Иван III: внешняя и внутренняя политика

Нижнем Новгороде и Костроме и занялся подготовкой большого похода на

Казань. Были мобилизованы все слои московского населения и подвластных

Москве земель. Отдельные полки целиком состояли из московских купцов и

посадских людей. Братья великого князя возглавили ополчения своих

владений.

Войско делилось на три группировки. Первые две, руководимые

воеводами Константином Беззубцевым и князем Петром Васильевичем

Оболенским, сходились под Устюг и Нижний Новгород. Третья рать князя

Даниила Васильевича Ярославского двинулась на Вятку. Согласно замыслу

великого князя, основным силам следовало остановиться, не дойдя до

Казани, тогда как «охочии люди» (добровольцы) и отряд Даниила

Ярославского должны были заставить хана поверить, что главного удара

следует ожидать именно с этой стороны. Однако, когда стали выкликать

желающих, почти вся рать Беззубцева вызвалась идти на Казань. Пограбив

окрестности города, эта часть русских полков попала в трудное

положение и вынуждена была с боем пробиваться к Нижнему Новгороду. В

итоге главная цель вновь не была достигнута.

В сентябре 1469 г. новая московская рать под командованием брата

великого князя - Юрия Васильевича Дмитровского - вновь подступила к

стенам Казани. В походе участвовала и «судовая рать» (т.е. войско,

погруженное на речные суда). Осадив город и перекрыв доступ воды,

русские вынудили хана Ибрагима капитулировать, «взяли мир на своей

воле» и добились выдачи «полона» - соотечественников, томящихся в

неволе.

ПОКОРЕНИЕ НОВГОРОДА

Новые тревожные вести пришли из Новгорода Великого. К концу 1470

г. новгородцы, воспользовавшись тем, что Иван Васильевич был поглощен

внутренними проблемами, а потом войной с Казанью, перестали платить

Москве пошлины и вновь захватили земли, от которых отступились по

договору с прежними великими князьями. В вечевой республике всегда

была сильна партия, ориентировавшаяся на Литву. В ноябре 1470 г.

новгородцы приняли князем Михаила Олельковича Это был так называемый

кормленый князь, каких прежде часто приглашали к себе новгородцы,

уступая им известные доходы с некоторых своих волостей.. В Москве не

сомневались, что за его спиной стоял соперник московского государя на

Руси - великий князь литовский и король польский Казимир IV. Иван

Васильевич полагал, что конфликт неизбежен. Но на протяжении

нескольких месяцев, вплоть до лета 1471 г., он вел активную

дипломатическую подготовку. Благодаря усилиям Москвы Псков занял

антиновгородскую позицию.

Главным покровителем вольного города был Казимир IV. В феврале

1471 г. его сын Владислав стал чешским королем, но в борьбе за престол

у него появился могущественный конкурент - венгерский государь Матвей

Корвин, которого поддержали Папа римский и Ливонский орден. Удержаться

у власти без помощи отца Владислав не смог бы. Дальновидный Иван

Васильевич почти полгода выжидал, не начиная боевых действий, пока

Польша не втянулась в войну за чешский престол. Казимир IV не решился

воевать на два фронта. Хан Большой Орды Ахмат также не пришел на

помощь Новгороду, опасаясь нападения союзника Москвы - крымского хана

Хаджи-Гирея. Новгород остался один на один с грозной и могущественной

Москвой.

В мае 1471 г. был окончательно разработан план наступления против

Новгородской республики. Решено было нанести удар с трех сторон, чтобы

заставить неприятеля раздробить силы. «Того же лета... князь велики с

братию и с всею силою поиде к Новгороду Великому, с все сторона воюючи

и пленяючи» - писал об этом летописец. Стояла страшная сушь, и это

делало обычно непроходимые болота под Новгородом вполне преодолимыми

для великокняжеских полков. Вся Северо-Восточная Русь, послушная воле

великого князя, сходилась под его знамена. Готовились к походу союзные

рати из Твери, Пскова, Вятки, прибывали полки из владений братьев

Ивана Васильевича. В обозе ехал дьяк Стефан Бородатый, чье умение

говорить по памяти цитатами из русский летописей позже весьма

пригодилось при переговорах с новгородцами.

Тремя потоками вошли московские полки в новгородские пределы. На

левом фланге действовал 10-тысячный отряд князя Даниила Холмского и

воеводы Федора Хромого. На правый фланг был послан полк князя Ивана

Стриги Оболенского, чтобы не допустить притока свежих сил из восточных

владений Новгорода. В центре, во главе самой мощной группировки,

выступил сам государь.

