского философа, зиждется благополучие страны. Конфуций стремился

сделать государственную власть гуманной.

Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться

к добру, то и народ будет добрым.

Конфуций

Поэтому Конфуций придавал большое значение нравственному облику

чиновников — представителей власти, непосредственно осуществляющих

управление страной и напрямую связанных с народом. К ним философ предъявлял

очень высокие требования, создавая образ чиновника-рыцаря — бескорыстного

борца за справедливость, духовно совершенного человека, готового всем

пожертвовать во имя своих идеалов.

Конфуций и приверженцы его учения пытались перевести теорию в

практику: создавали специальные школы, в которых готовили новую

бюрократическую элиту к выполнению высокой миссии. Впоследствии, когда

конфуцианство превратилось в государственную религию, учение философа вошло

как основной предмет в систему государственных экзаменов: только те, кто

блестяще знал работы Конфуция, могли претендовать на получение должности

чиновника.

Реальность нередко расходилась с высокими идеями философа: среди

чиновников, наизусть знавших конфуцианский «моральный кодекс», попадалось

немало корыстолюбцев, жестоких и нечестных людей.

Однако были и другие, относившиеся к своим обязанностям именно так,

как хотел основатель учения. Так, в XVI в. чиновники-инспекторы,

обеспокоенные бедственным положением в стране, стали обращаться к

императору с предложениями о реформах и с критикой деятельности

правительства — от экономики до внешней политики. На эти смелые доклады

власть ответила жестокими репрессиями: неугодных казнили, ссылали, лишали

должности; некоторые чиновники,чтобы доказать свое бескорыстие, кончали

жизнь самоубийством. Несмотря на расправы, поток критики не ослабевал, и в

конце концов правительство было вынуждено уступить и согласиться на

некоторые преобразования.

Конфуцианство с его идеей гуманности и нравственности государственной

власти укрепило бюрократический аппарат, а в конечном счете и саму

государственность.

Конечно, конфуцианство не определяло полностью духовную жизнь Китая.

Оно существовало в обстановке соперничества с другими религиозными

учениями; почти одновременно с конфуцианством, в VI—V вв. до н.э.,

появилось учение философа Лао-Цзы — даосизм, в котором проповедовалось

духовное совершенствование и созерцательный образ жизни (недеяние), слияние

с природой. В IV—V вв. н.э. в Китае стал широко распространяться буддизм. И

буддизм, и даосизм имели много поклонников и в верхах общества, и особенно

в народной среде, однако никогда не вытесняли конфуцианства полностью.

Скорее, они дополняли это рационалистическое, исполненное практицизма

учение мистическим осмыслением мира и человека.

Конфуцианство выдержало и борьбу с политической школой легистов (от

слова lex — закон), которые претендовали на ведущую роль в управлении

страной. Легисты видели основу благополучия государства в строгом, суровом

культе закона. Выполнение законов поощрялось, малейшее отступление от них

преследовалось.

Во времена Конфуция политика китайских правителей почти целиком

находилась под влиянием легистов. Но в конце концов (и это очень

примечательный факт) власть сделала ставку на конфуцианство, пророчески

оценив это гуманное учение как цементирующую цивилизацию силу.

Циклы китайской истории

Государственность конфуцианского Китая является своего рода образцом

долголетия и устойчивости:

ведь на протяжении почти двух тысячелетий она сохранялась практически

в неизменном виде. Между тем история Китая в средние века была весьма

бурной. Страна переживала времена процветания и жесточайших бедствий,

гражданского мира и кровопролитных восстаний, единства и раздробленности.

Еще в древности китайские историки заметили, что в чередовании этих

периодов есть определенный ритм, действующий с четкостью часового

механизма. Каждая новая династия как бы начинала новый цикл и действовала

весьма успешно. Но спустя некоторое время в стране все сильнее и сильнее

проявлялись признаки упадка: разорялось крестьянство, среди чиновников

росла коррупция, крупные земельные собственники отстаивали свою

независимость от центральной власти. Под конец всеобщий развал завершался

народным восстанием, участники которого требовали смены правящей «плохой»

династии.

