Жизнь и исторические труды Н.И.Костомарова

Жизнь и исторические труды Н.И.Костомарова

Министерство образования Российской Федерации

Сыктывкарский государственный университет

Исторический факультет

Заочное отделение

Специальность: История

Контрольная работа

По историографии

На тему:

Жизнь и исторические труды Н.И.Костомарова

Выполнил: Студент IV курса, гр.: 5410

Толстиков Константин Станиславович_________

Проверил:_________________________________

Дата проверки:_____________________________

Сыктывкар 2002

Содержание.

Введение………………………………………………………………………3

Основная часть………………………………………………………………..5

Заключение…………………………………………………………………...14

Список использованных источников и литературы……………………….15

Ведение

«…Не восхищаться народностью, а знать её следует. Точно так же – не

восхищаться, не любоваться историею прошедшей жизни – наше дело, а

уразуметь её».

Н.И.Костомаров

Среди титанов российской исторической мысли XIXв., рядом с Н. М.

Карамзиным, С. М. Соловьевым, В. О. Ключевским, занимает видное место

Николай Иванович Костомаров (псевдонимы — Иеремия Галка, Иван Богучаров).

Творчество русско-украинского учёного историка и археолога, фольклориста и

этнографа, поэта и просветителя оказало большое влияние на развитие

современников и долго ещё будет жить в памяти благодарных потомков. Ныне

вполне уместно напомнить широкому читателю некоторые страницы жизни

Костомарова, 150-летие которого со дня рождения которого по решению ЮНЕСКО

отмечало в 1967 году просвещённое человечество.

Сложный и неоднозначный жизненный путь прошёл Н.И.Костомаров.

Современник А.И.Герцена, Т.Г.Шевченко, Н.Г.Чернышевского и Н.А.Добролюбова,

он был учёным, писателем, фольклористом, трудами и жизнью определившим своё

место в отечественной науке и культуре. Многочисленные его монографии,

статьи, очерки содержат идеи, образы, картины времён создания Русского

государства, укрепления его экономических и культурных позиций, а также

истории Украины периода формирования и становления украинского народа, его

борьбы за независимость и национальную самобытность. Вместе с тем

Костомаров никогда не был пассивным созерцателем своего времени. Он жил в

гуще событий, стремясь своими произведениями и деятельностью содействовать

движению общества вперёд.

Актуальностью данной работы является то, что сегодня, в связи с

изменением отношения к прошлому, происходит переосмысление развития и самой

исторической науки. Это в полной мере относится и к творчеству Костомарова,

особенно в части обвинения его в национализме, бесклассовом подходе в

оценке исторических явлений и событий. В своё время благотворное влияние

оказала перестройка на издание работ учёного. В серии «Памятники

исторической мысли Украины» вышел и молниеносно разошёлся однотомник его

трудов. Что же касается работ о нём, то пока издано лишь немного

монографий, в которых впервые после десятилетий замалчивания на основе

широкого круга источников и свидетельств современников рассматривается его

творческое наследие по истории Украины феодальной эпохи. Опубликована также

небольшая работа о нём как фольклористе и этнографе, исследователе

поэтического творчества и быта украинского народа.1 Наконец, изданы

документы и материалы о Кирилло-Мефодиевском обществе, одним из создателей

которого был Костомаров.

В научном наследии Костомарова имеется немало того, что и сегодня

представляет интерес, без чего отечественная историческая наука была бы

обделённой. Он не только обогатил отечественную науку новыми фактами,

оригинальным подходом к историческим явлениям и выводами, но и в

значительной мере демократизировал освещение прошлого. Труды учёного ближе,

чем работы других историков его поколения, стояли к жизни народа, и в этом

огромная ценность его творческого наследия.

Костомаров родился 4(16) мая 1817 года в слободе Юрасовка Острогожского

уезда Воронежской губернии. Мать его, Татьяна Петровна Мыльникова, была

собственностью помещика Ивана Петровича Костомарова. Старый солдат,

штурмовавший Измаил, отставной капитан Костомаров, в духе времени

погрузился в вольтерьянство и не ограничился лекциями перед крепостными о

природном равенстве людей, необходимости освобождения крестьян, отсутствии

бога и вреде суеверий. Он, по словам сына, «ни во что не ставил дворянское

достоинство» и ещё в 1812 г. решил взять в жены крестьянскую девочку,

которой хотел дать образование. С ней он и обвенчался через несколько

месяцев после рождения сына, незаконного с ханжески-юридической точки

зрения, но единственного и любимого. До 10 лет Николай Иванович

воспитывался отцом по рекомендации Ж.-Ж. Руссо при посредстве природы,

литературы, французских просветителей. Стихов Жуковского и Пушкина, и

матерью – в духе православия.

