Павловский парк

Чтобы усилить эффект лестницы, Бренна прерывает ее площадками и

суживает кверху ширину марша. Лестница органически вписывалась в профиль

местности и окружающий пейзаж. Вместе с нарядным ансамблем Больших кругов

она придает торжественный вид этому участку парка, подчеркивая его

официальную парадность. С площадки лестницы и береговой дорожки

раскрывается живописная панорама долины Славянки.

Уже после отъезда В. Бренны из России парковый ансамбль продолжают

совершенствовать и украшать А. Н. Воронихин и К. И. Росси. Выдающиеся

мастера в области архитектуры малых форм, они оставили большой след в садах

Павловска, внесли в него новые черты. Воронихин, работая во дворце, не

забывает уделять внимание и парку. Будь это пристань с гранитными львами –

сфинксами у Трельяжа, или мраморные кентавры на старом мостике у дворца,

или аллея ваз в Собственном садике – во всем виден тонкий вкус зодчего. C

большим мастерством и художественным тактом он включается в ансамбли,

созданные предшественниками. Так, устраивая в 1811 году Воздушный театр

рядом с Большими кругами Бренны, Воронихин выполнил его в традиционных

формах архитектуры XVIII века. Стены и кулисы на сцене театра составляют

трельяжные решетки, обсаженные зеленью. Благодаря такому приему Воздушный

театр органически влился в ансамбль кругов с их боскетами и стриженой

зеленью.

Перспектива аллеи, связывавшей круги между собою, замыкалась площадкой

с нарядной Турецкой палаткой – деревянным шатром, увенчанным резным орлом.

Палатка, созданная по проекту Бренны, была красочно расписана П. Гонзаго и

использовалась семьей Павла I во время церемоний, устраивавшихся на

Парадном поле.

Турецкая беседка

Большую роль в формировании архитектурного ансамбля Павловска сыграл К.

И. Росси. Его первыми работами в парке были нарядные беседки и павильоны в

характере парковой архитектуры начала XIX века. Взамен обветшавшей Турецкой

палатки Росси создал в 1815 году живописный боскет в виде деревянного

трельяжа, оформленного зеленью и цветами в чугунных вазах классического

характера. Новая беседка Росси, по традиции называвшаяся Турецкой, отлично

вписалась в ансамбль Больших кругов. Аналогично он оформил и Хмелевую

беседку у моста Пиль-башни. Здесь кроме стриженых лип умело был использован

хмель, обвивавший деревянный каркас постройки. Ряд легких парковых беседок

был решен архитектором в формах позднего классицизма. Таковы были беседка-

навес над скульптурой памятника дочери Павла I Александре работы Мартоса и

беседка на острове княгини Ливен, носившая название Храма любви, не

сохранившиеся до нашего времени.

Почти рядом с Турецкой беседкой расположена Молочня, когда-то скрытая в

густой чаще леса. Раньше здесь заканчивался парк, переходивший далее в

лесной массив.

Молочня.

Сентиментально-романтические настроения, идеализация сельской жизни еще

в первые годы создания Павловска, вызвали появление ряда пасторальных

построек. Тогда были сооружены старое шале, Эрмитаж, или Хижина монаха,

Шарбоньер – хижина угольщика. Теперь Камерон добавил к ним Молочню –

сетиментальный пересказ Хижины крестьянина. Она была сооружена в 1782 году

в глубине парка, в густом лесном массиве. Это довольно простой и обширный

павильон, крытый соломой. Навесы высокой крыши опирались вокруг здания на

древесные столбы и ствол большой, росшей рядом березы, проходившей через

крышу. Стены павильона сложены из валунов и булыжника, в подражание

альпийским сельским постройкам. На специальной вышке крыши висел колокол,

по сигналу которого сгоняли скот, пасшийся в лесу.

Внутри павильона размещался коровник со стойлами для шести коров,

помещение для хранения молока и молочных продуктов и нарядный салон для

отдыха.