Именно в таких условиях — жесточайшего экономического и социального

кризиса, голода и распада административной системы, восстаний — в 206 г. до

н. э. начала свое существование первая конфуцианская империя, которой

правила династия Ханъ. Ее основателем был крестьянин, один из вождей

восставших. Новая династия вновь объединила страну, отменила многие

казарменные законы прежних времен, снизила налоги. В систему управления

стали вводиться конфуцианские нормы; ставка была сделана не столько на

насилие, сколько на моральные принципы и древние почитаемые традиции.

Однако уже с середины II в. н. э. империя вступила в роковую полосу упадка.

В III в. Китай распался на три самостоятельных государства. Правда, в

конце III в. была предпринята попытка вернуться к централизации, но новой

династии Цзинь удалось объединить Китай лишь на несколько десятилетий..

В начале IV в. с севера на Китай хлынули орды кочевников, в том числе

гуннов. Население бежало из районов, занятых чужеземцами-варварами, а на

севере страны возникло множество мелких государств, созданных захватчиками.

Они довольно быстро кита-изировались, перенимая местную культуру, обычаи и

систему управления.

Следующий этап централизации был осуществлен при династии Суй, которая

в конце VI в. объединила север и юг, но была свергнута в начале VII в.

Эпоха истинного расцвета Китая связана с династией Тан, правившей

достаточно долго (с начала VII по начало Х в.) и династией Сун (X—XIII

вв.). В ту эпоху по всей стране строились дороги, каналы и новые города,

необычайного расцвета достигли ремесло и торговля, все изящные искусства и

особенно поэзия.

Правление Сунской династии закончилось трагически для Китая,

пережившего новую волну вторжения кочевых племен. В течение XIII в. империя

была завоевана монголами, и великий хан Хубилай основал новую монгольскую

династию Юань (1280—1368). Экономика страны в ходе долгих войн (Китай

сопротивлялся монголам около 40 лет) была разрушена, ирригационные

сооружения, от которых зависело сельское хозяйство, не ремонтировались,

огромное число китайцев было обращено в рабство.

Хотя монголы довольно быстро стали ассимилироваться, недовольство их

правлением возрастало. Древняя буддийская секта Белый Лотос, которая к XIV

в. превратилась в тайное общество, объединила восставший народ.

Руководитель движения, Чжу Юань-Чжан, родом из крестьян, бывший послушник

буддийского монастыря, опираясь на свои войска и примкнувших к нему ученых-

конфуцианцев, разгромил монголов и в 1368г. объявил себя императором

династии, получившей символическое название Мин (Свет).

Минское правительство сумело восстановить экономику страны; было

отменено рабство, сокращены налоги, выходцы из низов получили большие

возможности продвигаться вверх по иерархической лестнице. Но в конце XVI в.

последовал очередной кризис, закончившийся весьма драматично: в начале XVII

в. небольшое племя маньчжуров стало набирать силу и, объединившись с

соседними племенами, повело вооруженную борьбу с Китаем, и во второй

половине XVII в. в стране снова воцарилась иноземная династия Цин.

Маньчжуры со временем удивительно органично вписались в структуру китайской

империи и конфуцианскую культуру. Очевидно, именно в этом была причина

долголетия династии, которая просуществовала вплоть до начала XX в.

Чем же можно объяснить регулярно повторяющиеся периоды расцвета и

упадка, централизации и децентрализации в истории Китая? Многие китайские

историки считают, что в этих циклах отражается борьба двух космических сил

— добра и зла, попеременно одерживающих победу. Но если перевести разговор

из плана метафизического в конкретно-исторический, то объяснение получится

иным.

В борьбе с частной собственностью

Сильная централизованная государственная власть в Китае имела древние

и прочные традиции. Ее важнейшей опорой было право верховной собственности

на землю. Государство, осуществляющее жесткий контроль над обществом (как и

во всех восточных деспотиях), издавна взяло на себя функцию управления

экономикой. «Земледелие, торговля и управление — три основные функции

государства» — так реформатор легист Шан Ян (390—338 гг. до н. э.)

сформулировал концепцию, которой правительство руководствовалось в своей

деятельности на протяжении практически всей истории Китая.

Направляя экономические процессы, власть стремилась ограничить частную

собственность (прежде всего на землю), сохранить свою монополию в

использовании природных богатств, пыталась поставить под контроль торговлю

и ремесло. Главным, разумеется, был вопрос о земле и положении

земледельцев. Крестьяне, составлявшие 90% населения страны, всегда были

объектом внимания и заботы. Их благополучие являлось условием существования

крепкой централизованной власти, ибо все они были для государства в первую

очередь налогоплательщиками.