Отец Николая Ивановича был убит и ограблен своими лакеями, но матери

удалось выкупить своего сына у родных мужа и отдать в частный воронежский

пансион. «Несмотря на свой тринадцатилетний возраст и шаловливость, - писал

впоследствии историк, - я понимал, что не научусь в этом пансионе тому, что

для меня будет нужно для поступления в университет, о котором я тогда уже

подумал как о первой необходимости для того, чтобы быть образованным

человеком».1 В 1831 г. матушка определила его в воронежскую гимназию.

Мальчик переходит сразу в третий из четырёх классов гимназии, где также

почти не учили, овладевает латинским, греческим, французским языками и

математикой, в 16 лет единственный из гимназистов сдаёт экзамены на

историко-филологический факультет Харьковского университета. Не найдя и

здесь серьёзного преподавания, юноша погружается в античность и

совершенствует языки, прибавив к ним итальянский, пока на третьем курсе не

знакомится с новым профессором всеобщей истории М.М.Луниным: отныне судьбой

Костомарова стала история.

Последние полгода до выпускных экзаменов Николай Иванович болел оспой

и был сочтён умершим, но, ещё нетвёрдо держась на ногах, прибыл на сессию:

для дальнейшего пути в науку бастард должен был получить «степень кандидата

на отличие». Он сдал отлично выпускные экзамены и уехал домой, где узнал,

что лишён степени за оценку «хорошо» по богословию, полученную на первом

курсе. В январе следующего 1837 г. Костомаров передал все экзамены, год

спустя получил положенную ему кандидатскую степень, а ещё почти через год,

в ноябре 1838 г., - кандидатское свидетельство. Одновременно, служа юнкером

в Кинбурнском драгунском полку, он разобрал великолепный местный архив и

подготовил к печати историю Острогожского казачьего полка с приложением

основных документов, мечтая «составить историю всей слоботской Украины»1

(рукопись эта сгинула в полиции после ареста). Никакие обстоятельства не

могли свергнуть с пути Николая Ивановича, о котором сам оно говорил вот

так: «История сделалась для меня любимым до страсти предметом; я читал

много всякого рода исторических книг, вдумывался в науку и пришёл к такому

вопросу: от чего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных

деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью

народной массы? Бедный мужик, земледелец-труженник, как будто не существует

для истории; от чего история не говорит нам ничего его быте, о его духовной

жизни, о его чувствованиях, способе его радостей и печалей? Но с чего

начать? Конечно, с изучения своего русского народа; а так как я жил тогда в

Малороссии, то и начать с его малорусской ветви. Эта мысль обратила меня к

чтению народных памятников».2

Идея изучения истории украинского народа, тонувшей тогда почти в

полном мраке неведения, оказалась крайне трудноосуществимой. Костомаров

чуть ли не наизусть выучил изданные к тому времени былины и сказы, русские

и украинские песни, подружился с издателем «Запорожской старины»

И.И.Срезневским и другими исследователями народного творчества. Размышляя

над методами исторической критики, Николай Иванович отправился в Москву для

знакомства с лекциями М.Т.Каченовского, овладел немецким, а затем польским,

чешским, словацким, болгарским и другими языками, открывавшими доступ к

сравнительному материалу.

Наибольшие трудности представляло освоение едва знакомого Костомарову

украинского языка и литературы. Не удовлетворяясь чтением, Николай Иванович

со свойственной ему неукротимой энергией начал «этнографические экскурсии»

по Украине, которые продолжал затем многие годы. Не только русские и

польские, но и украинские по происхождению его товарищи тогда «поднимали на

смех самую идею писать на малорусском языке», считая «дозволительно

глумиться над мужиком и его способом выражения».3

«Такое отношение к народу и его речи мне казалось унижением

человеческого достоинства, и чем чаще встречал я подобные выходки, тем

сильнее пристращался к малорусской народности»4, - писал Костомаров. Он

обобщил материалы своих экспедиций и ответил по-украински прозой и

романтическими стихами, издав основанные на фольклорно-историческом

материале книги «Савва Чалый» (1839), «Украинские баллады» (1839), «Ветка»

(1840), «Переяслвська ничь» (1841) и другие сочинения.