В неожиданном контрасте с нарочито простым обликом внешней архитектуры

павильона были созданы отделка и убранство салона. Стены его покрывали

белые фаянсовые плитки, на мраморных столах и полках стояли блюда и вазы

старого китайского и японского фарфора. Мебель с позолотой, шелковые

драпировки, нарядная роспись плафона, выполненная по проекту архитектора Ф.

Компорези, придавали салону роскошный вид. В большой фарфоровой японской

вазе с серебрянным краном, стоявшей на треножнике в центре комнаты, обычно

было налито свежее молоко. В жаркий день придворные заходили сюда, чтобы

выпить кружку холодного молока, свежих сливок и отведать душистого черного

хлеба. Все это создавало иллюзию простой сельской жизни и общения с

природой.

Памятник родителям.

Наряду с сооружениями величаво-строгой классики Камерон создавал и

памятники, проникнутые лиризмом и нежной, сентиментальной элегией. К числу

таких относится Памятник родителям – мемориальное сооружение, посвященное

памяти умерших членов семьи Марии Федоровны. Он был построен в одном из

отдаленных и глухих уголков парка, окруженном стеной хвойных деревьев.

От Тройной липовой аллеи к памятнику ведет узкая, извивающаяся

Филосовская дорожка. Скрытый кругом густыми деревьями, памятник

воспринимается лишь фронтально, при близком подходе к нему. Камерон оформил

его в виде прямоугольной эдикулы. Полукруглая ниша украшена колоннами и

пилястрами розового тивдийского мрамора, поддерживающими антаблемент.

Строгие классические пропорции, колонны, гладкие стены придают этому

небольшому сооружению черты монументальности. Позднее ансамбль памятника

был дополнен великолепной мраморной скульптурной композицией И. П. Мартоса,

исполненной в 1807 году. На фоне гранитной пирамиды, у постамента,

украшенного барельефом, в глубокой скорби склонилась женская фигура. Её

протянутые, крепко сжатые руки выражают безмерное горе. Печальный гений

смерти поднимает покрывало с траурных урн.

Плавный, изысканный силуэт скульптуры, позы фигур, ритм падающих

драпировок – все подчеркивало тихую, сдержанную грусть. Скульптура Мартоса

дополнила и завершила замысел Камерона. В центре площадки перед памятником

позднее был установлен античный мраморный жертвенник, украшенный

гирляндами.

Чугунные ворота с траурной символикой, ведущие к памятнику, усиливали

драматизм, выраженный в художественных образах скульптуры и архитектуры.

Висконтиев мост.

Это один из красивейших мостов парка. Назван он так по имени его

строителя – «каменных дел мастера» Висконти.

Против моста, на высоком холме, в окружении вековых деревьев, стоял

скромный деревянный домик «Крик» - первая постройка на территории

Павловска. «Крик» был уничтожен фашистами в период оккупации Павловска. По

крутой Криковской дорожке, огибающей холм, можно подняться в Старую

Сильвию.

Старая Сильвия.

(старый лес)

Сравнительно небольшой по площади район парка с регулярной планировкой

– предназначался для прогулок. Рощу прорезают двенадцать аллей, которые

расходятся подобно лучам от круглой центральной площадки. Это определило и

другое название Сильвии – Двенадцать дорожек.

Регулярность планировки подчеркивают шпалеры из стриженой акации по

сторонам аллей, хорошо гармонирующие с характером леса, в котором

преобладают хвойные породы. Только центральную площадку обрамляют дубы, и

она напоминает обширный зеленый зал под открытым небом.

В оформлении площадки Бренна ввел обилие бронзовой скульптуры,

установленной здесь в 1798 году. В центре – бронзовая статуя Аполлона

Бельведерского, вокруг, между дорожками, размещены статуи Флоры, Венеры

Каллипиги, Меркурия и девяти муз (Евтерпа, Мельпомена, Талия, Терпсихора,

Эрате, Полигимния, Каллиопа, Клио, Урания). Они отлиты в мастерских

Академии художеств по моделям профессора скульптора Ф. Гордеева при участии

талантливых мастеров литейного цеха В. Можалова и Е. Гастеклу.