14 июля 1471 г. 40-тысячное войско - все, что смогли собрать в

Новгороде, - сошлось в битве с отрядом Даниила Холмского и Федора

Хромого. Как повествует летопись, «... вскоре побежали новгородцы,

гонимые гневом Божиим... Полки же великого князя гнались за ними,

кололи их и секли». В плену оказались посадники, у которых был найден

текст договора с Казимиром IV. В нем, в частности, были и такие слова:

«А пойдет князь великий Московский на Великий Новгород, ибо тебе

нашему господину честному королю всести на конь за Великий Новгород

противу великого князя». Разъяренный государь московский безжалостно

казнил пленных новгородцев, отказываясь от переговоров с прибывавшими

из Новгорода посольствами.

Только после приезда в ставку великого князя в Коростыне

архиепископа Новгородского Феофила Иван Васильевич внял его мольбам,

предварительно подвергнув послов унизительной процедуре. Вначале

новгородцы били челом московским боярам, те в свою очередь обратились

к братьям Ивана Васильевича, чтобы они упросили самого государя.

Правота великого князя доказывалась ссылками на летописи, которые так

хорошо знал дьяк Стефан Бородатый. 11 августа был заключен

Коростынский договор. Отныне Новгородская внешняя политика полностью

подчинялась воле великого князя. Вечевые грамоты выдавались теперь от

имени московского государя и скреплялись его печатью. Впервые он

признавался верховным судьей в делах дотоле вольного города Новгорода.

Новгород отрекся от связи с литовским государем, уступил великому

князю часть Двинской земли, где новгородское войско было разбито

московским. Вообще в Двинской земле (Заволочье), которую Новгород

считал своею собственностью, издавна была чересполосица. Посреди

новгородских владений были населенные земли, на которые предъявляли

права другие князья, особенно ростовские. Это было естественно, так

как население подвигалось туда из разных стран Руси. Великий князь

московский как верховный глава всех удельных князей и обладатель их

владений считал все такие спорные земли своею отчиною и отнял их у

Новгорода, как бы опираясь на старину. Новгород, кроме того, обязался

заплатить «копейное» (контрибуцию). Сумма «копейного» означалась в

пятнадцать с половиною тысяч, но великий князь скинул одну тысячу. Во

всем остальном договор этот был повторением того, какой заключен при

Василии Темном.

Верный своему правилу действовать постепенно, Иван Васильевич не

уничтожил самобытности Новгородской земли, а предоставил новгородцам

подать ему вскоре повод сделать дальнейший шаг к тому, чего веками

домогалась Москва над Великим Новгородом. Ближайшим последствием этой

несчастной войны было то, что Новгородская земля была так разорена и

обезлюдена, как еще не бывало никогда вовремя прошлых войн с великими

князьями. Этим разорением московский государь обессилил Новгород и на

будущее время подготовил себе легкое уничтожение всякой его

самобытности.

Иван Васильевич удержал за собою Вологду и Заволочье, а в

следующем 1472 году отнял у Великого Новгорода Пермь. Эта страна

управлялась под верховною властью Новгорода своими князьками,

принявшими христианство, которое с XIV века, со времени проповеди св.

Стефана, распространилось в этом крае. В Перми обидели каких-то

москвичей. Иван Васильевич придрался к этому и отправил в Пермскую

землю рать под начальством Федора Пестрого. Московское войско разбило

пермскую военную силу, сожгло пермский город Искор и другие городки;

пермский князь Михаил был схвачен и отослан в Москву. Пермская страна

признала над собою власть великого князя московского.

Мастерски проведенная военная кампания и дипломатический успех

делали Ивана Васильевича подлинным «государем всея Руси». 1 сентября

1471 г. въехал он в свою столицу с победой под восторженные крики

москвичей. Несколько дней продолжалось ликование. 30 апреля 1472 г.

состоялась торжественная закладка нового Успенского собора в Кремле.

Он должен был стать зримым символом московского могущества и единства

Руси.