Сын русского дворянина древнего рода не мог не выступить на стороне

языка и культуры украинского народа. Православный христианин не считал

возможным жертвовать истиной ради интересов духовенства. В диссертации «О

причинах и характере унии в Западной России» (1842) Костомаров приводил

богатый фактический материал о безнравственности православного духовенства,

властолюбии и жадности патриархов, не отличавшихся в этом отношении от пап;

писал о восстаниях казаков и крестьян; о пользе, которую принесла

украинскому просвещению необходимость борьбы с унией. По доносу

харьковского архиепископа Н.Г.Устрялова, министр народного просвещения

С.С.Уваров отменил защиту и приказал сжечь «подрывную» диссертацию.

Но Костомарова не легко было запугать. Весной 1843 г. он подал в

Харьковский университет первую на Украине историко-этнографическую

диссертацию и защитил её 13 января 1844 г., несмотря на сопротивление

консервативной профессуры. Впрочем, и «Библиотека для чтения»

О.И.Сенковского скептически отнеслась тогда к работе «об историческом

значении русской поэзии», да и В.Г.Белинский писал в «Отечественных

записках» в том смысле, что «народная поэзия есть такой предмет, которым

может заниматься только тот, кто не в состоянии или не хочет заняться чем-

нибудь дельнее».1

Под эту полемику Николай Иванович опубликовал исследование восстания

Наливайко (1843), первым из учёных обратил пристальное внимание на

знаменитые ныне летописи Величко, Самовидца, Грабянки, Ригельмана и многие

другие важнейшие памятники украинской истории, большинство которых потом

было издано им и его единомышленниками (И.И.Срезневским, О.М.Бодянским и

др.). Между тем он потерял должность в университете (вызвав из-за девушки

на дуэль своего соперника), и, преподавая в ровенской гимназии, продолжал

изучение народной жизни на Украине. Историк получил «ужасающие сведения».

«Каторга лучше была бы для них!»2 – писал о крестьянах Костомаров. Из

огромной массы собранных им источников медленно вырастал «Богдан

Хмельницкий» – эпопея мощного народного движения против иноверных

угнетателей, народной войны «за волю», за воссоединение с Россией.

Чисто научная деятельность казалась историку недостаточной. И хотя

Костомаров в своих воспоминаниях и писал, что он с этого момента «начал

жить в совершенном уединении, погрузившись в занятия историею»1, он не стал

кабинетным учёным, своего рода Пименом, равнодушным к «добру и злу». Он не

оставался глухим к зову реалий современной ему жизни, впитывая и разделяя

освободительные идеи передовых людей России и Украины, широко

распространявшиеся в начале 40-х годов позапрошлого столетия. Перебравшись

в Киев, он осенью 1845 г. становится одним из организаторов тайного

«братства св. Кирила и Мефодия» и пишет его устав. То, что общество было

тайным, политического, а не научного характера, подтверждается

неосведомлённостью о его существовании Алины Леонтьевны Крагельской

(впоследствии Костомаровой), уже в то время обруяённой с Н.И.Костомаровым.

В этой связи А.Л. Крагельская писала: «Он (Н.И.Костомаров) говорил мне о

своей заветной идее – необходимости единения славян, объяснял, что кольцо,

находившееся у него на руке, с вырезанною внутри надписью: «Св.Кирилл и

Мефодий», носит как символ единения славян, но о составлении устава

«Кирилло-Мефодивского общества» не упоминал.2 Им же была разработана и

программа, изложенная в «Уставе и правилах» общества, в его программном

документе – «Книге бытия Украинского народа, а также в воззваниях «Братья

украинцы!», «Братья великороссияне и поляки!»3. «Речь шла о пропаганде идей

освобождения и единения славянских народов, которая «в нашем воображении

не ограничивалась уже сферою науки и поэзии…стал нам представляться

федеративный строй, как самое счастливое течение общественной жизни

славянских наций. Мы стали воображать все славянские народы соединённые

между собою в федерации, подобно древним греческим республикам, или

Соединённым Штатам Северной Америки…всеобщее уничтожение крепостного права

и рабства, в каком бы то ни было виде…полнейшая свобода вероисповедания и

национальностей и отвержение иезуитского правила об освящении средств

целями…»4.