Перспективу нескольких аллей замыкают статуи Ниобы, ее детей – сына,

трех дочерей, Актеона и Памятник родителям. Статуи выполнены по оригиналам

греческого ваятеля Скопаса, созданным в IV веке до нашей эры. Напряженные

позы фигур, полные трагизма и стремительного движения, как бы подчеркивают

устремленность и направление окружной аллеи, охватывающей Старую Сильвию.

Скульптура отлично вписалась в лесной ансамбль и стала его неотъемлемой

частью. Классические формы статуй, темный цвет бронзы, слегка тронутый

мягкой зеленой патиной, гармонично сочетаются с сумрачностью аллей и темной

зеленью хвойных деревьев.

Вначале войны бронзовые статуи Сильвии, как и вся остальная скульптура

парка, были зарыты в землю, недалеко от места их расположения. Только

благодаря этому они сохранились без повреждений и не были похищены

оккупантами.

Амфитеатр.

В долине реки Славянки Бренна устроил театр на открытом воздухе. В его

композицию была включена река и ее берега с обеих сторон. На правом берегу,

в конце одной из аллей Старой Сильвии, использовали высокий прибрежный

холм, которому придали пирамидальную форму. На нем Бренна соорудил каменный

Амфитеатр – полукруглую площадку из известняка, со скамьей и мраморной

статуей Флоры. Здесь размещались зрители. На противоположном, левом берегу

находилась сцена – полукруглая площадка на фоне зелени, ниже спускались

террасы с кулисами из деревьев, места для оркестра, отделанные шпалерником.

На террасах, соединенных лестницами, били фонтаны. Здесь устраивались

театральные представления и иногда праздничные иллюминации.

Само русло Славянки было расширено, и у подножия Амфитеатра образовался

бассейн сложного очертания. Здесь разыгрывались пантомимы на воде с

использованием небольших судов и шлюпок.

С высоты Амфитеатра открывался широкий вид на другую нарядную декорацию

Бренны, но уже в духе идиллически-сентиментальных затей XVIII века.

Пиль – башня.

Она была возведена на месте «пильной мельницы», созданной в первые годы

строительства Павловска, в 1797 году на самом берегу реки. Она представляла

собой круглую постройку с соломенной крышей и убогой лестницей,

подкрепленной березовыми стволами. Роспись П. Гонзаго на стенах башни

создавала иллюзию разрушенного временем здания нарядной архитектуры. Внутри

башни, однако, помещался роскошный салон, декорированный кисеей и

украшенный лепкой и живописью, с мраморным камином, в котором находился

железный таган с медными шишками, на камине стояли алебастровые вазы и

часы. Также в комнате был большой диван с матрацем и подушками, расшитыми

золотыми и шелковыми нитками. Точно так же были оформлены два маленьких

дивана. На столе из красного дерева «чернильница хрустальная о трех

банках». Нижняя комната не имела такого декора. Существовало предание о

том, что там содержали провинившихся камер – пажей.

У подножия башни находился мост с нарочито ветхой и убогой декоративной

водяной мельницей. Шум мельничных колес и плеск воды оживляли картину

сельской идиллии. Ансамбль Пиль – башни был самым выразительным из всех

пасторальных построек парка. Не случайно он запечатлен на картинах и

гравюрах многих художников XVIII века. Вместо разобранной за ненадобностью

водяной мельницы у Пиль-башни Воронихин в 1808 году построил новый мост,

замечательный красотой своей арки и тонким рисунком чугунных перил.

Руинный каскад.