В Китае, конечно, существовало крупное частное землевладение (так

называемые «сильные дома»), относительно независимое от центральной власти,

но именно по этой причине и невыгодное для правительства. Как только

начинало расти крупное землевладение, доходы казны резко падали:

обезземеленные, разорившиеся крестьяне становились арендаторами у богатых

землевладельцев, которые всеми возможными способами старались сократить

сумму налогов, выплачиваемых государству. В результате возрастали сила и

влияние (в том числе и политическое) местной знати, в провинциях усиливался

произвол администрации, авторитет центральной власти падал. А в ответ

начинался протест снизу — в виде восстаний, участники которых требовали

возврата земли и восстановления принципа уравнительности. Выступления

против «недобродетельных» правителей, допускающих беззаконие, освящались

конфуцианством.

Вновь созданная династия обычно начинала свое правление с реформ,

призванных установить социальную гармонию. При этом в вопросе о частной

собственности правительство, казалось бы, не слишком расходилось с

требованиями восставших масс: оно тоже отстаивало принцип уравнительности,

разумеется, преследуя свои цели и интересы.

Поэтому реформы обычно сводились к гигантскому, в рамках всей

Поднебесной империи, переделу земли — с тем чтобы каждый трудоспособный

крестьянин получил свой участок. Иногда правительство даже шло на

конфискацию земель у богатых землевладельцев. Использовались и другие

средства: на некоторое время запрещалась продажа земли. Крупные владения

облагали повышенными налогами.

Обезземеленным крестьянам выдавались наделы из фонда государственных

земель, причем на выгодных условиях. Те, кто обрабатывал пустоши, в течение

определенного времени освобождались от налогов.

Ныне в течение нескольких поколений в Поднебесной царит мир, богатые и

сильные из числа чиновников и простолюдинов обладают имуществом в несколько

сот миллионов монет, а бедные и слабые испытывают все большие тяготы...

Поэтому следует несколько ограничить количество земель, находящихся в

частном владении.

Из постановлений эпохи династии Хань, конец I в. до н. э.

Таким образом, вновь восстанавливалась система «равных полей», которая

всегда считалась в Китае идеалом. Конечно, несмотря на эти меры, невозможно

было совсем остановить рост частного землевладения, но государственная

власть была достаточно сильна, чтобы на определенном этапе резко сокращать

его. Поэтому в Китае, как и в других восточных цивилизациях, сформировался

государственный феодализм.

Правительство сделало ставку на мелкое крестьянское хозяйство,

которому отводились наделы при условии выплаты налогов. Чиновники получали

землю в зависимости от ранга — доходы с нее, точнее, то, что от них

оставалось после уплаты налогов государству, шли в счет жалованья. Т-акие

владения нельзя назвать феодом: понижение в должности означало и утрату

земли; чиновник в качестве землевладельца был полностью зависим от

государства.

Примерно такая же политика осуществлялась и по отношению к

ремесленникам и купечеству. С древнейших времен власть стремилась утвердить

свою монополию на разработку недр и использование водоемов; постепенно в

руках государства оказалось производство и продажа важнейших предметов

потребления: соли, чая, меди, железа и других металлов. В XIV— XVII вв.

государственное производство охватывало изготовление фарфора, судостроение,

добычу угля, литейный промысел и др. Центральная власть регулировала

рыночные цены, а иногда даже ссудный процент, борясь с ростовщичеством.

Государственная торговля не всегда выдерживала конкуренцию с частной, но

правительство компенсировало это тем, что облагало купцов большими

налогами, закупало у них товары по твердым ценам, установленным казной.

В настоящее время следует регулировать движение товаров: при повышении

цен надо продать, при понижении — закупить; если сделать большие запасы

продовольствия и уравнять цены, то люди будут своевременно заниматься

земледелием и ростовщические дома не смогут воспользоваться их

затруднениями. Все вышесказанное делается для народа, а не с целью

получения доходов для казны.

Из законов реформатора Ван Ань-Ши, XI в.

Кроме того, правительство разрешало заниматься торговлей чиновникам,

освобождая их от налогов и превращая таким образом в силу, противостоящую

частной торговле.