Костомаров все силы отдавал пропаганде идей тайного общества, привлёк

в него Т.Г.Шевченко – «народного вождя, возбудителя к новой жизни», чей

гений был не доступен тем, «которые не доразвились до свободы от

предрассудков сословности, национальности и воспитания»5. Летом 1846 г.

Николай Иванович получил возможность распространять идеи тайного общества с

кафедры русской истории Киевского университета (его лекции «Славянская

мифология» успели выйти в свет в 1847 г.). В марте 1847 г. адъюнкт-

профессору Костомарову было выдано разрешение на брак с А.Л.Крагельской.

Накануне венчания он был схвачен и спешно отправлен в Петербург.

Правительство оценило опасность идей гражданских свобод, политического

равноправия и свободного культурного развития всех, включая самые малые

народностей империи. Костомаров провёл год в Петропавловской крепости,

сочинения его одно время были запрещены к печатанию, полицейский надзор был

пожизненный.

Местом ссылки Николая Ивановича был город Саратов, где, как и в

крепости, оказались тогда избранные люди России. Здесь началась его дружба

с Н.Г.Чернышевским, А.Н.Пыпиным, Д.Л.Мордовцевым и др. В губернском

правлении, к секретным делам которого Костомарова неосторожно допустили,

обнаружились материалы по истории раскола, которому историк посвятил затем

много трудов. В периодике появились анонимно изданные им местные народные

песни, после чего «высшая правительственная власть» повелела уволить

цензора без пенсии. В Саратове же были в основном написаны произведения,

которые сразу по окончании ссылки поставили учёного в ряд выдающихся

историков России. Как в годы освободительного движения, в годы участия в

движении «братства», так и впоследствии его научные исследования

соотносились с действительностью, современной учёному, шаг за шагом

раскрывали историю народа, жизнь его деятелей. Вполне справедливо мнение

учёного о том, что «история, занимаясь народом, имеет целью изложить

движение жизни народа»1. Исторические монографии учёного публиковались

журналами и многократно переиздавались в XIX – начале XX в. как важнейший

материал российской общественной жизни. В данной работе назовём лишь

главные из множества работ, вышедших по возвращении его из ссылки: «Иван

Свирговский, украинский гетман XVI века» («Москвитянин», 1855); «Борьба

украинских козаков с Польшею в первой половине XVII века до Богдана

Хмельницкого» («Отечественные Записки», 1856); «Богдан Хмельницкий и

возвращение Южной Руси к России» (там же, 1857); «Очерк торговли

Московского государства в XVI и XVII столетиях» («Современник», 1857-1858);

«Бунт Стеньки Разина» («Отечественные Записки», 1858), а также масса

изданий народных песен и повестей (в том числе знаменитые «Горе-

Злочастье»), статьи о начале крепостничества и др.

В 1858 г. Совет Казанского университета избрал Костомарова

профессором, но министерство народного просвещения наложило вето. Труднее

для министерства было противостоять Совету Петербургского университета,

профессором которого Николай Иванович стал в 1859 г. после захватившего

передовую общественность печатного спора с М.П.Погодиным о крепостничестве.

В следующем году, ознаменованном «Очерком домашней жизни и нравов

великорусского народа в XVI и XVII столетиях» («Современник», 1860) и

работой «Русские инородцы. Литовское племя и отношения его русской истории»

(«Русское слово», №5), состоялся публичный спор с Погодиным по поводу

концепции происхождения Древнерусского государства от норманов; Костомаров

пришёл к выводу, что «самая история призвания князей есть не что иное, как

басня»1.

Середина XIX века ознаменована стремительным ростом освободительного

движения в России. Н.И. Костомаров не остался в стороне от веяний времени.

В своём исследовании «Севернорусские народоправства во времена удельно-

вечевого уклада. Новгород-Псков-Вятка» (СПб., 1863) он отмечал, что

народоправство и любовь к свободе были у истоков русской культуры,

доказывая это анализом исторических фактов.