Стремление Бренны всюду внести черты парадности заставляет его дать

каскадам парка нарядное архитектурное оформление. Так, Большой каскад у

Круглого озера в 1794 году Бренна перестроил в виде арочной стены с

балюстрадой и вазами из пудостского камня. Каскад между Сильвиями в том же

году он декорирует под античную руину с полуразрушенными декоративными

туфовыми вазами, фигурами львов, березовыми стволами вместо перил и т. п.,

усиливая романтику сооружения.

Чтобы придать каскаду характер подлинной старины, вокруг него были

разбросаны фрагменты античных статуй, бюстов, обломков колонн, капители

античных зданий.

Руинный каскад удачно связал два лесных парковых участка между собой.

В эти же годы Бренна дополнил архитектурный облик парка многочисленными

воротами и воротцами со столбами из туфового камня, так хорошо

гармонирующими с пейзажами парка.

За Руинным каскадом, на площадке перед входом в Новую Сильвию, высится

статуя Аполлона Музагета – предводителя муз, играющего на кифаре.

Скульптура отлита в мастерских Академии художеств в 1798 году по модели

Гордеева.

Новая Сильвия.

В отличие от парадного характера Старой Сильвии граничащая с ней Новая

Сильвия, окончательно сформированная Бренной в 1800 году, отличается

большей простотой и разнообразием лесных пейзажей.

В ней почти нет архитектурных сооружений и украшений, свойственных

парку. Здесь сохранен характер обширного густого леса с его таинственной

тишиной и прохладой. Планировка Новой Сильвии проста, она включает лишь

пять длинных параллельных дорожек разной ширины, обсаженных невысокой живой

изгородью из акаций. Эти зеленые коридоры, местами ломаясь под углом,

сходятся вместе, создавая площадки – залы, круглые, овальные и

продолговатые. Несмотря на наличие стриженых шпалер акаций, аллеи

воспринимаются как лесные просеки. По центральной дорожке Новой Сильвии

можно пройти к оврагу, за которым находится Мавзолей. Он открывается

неожиданно, при переходе через овраг – справа в глубине показывается его

величественный портик. От дорожки за оврагом узкая тропинка ведет к

чугунным воротам с траурными эмблемами. От них единственная тропа, делающая

круг, как символ вечности, подводит к фасаду сооружения.

Мавзолей.

В творческом содружестве с Воронихиным в Павловске работал архитектор

Тома де Томон, создавший в 1808 – 1809 годах Мавзолей «Супругу-Благодетелю»

– мемориальное сооружение, посвященное памяти Павла I. Величественное

здание Мавзолея возведено в глухой части лесного массива, прилегающего к

Новой Сильвии. При выборе места для сооружения архитектор использовал

естественный овраг, окруженный стеной вековых деревьев.

Мавзолею приданы формы строгого древнегреческого храма с портиком из

четырех массивных дорических колонн, вырубленных из гранита. Вдоль стен

тянется фриз из скорбных рагических масок с закрытыми глазами и застывшими

каплями слез. Суровостью и холодом веет от внутренней отделки Мавзолея,

являющейся фоном для величественного скульптурного монумента, выполненого

И. П. Мартосом. В позе женщины, бессильно склонившейся к траурной урне,

скульптор передал огромную душевную скорбь и безмолвную покорность судьбе.

Мавзолей – один из лучших образцов русской классической архитектуры начала

XIX века.

«Конец света»

Привлекает внимание одинокая мраморная колонна на одной из площадок

близ берегового склона. Она носит название «Конец света»; здесь когда-то

заканчивался парк. Это стройная ионическая колонна из розового олонецкого

мрамора, созданная Камероном первоначально находилась у дворца.

Колонна была помещена сюда Бренной при устройстве Новой Сильвии.

По дорожкам Новой Сильвии можно пройти к Красной долине – району парка,

завершающему долину Славянки. Он расположен параллельно Новой Сильвии.

Планировка Красной долины выполнена в 1801 – 1803 годах по проекту

художника-архитектора П. Гонзаго. Лесистые сумрачные береговые холмы с

могучими деревьями контрастируют с открытым солнечным пейзажем долины.