В июле 1472 г. хан Ахмат, который все еще считал Ивана Ш своим

«улусником», т.е. подданым, неожиданно напал на Русь. Обманув русские

заставы, ждавшие его на всех дорогах, он внезапно появился под стенами

Алексина - небольшой крепости на границе с Диким Полем. Ахмат осадил и

зажег город. Отважные защитники погибли, но не сложили оружия. Вновь

грозная опасность нависла над Русью. Только соединение всех русских

сил могло остановить ордынцев. Подошедший к берегам Оки Ахмат увидел

величественную картину. Перед ним простирались «многыя полкы великого

князя, аки море колеблющееся, доспехи же на них бяху чисты вельми, яко

сребро блистающи, и вооружени зело». Ахмат отступил. Таким образом,

объединенное Иваном Ш государство стало способно выставить крупное

организованное и хорошо оснащенное войско и противостоять некогда

непобедимым силам ордынцев.

ЖЕНИТЬБА НА СОФЬЕ ПАЛЕОЛОГ.

СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА

Первая жена Ивана III, тверская княжна Мария Борисовна,

скончалась еще 22 апреля 1467 г. А 11 февраля 1469 г. в Москве

появились послы из Рима - от кардинала Виссариона. Кардинал этот,

природный грек, был прежде митрополитом Никейским и на Флорентийском

соборе вместе с русским митрополитом Исидором принял унию. Они

приехали к великому князю, чтобы предложить ему жениться на жившей в

изгнании после падения Константинополя племяннице последнего

византийского императора Константина ХI Софье Палеолог. Для русских

Византия долгое время была единственным православным царством, оплотом

истинной веры. Византийская империя пала под ударами турок (1453 г.),

но, породнившись с династией ее последних василевсов, Русь как бы

заявляла о своих правах на наследие Византии, на величественную

духовную роль, которую эта держава когда-то играла в мире. Вскоре в

Рим отправился представитель Ивана Ш, итальянец на русской службе Джан

Баттиста делла Вольпе (Иван Фрязин, как его называли в Москве). В июне

1472 г. в соборе Святого Петра в Риме Иван Фрязин обручился с Софьей

от имени московского государя, после чего невеста в сопровождении

пышной свиты отправилась на Русь. В октябре того же года Москва

встречала свою будущую государыню. Первым делом Софья отстояла молебен

в церкви, а потом в сопровождении митрополита Филиппа отправилась в

покои великой княгини Марии Ярославны, где встретилась со своим

будущим мужем. В тот же день в недостроенном еще Успенском соборе

состоялся обряд венчания. Греческая принцесса стала великой княгиней

московской, владимирской и новгородской. Отблеск тысячелетней славы

некогда могучей империи озарил молодую Москву.

Брак московского государя с греческою царевною был важным

событием в русской истории. Собственно, как родственный союз с

византийскими императорами это не было новостью: много раз русские

князья женились на греческих царевнах, и такие браки, кроме первого из

них, брака св. Владимира, не имели важных последствий, не изменяли

ничего существенного в русской жизни. Брак Ивана с Софьею заключен был

при особых условиях. Во-первых, невеста его прибыла не из Греции, а из

Италии, и ее брак открыл путь сношениям Московской Руси с Западом. Во-

вторых, Византийского государства уже не существовало; обычаи,

государственные понятия, приемы и обрядность придворной жизни,

лишенные прежней почвы, искали себе новой и нашли ее в единоверной

Руси. Пока существовала Византия, Русь хотя усваивала всю ее

церковность, но в политическом отношении оставалась всегда только

Русью, да и у греков не было поползновения переделать Русь в Византию;

теперь же, когда Византии не стало, возникла мысль, что Греция должна

была воплотиться в Руси и Русское государство будет преемственно

продолжением Византийского настолько, насколько русская церковь

преемственно была костью от костей и плотью от плоти греческой церкви.

Кстати, Восточная Русь освобождалась от порабощения татарского именно

в ту эпоху, когда Византия порабощена была турками. Являлась надежда,

что молодая русская держава, усилившись и окрепши, послужит главным

двигателем освобождения Греции. Брак Софьи с русским великим князем

имел значение передачи наследственных прав потомства Палеологов

русскому великокняжескому дому.