Исследования и полемика о земских соборах продолжали тему. Проблему

выбора пути, факторов, определивших сохранение самодержавного строя в

критический для России период, Костомаров рассмотрел в капитальной

монографии «Смутное время Московского государства» («Вестник Европы», 1866-

1867). Ученый вновь попал в цель, как подтверждала жаркая полемика в печати

об Иване Сусанине, Лжедмитрии I, М.В.Скопине –Шуйском и других героях

«Смуты», о самих её причинах. Ответы Костомарова на полемические послания

М.П.Погодина и его сторонников относительно Куликовской битвы, начала

единодержавия на Руси, показывали читателю, что именно «народная духовная

жизнь» есть «основа и объяснение всякого политического события, поверка и

суд всякого учреждения и закона»; об этом говорил Костомаров во

вступительной части своего лекционного курса истории Руси.2

Николай Иванович не опубликовал свои лекции по истории, за исключение

м вводной части с обзором источников, а так же отрывков «Великорусские

религиозные вольнодумцы в XVI веке», но его « Исторические монографии и

исследования» стали подлинной исторической энциклопедией с древнейших

времён до конца XVIII в. Стремясь донести результаты научных изысканий до

широкого читателя, историк создал «Русскую историю в жизнеописаниях её

главнейших деятелей», издававшуюся многажды, написал «Бытовые очерки из

русской истории XVIII века» и другие работы. Вместе они составляют один из

лучших курсов истории России.

За работами об украинских бунтарях XVI-началаXVII в., освободительной

войне и воссоединении Украины с Россией последовали новые очерки:

«Гетманство Юрия Хмельницкого» («Вестник Европы», 1868); «Руина.

Историческая монография. 1663-1687» ( там же, 1879-1880); «Мазепа» и

«Мазепинцы» («Русская мысль», 1882 и 1884). Подчёркивая историческую

обусловленность стремления «единокровных» народов к единству, Николай

Иванович не находил возможным отождествлять их интересы с интересами

самодержавия и отдельных украинских владык. Дифференцированно рассматривал

он и историю Речи Посполитой, большую часть населения которой в XVI-XVII

вв. составляли украинцы и белорусы, и собственно Польши. Не случайно его

капитальное исследование «Последние годы Речи Посполитой» («Вестник

Европы», 1869) получило продолжение – «Костюшко и революция 1794 года» (там

же, 1870).

Идейные оппоненты Н.И.Костомарова не раз пытались упрекнуть его в

поверхностном отношении к источникам. Учёный отвечал, что он действительно

«сочиняет» историю, стремясь с «большим запасом фактов» разобраться в

смысле событий, «уразуметь» их связь, а не ограничиваться переписыванием

документов.1

Ирония к «переписывателям» едко звучала в устах члена Археографической

комиссии, выпустившего 12 огромных томов «Актов, относящихся к истории

Южной и Западной России», том «Русской исторической библиотеки», три книги

«Памятников старинной русской литературы», другие крупные издания и около

сотни отдельных песен до записок иностранцев. Костомаров использовал

материалы 65 архивов и библиотек России, Польши и других стран (он дважды

надолго ездил заграницу в Швецию, Германию, Бельгию, Францию, Италию,

Швейцарию, Австрию, Чехию и Сербию, где его труды пользовались

популярностью и даже переиздавались).

Николай Иванович написал ряд источниковедческих работ, в том числе

сделал крупные открытия в сложнейшей области древнерусского и украинского

летописания. Он в теории и на практике доказал значение комплексного

анализа письменных, фольклорных и этнографических памятников, факты

исторической географии. Развитая позже В.О.Ключевским, тема «Об отношении

русской истории к географии и этнографии» была чётко сформулирована в 1863

году действительным членом Русского географического общества Костомаровым

(он был также членом Петербургской и Юго-славянской академий, Виленской

Археологической комиссии, Московского Археологического общества,

Императорского общества истории и древностей российских, Исторического

общества Нестора-летописца при Киевском университете и др.). Интересные

исследования Николай Иванович оставил в области истории исторической науки.