Оставленные по берегам вековые дубы и серебристые ивы оживляют картину

луговых просторов по берегам реки. Каменный Новосильвийский мост руинного

характера, в прошлом украшенный перилами из березовых стволов, дополняет

«сельскую» красоту пейзажа. Недалеко от моста на холме высится

Краснодолинный павильон – одно из весьма примечательных сооружений парка.

Краснодолинный павильон.

В последнее десятилетие XVIII века деятельность Камерона в Павловске

прекратилась. Одно время он совсем был отстранен от работ по капризу

императора. Только в 1800 году Павел I приглашает зодчего вновь включиться

в строительство, украсить парк новыми павильонами.

На далекой окраине парка, в только что благоустроенной Красной долине

(своей красотой оправдывавшей название), Камерон создал необычную

романтическую постройку. Этот, по выражению современника, своеобразный

«архитектурный каприз» явился красивым пересказом впечатлений от античных

руин. Зодчий придал павильону характер квадратной античной постройки, с

нарядным классическим портиком розового мрамора, окруженной массивной

каменной колоннадой без завершения. Все это имело вид живописных остатков

древнего сооружения.

На крыше павильона была устроена площадка-бельведер с перилами из

березовых стволов, заложенных между каменными столбами: отсюда можно

любоваться красотою природы. На «остатках» каменной колоннады был сооружен

деревянный балкон. На видовую площадку вела широкая лестница, с шатровым

соломенным навесом на каменных столбах.

Во внешне затейливом оформлении этой постройки принимал участие

декоратор Гонзаго. Внутри павильона находился светлый нарядный зал, с

колоннами по углам, облицованный серовато-зеленым искусственным мрамором.

Круглые барельефы с классическими сюжетами, наборный паркет из цветного

дерева и живописный плафон дополняли строгую нарядность интерьера. Плафон

был расписан по эскизам П. Гонзаго. Его архитектурная композиция изображала

сводчатое перекрытие с открытым куполом, через которое как бы виднелось

голубое небо со свисающей веткой березы. Талантливо и иллюзорно исполненная

живопись создавала незаметный переход от помещения к окружающему пейзажу –

березам у стен здания.

Чарующие пейзажи парка, которые открывались с бельведера, оправдывали

одно из старых названий павильона – «Poinst de vue» (точка обозрения). В

историю парка это сооружение вошло под названием Елизаветина или

Краснодолинного павильона. Разрушенный во время войны, он до сих пор не

восстановлен.

Руина

В ансамбле с Краснодолинным павильоном была создана и находящаяся рядом

Руина – искусственные развалины, характерные для архитектуры начала XIX

века. Подобные сооружения могли быть навеяны картинами французского

художника Гюбера Робера – талантливого певца античных руин, произведениями

которого увлекались в XVIII веке. Ряд его выдающихся работ украшает залы

Павловского дворца и сейчас.

Руина естественно и живописно включилась в пейзаж Красной долины. К

склону холма, заросшему деревьями, примыкают развалины части каменного

здания с аркадой и нишами, как бы подлинные остатки античной архитектуры.

Раньше в одной из ниш находилась статуя Венеры. Аналогичные мраморные

статуи и архитектурные фрагменты, привезенные из Италии, были живописно

разбросаны вокруг сооружения. Они должны были «представлять воображению

живое понятие о развалинах Греции, дышащей еще величием и славою», - писал

один из современников.

В наши дни статуи – выдающиеся образцы античной скульптуры – украшают

залы Эрмитажа. Необходимость сохранения этих редчайших памятников искусства

заставила в 1920-х годах произвести здесь «раскопки» и убрать скульптуру.

От Краснодолинного павильона, вернувшись через Новосильвийский мост,

можно пересечь Новую Сильвию и выйти в просторы Белой березы – самого

обширного района парка.

Белая береза.