Вскоре после свадьбы Иван Ш отправился в Ростов к больной материи

и там получил известие о смерти брата Юрия, который был всего на год

моложе великого князя. Вернувшись в Москву, Иван Ш решается на

небывалый шаг. В нарушение древнего обычая он присоединяет все земли

умершего Юрия к великому княжению, не поделившись с братьями. Назревал

открытый разрыв. Примирить сыновей сумела мать - Мария Ярославна. По

заключенному ими соглашению Андрей Большой (Углицкий) получал город

Романов на Волге, Борис - Вышгород, Андрей Меньшой - Тарусу. Дмитров,

где княжил покойный Юрий, остался за великим князем. Сбылся давний

замысел Ивана Васильевича об увеличении своей власти за счет братьев -

удельных князей. Еще незадолго до похода на Новгород по примеру своего

отца он провозгласил своего сына великим князем. По Коростынскому

договору права Ивана Ивановича были приравнены к правам отца. Это

поднимало наследника на небывалую высоту и исключало претензии братьев

Ивана Ш на престол. И вот теперь был сделан еще один шаг,

закладывавший основу новых отношений между членами великокняжеской

семьи.

В ночь с 4 на 5 апреля 1473 г. скончался во время сильного пожара

в Москве митрополит Филипп. Его преемником стал епископ Коломенский

Геронтий. А 20 мая обрушились стены почти достроенного Успенского

собора. Великий князь решил сам заняться возведением новой святыни. По

его поручению в Венецию отправился Семен Иванович Толбузин, который

вел переговоры с искусным каменных, литейных и пушечных дел мастером

Аристотелем Фиораванти. В марте 1475 г. итальянец прибыл в Москву. Он

возглавил строительство Успенского храма, доныне украшающего соборную

площадь Московского Кремля.

ПОХОД НА ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД.

КОНЕЦ ВЕЧЕВОЙ РЕСПУБЛИКИ

Побежденный, но не подчинившийся до конца, Новгород беспокоил

великого князя московского. 21 ноября 1475 г. Иван Ш прибыл в столицу

вечевой республики «миром». «Вятшие люди» - вечевая верхушка во главе

с владыкой Феофилом - устроили пышную встречу. Почти 2 месяца

продолжались пиры и приемы. Великий князь принимал не только дары от

жителей, но и их жалобы на произвол властей. 25 ноября представители

Славковой и Микитиной улиц подали ему жалобу на самоуправство высших

новгородских чиновников. После судебного разбирательства были схвачены

и отправлены в Москву посадники Василий Онаньин, Богдан Есипов и еще

несколько человек, все - лидеры и сторонники «литовской» партии. Не

помогло заступничество архиепископа и бояр. В феврале 1476 г. великий

князь возвратился в Москву.

Общество новгородской вечевой республики давно уже разделилось на

две части. Одни поддерживали Москву, другие - короля Казимира IV. В

феврале 1477 г. в Москву приехали новгородские послы. Приветствуя

Ивана Ш, они назвали его не «господином», как обычно, а «государем».

Подобное обращение выражало полное подчинение, и Иван Ш немедленно

воспользовался этим обстоятельством: в Новгород отправились бояре

Федор Хромой, Иван Тучкоморозов и дьяк Василий Долматов, чтобы

осведомиться, какого «государства» хотят от великого князя новгородцы.

Собралось вече, на котором сторонники «литовской» партии обвинили

побывавшего в Москве боярина Василия Никифорова в измене: «Переветник,

был ты у великого князя и целовал ему крест против нас». Василий и еще

несколько активных сторонников Москвы были убиты. Шесть недель

волновался Новгород. Послам было заявлено о желании жить с Москвой «по

старине», т.е. сохранить Новгородскую вольность.

Иван Ш не спешил с новым походом. Он понимал, что с каждым днем

противоречия внутри новгородского общества будут усиливаться, а число

его сторонников станет расти под впечатлением нависшей вооруженной

угрозы. Так и произошло. Когда великий князь выступил из Москвы во

главе объединенных сил, новгородцы не смогли даже собрать полки, чтобы

попытаться отразить нападение. В столице был оставлен молодой великий

князь Иван Иванович. По дороге в ставку то и дело прибывали

новгородские посольства в надежде завязать переговоры, но их даже не

допускали к государю. Когда до Новгорода оставалось не более 30 км,

приехал сам архиепископ Новгородский Феофил с боярами. Они называли

Ивана Васильевича «государем» и просили «отложить гнев» на Новгород.

Однако, когда дело дошло до переговоров, оказалось, что послы

недостаточно отчетливо представляют себе сложившуюся ситуацию и

требуют слишком многого.

Великий князь с войском прошел по льду озера Ильмень и стал под

самыми стенами города. Московские рати со всех сторон окружили

Новгород. Подходили подкрепления: псковские полки с пушками, братья

великого князя с войском, касимовские татары царевича Данияра.