Исследуя в исторических трудах «строгую неумолимую истину», для

фантазии Костомаров находил выход в богатом литературном творчестве. Яркая

публицистика Николая Ивановича в журналах «Основа» и «Вестник Европы», в

организации которых он участвовал, в «Современнике», «Отечественных

записках», многих других журналах и газетах в некотором смысле поучительна

и сегодня. В этих работах Костомаров призывал к изучению украинского языка

и «преподаванию на народном языке в Южной России», доносил до читателя

правду о подвижниках украинской культуры Т.Г.Шевченко, П.А.Кулише,

Г.С.Сковороде, М.А.Максимовиче, одним из первых обратился к изданию

сочинений Шевченко. Нельзя не отметить заступничество Костомарова за

Н.Г.Чернышевского и других узников.

Костомаров отстаивал в печати «Проект открытых университетов» для

всех, включая женщин, со свободой преподавания и обучения. В ответ на

закрытие в 1861 г. Петербургского университета он вместе с Д.И.Менделеевым,

И.М.Сеченовым, А.Н.Бекетовым и другими учёными начал чтение публичных

лекций в пользу неимущих студентов, а право на издание своих трудов завещал

«Литературному фонду» – обществу для пособия нуждающимся литераторам и

учёным. После открытия университета профессор, внимательно следивший за

политическими событиями, пытался предотвратить волнения студентов, был не

понят ими и подал в отставку. Кто был прав в больно ранившем Николая

Ивановича конфликте 1862 г., показали власти. Когда советы Харьковского и

Киевского университетов единогласно избрали Костомарова профессором,

Министерство народного просвещения было категорически против, соглашаясь

платить ему профессорское жалование, но не допустить на кафедру!

«Министр…объявляет мне, - не без юмора писал Костомаров, - что не

утвердит меня ни в один университет и что если я хожу по Петербургу и цел,

и невредим, то за это следует благодарить Господа Бога»1. Не менее

внимательны к историку были министр внутренних дел, запретивший задуманное

Костомаровым издание научно-популярных книг для народа (1863), и III

Отделение, через жандармского генерала следившее за тем, чтобы Костомаров

не употребил собранных по подписке денег для издания украинской литературы,

так как и это было ему запрещено.

….По вторникам в квартире Костомарова собиралось избранное общество.

Здесь бывали Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Т.Г.Шевченко, В.В.Стасов,

А.Н.Пыпин и О.М.Бодянский, передовые профессора, музыканты и художники,

которым «любимейший учитель всех» (по словам Н.Н.Ге) помогал в работе над

историческим материалом. Хозяйство вела Татьяна Петровна, «превосходнейшая

женщина» (Н.Г.Чернышевский), «благороднейшая мать прекраснейшего сына»

(Т.Г.Шевченко), не покидавшая его до конца своих дней (1875).Во время

поездки в Киев Костомаров посетил дом, в котором был арестован, встретил

свою невесту и через 27 лет после обручения женился на ней, найдя верного

помощника и друга. С юности Николай Иванович отличался слабым здоровьем.

Особенно болели глаза, порой историк терял зрение. Лишь могучий дух

поддерживал его удивительную работоспособность, умение радоваться и

удивляться жизни, стремление к путешествиям, к познанию нового.

Весной 1885 г., закончив последнюю часть «Исторического значения

южнорусского песенного творчества», подготовив материалы для монографии о

Ломоносове и начав статью о Минихе, Костомаров слёг. Преодолевая слабость,

он попросил отнести себя в выставочный зал к картине И.Е. Репина «Иван

Грозный и сын его Иван». «Не хотел умереть не взглянувши ещё раз!»1 –

сказал Николай Иванович художнику. 7 апреля он скончался, оплаканный

передовыми людьми России и Украины. Ему были посвящены обширная литература

(причём ещё при жизни творчество учёного рассматривалось не только в

статьях, но и в книгах), выставки, юбилейные праздники на родине. Среди

высоких отзывов о работах Костомарова, данных достойными уважения людьми

его времени, можно выделить мнение Н.Г.Чернышевского: «…историк при

современном состоянии цензуры сказал всё возможное»2.