Последним выдающимся мастером, на долю которого выпала честь блестяще

завершить формирование садово-паркового ансамбля Павловска, был художник-

декоратор Пьетро Гонзаго. Его глубоко увлекла поэзия северного леса,

широкие просторы солнечных полей, лугов и перелесков. Гонзаго создает новый

тип русского пейзажного парка – парка равнины и скромной северной природы,

тонко подметив и выявив в ней поэтическую красоту.

В огромном лесном массиве Белой березы, занимающем около 250 гектаров,

Гонзаго пришлось изымать «лишнее»: вырубать большие участки леса для

создания обширных лугов и далеких перспектив.

Сохраняя старую камероновскую планировку – восемь дорог, лучами

расходящихся от круглой площадки, - Гонзаго добавляет Английскую дорогу,

свободно вьющуюся через луга между рощ. Все пейзажи Белой березы

развертываются по сторонам этой дерновой дороги. Здесь можно видеть яркие

зеленые перелески, местами переходящие в густой лес. На открытых лужайках –

группы или отдельные деревья с красивой кроной. С каждого поворота можно

любоваться все новыми пейзажами. Местами открываются далекие перспективы.

Это создает богатую смену зрительных впечатлений. Здесь нет никакой

парковой архитектуры, нет скульптур, нет каскадов. Здесь царит красота

самой природы, умело, неназойливо показанная художником. Именно в районе

Белой березы расположено «самое красивое место» парка. Его название вполне

оправдывается сочетанием красоты живописных лугов, широко раскинувшихся

вокруг тенистой рощи.

Розовый павильон.

На окраине Белой березы, прилегающей к Парадному полю, в 1807 – 1812

годах Воронихин создал одно из самых поэтичных своих сооружений – Розовый

павильон, окруженный кустами редчайших сортов роз. Легкое деревянное

здание, квадратное в плане, с колонными портиками на всех четырех фасадах,

было увенчано небольшим куполом. Необыкновенное очарование павильона

заключалось в скромной отделке его интерьеров. Простая, но красивая и

разнообразная по формам мебель карельской березы и тополевого дерева хорошо

сочеталась с архитектурой. Изделия из фарфора, вазы, осветительные приборы,

сервизы, красочные вышивки мебельных обивок – все было украшено эмблемами

павильона – цветами роз.

Празднование победы над Наполеоном и встреча вернувшихся из Парижа

войск гвардии, устроенные в Павловске в июне 1814 года, вызвали

необходимость расширения павильона. По проекту Росси и Гонзаго к нему был

пристроен обширный зал, нарядно декорированный росписью, гирляндами

искусственных цветов и золочеными люстрами. Разрушенный во время войны,

павильон был восстановлен в 1996 году.

Парадное поле.

От Тройной липовой аллеи и до Белой березы раскинулось Парадное поле.

Здесь, на месте пыльного Парадного плаца, где Павел I устраивал парады и

муштровал свои батальоны, Гонзаго создал в 1803 – 1813 годах новый

живописный район парка. Центром его стал большой, специально выкопанный

пруд с островом, вокруг которого компоновались пейзажи.

При устройстве этой части парка Гонзаго использовал известные ему как

театральному декоратору принципы кулисности в посадке деревьев.

Перспективное сочетание лужаек и рощиц со строгим подбором деревьев и

кустарников применены им с большим мастерством. Здесь нет тех больших и

глубоких перспектив, которые он развернул в Белой березе. Пейзажи Парадного

поля формируются по сторонам четырнадцати Парадных дорожек, которые

прорезают его. Тут есть большие куртины и лужайки с деревьями, посаженными

«букетом», и с одинокими вековыми дубами. Живописный пруд и остров создают

неповторимые, чарующие картины.