Только в XVI—XVII вв. в Китае произошел некоторый сдвиг: расширилось

крупное землевладение, стали создаваться мануфактуры с использованием

наемного труда (в том числе и рассеянные). Хотя государство по-прежнему

имело монополию на добычу и обработку полезных ископаемых, в отдаленных

горных районах тайно возникали частные предприятия по добыче угля и

серебра. Цинское правительство закрывало глаза на рост частного

землевладения. Возможно, потому, что интенсификация сельского хозяйства

давала возможность даже в этих условиях получать большую сумму налогов.

Буржуазные отношения отстаивали свое право на существование, но, как

правило, проигрывали в неравной борьбе с государственной властью, а потому

остались неоформленными.

Слабый народ — сильное государство

Власть, игравшая роль покровителя и управителя в большой семье,

персонифицировалась в лице императора. Все остальные социальные слои, на

какой бы ступени иерархической лестницы они ни стояли, являлись подданными

непосредственно императора. Поэтому в феодальном Китае не зародилась, как

это было в Западной Европе, система вассалитета; единственным сюзереном

было государство.

Когда народ слаб — государство сильное, когда государство сильное —

народ слаб. Поэтому государство, идущее истинным путем, стремится ослабить

народ.

Шан Ян

Характеризуя такие отношения между властью и обществом, немецкий

философ XIX в. Ф. Гегель писал, что в Китае не может существовать большого

различия между рабством и свободой, так как перед императором все равны, т.

е. все одинаково бесправны. Насколько справедлива эта оценка, ставшая

классической при определении восточных деспотий? Конечно, общество в Китае

не сумело добиться тех прав, какие оно получило в Западной Европе. Там не

оформились сословия, которые могли бы претендовать на участие в

государственной политике и с интересами которых власть вынуждена была

считаться.

Одним словом, народ (т. е. подданные) в Китае действительно был

слабым, если иметь в виду его политическое безгласие. Прекрасный тому

пример — положение многочисленного городского населения, которое так и не

сумело добиться внутреннего самоуправления. Города — эти очаги вольности в

Европе __ находились в Китае под жестким контролем государства. Цехи

использовались для того, чтобы распределять повинности, взимать налоги.

Ремесленники были приписаны к определенному месту жительства и не могли

покидать город без разрешения властей.

Государство оказывало давление на общество самыми разнообразными

способами. В том числе использовался знаменитый тезис Конфуция о большой

семье, означающий, что необходимо повиноваться власти, поступаться личными

интересами ради общих, т. е. государственных. В Китае была распространена

система коллективной ответственности. Так, за преступление отца мог

поплатиться сын, а то и вся семья; староста в деревне подвергался

наказанию, если на его территории была не полностью обработана земля; в

таком же положении оказывались и уездные чиновники.

Однако установка на коллективизм имела и обратную сторону. В Китае

огромную силу приобрели семейно-клановые связи, освященные и возвеличенные

конфуцианством. Большие кланы, включавшие много семей, и богатых, и бедных,

представляли собой, как правило, мощные и крепкие организации, основанные

на принципах солидарности и взаимопомощи. Кроме того, были распространены

всякого рода землячества, тайные общества, секты. Все эти общности

представляли собой вполне реальную социальную силу, с которой власти

приходилось считаться, что создавало некоторый баланс сил, хотя и

неполноценный, не закрепленный юридически.

В китайском обществе действовал принцип равных возможностей. Каждый,

независимо от своего происхождения, мог стать чиновником, т. е. войти в

элитный слой китайского общества. Для этого нужно было лишь сдать

государственные экзамены. Конечно, к этим сложным экзаменам, требовавшим

многолетней подготовки, у верхов общества допуск был гораздо шире, чем у

низов. Но здесь помогали клановые и общинные связи: жители деревни,

например, могли объединенными усилиями дать образование наиболее способным

детям и выдвинуть своих кандидатов на экзамены в расчете на их будущее

покровительство. В результате в Китае был создан поистине уникальный для

средних веков бюрократический аппарат, в котором ранг во многом зависел от

личных достоинств.

В XVII—XVIII вв. Китай представлял собой могущественную державу с

хорошо налаженной экономикой, сильной армией и достаточно большими

внутренними потенциями, что и позволило ему сохранить независимость в

отношениях с Европой. Слабость традиционного конфуцианского Китая

проявилась позднее, в XIX в., когда Запад стал все больше активизировать

свою колониальную политику.