Положение в осажденном городе ухудшалось: не хватало продовольствия,

начался мор, усилились междоусобные склоки. Наконец, 7 декабря 1477 г.

на прямой вопрос послов, какого «государства» хочет Иван Ш в

Новгороде, государь московский ответил: Хотим государства своего как

на Москве, государство наше таково: вечевому колоколу в отчине нашей в

Новгороде не быть, посаднику не быть, а государство нам свое держать

как у нас на низовской земле». Новгородской вечевой вольнице был

вынесен приговор. Территория собираемого Москвой государства

увеличилась в несколько раз. Присоединение Новгорода - один из

важнейших итогов деятельности Ивана Ш, великого князя московского и

«всея Руси».

СТОЯНИЕ НА УГРЕ.

КОНЕЦ ОРДЫНСКОГО ИГА

12 августа 1479 г. в Москве был освящен новый собор во имя

Успения Божьей Матери, задуманный и построенный как архитектурный

образ единого Русского государства. «Бысть же та церковь чюдна вельми

величеством и высотою, светлостью и звонкостью и пространством, такова

же преже того не бывала в Руси, опроче Владимерскыя церкви...» -

восклицал летописец. Торжества по случаю освящения собора продлилась

до конца августа.

Но не прошло и месяца с начала празднеств, как грозное

предзнаменование грядущих бед потрясло столицу. 9 сентября Москва

неожиданно загорелась, пожар подступил к стенам Кремля. Лишь к утру

стихия была побеждена жителями города, вместе с которыми тушили пожар

и Иван Ш, и его сын.

До Москвы доходили слухи о назревающем заговоре в Новгороде. Иван

Ш вновь отправился туда «миром». На берегу Волхова он провел остаток

осени и большую часть зимы. Одним из результатов его пребывания в

Новгороде был арест архиепископа Новгородского Феофила. В январе 1480

г. опального владыку под конвоем отправили в Москву. Новгородской

оппозиции был нанесен ощутимый удар.

Однако вскоре Ливонский орден впервые за много лет напал большими

силами на земли Пскова. Из Орды доходили смутные известия о подготовке

нового нашествия на русь. В самом начале февраля пришла еще одна

плохая новость - ьратья Ивана Ш князья Борис Волоцкий и Андрей Большой

решились на открытый мятеж и вышли из повиновения. В этих условиях

московская помощь Пскову сделалась невозможной. Иван Ш спешно покинул

Новгород и выехал в Москву.

Государство, раздираемое внутренними смутами, перед лицом внешней

агрессии было обречено. Прежде всего он вступил в переговоры с

братьями, недовольными планомерным наступлением московского государя

на принадлежавшие им удельные права полунезависимых властителей,

уходившие своими корнями во времена политической раздробленности. Но

великий князь не мог в уступках им перейти грань, за которой

начиналось возрождение прежней удельной системы, принесшей на Русь

столько бедствий в прошлом. Начавшиеся переговоры с братьями зашли в

тупик.

Своей ставкой князья Борис и Андрей избрали Великие Луки - город

на границе с Литвой - и вели переговоры с Казимиром IV. О совместных

действиях против Москвы договорился с Казимиром и Ахмат.

Весной 1480 г. стало ясно, что достичь соглашения с братьями не

удастся. В эти же дни пришло страшное известие - хан Большой Орды во

главе огромного войска начал медленное продвижение на Русь, ожидая

поддержки Казимира. Опытный воин и честолюбивый политик, Ахмат

надеялся полностью восстановить ордынское господство над Русью.

Собственно говоря, великий князь московский на деле уже был независим

от Орды: она пришла тогда к такому ослаблению, что вятские удальцы,

спустившись по Волге, могли разграбить Сарай, столицу хана. Великий

князь перестал платить вынужденную определенную дань, ограничиваясь

одними дарами; а это не могло уже иметь смысла подданства, так как

подобным образом дары от московских государей и впоследствии долго

давались татарским владетелям во избежание разорительных татарских

набегов. Таким образом, освобождение Руси от некогда страшного

монгольского владычества совершилось постепенно, почти незаметно.

Бывшая держава Батыя, распавшись на многие царства, была постоянно

раздираема междоусобиями, и если одно татарское царство угрожало

Москве, то другое мешало ему поработить Москву.

Из Крыма пришло отрадное известие. Туда по указанию великого

Страницы: 1, 2, 3