«Рисуя» пейзаж, Гонзаго подбирает деревья с учетом цветовой гаммы в

разные времена года – весной, летом и особенно осенью. «Золото» кленов и

берез, «серебро» ив, «бронза» дубов и зелень хвои создавали яркие по

цветовым сочетаниям картины русской осени. В своем творчестве он исходил из

глубокого знания художественных качеств зеленого материала, из которого

создается пейзаж. «Деревья значительно отличаются друг от друга формой и

цветом; среди них решительно имеются и веселые деревья, и изящные, и

печальные, и гордые, и величественные, и т. п.», - писал Гонзаго в своем

трактате «Музыка глаз».

В пейзажах парка Гонзаго использовал преимущественно породы деревьев

северной и средней полосы России: березу, сосну, ель, рябину. Они и

составили основу его художественной палитры. Пейзажи Гонзаго в Павловске –

памятник блестящего творчества выдающегося паркостроителя, тонкого и

проникновенного певца русской природы.

Долина прудов.

В отличие от радостных и «уютных» пейзажей парадного поля в Долине

прудов Гонзаго создает суровые и местами мрачные лесные пейзажи. Здесь он

использовал глубокие овраги, в которых вода прудов, созданных плотинами,

кажется черной от высокой стены деревьев, обступающих берега. На одном из

этих прудов был создан Остров любви, окруженный трельяжной аркадой со

статуей Амура в центре. Уединенный характер Домены прудов подчеркивался и

романтической беседкой Новое шале, украшенной росписью, выполненной рукой

самого автора сооружения.

Долина прудов граничит с обширным, также лесным массивом Большой

звезды, расположенной между долиной Славянки и линией железной дороги.

Большая звезда.

Большая звезда начинается непосредственно от вокзала станции Павловск.

Через этот район лежит путь к дворцу и центральным районам парка.

Возвращаясь от дворца на вокзал районом Большой звезды, можно завершить

ознакомление с парком. Когда-то здесь шумел густой сумрачный лес с вековыми

гладкоствольными соснами и могучими елями. Камерон постепенно начал

приобщать его к парку, прорезая многочисленные просеки, осушая низинные

места.

Бренна дополнил камероновские лесные просеки Звезды рядом живописных

аллей, дорожек и площадок правильных очертаний, обсаженных шпалерником из

акации. Дорожки использовались для прогулок в экипажах и верховой езды. Они

имели оригинальные названия, сохранившиеся до настоящего времени:

Дружеская, Молодого жениха, Красного молодца, Зеленой женщины, Красного

солнца и др. На центральной круглой площадке Звезды, к которой сходилось

двенадцать дорожек-лучей, Бренна соорудил Круглый зал. Прямоугольный в

плане павильон, с портиком на боковых фасадах и апсидами на торцах, служил

для музыкальных вечеров и концертов. Отсюда его второе название -

Музыкальный салон. Дорожки, расходящиеся от павильона, пересекаются

несколькими поперечными, составляющими в плане рисунок звезды, что и

определило название района. Большую живописность пейзажам придают здесь

пруды со свободными очертаниями берегов.

Строгость планировки Большой звезды была значительно нарушена

проведением первой в России железной дороги Петербург- Павловск, открытой в

1836 году. Для проезжающей петербургской публики выстроили Воксал

(прогулочный зал), или, как его позднее стали называть, Курзал (зал

отдыха), с рестораном и концертным залом, составлявший станцию железной

дороги. (Здание Курзала было выстроено придворным архитектором

А.И.Штакеншнейдером). В его концертном зале выступали крупнейшие

композиторы и дирижеры мира. Многие годы здесь дирижировал оркестром

знаменитый Иоганн Штраус. В этой первой русской филармонии звучали

симфонические произведения М.И.Глинки, П.И.Чайковского, А.Г.Рубинштейна и

других. Концерты в Курзале устраивались свыше ста лет.

За десятилетия работы в Павловске усилиями великих мастеров искусства –

архитекторов, художников, скульпторов – был создан неповторимый ансамбль,

отмеченный единством стиля и богатым разнообразием впечатлений.

Страницы: 1, 2