***

Заключение

Оценивая научное наследие Н.И.Костомарова с сегодняшних позиций, мы

сознаём, что в нём имеется немало такого, что не может вызывать возражений,

а кое-что и вовсе не выдержало испытания временем. Но определяющим в трудах

учёного является то, что и ныне представляет немалый интерес, без чего бы

отечественная историческая наука была бы обеднённой. Читая творения

Н.И.Костомарова более чем через столетие, мы должны добавить к этому – «и

при современном состоянии источников». Именно возможность смелее развивать

исторические взгляды и использовать неисследованные во времена Костомарова

источники определяет сегодня особенности восприятия лиц и событий, о

которых рассказывают публикуемые сочинения. Ибо Н.И. Костомаров не только

обогатил нашу историографию в плане фактологическом и концептуальном, но и

в значительной мере демократизировал историческое освещение прошлого. Его

работы, как ни одного другого историка его поколения стояли близко к

народу, были наполнены его чаяниями. И в этом их исключительная ценность.

Сам Н.И. Костомаров как учёный и гражданин всей своей жизнью, своим

поистине подвижническим отношением к избранному делу показал пример

ответственности и честности, высоты духа и независимости поступков. Это

вызвало глубокое уважение его современников и не может оставаться лишь

достоянием истории. Труды учёного обращены не только к прошлому нашего

Отечества, но и к его будущему – к новым поколениям людей пытливых и

любознательных, мыслящих и деятельных.

* * *

Список использованных источников и литературы.

I.Источники:

I.I. Исторические монографии и исследования. М.,1989

I.II. Костомаров Н.И. Исторические произведения. Автобиография. Киев,1989

II. Литература:

II.I. Вопросы истории, 1991, №1

II.II. Мазепа. М.,1992

II.III. Пинчук Ю.А. Исторические взгляды Н.И. Костомарова. Киев,1984

III. Справочная литература.

III.I. Большая советская энциклопедия. М., 1964

1 Пинчук Ю.А. Исторические взгляды Н.И. Костомарова. Критический очерк.

Киев 1984; Попов П.М. М.Костомаров фольклорист I етнограф. Киiв. 1968

1 Костомаров Н.И. Автобтография // Костомаров Н.И. Лит. Наследие. СПб.,

1890. С.10

1 Костомаров Н.И. Автобиография. С.27

2 Костомаров Н.И. Автобиография. С.28

3 Там же. С.31

4 Там же. С.31

1 Костомаров Н.И. Автобиография. С. 46

2 Пинчук Ю.А. Исторические взгляды Н.И.Костомарова: (Крит. Очерк). Киев,

1984, с. 39

1 Костомаров Н.И. Исторические произведения. Автобиография. Киев, 1989,

с.476

2 Воспоминания А.Л.Костомаровой, с.,64 // Там же, с.44

3 Вопрося истории, 1991, №1, с.236

4 Костомаров Н.И. Автобиография. С.61-62

5 Пинчук Ю.А. Указ соч. с. 42-43

1 Костомаров Н.И. Об отношении русской истории к географии и этнографии //

Собр. Соч.: В 21 т. СПб., 1903. Кн.I, т. 3. С. 719 // Пинчук Ю.А.

Исторические взгляды Н.И.Костомарова: (Крит. Очерк). Киев, 1984, с.230

1 Костомаров Н.И. Предания первоначальной русской летописи в соображении с

русскими народными преданиями в песнях, сказаниях и обычаях // Вестник

Европы. 1873. Т. I, кн. 1. С. 1-34; кн. 2. С. 570-624. Т. II, кн. 3. С. 7-

60. // Исторические монографии и исследования, М.,1989, с.231

2 Костомаров Н.И. Вступительная лекция в курс русской истории, читанная

профессором Костомаровым в Императорском Петербургском университете 22

ноября 1859 года // Рус. Слово. 1859. Кн.12 с. 1 и далее. // Там же, с.231

1 Костомаров Н.И. (псевд. Богучпров И.) Лекции по истории Западной России

М.Кояловича, 1864 // Костомаров Н.И. Науково-публiцистичнi i полемiчнi

писания Костомарова. Киiв, 1928. С. 211 // Там же, с231

1 Рус. старина. 1886, №5. С. 333 // Там же, с232.

1 Костомрова А.Л. Последние годы жизни Николая Ивановича Костомарова //

Киев. Старина. 1895. №4 с. 188 // Пинчук Ю.А. Исторические взгляды

Н.И.Костомарова: (Крит. Очерк). Киев, 1984, с.233

2 Шаблиовский Е.С. Чернышевский и Украина. Киев, 1978. С. 188 // Мазепа,

М.,1992, с.11